- Так-то оно так...
- Я понимаю ваши сомнения. Вы вовсе не обязаны нам помогать, рискуя собой.
- Дело не в риске. Я не за себя боюсь. Просто не хочу ничего испортить, не хочу спугнуть убийцу.
- Вот тут вам и карты в руки.
- В каком же смысле?
- Проявите свои лучшие профессиональные качества.
Перед встречей с тремя бывшими Алениными пациентами мне предстояло еще одно дело. Рискованное и не совсем законное.
Я не сказал Светлане Ильиничне, что у меня остались ключи от квартиры Алены: я просто забыл их в свое время вернуть.
За несколько часов до группового сеанса я вошел в подъезд хорошо знакомого мне дома. На мне была неприметная серая куртка; кепку я надвинул как можно ниже на лоб, да еще и спрятал глаза за зеркальными очками. Кое-кто из соседей Алены знал меня в лицо, поэтому такие меры были вполне оправданны.
Когда я поднимался на третий этаж (лифт, как обычно, не работал), навстречу мне спускалась девчонка лет четырнадцати, пацанка, которая жила с Аленой дверь-в-дверь. Я низко опустил голову и прошел мимо нее как можно быстрее. Каким-то шестым чувством уловил, что она повернула голову мне вслед.
Когда внизу хлопнула дверь подъезда, я достал ключи и стал возиться с замками. Насколько я помнил, один из них иногда заедал. К счастью, на этот раз он открылся без особых трудностей.
Войдя, я остановился в прихожей. В день, когда Алена погибла, полиция провела обыск у нее на квартире. Со слов следователя я знал, что бригада застала тут жуткий беспорядок: кто-то определенно что-то искал.
После официального обыска следствие решило квартиру не опечатывать, так как она не являлась местом преступления. И двоюродная сестра Алены с разрешения полиции навела здесь порядок.
Но я-то знал, где искать... И даже примерно предполагал, что искать.
Пройдя в гостиную, я бросил беглый взгляд на полуоткрытую дверь спальни и едва сдержал эмоции.
"Черт, перчатки!"
Я быстро сунул руку в карман. Наличие моих отпечатков тут можно было, конечно, объяснить, но рисковать не хотелось. Не забыть бы еще протереть дверную ручку перед уходом!
Я присел на корточки перед сервантом, открыл нижнее отделение. Протянул руку к задней панели, нащупал углубление. Легкое нажатие на рычажок, и потайная дверца отъехала вертикально вниз, открывая небольшой тайничок.
Там оказалось то, что я искал. Флешка. Именно на ней, как я надеялся, и была видеозапись первого группового сеанса...
Первым пришел бывший спецназовец. Звали его Аркадий Завьялов, и я знал, что он два года назад уволился из армии в звании подполковника.
Я пригласил его присесть на один из трех стульев, которые заранее расставил так, как они стояли во время первой встречи группы.
Не успел первый визитер расположиться, как в дверях приемной появилась Наталья Волынец, журналистка популярного Интернет-издания "Все оттенки страшного".
- Добрый день, Аркадий! Вы, как всегда, первый... Простите, Андрей Геннадьевич... Я правильно назвала ваше имя?..
Я кивнул.
- Пришлось немного постоять в пробках... Могу я присесть?
- Разумеется, - я указал ей на один из двух свободных стульев.
Сам же я занял место на таком же стуле, но лицом ко вновь прибывшим.
Последним явился господин Котляр, актер модного независимого театра - высокий, худощавый, одетый в дорогой, со вкусом подобранный костюм.
- Садитесь, Игорь Олегович, - с вежливой улыбкой обратился к нему я. - Теперь все в сборе, и мы можем начинать.
- Как это - все? - удивилась Наталья. - А Борис не придет?
- Бориса Егоровича убили, - без обиняков заявил я.
Мне необходимо было ухватить их первую реакцию на эту новость. И я постарался не упустить ни малейшей детали.
- Гос-споди! - встрепенулся артист.
- Как... убили? - в растерянности спросила журналистка.
И лишь спецназовец промолчал. Разумеется, это ничего не значило: людей, подобных ему, совсем непросто шокировать известием о чьей-то смерти.
Но с этого момента я мысленно запустил у себя в мозгу некий регистратор событий. И цель моя была проста: заставить возможного убийцу выдать себя.
- Светлана Ильинична - вы с нею уже знакомы - попросила меня устроить эту встречу и еще раз, в неофициальной обстановке, побеседовать со всеми вами. Теперь речь идет уже о двух убийствах. И следствию важно понять, связаны они между собою или нет.
- Значит, следствие подозревает кого-то из нас?
Этот вопрос озвучил Завьялов. Он сидел в какой-то странной, расслабленной позе, склонив голову набок и сцепив пальцы рук на животе.
- Я такими сведениями не располагаю, - произнес я, несколько покривив душой: мы со Светланой Ильиничной как раз этот вариант и обсуждали. - Одно могу сказать: Алена Павловна была для меня коллегой... и другом. И если кто-то из вас решит продолжить... терапию, то я готов заменить Алену Павловну. Речь может идти как об индивидуальных сеансах, так и о групповых. Об оплате договоримся отдельно.
