Археологи - Барков Александр Сергеевич 14 стр.


  - Хватит прикидываться! - громко, сказал я. - Все равно никто не спит. Давайте мы лучше хорошо позавтракаем в дорогу и будем собираться. Ведь никто не знает, сколько мы будем в гостях у племени людей-птиц.

  - Правильно говорит раис. - поддержал меня, Никифоров Сергей. - Нам всем надо хорошо поесть в дорогу.

   3.Похоронный обряд.

   Девушки тут же принялись готовить сытный завтрак из самых лучших продуктов, которые мы держали у себя в запасе, как армейское "нз". В это время мы сворачивал все свои личные вещи. Было решено, что с собой берем небольшой запас продуктов, как в обычный поход, и, все то, что было у нас в рюкзаках, за что мы несем личную ответственность. Весь остальной инвентарь убираем в помещение, в котором находились личные вещи руководителей нашей экспедиции. Когда прилетят, то поймут, что мы сейчас где-то радом.

   Солнце словно ждало окончания наших сборов. Едва мы выключили свой фонарик, которым освещали выход из храма, как первый солнечный луч отразился об отвесную скалу напротив храма и ранний рассвет быстро стал проникать в каменный котел, который мы собрались покинуть на неопределенное нами время.

   Мальчик-подросток ждал нас у расщелины между скал в самом узком месте "каменной клизмы". Товарищи пропустили меня вперед всей группы. Следом за мной пошла Касымова Зухра. После Никифоров Сергей, за которым шла Баратова Матлюба, за ней Алишеров Хамид. Дальше Мулукандова Сара и замыкал группу Гиясов Морис. В таком порядке мы прошли расщелину между скал совершенно свободно. Даже было удивительно, что мы раньше считали это место совсем закрытым. Ведь Ян Робинсон говорил, что охотник пролез ползком в щель под скалой следом за своей собакой. Так открыл место нахождения этого храма. Сегодня же мы прошли горловину ущелья из каменного котла, совсем не задевая своими рюкзаками об острые камни. Я шел следом за мальчиком-подростком, впереди которого была каменная плита отвесной скалы, но, сколько мы шли в каменной горловине, столько не упирались в каменную плиту отвесной скалы. Каменная плита в расщелине словно отодвигалась и только меняющийся рисунок структуры камня, напоминал нам о том, что мы не топчемся на одном месте, а продвигаемся вперед к какой-то неизвестности.

   Едва мы спустились по узкому переходу, в расщелине между скал из каменной котловины в подземелье, как нашему взору открылась невиданная красота огромной пещеры, которая была изрезана орнаментом. Меня почему-то сразу толкнуло на размышление то, что все орнаменты не просто резные рисунки, а надписи неизвестной нам письменности. Каждый рисунок орнамента имел какое-то назначение на плитах и стенах пещеры. Словно мастера, выполнившие орнаменты пытались что-то передать своим потомкам. В тоже время некоторые рисунки орнамента напоминали молитвенные иконы, растительные образы и таблицы. Вероятно, здесь жило племя язычников, у которых нет бога животного мира и человека. Видимо, эти люди поклонялись природе растительного мира. Возможно, эта пещера служила каким-то ритуальным или религиозным местом неизвестной нам культуры. В то же время здесь был единственный выход из котловины.

   Прямо у выхода из расщелины каменного котла нас ждал Старик ОН. Как только Старик ОН увидел нас, то тут же направился к узкой перемычке через глубокое ущелье. Мальчик-подросток пошел за Стариком ОН. Я посмотрел туда, куда уводила нас едва заметная тропа, протоптанная дикими животными этих мест. Впереди за глубоким ущельем, поросшим хвойным лесом была огромная скала, которая по своей величине была значительно больше самого ущелья и прикрывала неприступной стеной путь на другую сторону гор. Мне почему-то казалось, что мы отправимся именно туда к громадной скале. Хотя тропинка уводила нас параллельно скалы по склону другой горы, поросшей мелкой травой и какими-то небольшими кустами. Но постепенно наша группа стала приближаться к массивной скале. Вскоре склон нашей горы и огромной скалы соединила узкая перемычка через глубокое ущелье с неопределенной пропастью, глубину которой не было видно из-за величины углубления покрытого сизой дымкой тумана или опустившейся в ущелье тучки. Старик ОН уверенно направился в сторону перемычки. Вся наша группа двинулась следом за Стариком ОН, бессознательно ступая на узкую перемычку через глубокое ущелье, дна которого совершенно не было видно из-за того, что туда не попадали лучи солнца. Мне казалось, что мы двигаемся по самому краю света, за которым совершенно другое измерение и понятие жизни. Нам предстоит проникнуть туда и, возможно, больше никогда не вернуться. Но любопытство увлекало нас за собой. Мы даже не задумывались об опасности, которая словно хищник подстерегала нас повсюду. Ведь мы могли оступиться и упасть вниз.

