В то время как я размышлял, самый крупный орел повернулся к нам головой и я вовсе чуть не потерял свой рассудок. Голову орла украшали белые перья с кроваво-красным отливом от розовых лучей восходящего солнца. Бледно-розовый острый клюв орла загнут и готов к разделке своей очередной жертвы. Этому орлу даже не требовалось взлетать, чтобы заклевать нас к себе на завтрак. Орла смотрящего на нас с островка и его жертвы разделяла небольшая протока. Орел мог свободно преодолеть протоку одним прыжком.
Но видимо орлы были сыты или у них была другая цель. Смотрящий на нас орел что-то пискнул на своем языке и все орлы разом посмотрели в нашу сторону. Во взглядах орлов не было страха против нас и не было желания заклевать нас. Орлы сурово посмотрели на нас и стали потихоньку шевелиться, раздвигаясь друг от друга. Сразу было видно, что орлы хотят покинуть нас с миром и отправиться в свой дальний путь.
Из-за того, что островок был тесен этим орлам. Они не могли разбежаться к взлету, то орлам надо было либо перебраться к взлету на другой островок, либо перейти на берег в нашу сторону. Видимо так они думали, прежде чем подняться в небо. В то время как мы оставались в шоке. Не могли сдвинуться с места. Прошло пару минут, прежде чем первый с края орел сделал прыжок вверх по ветру и расправил над водой огромные крылья. Поток воздуха с гор подхватил орла и словно гигантский дельтаплан поднял в небо. Примеру этого орла последовали другие. Вскоре островок по самой середине реки опустел полностью. Черная туча, парящая в тумане над нашими головами, напомнила нам о недавнем присутствии рядом с нами гигантских птиц, которые пожалели нас и не склевали себе на завтрак. Вполне возможно, гигантские ор-лы просто не питались людьми и поэтому оставили нас в покое.
Здесь в горах такие же орлы сидели по обе стороны тропы и внимательно следили за нашим передвижением. Орлы словно ждали нашего прихода, чтобы полакомиться нами. Орлы так близко от нас, что им ничего не стоит клюнуть любого из нас на свой вкус. Но орлы все, же ждали, ни нас. Орлы чаще смотрели на носилки с трупами. Возможно, что орлы прилетели устроить пир над трупами покойников. Ведь есть на Земле некоторые народы, которые отдают трупы своих предков птицам или животным. Например, некоторые уйгурские племена, которые скармливают трупы своих предков орлам-могильщикам. Может быть, люди-птицы относятся к группе уйгурских племен? Думаю, что это все мы скоро узнаем на вершине горы.
- Каждый из нас, со времени своего рождения, грешен своим присутствием на Земле. - прервал мои размышления, своими мыслями, Старик ОН, когда мы вышли на площадку у вершины горы. - Когда наступает время покинуть Землю, то некуда деться грешному телу. Так как все на Земле святое - вода, огонь и сама Земля. Душа может найти покой, покинув свое грешное тело. Но душу надо освободить от грехов, которые находятся в теле человека. На помощь приходят орлы, которые, также как душа человека-птицы, без греха и готова к полету в пространстве. Поэтому, мы приносим в жертву орлам своих соплеменников. Чтобы орлы помогли их душам освободиться тут от Земного греха и найти блаженство в полете своей безгрешной души.
С этими словами своего разума Старик ОН показал вокруг себя, как бы пытаясь представить нам безмерное пространство, которое находится вокруг нас. После слов Старика ОН и его жестов, парни с трупами на носилках прошли на настил. Настил находился меж двух скал, положили на настил оба трупа. Как только парни ушли с настила, тут же в небе появились два молодых орла, которые сделали несколько кругов над местом с трупами, тревожными звуками оглашая пространство, на которое только что показывал Старик ОН. Поря над землей, орлы спустились на настил. Тяжело ступая по брускам огромного настила, молодые орлы уверенно направились к трупам. Можно подумать, что орлы с рождения знали, что надо делать.
