-А с лицом у тебя что? Кто это тебе фонарей наставил?
-Да так, повздорили тут с одной чуркой. Нас в мусарню и забрали. Ну и по незнанке нам в отделении отсыпали ради гостеприимства. Между прочим, пап, тебя Козлов просил позвонить как можно скорее.
-Козлов? И что ему так надо и так срочно?
Саша пожал плечами и сел за стол.
-До чего же я есть хочу!
-Так, поесть всегда успеем. Быстро выкладывай, что там у тебя случилось. Козлов просто так не будет требовать срочно ему звонить.
-Да мелочи, пап. Чурке одному наваляли слегка. Ну а тут менты, словно из-под земли.
-Ну что ты вечно суешься куда не надо? Я твои проблемы вечно улаживать не должен.
-Дались тебе эти чурки. Когда ты от них отвяжешься?
-Саша, ты что, серьезно? Вы избили человека только за то, что он, как ты говоришь, чурка? Разве так можно?
Саша только пожал плечам, явно не понимая, чем так встревожен его дед.
-Можно дед, можно. Чем мы хуже их? Помнишь, как они в 90-е русских из своих стран повыгоняли? И не смотрели, кто там, старики или дети были. И если мы этому просто чавку намылили, то те и насиловали и убивали. Скажешь, не было этого?
-Было, - согласился Иван. -Но это не повод, чтобы поступать точно так же.
-Повод, - не согласился с ним внук.
-Ты посмотри вокруг, дед, они же теперь к нам понаехали, всю страну в свои немытые лапы берут. Куда ни глянь – везде хачики бродят. Свои правила наворачивают. Все по-своему хотят. Слова им не скажи. Моя твоя не понимай. Не, дед, правильно мы сделали, что тому чурке наваляли. Пусть на себе почувствуют, что они там у себя с русскими делали.
При этих словах Иван махнул рукой и горестно вздохнул. Сергей, желая хоть немного разрядить обстановку громко скомандовал:
-Все воспитательные оставим на вечер, равно как и показательную порку. А сейчас, живо ноги в руки, и в ванную. Умойся и за стол. Выпьем за приезд деда.
-Бегу-бегу. Дед, я скоро!
Когда Саша скрылся, Сергей мотнул головой и, растерянно разведя руками, сказал:
-Не знаю, что и делать. Помешался на этих чурках. Хотя, по правде говоря, неруси вконец оборзели. Весь город заполонили. Куда взгляд не кинь – везде они. Только и слышно сплошное курлы-мурлы. Достали. Если их рядом два-три, еще терпимо. А как с пяток собьется в стаю, так хоть беги. Вот такие дела, батя нынче.
-А ты куда сам глядел, когда внук мой в такие дела ударился? Некогда было? Парня на бизнесы свои променял? Эх, ты!
-А кто его знает, батя, как так с ним получилось. Рос-то он нормальным парнем, это последний год с ним так повернулось. Даже и не знаю, откуда он всего этого нахватался. А бизнес мой тут ни при чем.
-Ни при чем.
Иван встал и раздраженно прошелся по комнате. Радужность утра куда-то исчезла, на смену ей навалилось какое-то тягостное чувство, словами его не выразить, вот и пытался Иван хотя бы шагами заглушить его. Но не получалось. Тяжесть и ощущение гадостности не уходили, оставались рядом. Он ощущал, как негодование и злость ширятся в нем и требуют выхода. Но срывать зло на сыне и внуке он не хотел, хотя и понимал, что сын и внук живут как-то не так, не по тем законам, что жил он с женою.
-Куда же наш мир катится? Что с вами такое сделалось? – заговорил он, внешне спокойный.
-В наше время ни чурок, ни хохлов, не было. Были только люди. Или хорошие, или плохие. Но это были люди. Что же вы сегодня не поделили, а? Вот, скажи, разве мы тебя плохо воспитали?
-Хорошо воспитали, батя, - засмеялся Сергей, но смех прозвучал как-то натянуто, и Сергей оборвал сам себя. Впервые в жизни он почувствовал себя не в своей тарелке рядом с отцом и не знал, что сказать и как себя дальше вести. На языке вертелись обрывки ответов, но, почему-то, он не мог пересилить себя и высказать их вслух. Спасло его только появление жены и сына. Увидев, как они заходят в комнату, Сергей облегченно вздохнул. Этот вздох не укрылся от глаз Ивана, но он решил ничего не говорить, чтобы не испортить настроения. «Потом поговорим», решил он, «а сейчас не место и не время для такого разговора.» Поэтому он взял себя в руки, улыбнулся и ободряюще кивнул сыну.
