- Неужели, если б я рассмеялась, мама была бы здорова? - всё ещё с сомнением спросила Катя.
- Из вашей логической цепочки выпал один момент, - возразил Бертик. - Если б вы правильно рассмеялись - с драйвом, вы бы оказались в той вселенной, где ваша мама избежала операции. Например, вдруг бы выяснилось, что аппарат, делающий УЗИ, был неисправен. И выдал ошибочную информацию.
- Сразу в двух клиниках? - недоверчиво спросила Катя.
- И такое бывало. Одной моей ученице в четырёх клиниках диагностировали болезнь сердца, а потом, когда она применила мои методики, заявили, что во всех ошиблись. Причём, одна из них - специализированный кардиоцентр. И это не единичный случай среди слушателей моих курсов волшебства. Так что, Катюша, чудеса бывают. Надо только не сомневаться. И со смехом смещать свою точку сборки, то есть - перевести туда внимание Наблюдателя, осуществить фиксацию его подсознания в непривычных рамках.
В общем, теперь Кате предстояло осуществить эту фиксацию.
Шляпу, сохранившуюся у него ещё со времён профессорства, Бертик ей выдал. Мужские чёрные кроссовки сорок третьего размера - тоже. Они очень хорошо сочетались с её ярко-розовой капроновой юбкой - последней модной покупкой, совершенной Катей ещё до подтопления. И с белой курточкой. Свои белые сапожки ей пришлось оставить пока в прихожей.
Бертик критически осмотрел её и добавил последний штрих - нарисовал на щеках, её же помадой, большие сердечки.
- Ой! - проговорила осипшим голосом Катя. От волнения у неё иногда такое бывало. - Я так не хочу!
- Надо, Катя, надо! - сурово ответил Бертик. - Нобелевские лауреаты настаивают!
Дима всё это время лишь, молча, ходил за ними следом, наблюдая за происходящим. Честно говоря, у него у самого уже начали дрожать поджилки. Как тогда в магазине.
- Так, вперёд! На штурм веера! - подтолкнул Катю Бертик. И, откуда-то достав гитару, всунул ей в руки. - Сможешь?
- Н-не з-знаю! - выбивая зубами дробь, просипела Катя.
Но шагнула в сторону двери.
***
На остановке было не очень много народа: старушка с фикусом в руках; солидный мужчина, который, открыв папку, прямо сидя на остановке, изучал какие-то документы; два мальчишки-школьника, устроившие шуточную потасовку, и девушка с парнем, державшиеся за руки. Когда к ним подошла Катя - с гитарой, сердечками и в чёрных кроссовках - все к ней озадаченно обернулись. Вслед подошли Бертик с Димой, делавшие вид, что они сами по себе.
Катя, ощущала себя городской сумасшедшей или заблудившейся во снах.
Но, делать нечего, она уже тут.
Катя сняла с головы шляпу и кинула её прямо на асфальт - вот так, Бертик! Затем объявила неожиданно звонким голосом:
- Уважаемые граждане! Приятного всем дня и отличного настроения! А чтобы сделать его ещё лучше, я вам спою!
И, перебирая струны гитары, запела первое, что ей пришло в голову. Оказалось - пришла ария Кармен из одноимённой оперы.
- У любви как у пташки крылья, никто не может её поймать...
Очень поднимает настроение, ничего не скажешь. Как-то в суете сборов Катя даже не подумала, что будет петь перед столь требовательной публикой. Зато помадные сердечки на щеках оказались в тему.
Слушатели отреагировали по-разному. Девушка с парнем крепко обнялись. Бабушка, вздохнув, подпёрла щеку. Мальчишки прыснули от смеха, однако, толкаться перестали. А мужчина, нахмурившись, ещё быстрее стал листать свои бумаги. Иногда он остро на неё поглядывал, но, тем не менее, возражений от него не последовало.
Кое-как допев эту душещипательную арию, Катя раскланялась и, взяв с асфальта шляпу, обошла публику:
- Подайте бедной студентке, помогите оплатить за учёбу, - улыбаясь, говорила она.
То, что её не освистали, придало Кате смелости. И только сейчас, взглянув на всё происходящее со стороны, ей стало смешно. И, как это ни удивительно, ей в шляпу действительно кинули денег. Причём - абсолютно все. Бабушка - десятирублёвую монетку, молодая пара - пятьдесят рублей, даже пацаны кинули по рублю. А солидный мужчина, кинув сотню, остановил её и спросил:
- Неплохо поёшь. Где учишься? В музыкалке?
Катя назвала свой московский вуз.
- Заочно?
- Нет, на удалёнке. Вот работу потеряла, а скоро выплата, - вздохнула Катя, постукивая своей чёрной кроссовкой.
