Народ, забывший о недавнем страхе, граничившем с ужасом, успокоенный удивительным гостем и сопутствующими событиями, быстро оживал. Иван, убравший карабин в кабину, за закрытую дверь, суетился вместе с девушками, готовя чай и накрывая импровизированный стол. У него дело шло быстро и ладно, девушки же не вполне поспевали за ловким шофером, но не из-за отсутствия умения и навыков, а исключительно потому, что еще одно чудо, невидимое для многих, случилось в этот вечер и требовало теперь их постоянного внимания. Вот уже более четверти часа Платон и Настя о чем-то тихо беседовали, прохаживаясь в полумраке. Лика, будто лишившись важной опоры, и не зная чем себя занять в отсутствие подруги, выглядела растерянной и даже брошенной.
Вскоре всех позвали к чаю и рассевшись вокруг нехитрых угощений, участники приключения дружно переключили своё внимание на Алона, удобно расположившегося с персональной кружкой Антона совсем близко к костру. Многие включили смартфоны, рассчитывая записать фантастический рассказ фантастического гостя.
– Знаю, что совсем вас запутал, – начал Алон неожиданно просто и весело улыбаясь – но теперь постараюсь все пояснить, насколько смогу. Мне последнее время редко приходится говорить с людьми, тем более людьми городскими и образованными.
Акцент, который придавал его говору своеобразный и непривычный колорит, теперь куда-то пропал, фразы стали стройными и не такими краткими, слова произносились отчётливо и правильно. И хотя речь по-прежнему была по особому мелодичной, звучала она теперь заметно иначе, более привычно.
– Я принадлежу к очень древнему народу, точного названия которого, честно говоря, даже не могу назвать. Знаю лишь, что мои далекие предки обитали в горах, используя, а может и вырубая в скалах пещеры. В детстве все это не имело для меня особого значения, поскольку я рано лишился родителей и воспитывался у бабушки. Особое знание о предках и специальный интерес появился потом, когда меня взял к себе местный шаман. Кстати, именно он, – очень знающий, мудрый человек, – определил мою судьбу, сначала приобщив мальчишку к истории культуры древних народов Урала, а потом повлияв на выбор образования. Я закончил медицинский, затем изучал историю. Да-да, у меня два диплома: второго медицинского имени Пирогова и Челябинского гуманитарно-педагогического университета, где я учился на историческом факультете.
Алон умолк, видимо, предавшись воспоминаниям. На лице его сначала мелькнула улыбка, затем её сменило выражение озабоченности, и он продолжил рассказ:
– Несколько лет я жил в городе, – сначала в Москве, потом в Красноярске, – работал врачом. Затем снова учился, не оставляя медицинскую практику. Наука, защита в Москве… Потом перебрался в Челябинск, поближе к родным местам, надеясь отыскать своего первого наставника. И однажды, путешествуя по горам, я сам случайно набрёл на «место смысла». Так же как и вы, я поднялся на главный камень, в центре которого тогда ещё была красная плита, и впервые увидел и услышал древних.
Проведя за изучением изображений насколько часов, я незаметно заснул возле главного камня, а проснувшись утром, увидел сидящего возле меня с этим вот удивительным посохом своего учителя-шамана. Он был рад моему возвращению и особенно тому, как он выразился, что меня приняли древние. Это было для него очень важно, хотя в тот момент я ещё не понимал почему. Не поверите, но с тех пор я больше не возвращался к городской жизни. Вот уже несколько лет мой дом и мой город – эти горы. И я здесь, конечно, далеко не один… Ну, а теперь расскажу о более важном.
Алон взял двумя руками посох и повернул несколько раз, глядя внимательно на его поверхность, которая слабо светилась под руками, обнажив узкую полосу, похожую на геометрический орнамент. Затем проведя пальцами по линиям рисунка, он замер в ожидании. Послышались знакомые уже звуки, очень похожие на пение, но сам Алон молчал, и слышен был более низкий, чем у него, и тихий голос, или может это был какой-то музыкальный инструмент. Негромкий, но сильный звук проникал в сознание, создавая растущее эмоциональное напряжение и необъяснимое, пульсирующее предчувствие мысли, которая вот-вот обнажится, раскроется в своей пронзительной очевидности и простоте.
