<p>
Жестяные баночки с красивыми этикетками занимали всю заднюю стенку буфета. Блестели и отсвечивали сотни полосок лака, и Еве это почему-то напомнило блеск её нового эластанового купальника на тазовых косточках, где он перегибается с попки на животик. Или с животика на попку. Ткань чуть-чуть натягивается, солнышко играет… Блеск!
— Ещё по баночке? — беззаботно спросила Кира, вертясь на высоком круглом стульчике и болтая джинсовыми ногами.
Её подружка была в мини-юбке и предпочитала стоять. С обоих её плеч вниз спускались какие-то полоски материи, и в одной из их складок, чуть побольше остальных, чуть угадывались полагающиеся выпуклости.
Мини-юбка, стыдно признаться, была первой в её жизни. Больших трудов стоило заставить руки не теребить, не одёргивать подол. Помогала опаска, что переусердствует и что-нибудь у неё лопнет или опасно ослабнет. Тогда она, казалось ей, останется нагой в середине хохочущего мира. Конечно, лучше не трогать, но как она выглядит в этом, не видно ли чего? Например, нагнётся кто к полу шнурки завязать, да взгляд на девочку и бросит.
Когда накинуть нечего, одиноко как-то.
Ну ничего, привыкнет, ей в студенчестве так часто ходить.
Молодёжи в буфете кинотеатра тусовалось много, все убивали время до сеанса, накачиваясь в основном пивом.
— Не стоит, а? — робко произнесла Ева и понизила голос: — Прижмёт ведь. — Стеснительный полуоборот головы. Застенчивым всегда кажется, что на них все смотрят. Вон тот парень в углу — уж точно.
— Да чего там, — махнула красивой полноватой рукой Кира. — Туалеты работают, сходим. Мне вон то пойло приглянулось. Клюква с бананом. Давай возьмём. — Она подняла руку, подзывая официантку.
Не остановить настырную!
— Я с собой возьму, — сказала Ева, открывая сумочку, когда баночки оказались на столе.
— Ну и дура, — по-подружески откровенно брякнула Кира. — Чего сумку тяжелить, мобилу о банку брякать! Я чего хочу, так прям сразу и имею! Кто знает, что будет с тобой через час, через пять минут? Кайф пусть со мной, внутри меня, не отнять никому, — она решительно дёрнула за колечко банки, отвела руку, подозрительно поглядела на ноготь.
Ева с восхищением смотрела на решительную, энергичную подругу, которая уже смело запрокинула голову и смачно булькала. Короткая белая рубашечка, чуть призастёгнутая на груди, разошлась, пупок ёкает в такт глоткам, вся фигура источает залихватское наслаждение.
И в самом деле, кто знает, что будет с нами через пять минут? Девочка дёрнула колечко. Тьфу, тугое! Ещё раз. Оп-ля! Пахнет круто. Дудее губы и выше голову, Евангелина!
А ведь новоиспечённые подружки уже успели разойтись во взглядах на одежду. Ева, отойдя за чем-то к киоску и возвращаясь, первый раз взглянула на Киру анфас, в полный рост, а то всё рядом, да рядом. И ахнула:
— Что это у тебя?
Дёрганье подбородка не помогло, пришлось провести ладошкой по своей юбочке и убрать за спину, застеснявшись.
Подружка хмыкнула:
— Как что? Джинсы.
— Но почему так обтягивают? И блестят…
Общение между ними уже наладилось, можно и поболтать.
— Мы, женщины, переняли джинсы у мужчин, так? Но не для того, чтобы ничем от них не отличаться, значит, и покрой должен быть свой, и носить надо по-своему. Обычно девчонки носят низко, очень низко, тем и отличаются. Ну, ещё в обтяжку, но это в основном ягодицы. А я считаю — надо и в джинсах всячески показывать, подчёркивать, что ты женщина. Ты же не будешь, нося купальник, совать в него картошку, как поляк в анекдоте, чтоб пучило, как у парней. Ну, купальники тонкие, а джинса толстая и жёсткая, так что пришлось принять кое-какие меры, чтоб отформовать. И парком, и утюжком, и иголочкой с ниточкой тоже. Зато теперь низ у меня кричаще-женский, лонная косточка знатно обтянула, промежность чистая, ножкам свободно-вольготно.
— А блестит почему? Не попа же, не сидела.
— Скажу по секрету, как подружке, — она понизило голос. — Свечкой прошлась, пальчиками втёрла, ещё такой электромассажёр есть разогревающийся, так вот им загладила. Признай, блеск натуральный, как ты заметали, попёжный?
— Ой, Кир, ну ты и…
— И по двойному секрету: мужики на улице пялятся на мой бюст, надо бы им глазки развести, а то он не выдержит тяжести взоров, и так не хилый. Лопнет ещё лифчик, хи-хи-хи! Я ещё им и ягодицы под нос суну, повиляю, если уж осматривать, то всю!