   Меня удивляло то, что никого из нас не захватывал страх, которым обладают все люди. Любое неловкое движение наших ног и мы могли улететь в пропасть. Разбиться насмерть о камни. Но мы так уверенно шли за Стариком ОН, словно прогуливались по городскому тротуару. Может быть, мы были под гипнозом этого Старика ОН и поэтому не ощущали никакого страха? Однако я мыслил и рассуждаю нормально, значить не нахожусь под гипнозом. Ведь, это я знаю с самого детства, что гипноз на меня не действует. Хотелось бы посмотреть на лица своих товарищей, в каком состоянии духа они. Повернуться к ним мне невозможно. Я могу рюкзаком сбить в пропасть Касымову Зухру, которая идет так близко за мной, что я отчетливо слышу ее дыхание за спиной. Поэтому мне пришлось только догадываться, что они тоже в таком состоянии, как я.

   За перемычкой над пропастью наша группа вошла в узкое ущелье, которое было ровное, как стрела. Разнообразные скалы по обе стороны ущелья, давали понять нам, что ущелье не искусственное, которое продолбили люди-птицы, а создала сама природа в этих местах. В самом днище ущелья узкая тропинка была протоптана не стихийно природой, а животными и людьми, которые со времени сотворения мира топтались по узкому коридору между скалой и пропастью. Теперь мы ступали на самую древнюю тропу на Земле.

   На выходе из ущелья находилась маленькая, но глубокая пещера. Старик ОН, мысленно, сказал нам, что рюкзаки надо оставить в пещере, так как на подъеме нам трудно будет с ними идти. С рюкзаками ничего не случится. На обратном пути мы их заберем. Повинуясь указанию Старика ОН, мы положили в глубину пещеры свои рюкзаки и налегке отправились дальше за Стариком ОН по тропинке через небольшое каменное плато, с которого тропинка поднималась в гору и исчезала в лабиринте огромных камней, до самой возвышенности срезанной у своей вершины. Очевидно, туда сейчас предстояло подняться всей нашей группы.

   Мы не заметили, как пристроились к парням. Они несли впереди нас двое носилок. В плетеных носилках из веток лежали трупы людей. В первых носилках лежал мужчина, а во вторых носилках женщина. Получалось так, что наше знакомство с народом людей-птиц начиналось с похоронного обряда. Этим обрядом, как бы напоминали, что ничто не вечно под луной на этом свете и в племени людей-птиц имеет смертность.

   Я сразу узнал парней, которые были в пещере духов с огромными яйцами ящерицы в носилках, а позже с останками своих предков в носилках, которых выносили из могилы предков. Парни и сейчас были также одеты, как в то время, все тоже покрытие на теле в виде перьев от птицы. Все также без единого волоска на теле, словно их побрили начисто бритвой. Загорелое мускулистое тело и голова показывало на то, что у парней на теле с самого рождения не было волос. Может быть, люди-птицы не имеют волосяного покрова? Пожалуй, я не прав в таком определении. Ведь у Старика ОН длинные волосы до пояса и без признака облысения. Выходит, что у племени людей-птиц имеется какой-то религиозный обряд, по которому мужчины не имеют волосяного покрытия на своем теле. Один вождь племени людей-птиц, которым является Старик ОН, имеет право иметь волосяной покров на своей голове. Хотелось бы посмотреть на женщин их племени.

   Парни медленно шли по горной тропинке между скал и камней. Тропинка поднималась и опускалась, согласно рельефу гор. Но трупы на носилках были словно приклеены к днищу носилок. Трупы равномерно раскачивались под своей тяжестью на носилках в шаг с парнями, которые их несли. Независимо от спуска и подъема тропинки, носилки постоянно находились в горизонтальном положении, так как парни несущие носилки, то вытягивались до двух метрового роста, то становились карликами в зависимости от своего места нахождения на горной тропе. Замысловато петляя вокруг огромной горы, тропинка увлекала нас к вершине.

   Когда мы поднялись за траурной процессией уже почти до самого верха срезанной вершины, я увидел по обе стороны вершины огромных орлов, которые были величиной больше любого из нас. Без всякого страха я внимательно стал разглядывать огромных орлов. Орлы отличались друг от друга своим опереньем. Также как люди разных рас отличаются друг от друга цветом кожи. Возможно, что у орлов тоже отдельные друг от друга виды ведут постоянно между собой соперничество за свое существование под солнцем. Но в данный момент нельзя было сказать этого про орлов, которых пришлось созерцать здесь в горах близко от себя.

   Слева от меня, на скале сидел орел с коричневым оперением. Этот орел напоминал мне орла Беркута. Таких орлов я часто видел в горах Кавказа. Но этот орел был настолько огромен, что по своей величине в несколько раз был больше Беркута. Можно привести в сравнении, мышку и слона. Конечно, это будет далеко не точное сравнение. Но ничего другого я не мог придумать в сравнении размера огромного орла с другими птицами. Никогда раньше не видел подобных орлов. Хотя, однажды, пришлось встретить таких орлов.

