- Не двигайтесь, - тихо скомандовала Рок-звезда.
Топор недоуменно смотрел на нас.
- В чем проблема? - спросил он хмуро.
- Вы встали на механизм катапульты, - догадался Весельчак.
Топор крепко обнял рыдающую Сахарок. Она уткнулась ему в плечо и заплакала еще громче.
- Как же нам их спасти? – задался вопросом Весельчак. – Ничего в голову не лезет.
- Может, им просто прыгнуть сюда? – предложила я, чем обратила на себя внимание.
- Это идея, - согласилась Рок-звезда, - но нужно довести ее до ума.
Переговорами да уговорами удалось относительно успокоить Сахарок. Так что они смогли с Топором одновременно спрыгнуть со смертельной доски. Как только они запрыгнули в салон, двери балкона резко и шумно захлопнулись.
- Здесь где-то однозначно есть режиссер, - судорожно вздохнув, выдала Рок-звезда.
Сахарок только пуще разрыдалась.
«Топор, 23»:
- У Сахарной нашей сдали нервы. Ну увидели мы типа труп там внизу. Но ведь он же не настоящий! Я уверен, Барби - цела и невредима. Она больше не участница шоу, велика потеря. На одного меньше – лучше.
- Теперь понятно, зачем они кусты роз прикрыли острыми решетками, больше похожими на копья, - задумчиво вспомнил Меланхолик.
Я только открыла рот спросить, откуда он столько знает, но мне помешал прискакавший, запыхавшийся Медведь. Он перепрыгивал ступеньки, спеша сюда.
- Народ, я там внизу только что увидел новое имя. Мы, видать, пропустили, когда случилась жеребьевка.
Никто не проронил ни слова. Сахарок на мгновение прекратила рыдать и опухшими глазами посмотрела на парня.
- Там написано: «Барби», - сказал Медведь, переводя взгляд с одного ошарашенного лица на другое.
Глава 7. Топор.
«Медведь, 20»:
- Все давно замечают, какая странная Малявка. Этот дом кардинально сдвигает людям крыши. С каждого сезона кто-нибудь попадает в психушку. Я в их числе не окажусь. А вот Малявка – сто пудов.
«Сахарок, 22»:
- Когда это случилось с Барби, - ее голос дрогнул, - и я увидела ее своими глазами… Я готова опять разрыдаться, не могу остановиться. Только Топор и я видели ее тело там, внизу, на решетках. Но каждый всплакнул. Каждый! Кроме Малявки. Мне кажется, люди начинают верить, что здесь все реально. И я тоже верю. Мне кажется, Малявка – единственная кто пока в трезвом уме. Хотя она и болтает сама с собой, но кто из нас без странностей?
«Весельчак, 24»:
- Уход Барби для всех оказался шоком. Уже два дня Сахарок ходит с опухшим лицом. Топор очень мрачный. Медведь – растерянный. Рок-звезда не вылазит из библиотеки. Где шляется Малявка? Понятия не имею… Что будет с нами дальше – представить не могу.
Для очередной фотосессии нам открыли новую комнату. Она была большая, как амбар. Подиум с троном по середине. Сорок фотокамер напротив.
- Для чего так много? – удивился Медведь.
- Они собираются сделать фотографии 3D, - ответила Рок-звезда.
Весь реквизит, как обычно, подписан.
- К чему им столько снимков? – не унимался Медведь.
- Им нравится смотреть, - не подумав, ляпнула я.
Любимая фраза Меланхолика, бродившего где-то в стенах и потайных комнатах дома.
Люди впервые посмотрели на меня, как на эксперта. Эксперта, который говорит на непонятном языке.
- Откуда такие выводы? – деловито поинтересовался Весельчак.
Я замялась.
- Мне просто так кажется.
- Не приставай к малышке, - велела Рок-звезда, оторвавшись от созерцания двух корон. – Лучше быстрее переодевайся. Здесь инструкции, какие сюжеты они хотят видеть. Мы с тобой первые, Весельчак.
Я даже не успела поблагодарить Рок-звезду. Она с первого дня за меня заступалась.
Удивительно, как один человек может поднять столько шума. Для Сахарка это было не сложно. Она носилась туда-сюда в одном нижнем белье, нисколько не обращая на это внимания.