— А ягодицы… Ой, да они же у тебя тоже блестят. И тут парафин, да?
— А то! Только технология другая немножко. В каждую руку по свечке — и ну тереть! А потом обошлась без искусственного нагрева, просто шлёпала себя по попе изо всей силы, теплота выделялась, парафинчик и впитывался. А так взглянуть — усердно девушка по скамье студенческой ёрзала, ну, и засветилось у неё в том месте.
— Ты, наверное, и джинсы для того высоко выбрала, да?
— Само собой. Нет, низкие я тоже ношу — пупок там показать, верхушку распопинки, повилять задом. Я заметила — поднимаешься в них по лестнице в крутоярусной аудитории — чудо, что не слазят, это как канатоходец на канате, так и полуджинсы на тазе… то есть на полутазе нижнем. Но для ягодиц это неважно. Полуджинсы их делят надвое, а верхняя, голая часть ещё и подплющена стискивающим поясом, никакого эффекта. Зато я и люблю настоящие, высокие по талию джинсы, что они позволяют показывать ягодицы — если правильно подобрать, конечно. Гордость женскую, кому есть чем гордиться.
— Но зачем же их подчёркивать? Обычные, широкие, не мини — юбки, наоборот, попу скрывают.
— Да ты сама подумай. Ягодицы — это же великие труженицы, весь день в напряге, то ты ходишь, то сидишь на них и плющишь. Даже когда просто стоишь, они выполняют великую миссию — держать тело прямо, по-человечески, отличаясь тем от животных. Атланты! Для женщины прямота вдвойне важна, потому что правильно ориентируется бюст. Не коровье свисающее вымя. — Она огладила свой. — И поэтому ягодицы, особенно красивые, имеют право не скрываться стыдливо под юбкой или мешковатыми брюками, а быть на виду в облегающем и даже поблёскивающем одеянии. Для того и переняли мы брюки, чтоб воздать должное героиням ударного повседневного труда, не токмо удобства ради. Тем более, что и таз у нас шире, и ягоды круче, т не мешает ничто устроить им полное, всестороннее облегание.
— А если я в мини-юбке, то как — уважаю ягодицы? — Ева тайком положила ладошки на попку.
Кира оглядела её сзади, мягко отвела руки.
— Ручки вперёд… Ну, как тебе сказать? Не особенно. Понимаешь, задницы в джинсах, шортах похожи на близнецов, одинаково одетых и идущих рядом, а вот в юбке — напоминают чем-то супругов под одним одеялом. Кое-что выглядывает, а главное скрыто и одеялом этим смазано.
Не обижайся! Во-первых, ты не обязана разделять моё мнение насчёт ягодиц, можешь своё иметь. Даже обязана. Во-вторых, если хочешь, поищем с тобой мини-юбку шортового типа, я такие видела, но ещё не покупала. С рельефом и разделом попки ложбинкой, словно гладили утюжком уже на теле. Ближе к телу, надёжнее. Трусы меньше вылазят… Постой-постой, видишь, как идёт?
Они замолчали и притормозили. Впереди шла девушка в джинсовой мини-юбке единой полосой, и задний подол как-то странно подгибался книзу, словно лип к низам ягодиц. Да, трусам не выглянуть. Но впечатления шорт не получалось, ягодицы не порознь, а вместе, так что создавалось скорее впечатление поджатого хвоста.
Подружки прыснули.
— Конечно, так не стоит, — заговорила Кира, когда "поджатый хвост" отошёл подальше. — Поищем вместе, а то ты напутаешь ещё. А не найдём, так я тебе эту юбку обделаю в лучшем виде, если доверишь.
— А ты сумеешь?
— Ты ещё не знаешь, как я с одеждой экспериментировать люблю. Далеко нам ещё? Вот послушай.
Когда нам, сельским девушкам, купили первые джинсы, мы были недовольны, что они высокие — по талию. Мы не не парни! Мы же видим по телику, как низко в городах носят. Ладно, повзрослеем — наверстаем, в смысле — "уроним", а пока вырезали сзади у пояса треугольный кусок, тоже подсмотрели по телику.
Да, но тамошние девицы в низких-низких трусах, или что там у них взамен, а у нас пока "бабушкин фасон". Светили исподним, пока учителя не заметили, втык не дали. Что делать? Не пришивать же обратно.
Кому-то пришло в голову затянуть вырез резиновой плёнкой от воздушного шарика. Клёво! Пришлось, правда, постараться. Сначала кожаные полоски пришили изнутри толстой иглой, еле прокололи, потом по ним — резиновым клеем. Посмотрели друг у друга — не глухо, видно, что что-то есть, но цвета непонятного, белизна не светит, всё тип-топ. Не приставай, учитель! Училка, бери пример!
