- Конфеты, какие тебе?
- Шоколадных, милая, дай, шоколадных, - посмотрев на продавщицу, ответил дед.
- А, пиво брать будешь, ведь завтра суббота. Как-никак банный день, - стала предлагать ему Петровна.
- Давай парочку, - засовывая в авоську хлеб, сказал дед Матвей, повернулся и хотел уходить.
- Матвей Владимирович, сдачу забыл, - крикнула ему в спину продавщица и протянула сдачу. Взяв сдачу и попрощавшись, так и не вспомнив, зачем он приходил в магазин, Матвей вышел на крыльцо. И увидел, как за поворотом скрылась троица мужиков, которые недавно крутились здесь.
Не успел дед Матвей пройти и сто метров, как ему навстречу из-за поворота появились участковый и сосед Иван, который еле-еле поспевал за ним. Поравнявшись с Матвеем, Ершов поздоровался и хотел пойти дальше, но не тут-то было. От деда Матвея так просто никто не уходил.
- Куда спешим, Глеб Петрович? - поинтересовался он и перевёл взгляд на соседа, поравнявшегося с ними.
- Матвей Владимирович, у нас в деревне происшествие, - произнёс участковый.
- Да, да, сосед, у нас смертоубийство, - встрял Иван Филатович и посмотрел на милиционера, что тот добавит.
Как только Матвей услышал эту новость, он сразу забыл и про дом, и про Акулину, которая ждала его с мукой, и поспешил за удаляющимся участковым. Размахивая авоськой с продуктами, он догнал соседа и дёрнул его за рукав.
- Ты это что мелешь, Иван, какое ещё убийство? - просил он.
- Отстань, Матвей, не до тебя, - отмахнулся сосед и прибавил шагу. Но, Матвей Владимирович поспешил за ними, любопытно ведь, что там произошло.
***
Троица закадычных друзей, а если сказать правильно, собутыльников, быстрым шагом поспешала к лесу. Трубы - то горят и во рту погано от вчерашней самогонки, что приволок Сергей. Чёрт знает, где он такую гадость нашёл. У бабки Прасковеи настойка на травах, от неё голова никогда не болит, если, конечно, не хватить лишку. Разговаривать некогда было, быстрей надо было похмелиться. Вот и торопились они на лесную поляну, где ребятня построила шалаш. Там и не дует, и от людских глаз можно спрятаться. Хорошо, что было недалеко до укромного места, а то бы померли, изошли бы на слюну. Ведь в кармане у Фёдора живая вода, две бутылки водки. Вот они и спешили молча к заветному шалашу. Не до разговоров им было.
Через двадцать минут они были уже на месте. Фёдор сорвал зубами пробку и разлил по стаканам, которые у них были постоянно с собой. После первой порции живительной влаги, третий собутыльник достал нож и стал нарезать колбасу и хлеб и раскладывать бутерброды. Фёдор налил еще по пол стакана и, подняв свой, произнёс тост.
- Ну что, друзья, давайте же выпьем за то, чтобы всё у нас было хорошо.
- Ага, - жуя хлеб с колбасой, промямлил с полным ртом, третий. - И, чтобы у нас всегда водились деньжата.
Чокнувшись так, что зазвенели стаканы, они выпили по второй и набросились на бутерброды.
Немного закусив, Фёдор завалился на спину и стал почёсывать пузо.
- Хорошо пошла, зараза, - произнёс он и посмотрел на своих товарищей.
Дожёвывая бутерброд, то есть кусок хлеба с колбасой, Серёга посмотрел на Фёдора и поинтересовался:
- Слушай, Федя, а где ты взял деньги? Вчера мы еле-еле наскребли на бутылку самогонки, а, сегодня такое богатство, колись друган.
- Надо было меньше спать, - ответил Фёдор и вновь почесал пузо.
- А ты, разве не спал? - поинтересовался третий.
- Почему не спал, спал. Мы уснули в семь вечера, а в девять я проснулся и пошёл в туалет, - сказал Фёдор.