Один молодой орел распорол своим острым, как лезвие, клювом живот и грудную клетку у трупа мужчины. Другой молодой орел, также распорол труп женщины. Молодые орлы обратно поднялись в небо и после нескольких кругов над помостом, с тревожным криком сели вблизи двух старых орлов, у который даже оперение сильно было похоже на седые волосы у старика по имени ОН, который имел прядь седых волос в отличии от своих лысых соплеменников. Старые орлы и Старик ОН были сильно похожи друг на друга. Словно у них были родственные корни от одной матери и одного отца, которые были родоначальниками их вида.
Старые орлы, словно дельтапланы широко раздвинув свои огромные крылья, как бы планировали со своих насиженных мест на возвышенности, к месту своего пира рядом с покойниками. Тревожно протрубив над трупами, старые орлы вытащили клювами сердца из трупов, а затем печень. В том же порядке съели выбранные и ми органы человека. После своего кровавого пира старые орлы шагнули с траурного настила. Растопырив свои огромные крылья, медленно поднялись, вверх используя потоки воздуха, струящиеся со всех сторон от земли. После одного круга над траурной вершиной, старые орлы с тревожными криками за-няли свои места на вершине горы, уступая место пира молодым орлам, терпеливо ожидающим свою очередь на скалах. Когда старые орлы заняли свои прежние места, в небо тут же стали подниматься орлы со всех сторон. Орлы кружили над траурным местом по очереди, а точнее, по рангу спускались к отведенному им месту пира. Каждый орел клевал то место, которое было определено ему по рангу природой или его вожаками по стае. Никто из орлов не пытался нарушить порядок. Старые орлы внимательно следили за пиром своих потомков по орлиной стае. Очевидно, нарушителей пира старые орлы могли строго наказать.
За время этого кровавого пира над трупами женщины и мужчины поднималось легкое испарение, словно чистые души освобождались от грешного тела и растворялись в безмерном пространстве, которое было отведено им природой. Старик ОН жестом рук и взглядом провожал чистые души в неведомый путь, как бы напоминал им о том, что сам скоро будет рядом с ними в бесконечном пространстве наслаждения и покоя.
- После того, как кости полностью очистятся от грешного мяса и душа найдет свой покой в пространстве, - продолжил Старик ОН, мысленно, объяснять похоронный обряд, - чистые кости от греха можно будет при-дать земле. Только после это закончиться жизнь человека-птицы на земле. Лишь изредка душа человека-птицы будет возвращаться к своим потомкам, когда на земле в племени людей-птиц будут меняться ОН и ОНА, то присутствие всех живых и душ, покинувших землю - обязательно. Тогда будет на планете Земля общий траур и праздник в племени людей-птиц. Так будет всегда бесконечно, в мире вечности и перемен.
Когда Старик ОН закончил свою мысленную речь, последняя кость, очищенная от грешного мяса упала сквозь щели брусков вниз ущелья на землю. Там собрались последние чистильщики костей от грешного мяса. Множество грызуном обгладывали кости бывших трупов людей-птиц, скелеты которых обрели чистоту. Когда похоронный обряд закончился, вся траурная процессия направилась обратно вниз. Траурные носилки остались на площадке у похоронного настила. Старик ОН вышел вперед и за ним потянулись - мальчик-подросток, парни траурной процессии и наша группа, в том самом порядке, в каком мы шли к вершине этой горы к месту похоронного обряда. Вокруг нас не было ни одного орла-могильщика и парни носильщики шли как все, совершенно не меняя форму своего тела. Во время движения в горах никто не разговаривал. Все медленно спускали в ущелье к пещере с нашими рюкзаками. Каждый думал о чем-то своем. Откровенно говоря, мне было недостаточно того, что я увидел про племя людей-птиц. Этого нам не хватало, что-бы хорошо познать культуру племени людей-птиц, с которыми мы познакомились лишь поверхностно и то на траурной ноте. Но мысленно сказать о том Старику ОН и думать о другом мне не хотелось. Мои однокурсники могли за это время передумать и не согласиться с моим решением. Поэтому я шел, не думая ни о чем, чтобы не спровоцировать никого к бурному обсуждению наших дальнейших действий в археологии.
