Путь решено было сократить, и ориентируясь по компасу группа углубилась в густой, прохладный и какой-то сумеречный в этой части лес. Сначала, как обычно, ноги то скользили попадая на толстые и еще не сгнившие ветви растений, то утопали в толстом слое мха и опавшей хвои. Идти было довольно трудно и потому все обрадовались, когда под ногами стали ощутимы более твердые участки. Местами из под толстого слоя органики выступали большие каменные пластины разных размеров и оттенков, которых становилось все больше.
– Мне кажется, камни эти здесь не случайно – громко проговорил Серега, немного отставший от группы и внимательно разглядывавший, опустившись на корточки, очередной плоский камень, который примыкал к другому, но уже вертикально стоящему и по большей части скрытому в земле. Затем он поднялся и отошел на несколько метров в сторону, внимательно глядя под ноги.
– А вот здесь и с другой стороны камней уже нет, – провозгласил он, – так что почти наверняка мы идем по какой-то древней дороге!
Спорить с ним никто не собирался и движение продолжилось. Вскоре камней стало еще больше, причем появились они как слева, так и справа от идущих. Неугомонный Серега забегавший по территории как гончая, потерявшая след в зарослях папоротника и высокотравье, вдруг остановился и ещё немного подумав, объявил:
– Это, вероятней всего, какая-то ритуальная площадка! Где здесь, интересно, центр? Заинтересованные рассуждениями уважаемого графика, двое парней и двое девушек-художниц тоже разбрелись по отмеченной камнями территории, в поисках чего-нибудь интересного и важного.
Между тем, проснувшийся и согретый солнцем лес был полон звуков самого разного происхождения. Часть из них, в основном голоса птиц, таких, например, как певчий дрозд, были легко узнаваемы. Другие, разнообразные по характеру, могли обозначать что угодно, но при этом создавали достаточно привычный для обитателей академического поселка умиротворяющий лесной фон.
Незнакомое, низкое стрекотание, раздавшееся неожиданно над головами, нарушило гармонию и заставило встрепенуться Вареньку – художницу монументалистку в голубой бейсболке и симпатичных веснушках, весело дополняющих её курносый образ.
– Ой! А кто это?! – опасливо спросила Варенька у оказавшегося рядом Серёги.
– Судя по звуку, это Летяга, – редкая белка, давно занесенная в красную книгу, – ответил он со знанием дела, – странно только, что она подает голос сейчас, утром. Ночное это животное, – добавил Серега, вглядываясь в кроны окружающих деревьев.
Снова раздалось стрекотание и вдруг перед его глазами появился раскинувший лапки и растянувший соединяющие их перепонки небольшой зверек. Он легко парил на довольно большой высоте и почти все успели его разглядеть, прежде чем пушистый хвостик исчез в листве одного из деревьев.
Какой замечательный! – воскликнула Варенька быстро направляясь к высокой рябине, скрывшей зверька, и пытаясь рассмотреть его среди ветвей с оранжево красными гроздьями созревающих плодов. Большой плоский камень, в который уперся Варин кроссовок, лежал чуть с наклоном и был покрыт толстым слоем ярко зеленого, почти изумрудного мха. Подошва скользнула по влажной поверхности, сдирая растительный слой, нога подвернулась и Варенька, громко вскрикнув, шлепнулась на хвойную подушку, чудом избежав встречи с другим, похожим на кусок гранита камнем. Потрясенная неожиданным падением, девушка не сразу поднялась и несколько ребят, поспешивших на помощь успели подбежать к ней. Убедившись, что с Варенькой все в порядке и обменявшись несколькими яркими и содержательными высказываниями о скользких камнях и лесном мхе, они уже хотели разойтись, как вдруг событие получило неожиданное продолжение.
– Смотрите! – негромко позвала Варенька, – Да смотрите же!» – нетерпеливо и требовательно повторила она, склонившись над скользким камнем и палочкой соскабливая с его поверхности мох.
