- Погоди, Сан Саныч...
- Я же просил тебя не называть меня так!
( Перед Завесовыми на миг в воздухе словно бы материализовался образ Кандыбина-Мандыбина, но тут же исчез. )
- Извини, Александр Александрович! - Плафонов прижал руку к сердцу. - Сейчас объясню. Пойми простую вещь. Каждому человеку бог дает какой-нибудь талант. Большой или маленький - неважно. Но только один. Вот Геннадия бог наградил золотыми руками, тебя - даром оказываться в нужный момент в нужном месте, а меня - способностью сочинять невероятные истории. Точнее сказать - аранжировать.
- Тебя бог наградил способностью понимать стихи, - возразил капитан.
- Нет! - потряс головой Плафонов. - Стихи - это хобби. Увлечение сердца. А мой истинный дар - дар интерпретатора виртуальных историй. Мы живем в городе, который нашпигован мистикой. По-настоящему, этого еще никто не собирал. Все эти легенды, дух которых витает в старинных улочках и переулках, в подворотнях полузаброшенных домов! Вот скажи, Саныч, ты слыхал когда-нибудь историю о грифонах доктора Пеле?
- Какие это грифоны? - сощурился капитан. - Те, что у Казанского собора, на Банковском мостике?
- Нет, не те! Вот послушай! На седьмой линии Васильевского острова, напротив рынка, есть старое мрачное здание, в котором когда-то располагалось заведение под названием "Аптека "Доктор Пелле и сыновья".
- Есть такая! - кивнул капитан. - Там долгое время даже следы от старых букв сохранялись. А сейчас вроде новую вывеску повесили. Но спорить не буду, давно не бывал в тех краях - не мой район.
- Неважно. Слушай дальше. Этот аптекарь, живший в девятнадцатом веке, увлекался оккультными науками. Некоторым своим особо доверенным клиентам он продавал снадобья, изготовленные по магическим рецептам, что в ту пору строго каралось законом. И вот кто-то из них анонимно донес на него. Ценой невероятных усилий аптекарь отстоял свое честное имя, но жертвой доноса пал один из его сыновей. И тогда доктор решил мстить. Не зная имени конкретного доносчика, он решил мстить всем своим доверенным клиентам в надежде, что кара в конце концов настигнет и виновника... - В голосе рассказчика зазвучали трагические нотки. - И вот с некоторых пор доктор Пеле начал продавать своим особым клиентам плотно закупоренные банки с якобы целебным тибетским воздухом. Но вот какой парадокс: всех, купивших это снадобье, через некоторое время находили мертвыми. Рядом валялись осколки банки. Тела несчастных были покрыты глубокими ранами. Эксперты делали заключение, что несчастные в экстазе, не иначе, как под влиянием психического заболевания, хватали осколки стекла и наносили сами себе глубокие порезы, умирая от потери крови... Выжил лишь один. И он рассказал, - Павел вальяжно откинулся на спинку стула, - рассказал, будто из открытой банки материализовался огромный грифон - крылатый лев, который, оскалив пасть, набросился на него...
- Ой! Да что же это за страхи такие! - Милана в ужасе закрыла личико ладошками.
- Это еще не всё, - с таинственным видом продолжал Плафонов. - Есть основания предполагать, что уже в наше время кто-то недобрый разыскал оккультный рецепт доктора Пеле и теперь может вызывать из мрака призраки грифонов. Многие загадочные смерти последних лет только этим и можно объяснить...
- Ой, Пашенька, ну, скажи скорее, что всё это просто страшная сказка! - взмолилась Милана.
- Шехерезада! - скептически хмыкнул капитан. - Тысяча и одна ночь! Эх, если бы всякая мистика была прописана в уголовном кодексе, ну до чего же легко работалось бы тогда нам, ментам! Чуть что - списал на мистику! От всех "висляков" избавились бы в момент!
- Обиделся! - торжествующе воскликнул Плафонов, указывая пальцем на Абоймова. - Наш беспристрастный и неподкупный страж порядка всё-таки обиделся! Вот, погоди! Я, может, скоро книжку издам о новых петербургских тайнах и чудесах!