– Это приветственная песня древних, которую хранит посох. Расшифровать, понять смысл её пытались мудрецы и шаманы многих поколений нашего народа. Отдельные звукосочетания и фрагменты мелодии даже стали частями как живых, так и полузабытых теперь обрядов. Мой учитель тоже всю жизнь изучал песни посоха и многое из того, что мы слышали ему удалось по-своему перевести на наш язык, продолжив и существенно продвинув дело предшественников.
Учтите, что никаких письменных памятников нет, существуют лишь звуки и рисунки. Да, да! Рисунки, которые соотносятся с пением. Первая песня состоит из девяти частей и на жезле есть девять законченных графических изображений. Есть вторая песня из семи частей и тоже иллюстрации. И так все девять песен, в каждой из которых своё количество частей и соответствующее число графических сюжетов на посохе.
Впрочем, песни посоха это далеко не все, что он таит или на что способен. И я не знаю, сколько ещё потребуется лет, а главное мудрости, чтобы человек смог по-настоящему на него опереться. Сейчас он подобен супер компьютеру, который используется как калькулятор для арифметических действий. Мы знаем лишь, что он связан с местом смысла, точнее с красной плитой, которая не так давно исчезла, и с порталом, который вы тоже видели. Нашли посох в незапамятное время в глубинах какой-то пещеры. Но какой именно, и где – память народа не сохранила. Есть много фантастических версий, но они настолько противоречивы, что выявить рациональное зерно в их содержании не удаётся. Народ хранит посох уже много поколений, слушая его пение, а некоторые слышат и даже видят на главном камне древних. И все это заставляет людей думать, многое даже удаётся понять и это очень важно.
Теперь о портале. Это один из входов в сложную систему пещер, связанных между собой и занимающих огромную площадь на разной глубине. Когда земля опустилась портал обнажился, правда при этом земля завалила сам проход в пещеру, но это не проблема. Пещеры эти сами большая тайна, к разгадке которой мы даже не приступили. Ясно лишь, что многие пространства в подземельях, где сохранились различные изображения и всевозможные следы ритуальных действий прежних обитателей, связаны с жезлом. Он сам реагирует на такие места, оказавшись поблизости. На нем высвечиваются непонятные знаки, а иногда слышны какие-то звуки. С порталом они тоже связаны, только здесь звуков никогда не слышали, а вот пиктограммы какие-то появляются и тут же исчезают, когда кто-либо посещает одно из мест смысла. Портал такой, кстати, один. Есть много обычных входов в пещеры, но с ними подобной связи, конечно, нет.
В пещерах по-прежнему много людей. В основном это те, у кого есть обычное жильё на поверхности, а здесь находятся их святыни, источники силы, здоровья. Есть и такие, кто вообще редко выходит наверх. Этих совсем мало, либо их очень трудно повстречать. И у них трудный, практически не встречающийся на поверхности язык. Но это не язык жезла, – добавил Алон с улыбкой, – он им тоже не понятен. А наш язык многие из них знают».
Кирилл, знакомый с экспедиционной работой по тому времени, когда начинал свою деятельность в качестве геолога, с удивлением спросил:
– А как же так получилось, что много людей постоянно посещают пещеры, а археологи ничего о них не знают?
– Да, согласился Алон, это выглядит удивительно, особенно сегодня, когда все продается, включая чужие тайны. Но факт остается фактом, есть люди, обладающие знанием, передаваемом из поколения в поколение и следующие заветам и традициям. Это относится, в том числе, и к местам смысла. Да и о посохе и о портале многие знают. К тому же надо учитывать, что для кого-то это легенды, сказки, за которыми просто вымысел или почти забытые события древности, а для кого-то, как теперь для нас с вами, это реальность, хоть и по-разному понимаемая.