Рок-звезда села на трон. Его красная бархатная обивка отлично сочеталась с ее бордовым одеянием. Весельчак в кожанке и джинсах встал позади нее. Не знаю, что чувствовала Рок-звезда, но с короной на голове и прямой осанкой, она держалась как истинная королева. Весельчак же крутил свою (мужскую) корону в руке. И, разумеется, он ухмылялся.
«Весельчак, 24»:
- Мы с Ликой, то есть Рок-звездой, шли первыми. Я, как всегда, не волновался, ведь я всегда отлично выхожу на фотках. А вот наша звездочка сегодня стала королевой. Она сесть не успела, как тут же выпрямилась, нос задрала, подбородок кверху. И презрение во взгляде – по-моему, это было супер.
«Рок-звезда, 27»:
- Говорят, сцена развращает. В свое время моей группе удалось этого избежать. Но когда я сегодня села на трон… Нечто потрясающее, незабываемое! Я почувствовала, весь мир - у моих ног. Мне не хватало жезла и скипетра. Я словно ожила.
Услышав с экрана спокойный, размеренный голос Рок-звезды, я невольно вздрогнула. У нее поразительная манера: растягивание слов, надменный взгляд, непроницаемое, прохладное лицо. И невероятно, тысячу раз невероятно, красивое лицо. Как у всех участников. За исключением меня, разумеется.
Они сделали с десяток кадров. Менялись местами, призывали других сфотографироваться с собой.
Так на одном кадре я сидела в ногах короля, коим был Топор. Он не мелочился и облачился в предложенную мантию, отделанную горностаями. Истинный король. Справа на ручку трона присела Сахарок. Несмотря на все переживания, перед фотокамерами она не убивалась горем.
Удивительно, но никто ни разу не улыбнулся. И не плакал, что тоже хорошо. Лишь пару раз усмехнулся Весельчак. В основном же, все настолько прониклись духом царских переворотов, точнее все же, нарядов, что каждый держал марку.
Это была последняя фотосессия, где мы были командой. И где есть групповые фотографии.
«Сахарок, 22»:
- Время идет.
И все. Минут пять она пристально смотрела в камеру. Затем встала и ушла.
«Топор, 23»:
- Мы сегодня фотографировались. Я был лучшим королем – это точно. Но кажется, что-то между нами всеми изменилось. Я не поэт, но в стихах это бы назвали – кошка пробежала. Или тень… В общем, не знаю, я ж не поэт. Но что-то точно изменилось. Сахарок уже несколько дней очень хмурая. И жеребьевка задерживается. Это тоже нервирует. Весельчак – почему его так назвали? У него нет чувства юмора. Но он пытается шутить. Один раз даже я улыбнулся. Но это была старая глупая шутка.
Сахарок действительно изменилась. Тень пролегла на ее лице. Она больше не красилась обильно, как раньше. И за день не переодевалась по семь раз, как раньше. И как раньше, она больше не мудрила со своими волосами. Не уверена, чтоб она их мыла каждое утро, как раньше, разумеется.
Все, что было ей необходимо, на мой взгляд, так это как можно быстрее покинуть дом.
С Меланхоликом мы столкнулись у лестницы на втором этаже.
- Я как раз искал тебя.
- Зачем?
- Не отпускаю надежды уговорить тебя сбежать отсюда.
- Тебе лучше с таким предложением к Сахарку. Она точно свихнулась.
- Но она меня не видит.
Я спустилась на две ступеньки и остановилась. Постепенно до меня дошел смысл его слов. Я обернулась, не веря своим ушам. Смерч тыкался мордой в ладонь хозяина, просил ласки. Меланхолик с непроницаемым видом смотрел на меня.
- То есть, как это не видит?
Я крепче вцепилась в периллу, голова слегка закружилась.
- Неужели ты еще не поняла? Они тебя потому и взяли: ты заявила, что можешь видеть привидения. Вот мы со Смерчом стоим перед тобой.
Поняв, что от хозяина толка не будет, пес сел рядом. Свесив язык, с улыбкой смотрел на меня, временами поглядывая на хозяина. Все же он и сел четко под рукой, чтобы мимоходом, но его погладили.