Когда Старик ОН достиг подножия траурной возвышенности, а Гиясов Морис плелся на середине тропы от вершины, вдруг, почти с ясного неба хлынул проливной дождь, который словно заканчивал похоронный обряд, окончательно смывая с костей грешную грязь людей-птиц. Дождик так сильно хлестал с небес, что нам пришлось ускорить свой шаг, чтобы укрыться от непогоды в ближайшей пещере, ни столько от влаги, сколько от того, что нас могли смыть потоки воды в расщелину между скал на кости предков людей-птиц. Которые лежали внизу и ждали своего последнего пребывания в этих местах перед своим погребением.
Едва мы укрылись в ближайшей пещере, как началось сильное землетрясение. Такое сильное землетрясение, что нам пришлось выскакивать из пещеры. Под проливным дождем мы укрылись у карниза огромной скалы, чтобы не быть заживо похороненными под каменным завалом сошедших лавин, с ближайших рядом с нами вершин. Но у скалы нам не было шансов на спасение. Тогда мы выбежали на середину каменного плато, которое недоступно потокам ревущих лавин. Там мы в страхе наблюдали за происходящей стихией.
Так мы простояли под проливным дождем около часа. Когда дождь и землетрясение закончились почти одновременно полностью, мы были настолько мокрые, что на нас не было сухого места. Даже наша непромокаемая альпинистская одежда не спасла нас от небесной стихии. Сверху и изнутри мы одинаково мокрые, словно находились одетыми в глубоком бассейне с водой. Когда мы подошли к пещере с нашими рюкзаками, то она оказалась заваленной селем. Но худшее нас ждало у перемычки через пропасть к нашему каменному котлу с храмом. Перемычка была полностью разрушена землетрясением. Обратной дороги к месту археологической работы у нас не было. Мы оказались отрезанными от всего современного мира.
- Придется нам приютить вас у себя. - печально вздыхая, мысленно, решил Старик ОН. - Пока мои парни достанут ваши вещи из заваленной пещеры. Вы к этому времени обсохните. Мы найдем способ переправить вас обратно к своему жилищу. До этого времени ваша группа будет в гостях у племени людей-птиц.
Я посмотрел на лица своих однокурсников и не увидел на их лицах признаков радости. Они словно отрешенные смотрели в пустую бездну пропасти, где была погребена вся оставшаяся жизнь. Всюду вокруг нас не было в этой бездне ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Мы все должны были начать жить заново.
Старик ОН, не дождавшись никакого ответа, медленно пошел вдоль пропасти по узкой тропинке в сторону просвета между гор. Все присутствующие у бывшей перемычке через пропасть, постепенно выстроились в том же порядке и поплелись в сторону своей неизвестности между гор, куда уводила нас звериная тропа.
К вечеру подошли к тому месту, где иногда был просвет в пропасти и изредка выделялись какие-то очертания нижней части бывшей пропасти, покрытые каким-то сизым туманом. Я стал внимательно вглядываться в днище провала и вскоре пожалел о том, что смог разглядеть. Всюду были трупы различных животных, птиц и людей. Не было, ни одного скелета. Выходит, что трупы не поддаются разложению микробами и паразитами, съедающими трупное мясо. Я был в полном замешательстве над определением этого вида.
"Значить там находится смертоносный газ." - подумал я. - "В этом газе даже микробы не могут уживаться."