Алон умолк и сделал несколько глотков чая, поглядывая на молодежь и ожидая ещё вопросов. Но все ждали продолжения рассказа и он снова заговорил.
– Сам я большую часть времени провожу в пещере. Раньше вместе с учителем, а теперь, после того как его не стало, фактически один. Хотя нет, не правда. У меня есть семья. Это мои стражи и их дети – очень верные и ласковые кошки, доставшиеся мне от учителя. Если захотите, сможете с ними познакомиться. Только гладить сразу не нужно, могут поцарапать. Ирдик, кстати, тут рядом, могу пригласить. Ну, как, позвать?
Поскольку никто не возразил, Алон негромко просвистел что-то, повернувшись к чаще, и снова обратился к присутствующим:
– Только не нужно его бояться и приближаться ко мне, пока не познакомились. И когда он будет с вами знакомиться не стоит его трогать. Я скажу, когда будет можно.
Зверь появился бесшумно, подкрался, избегая света и лёг за спиной хозяина. И только когда Алон, заговорил с ним, Ирдик поднялся во весь свой внушительный рост и сделал пару шагов к костру, выйдя из тени и впервые показавшись во всей своей кошачьей красе.
– Это друзья, Ирдик. Познакомься с ними. Иди сам.
Большая чёрная кошка беззвучно скользнула вправо, оказавшись рядом с Настей, которая замерла и похоже перестала дышать. Тем временем новый друг обнюхал её затем лизнул прижатую к груди руку и перешёл к сидевшей рядом Лике. Следующим был Платон, за ним подряд шли художники. Последним, с кем знакомился Ирдик, был Антон, смело протянувший навстречу зверю свою крепкую пятерню. Знакомство состоялось и Ирдик вернулся к хозяину.
– Отдыхай! – Алон погладил своего друга по гладкой и чёрной с антрацитовым блеском шерсти, и тот, жмурясь от удовольствия, послушно улёгся рядом.
– Теперь он вас знает и не тронет без специальной команды. И гладить его можете, только без резких движений. И вы теперь тоже знаете про нас почти всё. А об остальном можете спрашивать. Что знаю расскажу, что сумею объясню.
Ни паники, ни даже особой тревоги в посёлке не было. Но разговоры об исчезнувших и снова нашедшихся сотрудниках «Лабы» можно было услышать на каждом шагу. Обсуждались самые невероятные подробности и версии случившегося, строились фантастические гипотезы. В гастрономе, пожилая дама, одетая в стиле 30-х годов, нервничала, постоянно поправляла кокетливую шляпку и, обращаясь к окружившей её группе ровесников, рассказывала голосом Беллы Ахмадулиной:
– Нет, я знаю, это был огромный черный зверь совершенно доисторической внешности. И не говорите мне, что теперь нет таких! Нужно смотреть данные археологических раскопок в этом регионе.
На рынке рассказывали про волшебную палочку, оказавшуюся невероятным по мощности компьютером, способным превращать в золото небольшие куски гранита. А группа студентов-практикантов живо обсуждала план немедленной организации поиска пропавших, независимо от того, могут они выбраться сами или нет.
Андрей тем временем действовал методично и не терял времени. Прежде всего он связался с представителем МЧС, затем с местным авиаотрядом, выяснив возможность использовать вертолёт для поиска, а возможно и для того, чтобы поднять и переместить автобус. Оказалось, что все это возможно, но для автобуса потребуется тяжёлый вертолёт типа Ми-10, а такого своего в районе нет. Правда, неподалёку ведётся строительство моста через горную речку, где подобная техника используется и можно попробовать договориться. Если администрация Центра поддержит, то почти наверняка помогут. В общем всё было как всегда.
Периодически Андрей набирал Женин номер и живо сообщал ей новости, которые в его изложении выглядели рассказом о продолжающемся увлекательном приключении. Женя, конечно, понимала, что Андрей просто не хочет её волновать и что все не так хорошо и просто, но тем не менее смеялась и требовала новых весёлых подробностей.