– Это же петроглиф! Как в Калбак-Таше на Алтае! Я их недавно рассматривала. В глазах маленькой Вареньки разгорался яростный огонь первооткрывателя. На Кирилла, который попытался в этот самый момент поторопить её и остальных, она глянула с таким выражением, что тот съежился. Еще несколько минут спустя новое открытие уже настолько увлекло творческую молодежь, что призывы Кирилла идти дальше, ссылки на то, что Антон ждет у автобуса, а выехавшие заранее вообще их потеряли и нужно быстрее что-нибудь делать, – не произвели никакого впечатления на исследователей, дружно расчищавших теперь покрытые мхом камни. Дело пошло неплохо, и уже на нескольких быстро высыхающих каменных поверхностях хорошо прочитывались рельефные изображения. Тут и там угадывались профили животных и динамичные фигурки людей, достаточно выразительные, хоть и разные по степени реалистичности. То и дело звучали возгласы, возвещавшие о новой находке либо о выявленном смысле очередного причудливого изображения. Ребята обменивались идеями, постоянно переходя от камня к камню, и лишь Серега сначала молча описывал круги, всматриваясь себе под ноги, а затем подошел к большому, в рост человека, валуну, лежавшему немного в стороне и полускрытому густым кустарником, после чего сам скрылся из виду.
Кирилл, старавшийся контролировать ситуацию, не выпускал, на всякий случай, из поля зрения никого из спутников, и как только Серега исчез, зайдя за камень, неспеша пошел в его сторону. Поглядывая под ноги, Кирилл сначала не мог сообразить, что именно привлекло внимание Сереги, но уже минуту спустя уловил закономерность в расположении камней, заставившую того ходить по кругу, сокращая постепенно радиус. Большой камень со срезанной вершиной, конечно оказался в центре. Вслед за Серегой Кирилл обошел поросшую мхом таинственную глыбу и в растерянности остановился, оглядываясь по сторонам. Серега пропал. Повернувшись к замшелой поверхности лицом он с чувством ударил по ней кулаком. Осознание беспомощности перед непрекращающейся чередой невозможных, непонятных и ненужных событий и одновременно чувство раздражения охватили Кирилла, вызвав эмоциональную вспышку, позволившую, впрочем, быстро вернуть контроль над собой.
– Только этого ещё не хватало, – подумал он, продолжая оглядываться и пытаясь понять, куда же мог деться Сергей.
– Ты что, Кирилл? Что случилось? – раздался у него над головой голос, сразу же положивший конец волнениям, – Между прочим, это древнейший ритуальный центр! Нет никаких сомнений, что многие поколения местных жителей совершали здесь свои обряды, возможно даже кровавые! Вот бы понять смысл всего этого! Забирайся сюда, там левее ступени и даже углубления для рук есть.
Кирилл прекрасно понимал, что по мере того как их незапланированное приключение затягивалось, исчезновение автобуса на полпути к лагерю и полное отсутствие связи уже должно было вызвать серьёзную тревогу у группы, выехавшей раньше. А через некоторое время об их исчезновении узнают в поселке, начнутся поиски, и эта история принесет не только волнения, а может и страдания близким, но и ударит по репутации «Центра». В то же время, древняя стена с удивительным порталом, а теперь ещё и эти камни с изображениями – были серьёзным аргументом в пользу задержки в таком странном, но чрезвычайно интересном месте.
А место было удивительное, в чем Кириллу и его спутникам вскоре пришлось ещё раз убедиться.
Без труда обнаружив замшелые каменные ступеньки, заметно стертые ногами и временем, Кирилл быстро взобрался к Сереге на площадку. Сделав два шага к центру, где стоял товарищ, он успел окинуть взглядом художников, усиленно очищавших от мха окружавшие их камни. Но уже в следующее мгновение началась чертовщина, окончательно спутавшая его мысли. Видимость сначала ухудшилась, словно в недавнем утреннем тумане, затем в молочно-серой пелене стали проступать контуры совершенно другого ландшафта с довольно скудной растительностью. Большая открытая территория вокруг была ограничена высокой и мощной каменной стеной, на которой даже на большом расстоянии был хорошо виден блестящий черный силуэт знакомого уже портала. Дул сильный ветер, судя по сгибающимся веткам кустарника, но движение воздуха здесь, на камне совершенно не ощущалось.
Вокруг были люди. Много людей. Коренастые, темноволосые и темнокожие, словно от долгого загара, в одеждах из шкур разных животных, они молча стояли вокруг, расположившись на камнях, расходившихся от центра концентрическими кругами. В руках у каждого было копьё или другое оружие. Суровые, хмурые взгляды нескольких десятков сильных и, видимо, жестоких воинов были направлены на Кирилла и Сергея. Было страшно.