Я где-то уже читал, что есть на земле такие места, куда попадают все хищники, птицы и животные. Где жертва и охотник, уравненные в правах одной смерти. Откуда никто не вернулся живым. Так вот где это одно из самых опасных мест на земле! Как бы мне не хотелось попасть туда. Ведь мы идет по самому краю смерти. Вся эта сизая пелена в некоторых местах достигает тропинки. Еще немного и мы сами войдем в эту пелену смерти. Даже маленькое дыхание ветерка может похоронить нас всех разом. Но тут такая тишина, что даже не слышно наших шагов, словно все живое и даже звуки, вымерли в этой смертоносной дымке газа. Возможно, что звук тоже имеет живую душу, которая не может существовать в таком опасном месте на земле. Но мы почему-то живы? Может быть, Старик ОН оберегает нас каким-то образом от такой смерти?
У меня от страха дрожат колени. Я боюсь, что потеряю сознание и свалюсь к трупам, отравленным газом. Все мое живое существо души и тела в ожидании неминуемой смерти от газа. Какая-то неведомая сила движет моим телом. Мои ноги сами идут от опасного места. Постепенно, еле заметная тропа, между мрачных камней, покрытых траурной сценой, уводит нас в сторону. Вся наша траурная процессия движется в лабиринтах горных расщелин, куда-то под каменное плато, которое нависло над ущельем. Мы двигаемся в полной темноте, но никто не оступился и не застрял между камней, которые словно раздвигаются при нашем приближении к ним. Меня уже ничто это не удивляет. У меня только одни мысли, это когда мы остановимся. Мы уже на ногах, примерно, четырнадцать часов. Надо где-то остановиться на отдых и питание. Ведь мы живые существа, которым нужны калории на восстановления сил к продолжению своей жизни. Я не говорю об одежде, которая давно сама по себе высохла от тепла нашего тела. Надо где-то ночевать.
- Тут остановимся на ночлег. - мысленно, произнес Старик ОН, когда мы прошли в пещеру. - Завтра утром двинемся дальше. Осталось немного. Вам нужно восстановить силы к движению и привести себя в норму.
Пещера была небольшой, но уютной, если так можно сказать о пещере. Вся пещера поросла каким-то мягким мхом, от которого было тепло, а плоды этого мха, растущие на стенах и своде пещеры, выделяли ароматный запах и свечение. Плодов мха было так много, что их свечение слегка освещало полость пещеры, в которой можно было свободно ориентироваться в движении. Мы тут же стали выбирать место отдыха.
- Покушайте немного плодов, которые светятся. Плоды мха созрели. - мысленно, предложил Старик ОН. - Плоды помогут вам восстановить свои силы и утолить голод. Завтра утром вы будите выглядеть вполне нормально. Только после этого мы можем принимать какие-то здравые решения очищенным разумом.
Старик ОН сам сорвал несколько плодов с веточек мха на стене пещеры и демонстративно съел плоды мха. Мы тоже сорвали плоды мха и стали их кушать. Плоды на свой вкус оказались такими же приятными, как запах, который они выделали внутри пещеры. Плоды мха словно таяли во рту и легко принимались желудком. Я пытался, в памяти, сравнить вкус плодов мха с каким-то продуктом, который когда-то приходилось употреблять в пищу. Но никакие сравнения с другими продуктами не приходили мне на мою память. Ничего подобного я никогда ни ел. Плоды мха легко употреблялись в пищу и сразу облегчали желудок. Вероятно, что плоды мха содержали какие-то калорийные и снотворные вещества. Так как после употребления плодов мха я почувствовал облегчение во всем теле, утоление голода и меня потянуло ко сну. Я посмотрел на своих однокурсников, которые были в таком же состоянии души и тела. Все медленно стали опускаться на сухую подстилку мха в пещере и засыпать. Мне тоже захотелось спать. Я ни стал выбирать себе места ночлега, опустился на мох и сразу заснул. Так сладко ни спал давным-давно с самого детства.