Ей уже не казалась нелепой её одежда. Она артистка или как?
- Достойное заведение, - кивнул мужчина. - Но вот это, - кивнул он на шляпу, - тебя не выручит. Хочешь у меня работать?
- У вас?- удивилась Катя. - Кем? Где?
Остальной народ на остановке с интересом прислушивался к их разговору. А что? Они же помогли этой девушке, значит и к её делам причастны.
- В моём ресторане, певицей, - огорошил её мужчина. - Я вообще-то тут случайно - машина сломалась, - кивнул он на припаркованный неподалёку синий джип - Jeep Grand Cherokee. - И, как оказалось, это было очень кстати. У меня певицу переманили, только утром узнал. И вечером уже надо кому-то работать на сцене. Сможешь? Только, конечно, не в этом, - кивнул он на её прикид. - Платья есть, не волнуйся - остались от Илонки. Тебе подойдут.
- А что петь? - всё ещё не верила в реальность происходящего Катя.
- У меня приличный ресторан, - гордо задрал подбородок мужчина. - Примерно то же, что пела здесь. Репертуар сама подберёшь: арии, романсы, старинные шлягеры. Илона пела эти, как их - Подмосковные вечера, Ландыши. В общем, поговоришь с музыкантами, они знают. - Он протянул ей визитку и, назвав адрес сказал: - Приходи к четырём. Я - Сергей Сергеевич Гришин, директор этого заведения, найдёшь меня.
- А я - Катя Минина. Очень, очень приятно! И спасибо вам, Сергей Сергеевич! - воскликнула Катя.
Тут, выйдя из подъехавшей к остановке машины - похоже, Toyota Corolla - к её благодетелю подошёл мужчина. Тот поднялся и недовольно сказал:
- Наконец-то! Где ты пропал, Костя? Поехали уже! Я опаздываю! - И уходя, ещё раз сказал Кате: Я вас жду! Не подведите!
- Да-да! Обязательно приду! - ответила Катя.
И, сделав большие глаза, обернулась к Бертику и Диме.
- Слыхали? - спросила она. - У меня теперь есть работа! И, похоже, по душе! Хоть меня и не взяли в училище, но петь я люблю. А если за это ещё и неплохо платить будут, то я буду просто счастлива.
Те кивнули, сами немного ошарашенные скоростью перемен.
- Ты просто супер! - заявил Дима. - Я знал, что у тебя получится!
- Так ведь у меня был хороший учитель! - усмехнулась она. - И отличный наставник для охламонов, - подмигнула Бертику. Похоже, её всё ещё несло. Или сердечки на щеках делали её немного развязной? - Жаль, что тут краковскую не продают, - заявила Катя. - Кстати, - показала она им выручку в шляпе, - тут на полкольца хватит. Может, добавите немного - на целое. Как завещали великие нобелевцы? - пошутила она. - Песнь слушали? Про пташку? Гоните шилики на краковскую бедной студентке! Должна же я нимб себе приделать. За геройство! Как Дима!
- Мне нравится ваш настрой, - усмехнулся Бертик. - Драйв?
- Ещё какой? - снова постукала она кроссовкой, провожая взглядом своих невольных слушателей, погрузившихся в подошедший к остановке троллейбус. Пацанята прощально помахали ей и Катя в ответ приветственно подняла руку. - И что дальше делать, Бертик? Могу станцевать - танец воробья, например. Хотите? - спросила она, выбив чечётку великоватыми кроссовками.
- В другой раз. А теперь пойдёмте ко мне чай с плюшками допивать, - усмехнулся Бертик. - А то ещё куда-нибудь перескочите, мы за вами не угонимся.
- Давай на "ты", Бертик! - предложила Катя. - Такие приключения вместе пережили, можно и без чинов.
- Принято! - кивнул тот. И повернул в сторону дома, а все двинулись вслед за ним. - Кстати, ты эти деньги сбереги, - посоветовал Бертик. - Колбасу на другие купишь. Они принесут тебе удачу, сохраняя энергетику драйва. В кошелёк сотенку - пусть отдельно лежит. Остальные - дома в шкатулку, к безделушкам. Пусть деньги приманивают.
Глава 19
Кафешантанное дело у Кати пошло неплохо.