– Ты это видишь? – Тихо спросил первым пришедший в себя Серега. – Это сцена, которой десятки тысяч лет!
– Да, но если это жертвоприношение, то похоже в этой версии нам отведена самая короткая роль без слов! Смотри, они начали что-то говорить. Повторяют, судя по движению губ, все одно и то же.
Испуганные и растерянные исследователи внимательно прислушивались, стараясь уловить хоть какой-нибудь звук, который помог бы разобраться в происходящем. От напряжения у Сереги сильно заболела голова. Он зажмурил глаза, пытаясь справиться с болью, и вдруг не столько услышал, сколько почувствовал накатывающиеся волны глухих звуков, издаваемых людьми, смыл которых почему-то был совершенно ясен. «Мы!», – дружно выдыхали, многократно повторяя воины, – «Мы! Мы! Мы!…» – мощно раскатывались волны звуков, отражаясь от окружающей вдали стены и уходя за горизонт, где небо смешалось с морем.
Звук исчез так же неожиданно, как появился, исчез вместе с головной болью, но Кирилл этого даже не заметил. Вокруг камня, на котором они стояли, началось странное действие, в котором участвовали все собравшиеся. Минут пять молодые люди наблюдали за происходящим, пытаясь понять смысл действий его участников, активно перемещавшихся по площадке, то размахивая оружием, то совершая другие непонятные движения.
– Мне кажется, это сцена охоты на какого-то опасного зверя, – прошептал Кирилл, – они очень серьёзно разыгрывают её, при этом у каждого своя роль и есть «дирижер», за сигналами которого все внимательно следят. Нас они явно не видят, но подчиняются тому кто безусловно является лидером этого действия и стоит здесь же, на камне.
– Точно! – согласился Серега, – ты посмотри, кстати, под ноги!
Внизу, где по логике должны били находиться их кроссовки, красовалась большая бордового цвета пластина с различными вкраплениями и круглым отверстием в центре, аккуратно вытесанная из какого-то минерала и вставленная в специальное углубление. Как сразу же определил Кирилл, это была яшма, на которой, видимо, стоял тот, кто управлял ритуалом.
Сергей попробовал пошевелить невидимыми сейчас ногами и непроизвольно сделал шаг в сторону. И… видение исчезло, мгновенно и бесследно. Сразу зашумел лес и послышались голоса художников, уже начавших их поиски. Отозвавшись на призывные крики, Кирилл с Серегой, спустились вниз и с сожалением оглядываясь на удивительную глыбу двинулись к большому плоскому камню, у которого собралась вся команда. Вдруг Серега остановился и, резко повернувшись, быстро пошел назад. Следуя необъяснимому желанию, он приложил ухо к вертикальной поверхности центрального камня и подивился тому, насколько она была теплой. Камень молчал, будто также внимательно прислушиваясь к Сереге. Прошла почти целая минута и оторвавшись, наконец, от шершавой поверхности таинственного древнего сооружения, – а то, что это нечто искусственно созданное у Сереги сомнений не было, – он побежал к коллегам, с открытыми ртами слушавших рассказ Кирилла об их коротком путешествии в прошлое.
– Место смыла! – сказал Серега, как только рассказчик умолк.
– Ты о чем? – спросил Кирилл, удивленно смотря на коллегу, – что за «Место смысла?».
– Ну, так оно у них называется, все это пространство с камнями, где они совершают обряды, – добавил он.
– Откуда ты это знаешь, тебе что, камень нашептал? – настаивал Кирилл.
Сергей, растерянно посмотрел на камень, выглядывающий из-за кустов и затем, снова глянув на Кирилла, пробормотал:
– Ну да. Наверное это он, хотя я и не слышал. Но я знаю, уверен, что это так.
Сергей замолчал и будто прислушиваясь к чему-то, снова не торопясь пошел в сторону большого камня.
