- Так она не питерская?
- Москвичка. Коренная. Повезло ещё, что в нашем вузе освободилось место.
- Непросто, должно быть, из Москвы в Питер, - усмехаюсь я. - Коренная!
- Да, она первые полгода снимала, а потом я предложила ей переехать.
Я замечаю, что Аглая наблюдает за нами, облокотившись на стойку.
- Добрая ты.
Лиля улыбается. Мягко и не отчужденно, но потом я понимаю, что она смотрит сквозь меня и думает о чём-то своём.
Через пару часов, когда все поздравления сказаны, а музыка действительно проела последние мозги, я начинаю чувствовать себя лучше. Лиля так и сидит рядом, дальше - Аглая. Говорят о чём-то. Я вижу их так, будто они не здесь, а по другую сторону экрана. Владислав затягивает "Sway". Кайфово так затягивает, улыбка во всё лицо. Аглая вдруг встаёт и протягивает Лиле руку. Неужели?.. Та принимает её, они выходят на середину зала. "Like a lazy ocean hugs the shore, hold me close, sway me more", - картинно выводит Владислав. Аглая отбрасывает Лилю от себя, потом раскручивает обратно - и они танцуют, их лица близко, бёдра покачиваются. Аглая вся - Альрауне, шевалье де Мопен, лёгкий мальчик, и Лилечка - её Розалинда, раскрасневшиеся щёки, приоткрытые губы. Вот кого она мне напоминала, эта леденистая бестия. "Девочка-яд, девочка-смерть". Девочка, от которой нет спасения. Девочка, от которой никто не может убежать, даже она сама. Аглая опрокидывает Лилю на одну руку, возвращает обратно. Они смотрят друг другу в глаза. Если красота существует, то вот она. Эти две женщины. Шевалье де Мопен и Розалинда. Рыжая ведьма и её инквизитор.
"When we dance, you have a way with me, stay with me, sway with me!", - с чувством заканчивает Владислав. Лилечка задыхается и хохочет, Аглая вторит ей. Танец-игра, танец-спектакль, дурная выходка, эпатаж. Единственная правда, которую я знаю.
Я вспоминаю вдруг совершенно другой танец, нелепый, неумелый - на Хэллоуине. С Катей. Она тогда ревновала, злилась, даже угрожала, что сделает что-нибудь, а я сказал ей: "В окно попробуй выйти". Злобно выплюнул, не подумав. Пожалел через минуту, но гордость не позволила извиниться. На следующий день Катю сбила машина. Ей говорили, не ходи на тот переход, а она пошла. Я никогда не узнаю, специально или нет. Виноват я - или просто так случилось, потому что жизнь непредсказуема и жестока.
Иногда она, правда, бывает прекрасна - как этот танец. Как эти аплодисменты, шутки Владислава и заливистый хохот его басиста Глеба. Как Лилечка, в притворном изнеможении опадающая на стул. И даже наглая улыбка Аглаи.
- Может, приедешь завтра? - спрашивает Лиля. - Мы тут недалеко. Интервью возьму, а потом на прогулке Аглая тебя поснимает.
- Хорошо, - я согласно киваю. Лилечка смотрит тепло. Я улыбаюсь. Внутри больше ничего не переворачивается.