-Вот, мы и в сборе все, - весело сказал Наталья. -Давайте отпразднуем приезд нашего дорогого и любимого деда. Сережа, что ты заснул? Давай, наливай всем. Сегодня и я с вами выпью. За воссоединение семьи.
-Давайте. Но не только за это.
-Сначала именно за это. Столько лет не виделись.
Иван не стал говорить, что если бы не Зинатулла, то, возможно, они бы еще несколько лет не увиделись бы. Застарелая обида на сына, как оказалось, все еще жила в нем. И ничего Иван не мог с ней поделать. Хотя понимал, что все равно сын ушел бы, пусть не так, как это случилось, но ушел бы. Как птенцы покидают свое гнездо, так и дети уходят, но Сергей, как считал Иван, не просто ушел, он попросту бросил его и свою мать, уехав в другую область, где начал заниматься бизнесом, и который поглотил его настолько, что он приехал даже на похороны матери, отделавшись лишь телеграммой, да крупной суммой денег. И это еще больше давало решимости Ивану не ездить к сыну, хотя тот изредка приглашал его к себе. И только письмо Зинатуллы подвигло его позвонить сыну и сказать, что он приедет на пару дней.
-А ты дед все тот же, боевой, - прервал его мысли внук. Все еще пребывая в своих мыслях, Иван проворчал в ответ.
-Не для того я родился, воевал и работал, чтобы подобно старой курице расплыться. Не той мы закалки.
-Значит, я в тебя пошел.
При этих слова Саша наложил себе полную тарелку салата, добавил туда кусок курицы и принялся есть с аппетитом, свойственным здоровой юности.
-Быть боевым быть – это у нас семейное. Верно, батя? Я ведь молодой был, тоже любил силушку показать богатырскую, - сказал Сергей и шутливо напряг бицепсы. -Во, как могём!
-Семейное… - проворчал Иван. Хотя и дал он себе слово молчать об этом, но почему-то получалось плохо. -Семейное…Кабы на доброе дело, то и разговору бы не было. А сдуру кулаки чесать – дело не хитрое. А той мысли, что когда бог ума не дал, так руками не смей рассуждай, в башку не приходит. Позорище, на фронт бы тебя, живо бы погань из головы выбило. Драть бы тебя, да боюсь, поздно.
-Так то, дед, на фронте. А мы вот в другом мире живем. У нас ремнем драть не положено. Ну что, давай за твой боевой дух, что ли?
-Пожалуй, я пропущу. До вечера погодю.
Судя по всему, Иван был готов разразиться очередной тирадой насчет ума и кулаков, но его опередил сын, который вовремя решил перевести разговор в иное русло.
-Кстати, а ты знаешь, Сережка, что дед твой сегодня со своим боевым товарищем идет встречаться? Шестьдесят с лишним лет не виделись. А сегодня увидятся.
-Да ну? Ну, дед, ты даешь! Да ты просто счастливчик. Это ж надо, шестьдесят лет! Мне и не прожить столько.
Сашкины глаза заблестели, и Иван на время позабыл, что несколько минут назад он сердился на него. Нет, такие глаза не могут быть злыми, не может человек с такими глазами наносить боль чужому человеку.
-Батя, покажи ему фото. Пусть внук твой увидит, какой ты в молодости бравый был. Учись, сынку, с кого пример надо брать.
При этих словах Иван снова вынул из внутреннего кармана пиджака фото и протянул его внуку. Тот жадно схватил его и пристально вгляделся в стоявших солдат.
-Ого, неужто это ты, дед? Прикольно!
Ивана аж передернуло.
-Паразит! Прикольно ему! Что вы за поколение такое, все вам смешное искать надо.
-Да ты что дед, я же горжусь тобой. Ты у меня самый лучший. Самый замечательный.
Иван посмотрел на Сашку, но лицо парня было настолько искренним в своих чувствах, что он решил не обострять ситуацию. Видимо, почувствовав это, Сергей встал и торжественно произнес:
-Давайте выпьем за нашего вечно молодого ветерана.
-Прикольно…- продолжил было Иван, но его перебил сын.