- Я бы никогда не подумала, что ты – призрак. Теперь понятно, почему все меня за чокнутую принимают и странно косятся, когда я разговариваю с тобой. Но ты не можешь быть мертв! А как же Смерч?
Меланхолик перевел грустный взгляд на пса и, наконец-то, погладил того по макушке.
- Он мой верный друг, как при жизни, так и после.
- Но как?
- Как ты можешь меня видеть? Не знаю. Сам удивился, когда ты со мной заговорила.
- А кто-нибудь еще тебя видеть может?
- Мой брат видел. Я помог им сбежать.
- Твой брат?
- Максим – Храбрый. Из первого сезона.
- Ты помог им сбежать… Но он попал в психбольницу, а вторая девушка вроде как спилась и доживает свои последние дни, как я поняла.
- Это правда, Эвелина – Трезвенница не выдержала нагрузки. Она начала пить уже здесь. Полбара опустошила. Алкоголь заглушает боль.
- Я боюсь, Сахарок тоже начнет пить. Она очень странная в последние дни.
- Она смирится, если выживет.
- Нет. Я не верю. Это просто ш-ш-шо-о-оу.
- Это не просто шоу. Это реальная борьба. Из вас пока никто по-настоящему не боролся. Поэтому так легко умирали. Если ты хочешь выжить, тебе надо сбежать.
- Я не могу одна.
- Боишься? На дворе лето, не зима. Значит, не замерзнешь.
Во входную дверь постучали. Я быстро сбежала вниз и, на удивление, быстро отворила дверь. На пороге стояла очень красивая девушка, блондинка. Немного потрепанная, да и в волосах веточки-листочки, но все равно красивая. На меня она не обратила внимания, заглянув за плечо, расплылась в улыбке.
- Меланхолик! – мелодично воскликнула она. – Я вернулась!
Я обернулась. Смерч как раз подбежал к незнакомке и стал облизывать ее исцарапанные пальцы, что вызвало ее переливчатый звонкий смех.
Дверь громко захлопнулась. Из общего зала выбежал Медведь.
- Ты открыла дверь? – спросил он меня. – Как? Я несколько раз пробовал, ничего не получалось.
Я пожала плечами и посмотрела на неизвестную. Смерч ее признал, да и Меланхолик спустился и обнял ее.
- Ох, Меланхолик, - судорожно вздохнула она. – Я сбилась со счету, сколько дней бродила по лесу. Это ужасно, - всплакнула она, - ты посмотри, в каком я состоянии. Все это время мечтала поскорее принять душ да сменить одежду. Как я рада, что смогла найти дом. Мне было так страшно одной в лесу.
Меланхолик ободряюще гладил ее по спине и выслушивал тираду, сошедшую в шепот. Маленькая змейка кольнула меня в груди. Вот бы и меня кто так обнял. Но дедушки больше нет, а маме не до объятий.
Медведь нахмурился, что-то буркнул и ушел в зал. Я посмотрела ему вслед и вздохнула. Все верно, он этой милой сцены не видел. А, значит, я по-прежнему чокнутая.
- Конфетка, - Меланхолик отодвинул от себя блондинку, - познакомься с Алей.
Я неуклюже улыбнулась.
- Это ее прозвище?
- Нет. Прозвище – Малявка.
- Оно ей подходит, - и она тут же повернулась ко мне спиной. – Ну же, где все остальные? Только предупреди Броню, на этот раз я ему не поддамся. Я точно выиграю.
«Я точно выиграю», - так говорят все в этом доме. Будто это мантра какая.
«Медведь, 20»:
- Я ел чипсы, когда услышал хлопок. Малявка как-то смогла открыть дверь. Я спросил как, но она не сказала. Уставилась на стену. Помешанная. И Сахарок в последние дни меня тоже пугает нехило.
Меланхолик исчез. И Смерч. И их подруга – Конфетка.
А жеребьевка выдала наконец-то имя.
«Топор».
- Эй, Давид, там выпало твое имя, - сообщил Весельчак, войдя в спальню парней.
- Что?
- Серьезно. Иди посмотри. Ты следующий.
Топор вскочил с кровати и в долю секунды оказался внизу. На табло действительно значилось его прозвище.