Несколько лет так поступали. Потом пришла пора готовить гардеробы для города. Вытащили эти джинсы: брать? не брать? Резиновая плёнка — лона тут для полупрозрачности, её эластические свойства не работают, можно бы и полиэтиленчиком затянуть. А что если их использовать? Пробовали ведь, потехи и пустоты тюбика ради, склеивать трусики из двух воздушных шариков, ужас как ловко попу облегали. Тонкой резине тут конкуренции нет. Но не делать же всю попу резиновой!
А почему всю? Когда крутизна невелика, то и жёсткие джинсы облегают неплохо. А вот снизу, в стыке ягодиц друг с другом, с бёдрами и с передком, явный и"переизбыток жёсткости, рельеф смазывается, швы тут грубые ещё. Вот куда надо!
На старых джинсах потренировались и нашли-таки оптимальную форму выреза, чтоб и не очень широкий, и облегали нижнее место, и джинсы бы не развалились, особенно при ходьбе. Такого в телике не увидишь! Главное, чтоб трусы не мешали резине облегать тело. Но тут сама понимаешь, как мы выкрутились.
А дальше резиновые заплатки пошли у нас на колени, под коленями, на боках и везде, где фантазия подскажет и материал позволит. Подумывали даже о брюках, вязанных из полосок, ромбами, а их плёнкой затягивать. Или загодя нарезать ромбов из более плотной, чем шариковая, резины, проткнуть шилом дырки по краям и крючком связать всё это в брюки или ещё какую одежду. Комбинезон, например. Бюст, он тоже не против эластичности.
— Кир, а что это такое — праздник тыквы? Сельские студенты устраивают, да? А почему я в деревне ничего о таком не слышала?
Подружка неохотно оторвалась от пивной трубочки.
— А где это ты услышала?
— Да на хозработах. Что-то такое толковали, приглашали заранее. Ты знаешь, да? К кому подойти, чтобы нас пригласили?
Кира чуть-чуть прищурилась. Что-то решив, сказала:
— Нет, это городские устраивают. Засиживаются чуть не до утра, так что сельским уроженкам там делать нечего. С петухами встаём, рано ложимся. Я и не думаю идти.
— Ой, до утра! Конечно, не пойду.
Они посидели, потягивая из стаканчиков. Вдруг Ева сказала:
— Слушай, а ведь дело не в поздноте. Что-то ты мне недоговариваешь.
После небольшой паузы Кира рассмеялась.
— Да уж, селянка селянку не обманет, точно. Но это ты меня врасплох застала. Если бы я заранее подготовилась, фиг с два ты бы меня уличила!
— Ну а всё же, что там такое?
Заминка. Даже оглянулась воровато.
— Никому не скажешь?
— Мы же подруги, — с умеренной обидой надула губы Ева.
— Это да, но ведь и у подруг могут быть свои подруги, и так пойдёт слух по цепочке. Собственно, я так и узнала. Та деваха, что нами на отработке командовала, рассказывала одному абиту, что после армии поступил. Понравился он её, что ли. В общем, никому, даже другим подружкам, поняла?
— Кроме тебя, я тут вряд ли с кем подружусь. Рассказывай!
И вот что оказалось.
— Это такая вечеринка с розыгрышем. Парни покупают вскладчину тыкву, обрезают плодоножку, выскребают мякоть с семечками. Потом по бокам делают три овальных выреза, открытых таких, чтобы сверху остались три таких симметричных зубца. При большой фантазии можно принять за корону. Ставят её на полочку, а под ней — украшенный стул, типа трона.
Я почему тайну прошу хранить — пришедшие туда девчата ничего не знают, не подозревают. Для них это просто вечеринка с каким-то розыгрышем. Парни их ублажают, как на любой вечеринке, а потом выбирают из них королеву тыкв. Сажают на "трон" и говорят, чтобы провела церемонию.
Девчонки почему на вечернику взапуски бегут — из-за этой обещанной на ухо церемонии. Не все смелые, не все легко заводят знакомства. Понимаешь, на "вы" назвать нравящегося парня глупо, а на "ты" — не смеют. Вот и выручает королева-тыква, "стыкивает" всех подряд. Типа коллективного брудершафта, только разнополый он и с участием королевы. Девчонки чуть не визжат, парни тоже довольны. Танцы, стол, курение за дверью.
Засиживаются за полночь, это я правду говорила. А вот когда пробьют часы, начинается вторая часть бала, которую тщательно скрывают. Ты точно молчать будешь?
Кира понизила голос до шёпота.
— Два или три парня весь бал состоят у королевы в пажах. И вот один берёт под бой часов свою госпожу за руку и сводит её с "трона", второй хватает "корону" и кладёт на сиденье. Последний удар курантов — и жах! Они хватают ничего не подозревающую, а то и грёзящую девушку за подмышки и ноги, сгибают тело так, что коленки к груди прижаты.