-Ну ладно-ладно, батя, давай потом об этом, ладно? А сейчас я Сашке соку налью, ну а мы уж с тобой водочки еще разок намахнем. Нам сегодня можно.
-Может не надо? – вмешалась Наталья. Тебе же еще папу везти.
-Да и мне еще друга встречать, выпившему, нехорошо будет. - поддержал Наталью Иван.
-Отказался батя от моей помощи, Наташа, сам хочет доехать. Не доверяет мне. Говорит, без меня ему быстрее и лучше будет.
-Да что ты такое несешь? А вы, папа, не слушайте его. Он, как пару рюмок пропустит, всякую ерунду нести может. Трепло. Ну и как же это вы сами-то? Далеко, ехать-то гостиницы. Пусть и правда Сережа вас довезет. Хотя… тебя тормознуть за запах могут.
-Ну вот, и ты туда же. Сколько вас учить можно, что у нас все схвачено, за все заплачено.
Иван снова досадливо поморщился, но на этот раз ничего не сказал. Он понимал, что десять лет разлуки не прошли незаметно. Что-то коренным образом изменилось в его сыне. Что-то основное, что затронуло не только его душу, но и души его жены и внука. Иван впервые с горечью осознал, что все годы после распада Советского Союза, он жил ничего не понимая, да и не стараясь понимать, что происходит вокруг. А когда сын уехал в город, мотивируя тем, что настала свобода и он хочет обустроить жизнь своей семьи не так, как прожил он, то тогда Иван окончательно перестал следить за тем, что творится в стране. В особенности и от того, что сын некоторым образом вычеркнул и умалил все то. ради чего он жил, сражался, работал. Умом Иван понимал, что не стоило тогда давать волю своей обиде, что следовало попытаться понять, и, может быть, даже принять то, чем стали жить люди в новой стране, но сердце не позволяло взять и просто отречься от всего того, чему были отданы лучшие годы его жизни.
Странное ощущение наполнило его, он видел рядом родные лица, родную кровь, но, тем не менее, они были страшно далеко от него. Протяни руку – и вот они, его сын, внук, сноха, все рядом. И одновременно далеко. Что-то страшное произошло в жизни, что развело его и его семью на два потока. Вроде бы вместе, но нет уже того общего, что делало их одной семьей. Словно выросла между ними стена, высоченная, гладкая, и захочешь – не перепрыгнешь.
-Заплачено, говоришь? Схвачено, значит? А жить-то когда научишься? Все деньгами меряешь. А вроде мы с матерью растили тебя не таким. Откуда тогда в тебе все это выросло, а? Неужто рубли тебе человека важнее? Хорошо, что мать твоя всего этого не слышит.
-Батя, давай потом об этом? А сейчас мы лучше за тебя выпьем. Долгих тебе лет, чтоб еще лет шестьдесят прожил, не меньше.
-Чтоб моих детей было кому воспитывать, - вставил свое лыко в строку Сашка. Иван покосился на него, но промолчал. «Не надо ссориться,» повторял он себе снова и снова. «Ведь это же моя семья, какая она бы ни была».
-Прыткий какой. Ты сначала работать начни, потом женись, а уж потом детей наделай, чтобы я их воспитывал.
-Дурное дело – не хитрое.
-Вот именно, что дурное, а на что иное мозгов нет, снова не сдержался Иван и тут же мысленно выругал себя.
Словно ощутив душевную борьбу, к нему подошла Наталья и слегка обняв его произнесла: -За вас, папа.
Все дружно чокнулись и выпили. И снова повисла неловкая тишина. Иван взглянул на часы и поднялся.
-Ну, мне пора. Поеду я. Сережа, может и вправду, подвезешь меня? Что-то я волноваться начал. Руки-ноги даже задрожали.
-Конечно подвезу, батя. Что за вопрос. А что ноги не держат, оно и понятно. Вы же шестьдесят лет не виделись. У меня точно так же было бы. Наташа, где мой таблетки от запаха?
-На верхней полке, в шкафу на кухне. И будь осторожен, не гони во весь опор.
Сергей вышел из комнаты, послышалось бренчание каких-то железок, затем удовлетворенное восклицание «нашел!» и Сергей снова появился в комнате.
-Ну что, батя, поехали?
-Поехали.
Иван поднялся из-за стола, обнял сноху и внука и ни слова не говоря пошел. ***
Солнце светило так, словно позабыло, что на дворе сентябрь, и Иван с удовольствием вдыхал свежий, напоенный теплом воздух. И он даже на какое-то мгновение пожалел, что машины Сергея стояла почти у самого подъезда.