Когда группа наконец объявилась и особенно когда пришло сообщение о найденной дороге, все вздохнули с облегчением, понимая, что вот теперь действительно можно если не смеяться, то, во всяком случае, улыбнуться спокойно.
Было уже совсем поздно, но о сне никто у костра не вспоминал. Может из-за переживаний и волнений, которыми был переполнен прошедший день, а может из-за восторга открытий, переполнявшего творческие и неугомонные души молодых исследователей, но все взгляды, сосредоточенные на ночном госте были наполнены напряжённым ожиданием.
– Скажите, Алон, а какой по-Вашему смысл у этого, поистине чудесного места? Чего добивались те, кто создал и оставил здесь эти чудеса техники? Ведь этого не могли сделать древние охотники, которых ребята недавно видели с камня?
Роман, обратившийся с вопросами к Алону, сидел неподвижно, задумчиво глядя на костёр, пламя которого завораживало своей бесконечно меняющейся пластикой, не мешая работе мысли.
– Пожалуй это один из основных вопросов, который и мои предшественники и я ставили пред собой. Найден ли ответ? – Я для себя его, похоже, нашёл и готов с вами поделиться. Но я совсем не считаю, что не может быть и других, более точных или более мудрых вариантов. Уверен, что такие ещё будут найдены, и язык создателей таинственных артефактов будет по-настоящему понят, да и их удивительные устройства тоже.
Алон помолчал, поглаживая Ирдика и глядя на огонь, затем потянулся за кружкой и отхлебнув остывшего чая, начал следующую часть своего повествования.
– Боюсь, что мой рассказ будет довольно долгим и наверное не столь увлекательным, как ваше приключение в этих горах.
Ещё изучая в мединституте анатомию и физиологию, я склонился к мысли о том, что действием природных законов можно объяснить далеко не все в человеке. Моё внимание все больше привлекла тогда психика. В специальных книгах я нашел много эмпирического материала, но теоретические рассуждения авторов о главном меня не устраивали. Пытаясь рассуждать самостоятельно, я обратил внимание на то, что среди естественных способностей животного всегда есть одна, направленная не вовне, а на саму особь. В отличие от способности делать что-либо, например, лазать по деревьям, или быстро бегать, эта способность отрицательная, способность «не делать». Так хищник, сидящий в засаде не бросается сразу на дичь, а сдерживает себя, чтобы дождаться подходящего момента. Иначе говоря, психическая способность это способность, необходимая чтобы управлять собой.
Придя к такому, не слишком в общем оригинальному выводу, я продолжил поиски и пришел к тому, что психика любого обитателя леса, например, это его способность воспроизвести лес в себе, в виде виртуальной модели местности, в которой он обитает. Играющий детёныш любого представителя фауны именно этим и занят. Кстати, рассуждение о содержании психики позволило мне сформировать представление о роли и месте животного в природе как органической части среды обитания, нацело воспроизводящей её в себе.
Разговор о психике животных, о проблемах дрессировки и одомашнивания, о поведении кошек быстро стал общим, все высказывались, вспоминая о своих животных или о событиях с какими-то животными связанных, создавая шум, привычный для сотрудников лабораторий и мастерских. Алон, не мешавший молодёжи высказываться, лишь иногда вставлял несколько слов или просто кивал с улыбкой и одобрением.
Когда тема была практически исчерпана, общее внимание вновь было обращено на Алона, который продолжил свой рассказ.
– Здесь я подошёл к главному вопросу – в чем особенность психики человека и как она связана с его способностями, необъяснимыми с естественно-научных позиций? А если дело вообще не в психике, то где тогда искать современные ответы на вопросы о природе и сущности человека?
И я пошёл сразу двумя путями. Во-первых, стал изучать философию и скоро с удивлением обнаружил сходство многих рассуждений моего учителя с рассуждениями мудрецов прошлого. Начав с античных греческих мыслителей, я два года с большим удовольствием изучал тексты неоплатоников, и застрял наконец на европейских мыслителях эпохи Ренессанса.