Все трое молчали. Я и не ожидал, что они сразу же согласятся и наперебой начнут изливать мне душу.
- Сейчас я попрошу у вас минуту внимания...
Я достал из кармана пиджака диктофон и включил запись того телефонного звонка, когда неизвестный оповещал Алену о предстоящем убийстве.
- Что об этом думает следователь? - спросила Наталья.
- Ничего. Светлане Ильиничне я дам это прослушать завтра. Сейчас хотел бы услышать ваше мнение.
- Ну какое мнение?!. - всплеснул руками артист. - Какое мнение?.. Мы не полиция, не прокуратура. Они должны во всем этом разбираться!
- Они и разбираются, - спокойно проговорил я. - А нас просят немного помочь.
- Но нас всех уже допрашивали! - не унимался Котляр.
- Это было до второго убийства. Скажите, кто-то из вас контактировал с Борисом Кулаченко вне групповых сеансов?
Все трое дали отрицательный ответ.
- Аркадий, а вы не пересекались с ним по службе?
- Никогда, - ответил отставник. - Все же мне кажется, что вы не имеете права вести допрос. Если будет нужно, нас опять вызовут к следователю.
Я чувствовал, что они "закрываются", не желают идти на контакт. И не мог понять, в чем причина: в том ли, что они скрывают нечто существенное, или же просто не хотят лишний раз откровенничать.
- Ну что ж..., - я вздохнул, вставая с места. - Вот мои визитки. Если кто-то захочет продолжить сеансы... Впрочем, я уже говорил. Спасибо за ваше время. Не смею никого задерживать.
Они встали и потянулись к выходу. Задержалась лишь Наталья.
- Э-э-э... Простите, Андрей Геннадьевич... Я бы хотела договориться с вами... об индивидуальных встречах.
Дома я еще раз, уже более внимательно, отсмотрел видео первого группового сеанса. До встречи с Алениными пациентами у меня было время лишь для беглого ознакомления. Теперь же мне предстояла именно Работа, с большой буквы, по моему профилю.
Сеанс длился час. За это время каждый из присутствовавших произнес короткую речь, касавшуюся его (ее) проблемы.
Я прогнал ролик два раза. В первый раз слушал вполуха, стараясь составить впечатление об Алениных пациентах по чисто внешним данным: манера сидеть, говорить, двигать руками. А затем уже принялся анализировать само содержание беседы.
Алена при этом говорила мало, короткими фразами, стараясь направлять течение сеанса в нужное ей русло.
Особое внимание я уделил покойному Борису Кулаченко. Алкогольная зависимость... На записи он был однозначно трезв, говорил четко, взвешивая каждое слово.
Портрет потенциального убийцы у меня пока не вырисовывался.
Спецназовец Завьялов... Он, конечно, мог совершить преступление, навыки вполне позволяли. Но каков его мотив?
Артист... Неудавшийся самоубийца Котляр. Похоже, зациклен на себе. Тащит из детства комплексы "мальчика для битья". Понятно, почему боялся служить: такого бы "деды" точно замордовали. Истеричен, но на убийство навряд ли способен.
Журналистка Наталья Волынец... Ей лет сорок пять, выглядит хорошо, уверенно держится. Мне не показалось, что она так уж переживает по поводу сбежавшего супруга.
Нет, мало данных! Необходимо пообщаться со Светланой Ильиничной; у нее-то наверняка побольше возможностей по части сбора информации.
Для очистки совести я еще "пробежался" по соцсетям, попытавшись отыскать там всех фигурантов.
У Завьялова профили были стандартные - фото с сослуживцами, пару снимков из "горячих" точек. Котляр много где "засветился", но это, в основном, были кадры со спектаклей и с бесконечных театральных тусовок. На одном из снимков он обнимал женщину, чьи черты показались мне смутно знакомыми.
А у журналистки и у покойного Кулаченко страничек в соцсетях, похоже, не было вовсе...
- Долго же вы собирались мне это предъявить, - с кислым выражением лица проговорила Светлана Ильинична.
Только что я дал ей прослушать запись короткого разговора Алены с неизвестным.
- Убийство, значит..., - в задумчивости сказала женщина-следователь. - И зачем, как вы думаете, убийца ей позвонил? Кстати, о каком убийстве вообще идет речь: о гибели Кулаченко или о покушении на саму Алену?
- Полагаю, речь о Кулаченко. В противном случае, собеседник бы сказал что-то вроде: "Я собираюсь тебя убить".
- Да, я тоже об этом подумала. Но ведь наезд на Алену произошел раньше нападения на Кулаченко! Возможно, что у нас не один убийца, а двое?
- Вы меня спрашиваете, Светлана Ильинична? Я могу, конечно, озвучить свою версию. Но пока никак не могу подкрепить ее фактами.
- Валяйте, - с грустной улыбкой разрешила она.
- Весьма возможно, что Алена все-таки вычислила звонившего. Никому ничего не сказав, она решила вызвать убийцу на откровенность. Вероятно, надеялась его отговорить. За что и поплатилась. А уже затем убийца сделал то, что и собирался с самого начала: расправился с Кулаченко.
Светлана Ильинична не успела отреагировать на мою тираду. Ее отвлек телефонный звонок.