-Видал, батя, какого зверя я себе приобрел? – с гордостью произнес Сергей, указывая рукой на 600-й Мерседес.
-Между прочим, немецкая машинка.
-В войну и пострашнее зверей видел. – буркнул Иван. -Ну, с какой стороны залезать в твоего зверя? Или так и будем стоять, покудова солнце не сядет?
-Сейчас, батя, пара секунд. Ну, а что касается зверей, так в мирное время у нас вот только такие звери водятся. Есть, правда, еще хищники о двух ногах, но те точно пострашнее твоих Тигров и Пантер будут.
Разговаривая, Сергей открыл дверь, и жестом предложил отцу сесть на переднее сиденье.
-Ну что, прямо до гостиницы едем, батя? С ветерком?
-С ветерком ему захотелось. Ты гляди, как бы с пьяных глаз в кювет не заехать. Будет тогда нам всем ветерок.
-Ясненько. Едем как положено, не превышая всех законов. Если ты не против, я по пути позвоню одному человечку. Надо уладить с Сашко дело.
-А я что? Машина твоя, делай что хочешь, коли ты в ней хозяин. Ты ж меня все равно не послушаешь. Давай, давай, улаживай свои дела.
Сергей поморщился. Ему самому не очень хотелось звонить Козлову, по крайней мере, при отце. Но если не позвонить, кто знает, что может из этого выйти? Времена стали меняться, и порой то, что пару лет назад можно было уладить парой сантиметров крупных купюр, сегодня уже требовало включения крупных звезд и кресел. А это, для бизнеса порой весьма чувствительно и накладно, не считая того, что прыткие журналюги взяли моду освещать все мелкие пакости и происшествия. И морду им, как это было раньше, уже не намылишь. Такие вот плюсы-минусы нашей жизни. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Отец, конечно, не одобрит всего, но если нет другого выхода, приходится играть по тем правилам, которые есть.
-Батя, это мой сын и твой внук. Я должен о нем позаботиться.
-Раньше надо было думать. Где ты был, когда он себе в голову всю эту чушь занес? Бизнесами занимался, гешефты делал. Вот и вышло так, как оно вышло.
Сергей ничего не ответил на гневную тираду отца, лишь вытащил из кармана телефон, и, ловко манипулируя одной рукой, набрал номер Козлова.
-Илья Семенович? Добрый день. Узнали? Да-да, именно я.
Помолчал, слушая ответ собеседника. Слегка поморщился, но продолжил ровным, невозмутимым голосом.
-Да, он сказал мне позвонить вам. Нет, детали он мне не рассказал, только то. что…
Неожиданно Сергей нажал на тормоз. Машино резко дернуло, слегка понесло, но все же Сергей вырулил и приткнулся к обочине. Искоса поглядывая на отца, он невольно понизил голос и продолжил слушать.
-Не может быть!
Но невидимый собеседник продолжал сообщать Сергею что-то весьма чувствительное и неприятное, поскольку Сергей немного побледнел и было видно, что пальцы, державшие трубку, побелели и сжались. Иван понял, что происходит что-то неприятное, и, возможно, жизненно важное. Но пока Сергей говорил, он не мог узнать, что именно, и потому, сидел словно на иголках, время от времени поглядывая в сторону сына.
-Я что-то могу сделать? Ну, там…
Пауза.
-Понимаю. Я думаю, что можно договориться. Мне только надо узнать. Где именно он и как его зовут?
В ожидании ответа он не глядя достал ручку и клочок бумаги.
-Я готов, Илья Семенович. Диктуйте, я записываю. Как вы сказали?
Резко дернувшись, Сергей растерянно посмотрел на своего отца. в глазах сына Иван прочитал такую боль и тревогу, что ему стало страшно.
-Илья Семенович, повторите еще раз. Я вас понял. Спасибо большое. Отзвонюсь вам, как только улажу.
Сергей положил трубку и уткнулся головой в руль. Иван молчал. Он понимал, что сыну очень тяжело, что произошло нечто, касающееся не только его сына, но и самого Ивана. Он еще не знал, что именно случилось, но его охватило грозное предчувствие беды. Лн повернулся к сыну и резко спросил:
-Ну что, решил и уладил? Говори, что там, не тяни. Я же вижу, что не спроста ты так дергаешься.