Все, что он произнес, сестре своей я написала
Если она поддержит его и сотню рыцарей
Когда я покажу неспособность, -
<p>
</p>
― А у нас тут кажется появился новый персонаж, однако это не точно, ― сказал Люк.
― Или здесь речь о брате, потому что солдаты — это рыцари, ― предположила Николь. ― А дальше страница 42, строка 14:
Освальд
Тогда я не волнуюсь за тебя
<p>
</p>
― Опять ничего существенного, ― сообщил Люк и продолжил читать:
Корделия
Но уже, к сожалению, стою я в пределах его приверженности
Я бы предпочла ему лучшей склонности
Итак, прощаюсь с вами
<p>
</p>
― С кем это она решила прощаться? С Жюлем?
― Вот здесь неизвестно. Читай дальше.
<p>
</p>
король Лир
Чтобы отвлечь ваше предпочтения на более достойный путь
Чем-то несчастье, что природа стыдом
Почти признала ее
<p>
</p>
― Кто постыдится природой?
<p>
</p>
Гонерил
Любовь, что делает дыхание слабым, и говорить уже не в состоянии
Больше любых манер, так сильно вас люблю.
<p>
</p>
Эдмунд
Из моих наиболее яростных начинаний: я видел пьяниц
Что ранили себя сильнее. Отец, отец!
<p>
</p>
― И как это все понимать! ― воскликнул в гневе Люк.
― Текст не передает все дословно, здесь надо читать смысл между строк, ― сказала Николь.
― И какие у тебя теории?
― Эльза призналась в любви к Жюлю, а он предложил ей встречаться ночью, когда зажигалась свеча. Затем она пишет письмо своей сестре Веронике, возможно это связано с их братом. Однако брат не поддержал ее, и она прощается с семьей и убегает к Жюлю. Далее Эльза называет свою сестру несчастной и осуждённой природой, и продолжает говорить, как сильно она любит Жюля. А скрипач проклинает себя за то, что ранил самого себя.
― Чушь какая-то, ― сказал Люк. ― Если она убежала к Жюлю, зачем продолжать переписку?! Эльза бы не назвала свою сестру несчастной, она ненавидела ее, написала бы что-то другое.
― Нам надо найти письмо, что писала она к сестре.
― Тогда я позвоню к Веронике и расспрошу ее обо всем.
Детектив достал смартфон и нашел нужный номер. В трубке раздались три длинные гудки, пока наконец на второй линии не подняли трубку.
― Вероника Розенталь, слушаю.
― Вас беспокоит детектив Люк Дюпен. Я хотел вам задать несколько вопросов на счет вашей сестры.
― Вы нашли ее? ― в трубке воцарилась тишина. ― Нашли ее? Не молчите, Люк, выдавите из себя хоть слово!
― Успокойтесь, Вероника! Мне нужно знать, Эльза последнее время не писала вам письмо.
― Какое письмо? Мне ничего об этом неизвестно.
― Не пытайтесь меня обмануть, мисс Розенталь, а лучше признайтесь честно, у вас есть это письмо.
― И нет у меня этого сраного письма!
― А Эльза любила ставить в своей комнате свечи?
― Да, она ставила ароматические свечи, чтобы лучше засыпать. А откуда вам это известно?
― Я детектив! Вопрос здесь задаю я! Мне известно, что вы от меня что-то скрываете, но боитесь сообщить. Почему ваша сестра сбежала с тем скрипачом?!
― Я не знаю. ― в трубке началось всхлипывания. ― Время идет, а мою Эльзу держат где-то в каком-то мерзким подвале и неизвестно, что с ней делают. Часы тикают, а вы так и не приблизились к разгадке.
― Я стараюсь, мисс Розенталь. Имейте хотя бы крупицу уважения ко мне. Вы свободны сейчас?
― Да, можете приехать, и мы все обсудим. ― Вероника положила трубку.
― Я еду с тобой, ― сообщила Николь.
Они сели в машину. Люк назвал таксисту адрес и такси тронулось. Дюпен выглянул в окно: серое небо оказалось под властью сумерек. Над вечерним небом пролетел ворон. Он сделал круг и сел на старую ольху. В луже на асфальте было видно его черное размытое отражение. Таксист ехал дальше, напевая какую-то мелодию под нос. Так они и ехали, пока он наконец не высадил их возле дома.
Вероника открыла дверь и уставилась на Николь.
― А это, что за девица?
― Моя напарница Николь. Мы вместе расследуем исчезновения вашей сестры.
― Вижу, детектив, вы уже сами себе не можете помочь. Проходите. ― Она провела их в дом.
Первым делом Люк направился в комнату Эльзы, а Николь пошла за ним. Они оказались в знакомой комнате, где висели картины, а в углу находилось фортепиано.
― У меня возникла одна идея, ― сказал Люк. ― Долго объяснять. Мы уже имели разгадку у себя под носом, но не замечали этого.
Он присел на стул, достал из кармана набор букв шифра и начал разглядывать клавиши. Затем Люк начал нажимать клавишу одну за другой. Зазвучала мелодия. Когда человек доиграл последний звук, внутри фортепиано что-то щелкнуло. Открылась потайная дверца, а внутри хранился помятый лист бумаги, расписанный чернилами.
― Как вы догадались? ― спросила Вероника, разинув рот.
― Ваша сестра больше всего любила фортепиано. Здесь содержится всего 88 клавиш. В шифре, который мы нашли, числа не превышают эту деление. Получается, что Эльза нарочно сделала это, оставив вам тайное сообщение.