- Миланочка, вы не передадите мне зелень? - громко вклинилась в разговор Тамара.
- Конечно, конечно, возьмите! - тарелочка с нарезанным укропом совершила путешествие через стол и как бы оборвала спор хозяина с гостем, интересующий здесь далеко не всех.
Притом, что всё внимание переключилось на женщин.
- Вы, кажется, совсем недавно познакомились? - невинным голоском поинтересовалась Тамара, улыбаясь гостье и продолжая изучать ее.
- Не знаю даже как сказать... - зарделась та и посмотрела на Плафонова.
- Сейчас я расскажу вам нашу "лав стори", - живо откликнулся тот. - Вообще, это тема для романа. Но если в общих чертах... Словом, так! После всей этой катавасии с Лиманской у меня кошки на душе скребли. Кое-как досидел в редакции до звонка. Ну а по дороге домой решил заглянуть в кафешку и заглушить печаль-тоску. Взял полтораста бренди. Сижу и пытаюсь осознать, что к чему. Вдруг рядом замирает небесное создание с дымящейся чашкой кофе в руках. "Ой, это, кажется, моё место..." Видимо, девушка ошиблась. Но я, как джентльмен, делаю широкий жест: "Девушка, если я вам не мешаю, то садитесь, вот как раз свободное кресло, если мешаю, то всё равно садитесь - не пройдет и минуты, как я исчезну..." Она молча села. Подула на свой кофе и вдруг расплакалась! Понятно, я с вопросом: "У вас то-то случилось?" Она: "Котеночек пропал. Пушистый такой, серенький... Я вывела его сегодня в первый раз погулять, а он побежал за кусты и пропал. Заблудился, наверное, глупенький... Хорошо, если какая-нибудь бабушка возьмет. А вдруг злые мальчишки?" Что-то было в ней необыкновенно трогательное. Я мигом забыл о собственных глюках и сказал: "Знаете, у нас в Питере любят братьев наших меньших. Будем считать, что ваш котеночек попал в хорошие руки. Давайте вздрогнем за это! Что вам взять?" "Ой, я лучше сама себе возьму. И вам тоже, чего вы хотите. Вы - очень добрый человек..." Так мы и познакомились, - заключил Плафонов. - Я ничего не перепутал, Миланочка?
- Нет, Павлик, всё так и было...
- Ну, вот. Начали встречаться. А сегодня Милана согласилась посетить мою скромную обитель. В парке мы встретили Сан Саныча, ой, извини, Александра Александровича, и пригласили его в нашу компанию. Спасибо, что согласился. А тут и вы с Геной подошли...
- Очень романтическая история, - заметила Тамара. - А котеночек нашелся?
- Да! - просияла Милана. - Оказывается, его нижняя соседка взяла!
- Ах, Миланочка! Какая же вы удачливая...
- Давайте выпьем за удачу! - предложил Геннадий.
- За удачу! - поддержал капитан.
К тосту присоединились все.
Выпили.
Разговор потек привольно.
В какой-то момент, когда Плафонов начал тихо переговариваться о чем-то с капитаном, Тамара сделала знак Милане:
- Пойдемте, милочка, я покажу вам квартиру...
На самом деле ей не терпелось увидеть Милану в движении. Быть может, она обыкновенная стиральная доска?
Та кивнула и грациозно поднялась из-за стола, выходя на открытое место.
Увы, увы... Такого удара Тамара никак не ожидала.
Грудь у гостьи была, конечно, маленькая, просто два холмика, слегка выступающие под платьем, зато бедра - волнующие, а ноги - просто блеск! Шик, а не ноги! Такими ножками можно было пленить кого угодно, а не только импотента Плафонова. И вообще, скромненькое, простенькое с виду платьице лишь подчеркивало прелесть ее хрупкой и в то же время полной жизненной энергии фигуры.
Тамара чарующе улыбнулась, но внутри у нее все заныло.
У двери она резко обернулась.
Те двое так и продолжали свою тихую беседу, зато ее муженек бесстыже пялился на ножки этой неведомо откуда взявшейся застенчивой красотки.
