- Хорошо, баба Лида.
Вечером вся тёткина квартира пахла, как на Троицу. На чай сушились листья фруктовых деревьев, малины, смородины, земляники; найденные в высокой траве ещё не отцветшие зверобой и клевер. Тётка Мария удивилась хозяйственности племянника и засолила всю заготовленную крапиву вместе с яблоками.
На следующий день Вовка пришёл в мастерскую, работы для него по-прежнему не было. Вскоре вынужденное безделье его стало тяготить, и он предложил мастеру:
- А давайте я и вам крапивы насолю.
- Что ж, это дело нужное, - обрадовался он. - Соли на двоих. Соль и банки я приготовлю. Если вдруг увидишь где-нибудь свекольную или морковную ботву, имей в виду, она тоже полезна.
- Я понял.
В этот раз баба Лида не смогла пойти с ним, занемогла. И мальчишка решил зайти за своей недавней знакомой. Яма перед бараком, в котором жила девочка, чуть-чуть уменьшилась - было видно, что её начали забрасывать всяким хламом. Одна из половиц, уложенных вдоль коридора, под ногами паренька несколько раз звонко, словно сверчок, прострекотала. Вовка остановился перед нужной дверью. И тут она распахнулась, на пороге появилась та самая смешная девчонка, к которой он спешил.
- А, это ты? - улыбнулась она. - Привет.
- Привет, - ответил Вовка. - Вот иду травы собирать. Может, и ты пойдёшь?
- А что за травы? Лечебные?
- Да всякие. Некоторые для чая, а крапива, например, для щей.
- Так ты что, в травах разбираешься?
- Немного. Вчера я собирал их с одной бабушкой, так она мне многие из них показала.
- Ладно. Подожди у дома, пожалуйста, - попросила она. - Я сейчас.
Последние постройки посёлка Весёлого скрылись из виду. Вот-вот кончатся и огороды. Лёгкий ветерок уносит поднятую путниками пыль.
- До чего мне ваша погода нравится, - сказал мальчишка, - тепло, сухо.
- Хм, - усмехнулась девочка. - Скоро разонравится. В эту пору у нас обычно туманы или дожди идут.
- А вы давно здесь живёте? - поинтересовался он.
- Пять лет уже. Мы из-под Череповца приехали.
- А ты одна у мамы?
- Нет. У меня есть брат Сашка, воюет где-то. И ещё старшая сестра, она давно уже замужем. Был ещё старший брат, Веня, но он погиб.
- А отец где?
- Тоже, наверное, на войне. Я его уже год не видела. Как-то ушёл на заработки и пропал.
- А разве здесь работы мало? - искренне удивился мальчик.
- Он - портной, причём очень хороший. Из кожи такое пальто может сшить, обалдеешь. Папа в ателье пошива работал на Михельсона 10. Сашу туда учеником устроил, так он там кое-чему научился.
- Галя, а тебя отец, случайно, не научил шить?
- Нет, я пока не умею. С войны Санька придёт, научит. Когда он уходил на фронт, сказал мне: "Ну, Галка, жди. Вот вернусь, я тебе такой костюмчик отолью". Теперь вот жду.
- Понятно. Вот бы мне научиться такому мастерству, - мечтательно сказал паренёк. - Я, в общем-то, способный.
Девочка вдруг пристально взглянула на него. Весёлые искорки заиграли в её глазах.
- Вовка, а ты случайно не цыганёнок? - спросила она.
- Что вы все заладили: цыганёнок да цыганёнок...- вспылил он. - Родители мои, между прочим, белорусы.
- А кто это все? - полюбопытствовала девочка.
- Да меня в деревне так дразнили некоторые, а тут ещё ты...
- Фу! Подумаешь, разобиделся, - фыркнула Галина. - Меня вот мальчишки тоже дразнят овечкой. Ну и что? Сами же из-за моих кудряшек в меня и повтюрились, - шаловливо тряхнула она своей изящной головкой.
Мальчишка рассмеялся.
- А ты и в самом деле ничего выглядишь.
- Ничего это и есть ничего, а я выгляжу хорошо. Так ты, выходит, белорус?
- Выходит.
- А говоришь по-русски чисто.
- У меня в школе русская учительница была. Она говорила нам: "Учите великие языки. Каждый такой язык подарит вам новую жизнь".
- И что, подарил? - насмешливо спросила девочка.
- Пока не знаю, но мне нравится, что я не чувствую себя здесь чужим.
- А скажи что-нибудь по-белорусски, - попросила она. - Ведь я пойму?
- А вот сейчас проверим. Слушай загадку. Готова?
- Готова, - ответила Галина.
- Не агонь, а не схопиш - абпалишся.
- Крапива.
- Верно. А вот эта: пад адным калпачком семсот казачков.
- Всё поняла, только не знаю, что это такое, - сказала девочка.