- А что, у тебя там заначка была? - уже серьёзно спросил Сергей и посмотрел на третьего товарища, который тоже смотрел на Федю.
- Нет, никакой заначки у меня там не было.
- А, тогда, откуда появились деньги? - вновь спросил Сергей.
- Давайте выпьем ещё по одной и тогда я вам всё расскажу, - разливая остатки водки из первой бутылки, - сказал Фёдор и, не чокаясь, выпил, а пустую бутылку положил в сторонку.
- Вот, чёрт пузатый, даже с нами и не чокнулся, - произнёс третий. Стукнувшись стаканом с Сергеем, опрокинул его содержимое в рот и крякнул. Сергей же посмотрел сперва на одного, потом на другого и, отставив не тронутый стакан в сторону, сказал:
- Я, пожалуй, пропущу.
- Как знаешь, - произнёс Фёдор.
- Давай, рассказывай, откуда у тебя взялись деньги среди ночи? - спросил третий, отставляя пустой стакан.
- Ладно, так и быть, расскажу, - усаживаясь поудобнее на пятую точку, сказал Фёдор. - Только, чур, не перебивать, а то, забуду о чём говорил.
- Всё, мы молчим, - поднеся палец ко рту, сказал Сергей и шикнул на третьего товарища, который собрался подняться на ноги.
- Мужики, подождите, - сказал он. - Сейчас схожу, отолью, а то в ушах уже булькает. Без меня не начинайте.
- Ладно, подождём, только на медведя не нарвись, - сказал Фёдор и опять завалился на спину. Через минуту их товарищ вернулся в шалаш и Фёдор начал свой рассказ.
***
Подойдя к дому Ивана Филатовича, Ершов остановился и посмотрел на хозяина.
- Ну, показывай, где твой нежданный и негаданный гость? - поинтересовался он.
- Что ещё за гость? - не понял Иван и посмотрел на участкового.
- Веди в сарай и показывай, - рявкнул на него Глеб Петрович.
- А, понял, - открывая калитку, сказал Иван Филатович. - Вот сарай, там он и лежит, голубчик.
Матвей, ничего не понимая, поглядывал, то на соседа, то на возбуждённого милиционера.
- Веди, веди, не стой столбом, Иван Филатович, показывай, - уже спокойным голосов, сказал Петрович и подпихнув того в спину, пошёл за хозяином в сторону сельхоз построек, а, если по-простому - к покосившемуся от старости сараю. Дед Матвей, также молча, поспешил за ними.
Бормоча что-то невнятное, Иван подошёл к сараю и взялся за ручку покосившейся двери, чтобы её открыть.
- Свет, где включается? - спросил Ершов. Иван поднял руку, повернул выключатель над косяком и медленно открыл дверь.
- Он там, лежит в дальнем углу, возле инструмента, - показал он рукой, и хотел было зайти внутрь, но Глеб Петрович его остановил.
- Подожди, Иван Филатович, я зайду первым, мало ли что, - отодвигая его в сторонку, сказал Глеб Петрович Ершов и шагнул внутрь сарая.
***
- Значит так, - начал Фёдор. - Когда вы уснули, я-то задремал, но после самогонки у меня закрутил живот и я поднялся. Вы, как два трактора, храпели на всю деревню и разбудили всех собак в округе.
- Я не храплю, - огрызнулся третий и посмотрел на Сергея.
- Ещё как храпел. Я и подумал, что это вы своим храпом собак напугали, ан нет, - продолжил Фёдор свой рассказ. - Выхожу на крыльцо, а, Мухтар аж с цепи рвётся и поглядывает в сторону огорода. Значит, сходил я в нужник, даже на душе легче стало. Выхожу, а кобель аж но цепь рвёт и заливается таким лаем, что соседние собаки, глядя на это, тоже поднялись. Постоял, послушал, а Мухтар глядя на меня, лаять не перестаёт, так и рвётся с цепи, как сумасшедший. Думаю, что-то здесь не так. На местных он так не бросается, он у меня умный. Недаром я его из городского питомника привёз. Овчарка - она чужого за версту чует. Значит, в деревне, кто-то чужой появился, - сказал Фёдор и сплюнул.