Наверное, Катя не годилась лишь на роль выдающейся певицы - как это посчитал Михаил Леонардович - а вот амплуа ресторанной дивы ей вполне подошло. Платья Илонки - струящиеся, в пол, парчовые и шёлковые, покрытые блёстками - были просто шикарны и, оказавшись впору, очень классно на ней смотрелись. А длинные белокурые волосы Кати довершали потрясающий образ покорительницы ресторанных подмостков. Да и голосом - меццо-сопрано, как определил этот тембр незабвенный Михаил Леонардович - её Бог не обидел. И вскоре - к полному восторгу Гришина - Катя стала очень популярным исполнителем романтического жанра в этом ресторане. Что, кстати, приносило ей неплохие дивиденды - в виде постоянных заказов полюбившихся публике песен. Так что невысокая зарплата - хоть и побольше, чем на кассе - озвученная Гришиным при её приёме на работу, роли почти не играла. Видно, он тогда в ней ещё немного сомневался - артистке погорелого театра, так сказать. Но Кате в тот момент и она была в радость. Как говорится - и за это господину Гришину низкий поклон. Подобрал, обогрел, царское платьице выдал, сироте.
В коллективе "Рицы", за глаза, директора почему-то именно так звали - Гришин, а не Сергей Сергеевич. Русские люди ленивы - любят давать прозвища или обкарнывать имена. Их легче произносить, чем плести кружева из имени-отчества.
Кстати, вскоре Катю тоже пытались переманить, как и Илону. Что подтверждало заработанный ею высокий статус. И место предлагали выгодное - в ресторане "Центральном", в центре города. Он славился кавказской кухней и, как правило, свадьбы и юбилеи горожане отмечали именно там. Ведь "Центральный" стоял рядом с ЗАГСом, был на виду и не посещал его только ленивый. А "Рица" Гришина располагалась на тихой улочке близь тихого городского парка, и была рассчитана на любителя - дорогая французская кухня, живая музыка, небольшие залы, вмещающие ограниченное число посетителей. Но на столики в "Рице" записывались заранее и доходы там были высоки и весьма стабильны. Хотя - чего скрывать - певицам в "Центральном" больше на заказах перепадало. Но Катя не поддалась на искушение. Дополнительный заработок, как и всякому, ей отнюдь не помешал бы. Но Гришин фактически подобрал её на улице, сироту казанскую - без работы, без денег и без надежды на будущее. Разве она могла предать его? Работа здесь её устраивала - и морально, и денежно, и наличием свободного времени для учёбы. Как говорит Милка - уж лучше синица в рукаве, чем журавель на голове. Нет, как-то эти птицы по-другому себя вели. Ну, неважно это. Кстати, заплатить за учёбу Катя успела, поскольку недостающую сумму ей субсидировал - опять же - ресторатор Гришин. Он, хотя внешне производил впечатление человека суховатого и даже чёрствого, всегда выручал своих сотрудников, попавших в денежный переплёт. Потому, наверное, коллектив у него был на удивление дружным, а повара, официанты и администраторы работали в "Рице" по много лет. Лишь певичка Илонка предала своего шефа, свалив туда, где ей пообещали жирный кусок. На поверку он оказался горькой приманкой. Администратор Антон рассказывал Кате по секрету, что владелец ресторана, куда Илона переметнулась, хотел сделать её своей любовницей. И это при живом Илонкином муже и не менее живой, а главное - весьма стервозной, собственной жене. Которая имела в его ресторане половину доли и была способна съесть с потрохами любого, перешедшего ей дорогу. Как и старший кассир одного заштатного магазинчика, о котором Катя теперь почти не вспоминала. Катя видела Илону, когда та приходила к Гришину проситься обратно. Но он, как сказал ей всё знающий Антон, её не взял. Гришин, мол, предательства не прощает. Однако, сжалившись над девчонкой, всё же, подыскал Илонке место у знакомого ресторатора. К слову сказать, заведение не из лучших - находится на окраине и не пользуется популярностью. Но Илонке, видать, некуда деваться - согласилась.
Выйдя от Гришина и проходя мимо Кати, поющей на сцене один популярный романс, Илонка тогда просто прожгла её неприязненным взглядом своих цыганских глаз. Но Катя, уже хорошо освоившая некоторые волшебные приёмы Бертика, лишь с улыбкой послала ей воздушный поцелуй. В таких ситуациях главное - не подхватить, как вирус, вибрации зла. Чтобы не попасть в одну вселенную с подобными Илонками. Та фыркнула в ответ и, опустив огненные глаза, вышла. Всё, контакт прерван. А то ведь недолго и осипнуть от таких недобрых цыганских посылов. Катя ведь не виновата в том, что случилось с Илоной - та сама выбрала себе такую вселенную, где подлость в порядке вещей. Это всего лишь фиксация её внутреннего Наблюдателя там, где можно, плюнув в душу хорошему человеку, выбрать для себя более выгодный расклад. А в той вселенной плюнули в душу ей. Ничего личного. Бумеранг.