«Медведь, 20»:
- Я был на кухне, доставал газировку из холодильника. Сахарок что-то готовила. Но нож взяла чересчур большой, и я ей сказал об этом. Она посмотрела на меня. И чес-слово, у меня мурашки по спине пробежали. Это была не Сахарок. Не та девчонка, к которой мы привыкли. Она так сжала нож, что у нее пальцы побелели. Я позвал ее по имени. Говорю: «Кариночка, все хорошо? Ты как себя чувствуешь?». Но она меня точно не слышала. Поперла прямо на меня. Я еле успел отскочить в сторону.
«Весельчак, 24»:
- Кто-то крикнул: «Топор, берегись!». Я ничего толком не успел разобрать. Я только спустился. И… Вдруг, вижу Сахарок с огромным ножом. У нее вся майка была в крови, я очень за нее испугался. Думал, она поранилась, а она…
«Рок-звезда, 27»:
- Что мы все сейчас чувствуем? Мы растеряны. Мы думали, мы все – друзья. Мы в одной лодке. Один, то есть, одна из нас оказалась убийцей. Я схватила Малявку в охапку и мы перебрались в спальню парней. Не знаю, что нашло на Сахарок. Пока прошли только сутки… Но мы все ее избегаем.
Глава 8. Сахарок.
Как ни странно, Конфетка оставалась в том же наряде. Меланхолик объяснил ей, кем она теперь является. И пусть не сразу, но девушка училась привыкать.
- Как жаль, что больше никто, кроме этой, - она разочарованно махнула на меня рукой, - не может меня видеть. Ведь я просто прелесть, правда, Димочка?
- Ты помнишь мое имя.
- Конечно, помню, - засмеялась она, - а ты помнишь мое?
- Майя, - немного удивленно ответил он. – Но я стал забывать свое имя.
- Тогда не буду называть тебя Меланхоликом, хотя ты и есть он.
Я молча наблюдала их шутливую перепалку. Уже не обращала внимания, как на меня косился Медведь, а Весельчак даже шуточки отвешивал.
Иногда я жалела, что остальные не могут видеть эту пару. И пса. Милого, чудного пса, взявшего себе за правило бегать за мной и упрашивать погладить. К сожалению, кроме прохладного воздуха я ничего не ощущала.
- Если ты сконцентрируешься на нем, - посоветовал как-то Меланхолик, - то сможешь почувствовать, как и меня.
Потому, пока Меланхолик и Конфетка болтали ни о чем, я концентрировалась на Смерче, пытаясь ощутимо его погладить. Но я упустила тогда из виду, что камеры активно концентрировались на мне. В дальнейшем эти записи, где я глажу воздух, будут использованы против меня. Но не сейчас.
Сахарок спустилась в общий зал. Она не видела ни Меланхолика, ни Конфетки. Потому без видимых усилий прошла сквозь Конфетку на кухню.
- Ой, - пискнула Конфетка, - к такому я не была готова. Но как же так, Димочка?
Пока он шепотом увещевал красотку, вторая – телесная - шла на меня. У нее был очень растерянный вид, словно меня она тоже не видела. Она не понимала, где находится. Много хмурилась, открывая ящики.
- Что за черт, - выругалась Сахарок.
Я прижалась к стене и старалась не дышать.
- Где они? – спрашивала себя Сахарок. – Куда они делись?
Не знаю, что она искала, но явно не нашла. С шумом захлопнув последний ящик, девушка развернулась и заметила меня.
- Малявка, - резко обратилась она, - ты не видела здесь бутылек с оранжевыми капсулами? Это очень важно.
- Н-н-нет.
- Только не ври мне, - предупредила тихо и зловеще, - ты видела мой бутылек?
- Нет. Честно. Но если увижу, тут же тебе принесу.
- Обещаешь?
- Да.
Ее это немного успокоило. Сахарок последним рассеянным взглядом обвела кухню и зал. Кивнула Меланхолику и Конфетке и не спеша вышла.
- Она нас заметила? – первой пришла в себя блондинка. – Она нас заметила! Димка, она точно смотрела на нас! Это ж здорово!
- Нет, - нахмурился Меланхолик и перевел взгляд на меня. – Это совсем не здорово.
- В смысле?
- Если она нас видит, то очень близка к смерти.
Настал мой черед открывать новый материк.