Перехватив строгий взгляд жены, Геннадий поспешно отвел глаза...
После небольшого перерыва застолье продолжилось.
"Ангел-хранитель" выставил маленькую бутылку коньяка "Дагвино" - пять звездочек, выудив ее, как фокусник, из кармана своего плаща, висевшего на вешалке в углу. Геннадий принес литровый пакет красного кипрского вина - в домашнем баре у супругов всегда хранились запасы спиртного, к которым, бывало, они не прикасались неделями. Но сейчас-то был особый случай.
Разговор становился все оживленнее, смех звучал звонче.
Тамара, которая в первом отделении испытывала внутренний дискомфорт ( другим это не бросалось в глаза, но Гена-то чувствовал всей кожей ), теперь совершенно раскрепостилась - называла Милану "милочкой", строила милиционеру глазки, хохотала, просила Плафонова прочитать какие-нибудь редкие, красивые стихи про любовь и, наконец, очень естественно завела с ним разговор тет-а-тет о приватизации.
В общем гаме Геннадий уловил этот переход и навострил уши. Он был почти уверен, что сейчас Плафонов ответит в своей манере примерно так: мол, у приватизации есть свои плюсы и минусы, надо тысячу раз подумать, и вообще, это дело требует беготни, а он - человек творческий, ну и всё такое прочее.
Но, к его изумлению, Плафонов отреагировал совершенно иначе. Повернувшись к своей избраннице, он спросил у нее:
- Миланочка, я все же думаю, что лучше сказать всем сейчас. Тем более, что вокруг только друзья. Одобряешь?
За столом повисла тишина.
Милана кивнула:
- Как хочешь, Пашенька... Решай сам.
- Хм! У всех налито? - не дожидаясь ответа, Плафонов долил рюмки, затем поднялся и напыщенно произнес: - Дорогие гости! Имею удовольствие объявить вам одну чрезвычайную новость...
- Ой! - рюмка Тамары выскользнула из ее руки, ударилась о край массивной хрустальной пепельницы и треснула. Напиток растекся по скатерти.
- На счастье! На счастье! - необыкновенно радуясь, закричал Плафонов и кинулся наводить порядок, орудуя салфетками.
Милана, покраснев, повторила:
- На счастье...
- Ой, я совсем пьяная, извините меня... - смутилась Тамара.
- Да что вы, Томочка! Это же перст Судьбы! - Плафонов поставил перед ней другую рюмку, наполнил ее до краев и продолжал как ни в чем не бывало:
- Так вот, дорогие друзья! Мы с Миланочкой имеем удовольствие сообщить вам одну новость. Дело в том, что текущее мероприятие, на котором мы имеем удовольствие - о, черт! Тавтология! Ну да ладно! Это от волнения, а о смыслу верно! - на котором мы имеем удовольствие лицезреть вас, наших гостей, является по сути помолвкой. На новый год мы решили пожениться, вернее, зарегистрировать наш брак. Подадим заявлении, все чин чином, зарегистрируемся, сыграем свадьбу, а затем, я думаю, - он повернулся к Тамаре, - можно будет заняться тягучим процессом приватизации. Придется, конечно, побегать за справками, но я согласен. Ради благополучия семейного очага. Вас устраивает такой ответ?
Тамара поднялась, держа рюмку перед собой.
- Пашенька... Миланочка... Как я рада! Как мы с Геной рады! Уж сколько раз я говорила Гене - Гена подтверди! - что Паше давно пора жениться, создать семью, вести здоровый образ жизни... И вот это происходит! Я думаю, мы будем прекрасными соседями, правда, Миланочка?!
На глаза той навернулись слезы.
- Вы знаете, я немного беспокоилась за то, как сложатся отношения с соседями. Я ведь очень трудно схожусь с новыми людьми. Но сейчас... Я так счастлива! Вокруг меня такие красивые, добрые, хорошие люди! Вот увидите, как славно мы все заживем! - не сдержав эмоций, она смахнула слезинку, вскочила и, обежав стол, чокнулась с Тамарой.
Та придержала ее за локоток и поцеловала в щеку.