Когда относительную тишину и покой лесного царства расколол сигнал вызова на чьем-то смартфоне, это произвело эффект разорвавшейся бомбы средней мощности. Обернувшись на звук все увидели Сергея, гордо возвышавшегося над кустами, скрывавшими центральный камень. В руках у него был телефон, по которому он уже громко говорил с дозвонившимся Андреем. Вернее даже кричал, торопясь рассказать главное: что все в порядке, все живы и здоровы, просто немного заблудились и попали в страшно интересное место, где нет сигнала; что они недалеко от их лагеря, но где именно не знают; сейчас ведут разведку, но дорогу пока не нашли, зато нашли потрясающие и таинственные вещи, рассказать о которых – никто не поверит! Возможно выехать своим ходом им вообще не удастся и тогда придется выбираться пешком.
Радость от того, что появилась связь, быстро сменилась некоторым разочарованием, поскольку шашечки появлялись только если подняться в одиночку на большой камень и стать в строго определенном месте. Но тем не менее все успокоились, поскольку смогли по очереди связаться с родными и близкими, успокоив их обещанием к концу выходных, как и планировалось, быть дома.
Серега так и не смог объяснить, как он пришел к выводу о необходимости вернуться во второй раз на камень и проверить наличие сигнала. Просто подумал, что так нужно срочно сделать и всё.
Когда компания во главе с Кириллом и с присоединившимися к ним архитекторами вернулись к автобусу, было уже около двух часов дня. Платон и Шурка, завершив обследование вверенной им территории, бодрые и жизнерадостные, вернулись еще в полдень, и теперь томились в тени старой развесистой ольхи в ожидании возможности отчитаться перед коллегами о своих находках.
Тем временем, Антон, человек на первый взгляд хмурый и даже нелюдимый, но на самом деле хозяйственный и заботливый, благоустроил небольшую площадку возле автобуса, натянув между молодыми деревцами тент и превратив её в столовую и кухню одновременно. Постоянно находившегося в его автобусе, и периодически обновляемого запаса разных приспособлений, посуды, консервов и других продуктов – хватило бы, чтобы приготовить не только хороший обед, но и продержаться всей компанией несколько дней. От казана и двух кастрюль, закрытых крышками и прикрытых одеялом исходил аппетитный запах, в котором доминировал аромат грибов, тут и там выглядывавших из травы. На искусно сложенном очаге в большой кастрюле варился компот из сухофруктов, в который Антон щедро засыпал смесь из лесных ягод, так же в изобилии произраставших вокруг.
– Камни с рельефными рисунками мы тоже видели, – начал Шурка свой рассказ, сразу отреагировав на продолжающиеся споры и дискуссии по поводу удивительного «места смысла», – наверное это была северная часть той же площадки. Правда, мы спешили и не изучали территорию» – добавил он, с сожалением бросив взгляд на Серегу, молча стоявшего чуть поодаль. – Потом мы вышли на поляну, там где лес кончается, дошли до обрыва и двинулись вдоль него на север. Метров двести, наверное ничего не менялось, а затем мы подошли к нашей стене. Высота открывшейся каменной поверхности там была значительно меньше, чем здесь, раза в полтора, наверное. Но вот над ней склон очень крутой, совсем не такой, как тот, по которому мы спускались перед падением. Хотя там тоже только трава и камни, а деревьев и кустарников практически нет, – слишком круто.
– Ты бы о главном, Шура – воспользовался паузой Платон, укоризненно глядя на товарища, – эти подробности позже обсудить успеем.
– Ну да, – продолжил Шурка, – мы, собственно, к этому месту, где стена заканчивается, пришли по тропе. А тропа эта явно звериная, хотя мы и не знаем, что за звери её протоптали, но то, что звери по ней и сейчас ходят, это точно. И ходят они по ней даже теперь, несмотря на катаклизм. Мы с Платоном, когда были метрах в тридцати от угла, где стена подходит к обрыву, увидели какого-то черного зверя, который в этот момент то ли спрыгнул, то ли слез вниз и исчез из виду. Мы туда пытались заглянуть, но подойти к самому краю не удалось, поскольку земля шевелится и грозит совсем обвалиться. Да и ухватиться не за что. Туда нужно прийти с лопатой и обрушить свисающую часть. Она наверняка только на корнях держится. Суде по тому, что удалось разглядеть, там, ниже, скорее всего был нормальный спуск, по которому можно и до лагеря быстро добраться. Правда пешком, а вот как быть с автобусом не понятно.