- Мак, - ответил Вовка. - А вот ещё. Не згубила, а все шукае, не хворая, а все крэхча.
Девочка недоуменно пожала плечами.
- А это из какой области? - спросила она.
- Из нашей деревенской жизни.
- Нет, фантазии не хватает, - сдалась она.
- Да свинья это, - сказал мальчик.
- Свинья? - удивилась девочка. - А ведь верно. А ну ещё что-нибудь загадай.
- Слушай. Бабка-крываножка па золаце скача. Ну и что это?
- Кочерга? - с некоторым сомнением спросила она.
- Точно. А теперь ответь мне: што в вадзе сохне, а в печы мокне?
- Этого я точно не знаю, - произнесла она.
- Свечка, - с лёгкой усмешкой сказал мальчишка. - Хватит, наверно.
- Нет, - не согласилась девочка. - Давай до первой неотгадки.
- Ладно, - согласился Вовка. - Ну, слушай. Яки год цягнецца адзин дзень?
- Новый Год.
- Точно. А вот эта: у жываце - баня, у носе - рэшата, на галаве - пупок, адна рука и тая на спине.
Они оба рассмеялись.
- Чайник? - сквозь смех спросила Галка.
- Конечно, чайник. А дзе гарады без людзей, а рэки без вады?
- Не знаю. А где?
- Скоро сама догадаешься. Ну что, трудный у нас язык?
- Забавный. Мне кажется, он ещё более певучий, чем наш, - сказала Галя и, оглянувшись по сторонам, спросила мальчика: - А что мы ищем?
- Уже нашли, - указал он на молодую поросль трав на бывшем покосе. - Сначала крапивы нарвём, я мастеру обещал, а потом...
- Слушай, неужели он будет есть крапиву?
- Будет, - ответил мальчик. - И я буду, может быть, и ты.
- Я? С какой стати?
- Город в кольце и пока наши его не разорвут, есть нам будет нечего.
Она внимательно посмотрела на него.
- Ты хочешь сказать, что мы будем голодать?
Он кивнул. Её большие серые глаза сделались ещё больше.
- Да-да. Я тебя не пугаю, - подтвердил он. - Двадцать лет назад все это уже было здесь: и голод, и холод. Многие хорошо помнят это.
- Но у нас самая сильная армия! Ты что, не веришь, что она выручит нас?
- Верю, Галка. А ты знаешь, сколько людей в Ленинграде?
- Кажется, около двух миллионов, - озабоченно сказала она.
- Уже два с половиной, - уточнил Вовка. - И я могу тебе точно сказать: пока мы в мешке, нам всем будет не сладко. А сколько это будет продолжаться: десять дней, месяц или целую зиму - никому не известно. Поэтому я здесь и без крапивы отсюда не уйду.
- Ты, Вовка, осторожный, ну прямо, как старик, - уколола его девочка.
- Ничего, лучше поостеречься, чем потом локти кусать. А ты, если не заботишься о себе, нарви крапивы хоть для матери.
- А что мне потом с этой крапивой делать?
- В банке засолишь или кадушке. В крапиве, говорят, витаминов много, да ещё чего-то такого, отчего кровь хорошо сворачивается.
- А это ещё зачем?
- Раны быстрей заживают, - терпеливо пояснил Вовка.
- Да? - вдруг заинтересовалась девочка. - Тогда она нужна. А что ещё мы будем собирать?
- Погоди, осмотримся и решим. Чего-чего, а травы-то пока много, надо думать, наберём.
Примерно через час мальчик и девочка тронулись в обратный путь. Собранную траву она несла в двух матерчатых сумках, а он в обычном мешке, закреплённом на спине с помощью самодельных лямок. За то время, пока они рвали траву, мальчишка своими прогнозами о возможных трудностях все же внушил девочке беспокойство. Настроение у неё испортилось. Внезапно она остановилась и стала тревожно оглядываться.
- Ты это чего? - с удивлением взглянул на неё паренёк.
- Немцы летят, - с испугом прошептала она.
- Где? - завертел он головой. - Ничего же не видно, да и не слышно вроде, только дальнобойки садят.
- А я чувствую... воздух, он изменился, стал каким-то вязким, напряжённым. Она растерянно поставила сумки на землю. Глядя на неё, и Вовка сбросил мешок со спины. Вскоре послышался низкий, по-шмелиному густой нарастающий звук. А минуты две спустя высоко в небе стали появляться тёмные точки.
- Вот они, я же говорила, - сказала Галя. - А высоко-то как!
- Да их здесь целая туча! - сдавленным от волнения голосом воскликнул мальчишка. - Это "юнкерсы". А где же наши?
- Ох, и беды наделают... страшно представить, - Галя прижала пальцы к вискам. - И ведь не по одному разу налетают за день.
- Как саранча в перелёт...- потирая затёкшую от напряжения шею, растерянно произнёс Вовка. - И зенитки... молчат. А ведь давно пора заградительный огонь открывать.