   Это было поздней осенью 1969 года. Когда я после службы в армии вернулся к себе домой в город Беслан. Едва вошел домой, как тут же к нам в квартиру заглянул Цебоев Домбай, наш сосед по лестничной площадке. Не ожидая приглашения соседей по поводу моего возвращения со службы в армии, Домбай принес с собой к нам в квартиру десятилитровый болон свежей араки, осетинские пироги и шашлык.

  - Вот ты на берегу Черного моря служил. - спросил Цебоев Домбай, когда мы хорошо приняли на грудь из болона свежей араки. - За это время службы в армии. Сколько рыбы в Черном море ты смог поймать?

  - Я служил в армии, а не рыбу ловил. - ответил я. - Хотя бывало и рыбу ловил. Но сколько? Не помню.

  - Мы с тобой этот пробел завтра ликвидируем. - уверенно, уточнил Цебоев Домбай. - Так что ложись спать.

  В пять часов утра я тебя подниму. Мы с тобой пойдем на Терек ловить рыбу. У меня все есть к рыбалке.

   Конечно, я думал, что Цебоев Домбай предложил мне рыбалку по пьянке и раньше обеда не проснется. Но равно в пять часов утра меня разбудила мама. Естественно, что я был удивлен. Когда перед собой увидел Цебоева Домбая с полным снаряжением на рыбалку. Мне ничего не оставалось делать. Как только по-армейски собраться на рыбную ловлю в первый же день моей гражданки после службы в рядах армии. Благо, что намеченное место рыбалки на реке Терек было всего три километра от нашего общего дома. Мы осторожно вышли на улицу, чтобы не разбудить соседей, которые отдыхали в воскресный день. Весь город Беслан был окутан холодным осенним туманом. Хорошо, что Цебоев Домбай прихватил с собой остаток вчерашней араки из десятилитрового болона. Иначе бы в такое холодное осеннее утро мы просто замерзли по пути к месту рыбалки на реке Терек. Так что мы в подъезде своего дома выпили по стакану араки, поддатые, отправились через город к месту своей рыбалки на реке Терек сразу за шпальным заводом.

   На краю города мы во всю глотку распевали осетинские и русские песни. Отчего разбудили всех городских и сельских собак, которые в свою очередь разбудили местных жителей. За шпальным заводом мы перестали горланить, чтобы своими глотками не разбудить рыбу в реке Терек. Рыбалка была дороже песен. К этому времени первые лучи восходящего солнца пытались пробиться сквозь густой и холодный осенний туман. Возле реки Терек туман был настолько плотный, что мы едва смогли найти небольшую тихую заводь для ловли рыбы. Мы тут же приняли на грудь немного араки и стали приготавливать свои удочки к рыбалки.

  Поздней осенью возле города Беслан река Терек настолько сильно мелеет, что по многочисленным протокам, с островка на островок, можно с одной стороны реки Терек перебраться на другую сторону берега. Мы так и подумали, когда сквозь туман разглядели на одном из многочисленных островков чьи-то силуэты.

  - Наверно, это коровы с того берега заблудились в тумане. - сказал Цебоев Домбай, показывая на силуэты.

  - Нет! Это люди. - поправил я, Цебоева Домбая. - Видно, это раньше нас сюда рыбаки пришли ловить рыбу.

   Мы ни стали беспокоить своих конкурентов по рыбной ловле. В реке Терек всегда было много рыбы. Мы продолжили закидывать свои удочки в небольшую речную заводь. Но рыба совсем не клевала. Мы решили сменить свое место рыбалки. К этому времени туман слегка рассеялся. Рядом было видно лучшее место.

  - Смотри туда. - шепотом, сказал мне, Цебоев Домбай, показывая на островок с конкурентами. - Это орлы!

   Я посмотрел на островок и обалдел. Даже пьянка вся сразу прошла. Прямо напротив нас, всего в нескольких десятках метров, на островке была группа орлов, которые смотрели на другую сторону берега реки Терек и не видели нас. Орлы были просто гигантами или великанами среди пернатых. Черные перья орлов в тумане были похожи на огромные черные бурки, в которых ходят местные чабаны за отарой своих овец. Я так вначале подумал, когда рассматривал орлов сквозь туман ранним утром. Теперь сквозь редкий туман хорошо было видно оперение птиц. Даже на расстоянии орлы в размерах были гораздо больше нас.

   Мы с Цебоевым Домбаем словно окаменели и не могли сдвинуться с места. Ведь эти орлы в тумане могли принять нас за животных и склевать нас на свой ранний завтрак. Да и человека им ничего не стоило заклевать. Ведь у орлов головы наверно больше нашего туловища. Так что мы им были как хороший шашлык.

Назад Дальше