- Давайте, мужики, ещё по одной, а то в горле пересохло, - открывая вторую бутылку, сказал третий.
Разлив помаленьку, и не чокаясь, мужики выпили, и Фёдор продолжил свой рассказ, не закусывая. Сергей с третьим товарищем схватили по пластику колбасы и стали молча жевать, слушая дальше. Крякнув для приличия в кулак, Фёдор начал.
- Значит, собаку я утихомирил и потихоньку пошёл в ту сторону, в которую рвался Мухтар. Иду, значит, приглядываюсь, мало ли что, на улице уже смеркается, да и жить-то хочется.
- Ага, струхнул наш Федя, - засмеялся Сергей.
- Да, закрой ты рот, дай ему договорить, - уже третий шикнул на Сергея, прислушиваясь, о чём говорит Фёдор, дожёвывая кусок колбасы и беря следующий. Сергей, поглядывая на товарища, замолчал, а Фёдор продолжил.
- Иду значит тихонько, всматриваюсь в темноту, а у самого поджилки трясутся. Дошёл до забора, смотрю, кто-то лежит. А, там у меня кусты малины, сразу-то и не поймёшь. Пригляделся, смотрю, какой-то мужик лежит вниз лицом. Я окликнул, а он молчит. Подошёл ближе, ткнул сапогом, он ноль внимания. Думаю, во мужик напился, жалко стало, околеет ещё на сырой земле. Перевернул его, а он мёртвый.
- А, кто он? - поинтересовался Сергей. - Наш или нет?
- Чужой, своих я всех знаю, - сглотнув слюну, ответил Фёдор. - Думаю, вот так сюрприз нарисовался в моём огороде. Сперва хотел за вами бежать, а потом слышу, он застонал или мне со страху почудилось. Наклонился над ним, нет - правда, он что-то пытается мне сказать. Я стал его трясти, думаю, придёт в себя и объяснит, как он здесь оказался. А он, схватил меня за руку, то ли в бреду, то ли, придя в себя и невнятно, давясь кровью, которая струйкой потекла у него со рта, произнёс одно единственное слово "Серый" и обмяк. Ну, всё думаю, Петрович меня затаскает. Он же, то есть труп, в моём огороде нарисовался, хрен сотрёшь, значит, виноват я. Ему докажи, что ты не верблюд. Постоял, подумал, что делать. Путного, ничего в голову не пришло. А потом, как обухом по голове - его надо куда-то спрятать. А, далеко тащить несподручно. Да, и по деревне может кто-нибудь приметит, потом греха не оберёшься.
- Во-во, - встрял, уже порядком окосевший, Сергей. - Заметит кто-нибудь, и разговоры всякие пойдут, а ты ведь судимый. Будешь первый подозреваемый у Петровича.
- Вот я и решил его спрятать, - сказал Фёдор. - А на примете что?
- Что? - в один голос спросили собутыльники.
- Соседский сарай. У Ивана баба в город к детям уехала, он сам хвастался пьяный по деревне. Вот, я и решил спрятать мужика там. Пускай он, потом отбрёхивается у Ершова, жмот. Значит, я его хвать за пиджак, а там, в кармане пачка денег.
- Ну, и что дальше? - спросил Сергей.
- Да подожди, дай закончить, - огрызнулся на него Фёдор. - Деньги я, конечно, прибрал, мёртвому они уже не понадобятся, а мне пригодятся. Завалил его на спину, не такой он оказался и тяжёлый и попёр его к Ивану в сарай. Собаки у него нет, да и видел, он с дедом Матвеем к бабке Прасковеи за настойкой ходили. Значит, тоже гуляли. Пьяный он в сарай не пойдёт, а и сунется туда, то спьяну не поймёт. Отволок его в дальний угол и бросил, ему теперь всё равно. Дверь прикрыл и дёру, чтобы никто не увидел. Захожу домой, а вы спите, ну и я лёг, думаю, утром вам всё и расскажу.
- А, чего молчал? - спросил третий.