― Но зачем?
― Именно это мы выясним из письма. ― Люк взял бумагу и начал читать вслух:
<p>
</p>
Дорогая Вероника,
Если ты читаешь это письмо, значит ты разгадала мою загадку или кто-то помог тебе это сделать. Надеюсь, что ты не сильно скучаешь по мне. Дела у меня идут достаточно хорошо. Жюль ухаживает за мной, и я чувствую себя с ним комфортно. Мы любим друг друга. Он до сих пор проводит химические опыты, пытаясь придумать лекарство против моей болезни. Я пыталась связаться с братом. Он пообещал прислать немного денег. Жаль, что ты все время пыталась отстранить меня от людей, держа в этой комнате. Сейчас я свободна, любимая и полная энергии, однако до сих пор скучаю по своему фортепиано. Не пытайся меня найти. Люблю тебя, целую и обнимаю. Всего хорошего.
твоя Эльза
<p>
</p>
― О какой это она болезни упоминает в своем письме? ― спросила Николь.
― У нее была редкая неизлечимая болезнь, с которой Эльза боролась каждый день, ― на глаза Вероники накатились слезы. ― Врачи называли ее кошачьей болезнью, связанной с генетическими мутациями в организме. Мы обошли разных специалистов, профессоров, да что там говорить, обращались даже к гадалкам и цыганок, пытаясь остановить эту заразу. В конце концов нам удалось уменьшить эффект, однако в последнее время болезнь начала прогрессировать. Ее волосы выпадали, а на том месте появлялась кошачья шерсть, зрачки приобретали кошачьи формы, а кожа покрывалась пухом. Кто-то говорил, что это проклятие, злой рок, а врачи ставили неутешительные диагнозы. Вот так Эльза и жила все время, находя единственное утешение в музыке, посвящая ей свою боль. Бедное дитя.
― Так вот, какую страшную правду Вы скрывали. Я очень сильно сочувствую вам, ― Люк опустил голову. ― Мы нашли лабораторию, в которой Жюль проводил химические эксперименты. Однако кто-то ворвался туда и уничтожил все опыты.
― Это была я, ― призналась Вероника, размазывая слезы по щекам. ― Вернее мне пришлось нанять несколько человек, чтобы следить за вами, детектив. Я не знала, что задумал Жюль, поэтому подумала, что он задумал какой-то чудовищный эксперимент над моей сестрой. Я же не знала, что тот парень искал лекарство от болезни.
― Теперь будете знать, ― сказала Николь.
― Теперь Вы еще преследуете свою цель, пытаясь отыскать Эльзу? ― спросил Люк.
― Теперь уже нет смысла ее искать, ― сказала Вероника. ― Мне теперь все стало известно. Если она счастлива, я отпущу ее.
― По-настоящему хороший поступок. ― подбодрила ее Николь.
― Вы еще ничего обо мне не знаете. Мне надо признаться вам в чем-то, ― сказала Вероника. ― Однажды я оступилась. Я нашла хорошего специалиста для Эльзы. И все было хорошо, как я думала на первый взгляд. Однако позже лекарства, он прописал, дали отрицательные эффекты. У моей сестры начались генерализованные приступы и пошатнулась психика. Я сама тогда находилась в сумасшедшем состоянии. Наконец мне пришло к мнению найти киллера для дочери этого врача, чтобы он почувствовал ту боль, которую пережила я. Звали девушку Люси Гранже. Киллер сделал чистую работу, проделав все под самоубийство, так что даже полиция не смогла докопаться.
Люк слушал все это и его лицо начало бледнеть на глазах. Он бросился вперед, пытаясь задушить Веронику, однако Николь вовремя остановила его.
― Тупая ведьма, ты даже не понимаешь, что ты натворила! ― в безумном порыве выкрикнул Люк. ― Ты убила мою девушку, любовь всей моей жизни!
― Я каюсь, что поступила неправильно! ― на глаза Вероники снова накатились слезы.
― Я всю жизнь поступаю неправильно. В один прекрасный день ты оглядываешься и у тебя ничего нет: ни брата, который пошел воевать, ни сестры, которая сбежала из дома, ни мужа, что будет за тобой ухаживать. А потом к тебе приходит озарение: тебе уже за тридцать, крошка, пойди в свою любимую кофейню и съешь еще один долбаный круассан.
― Так может уже пора найти для себя что-то лучше?! ― воскликнула Николь.
― Нет, пусть первым скажет, где живет тот чертов киллер, чтобы я вычистил ему горшок. ― сказал Люк.
― У меня еще где-то должен был остаться номер телефона.
Вероника нашла и продиктовала номер. Люк записал его и покинул дом Розенталь. Больше он сюда никогда не возвращался.
Так иногда бывает, что ищешь одно, а находишь другое. Ты узнаешь правду, которую так долго стремился отыскать, а когда она голой предстает перед тобой, ты не знаешь, что делать с ней. Тогда приходится менять цель своих поисков. Я и сам наблюдал, как Вероника Розенталь осталась одна в своем доме, наедине со своими позорными мыслями, и никто ее не винил, ведь всем и так было на нее наплевать. Если вы, когда встретите одинокую женщину в кафе, поедающий круассан, упиваясь помадой в пирожное, знайте, это Вероника Розенталь, девушка-круассан. Возможно, она не одна на целом свете. Cerca trova. Ищи и найдешь.