Зачем ему это надо? Чтобы в сравнении с ним упиваться успехом?
Жена спокойно и мягко обронила:
-- Нам детей с ним не крестить. Шанс есть шанс. Не догонишь, так согреешься...
(Точно, будет он выпендриваться, можно и морду набить.)
Наша нигде не пропадала.
В Нью-Йорке временно сняли холодноватую квартиру-студию. Кошку Вику привезли, как советовал ветеринар, в дорогой двухэтажной клетке. Сплошные женщины в его семействе.
Жена тут же побежала к другу детства Савве Московичу. Его сына, татарина по матери, били гуртом в школе за фамилию, и особенно усердно за то, что тот сопротивлялся. Он боялся, что ему покалечат сына и уехал. Савва стал успешным художником. Разбогател в Италии на представительских и семейных портретах самовлюбленных мафиози. Он сочинил об этом стишок для друзей:
Скажу без скромности,
Не опуская очи долу --
Я создал
Картотеку Интерполу.
-- Вот что, Галка, -- показывал Савва свою мастерскую, -- или ко мне идёшь или в Колумбийский университет...
-- А что там искать?
-- Архитектуру, которую ты потеряла...
Интереса ради он тоже решил разыскать школьного товарища. Дома тот подвизался таксистом, а в Америке занялся фотографией.
На главной странице своего сайта бывший таксист разместил своё фото в лодке - в плаще, непромокаемой шляпе и солнечных очках; видимо, маскировал возраст. Снимал товарищ только молоденьких девушек, и весьма искусно. Он не стал ему звонить...
Не вспотеешь -- не согреешься. И он с коллегой, действительно, согрелся -- в Калькутте было удушающе жарко и влажно. Город пестрил, кричал и разнородно пахнул. Очкастые мальчики бежали в обнимку с книжками. Девушки в синей форме, сияя внутренним светом, растекались по своим колледжам. Он невольно искал среди них ту далёкую девушку с уверенной осанкой...
Три плотных, напряжённых дня провели на нефтяной платформе. В обеденный перерыв он одолжил у главного электрика осциллограф и попутно нашел неисправность в распределителе.
-- Молодец, -- похлопал по плечу напарник, -- русские любят всё чинить. А я на твоём месте просто поменял бы распределитель. Это заняло бы меньше времени.
Но дефект и методику поиска коллега подробно занёс в ноутбук.
-- После Канады готовься к беседе с боссом, у нас китайское направление плохо обеспечено.
(Не собираются ли его, ёлки-палки, мариновать в Китае, жена будет в Школе Архитектуры, а дочь переводить Совету Европы...)
В пятидесяти метрах под ним дышал океан. Он не боялся воды -- вырос на Оке, в Калуге, и плавал за юниоров. Вода внизу была просто исполинским пространством, мешающим людям. И нефтяная платформа из-за вращающихся машин и механизмов, казалось, пахнет скорее сталью и потом, чем солёной водой.
На той же платформе, он, к разговору, спросил, что означает имя Апраджита. Непобедимая.
III. В поисках вчерашнего
В полете из Калькутты на Франкфурт он смотрел фильм "Lost in Translation" с Биллом Мюррей и Скарлетт Йоханссон. И пытался понять, для кого снимался этот фильм -- для состоявшихся мужчин, желающих почувствовать под рукой молодое тело, разогреть кровь и начать сначала или для девушек, окончивших университеты, и всё равно ищущих в мужчине отца.
Великолепно играл Мюррей, и это заставляло с его героем сравнивать себя.
Плохо понимающая себя, прелестная Шарлотта с её свободными движениями контрастировала с собранной ясностью девушки с Гейдельбергских курсов.
Ему не нужны были Токио, ночь, бар, где случайные встречи становятся очень нужными и важными для постижения жизни.
Он не желал замечать тему человеческого одиночества...
Ему было как-то спокойно, что жена рядом.
Она хорошо сохранилась, они понимали друг друга по интонации, почти невербально, он был благодарен ей за житейскую мудрость, хотя, вероятно, то, что советовала и принимала она, было его подсознательным инстинктивным движением. Она не мешала, с ней было легко, радовалась своей жизни, с нею можно было просто молчать и заниматься своими делами. Приятно на неё смотреть, когда она читает, вяжет, смотря телевизор, или рисует.
Он явственно ощущал близкое к ней расстояние.
Он отвечал за себя, за неё и одну независимую особу, прогуливающуюся по Страсбургу. (И кошку Вику.)
Он договорился с руководством, что задержится на день в Германии. Хотел заехать в университет к Нойману -- забрать свои справочники и диски, но главным образом, оставленного у того Яна -- плюшевого мишку, которого дочь лет двадцать таскала с собой, а тут не удосужилась за ним подъехать. Объясняйся теперь с Яном, что у неё на него нет времени.
На новогодней вечеринке в Страсбурге за ней увивался физик из конторы по проектированию атомных электростанций. На намёк матери -- не пора ли, дочь отшутилась: да что он может себе позволить на свою заплату кроме двухкомнатной квартирки в Париже.
Храните счастье в плюшевых мишках. Будто бы Париж ей нужен только с Версалем.
-- Вы правильно сделали, что поручили нам продать автомобиль. Солидная, конечно, модель, и состояние отличное, но перевозка за океан встала бы вам в копеечку, а там он всё равно бы не прошёл по выхлопу. Деньги за вычетом комиссионных уже должны быть на вашем счету...
В помещении художественной школы шёл ремонт. Жена уступила права на неё региональной ассоциации художников. Новые хозяева сдвигали перегородки, на это не хотелось смотреть, портилось настроение. Он пожалел, что зашёл.
Маклер сказал:
-- Как мы с вами договаривались, я пока сдал квартиру трём студенткам. Хорошие девочки, и платят аккуратно. В университетском городе имело бы смысл и далее сдавать квартиру. Но вам же желательна вся сумма сразу... Климат у нас мягкий, много туристов, стабильный спрос на жильё со стороны приезжающих на работу и учебу. Если мы немного подождём, надеюсь, вы останетесь при своих деньгах. Терпение, мой друг, терпение...
(Чем больше у тебя терпения, тем больше приходится ждать!)
-- А я что говорил, -- обрадовался Нойман. -- Я, когда был гауптманом в радиотехнических войсках, служил с американцами. Они неплохие парни, только кормёжка у них отвратная. Вот бургер: суррогат со вкусом мяса между ломтями сладковатого хлеба, как это вообще можно есть... Знаешь, через два года мне на пенсию, -- мечтательно протянул он, -- буду каждый день на рыбалку ходить... Между прочим, Туан будет вместо меня. Ты бы мог на его место. Но два года большой срок...
Передавай привет супруге. И скажи, что та электронная приманка для рыбы, что мы с ней заказывали по интернету, большая туфта...
На каком-то горном пикнике, организованном профсоюзом, жена с Нойманом узнали о взаимных рыбацких пристрастиях, прониклись, ходили под ручку и обсуждали рыбьи повадки, места лова и снаряжение. Этого снаряжения она напокупала себе на стоимость приличного автомобиля...
В коридоре встретилась рыженькая Лиза, совмещённая кадровичка-бухгалтер, открытая и непосредственная. У них были симпатии с первых дней его работы, когда разговорились по-русски в ее бюро.
-- Алекс, жаль ты уходить. Тебе там хорошо? С кем я теперь говорить? -- Будучи в колледже она один семестр учила русский язык. -- Я найти тебя Facebook и буду писать письмо.
Они обнялись, и он ощутил тонкий запах ее волос.
-- Счастливо, Лизхен.
-- Да-сви-даня...
Он стоял под солнечными, но уже отвечающими желтизной, кленами на остановке университета, поджидая автобус, и, от нечего делать, просматривал бесчисленные и разнообразные студенческие записки-объявления на большом щите. Меняю, ищу учебник, куплю, подготовлю...
Он скользнул взглядом по одной из них: ...окончанием обучения продается... и остановился на контактном адресе электронной почты -- aprajita@...
Изумлённый, он перевел глаза к началу листка -- любимая девушка инженера Леонтьева продавала двуспальную кровать с двумя тумбочками... И два стула со столом.
Он как-то забыл, что она тоже женщина, и живёт в мире, полном других людей.
Странное дело -- он не испытывал ни ревности, ни зависти, ни злорадства, что кто-то, говоря старинно, владел её чреслами.
Это был её выбор, её свобода и доверие. Было немного жаль, неясно чего, но он был рад, что она не одна, и нужна так же, как ему.
Она уезжала.
Он думал о том, какой бы предмет, хранящий её то ли запах, то ли след, хотел бы иметь на прощание. Что-то, чего она касалась. Даже этот листок, повешенный ею. Снять бы... Но рука не поднималась её подвести.
В средние века мужчина хотел обладать платком женщины, и это называлось любовью, а сегодня это лифчик или чулок, и зовется фетиш. Занятно, конечно, но как-то, чудится, выхолощено...
И неожиданно подумал, что хотел бы всегда нести с собой её легкое дыхание.
Он не понимал, откуда внезапно поднялся этот образ, и образ ли это вообще, а может ему и вправду хотелось молодости, свежести, начала, как вдруг почувствовал вибрацию смартфона. Он поднял его на уровень глаз, закрывая листок, который притягивал. На дисплее высвечивалось напоминание органайзера. Он глянул на сектор погоды -- в Нью-Йорке утро, туман, и вернул смартфон во внутренний карман пиджака.
Из-за поворота выполз, накатывал и вырастал длинный бело-голубой автобус.
Он погладил листок...
Надо поторапливаться. Через три часа он будет над океаном.