– Галина, почему вы еще не дома? Вы опоздаете на автобус. – сказал он, расстегнув верхнюю пуговицу рубахи.
– Пешком дойду, – ответила Галя.
Директор начал не спеша раздеваться. Сняв трусы, он прошел под поток воды, пристроился к Гале сзади, и несколько раз шевельнул бедрами, потершись о ее задницу членом. Галя не реагировала. Тогда директор чуть отошел, и направил головку члена в заросшую волосами щель. Пару минут в душе слышались влажные шлепки.
Одевшись, Галя все таки успела на последний автобус. Недавно произошедшее ее нисколько не волновало, ведь ей пользовались так каждый вечер. Если директору хотелось чего-то другого, то он валил Галю на пол, зажимал ей нос пока она не открывала рот, а потом пихал свой причиндал по самые гланды – благо у работниц завода был подавлен рвотный рефлекс, и потому директор наслаждался глотками как хотел. После этого Галя сплевывала сперму, выключала душ и шла одеваться, будто бы ничего не произошло. Ей было плевать. Подходя к своему подъезду, ее остановила какая-то старуха, и сунула в руку горшочек с кактусом. Галя машинально взяла его, желая поскорее очутиться в квартире.
Галя упала лицом на подушку и постаралась не дышать. Но животный инстинкт самосохранения заставил ее перевернуться на бок и вдохнуть затхлый запах квартиры. Она тупо уставилась на посиневшую ножку ребенка торчащую из под подушки, задумавшись о том, чтобы выкинуть трупик на помойку, где его обглотали бы бродячие собаки и бомжи. Но, вспомнив про котельную, она резко встала, замотала тело в простынь, и потащила его сжигать. Постучавшись в тяжелую железную дверь, она крикнула:
– Мне нужно избавиться от дохлой псины.
– Открыто, – послышалось из-за двери.
Она вошла в темное помещение и направилась сразу к печи. Размахнувшись, она бросила сверток в самое пекло, а голос откуда-то из темноты спросил:
– Прах нужен?
Немного поколебавшись, Галя кивнула головой.
Она пришла домой с поллитровой банкой серой пыли. Голыми руками вытащив колючий кактус, она смешала землю с останками, а потом посадила растение обратно. Вдруг, впервые за долгие годы, Галя улыбнулась. Она содрала с окна изъеденные молью занавески, поставила горшок на подоконник. Затем расковыряла ножом вену, и полила растение кровью.
– Какое славное дитя! – воскликнула Галя, закрыв руками рот, – Я обещаю, что найду тебе папу. Мой сын заслуживает того, чтобы у него был хороший папа.
Галина отыскала мусорные мешки и стала складывать в них мусор. Сотни консервных банок украденных с завода, сотни бутылок из под пива заполненных до горлышка окурками. Нашлись и засохшие презервативы, оставшиеся еще с тех времен, когда она жила с бывшим. Собирая их, Галя даже вспомнила тот момент, когда в нее кончили без резинки, а потом ей пришлось делать клизму из белизны.
Когда Галя избавилась от всего мусора и даже от своей старой одежды, она принялась мыть стены и полы. Прочь прогоняя клопов и тараканов, поглядывая на кактус – Галя понимала, что оживает, будто бы она отмывает не квартиру а саму себя. Отдирает с глаз и кожи многолетние наслоения пыли и засохшей крови.
– Я возьму большой кредит и сделаю ремонт. Я поклею желтые обои и постелю светлый ленолиум. И поставлю окна, которые будут открываться.
Кактус не отвечал, но Галя слышала голос из горшка, рассказывающий ей истории о скальпелях и искалеченных спинах.
Солнце ненавидит Анну
Даже следователи не знали, почему Анна умерла, а точнее покончила с собой. Впрочем, никого это особо не интересовало. Девушку мало кто знал, она была скрытной и не любила общаться с людьми. Парня у неё вроде тоже не было, хотя она обладала редкой красотой: большими зелёными глазами и гладкой кожей молочного цвета. Рыжие волосы она всегда держала в чистоте и заправленными за уши. Так ее и нашли – бледную, лежащую на кровати, с россыпью плавленной меди волос на подушке. Способ самоубийства – суицид путем передозировки антидепресантов – именно так напишут в протоколе. И не было записки, не было дневника, который бы пролил свет на это дело. Лишь на повторе играла группа Bauhaus с музыкального центра. Так и нашли одинокую Анну.
Если бы ее просто похоронили, или бы сожгли в печи крематория – все было бы просто, еще одна смерть, пополняющая статистику самоубийств. Никто даже не приходил на опознание. Анна появилась в Рысьегорске неведомо откуда, чтобы умереть именно здесь. Ее некому было вспоминать. И никто бы не стал о ней вспоминать, если бы ужасная новость не разлетелась по всему городу: ЭТОЙ НОЧЬЮ С ГОРОДСКОГО МОРГА БЫЛ ПОХИЩЕН ТРУП МОЛОДОЙ ДЕВУШКИ. ТРОЕ ПАТОЛОГОАНАТОМОВ И ОХРАННИК МЕРТВЫ.
Тело похитили, это было понятно. Перед этим кто-то вырубил все камеры, и убил свидетелей, то есть анатомов и охранника, который мирно дремал у входа. Похитителей, скорее всего было четверо: двое справлялись с камерами, а еще двое убивали и, собственно, похищали только что зашитое после аутопсии тело несчастной Анны.
Эта новость была у каждого на устах в городе. Кому нужен труп? для каких целей? Это некрофилия, сатанизм, или просто глумление над покойной? Кто-то даже предполагал, что у Анны был любимый человек, который не смог перенести утраты любимой, и потому решил похитить ее тело. Кто-то судачил о местных сатанистах, и каждого даже проверили, но все тщетно и пусто.
Она не хотела их смертей. Отправив этих живодеров туда, откуда сама только что вернулась, Анна накинула первую попавшуюся одежду и прикончила напоследок толстого охранника, перерезав ему горло скальпелем. Видимо, ее второе появление на свет сопровождалось какими-то магнитными бурями, раз свет начал гаснуть, а телефоны взрываться. Испугавшаяся Анна выбежала на улицу, и куда бы ни пошла – следом за ней гасли фонари, будто бы отказываясь светить ей. Анне было так плохо и больно, что это было последней каплей. И ночь была слишком долгой, будто бы солнце отказалось всходить. Несправедливо. В полуобморочном состоянии она ощупывала грубо зашитый живот и не понимала, что с этим делать.
– Я так хочу умереть, – шептала она, прячась от людей в лесу, – Я не хотела всего этого.
Она бредила себе под нос, углубляясь в лес. Вскоре она вообще перестала понимать в какой стороне находился город, к тому-же ее это уже не волновало. Солнце так и не показывалось.
Вскоре она нашла яму с водой. Она бы подошла как могила, если бы в ней не было воды. Анне было плевать. Она упала в объятия своего нового дома, и вода с опавшими листьями скрыла ее от мира, и только огонь ее рыжих волос мелькнул напоследок в мутной воде.
Когда Анна умерла во второй раз, наступило утро.
Однажды я убил человека
Образ Господина Sh. пришел мне вчера, когда я возвращался на базу. Дорога была плохой, и видел я только ветки деревьев, высвечиваемые фарами машины. Я сидел позади водителя и думал – а смогу ли я придушить его прямо сейчас? Хватит ли у меня смелости?
Ничего не подозревающий водитель аккуратно объезжал лужи, а я смотрел на его шею в зеленом свете от приборной панелли. Я бы мог убить его, и сделать что-нибудь с его телом в стиле своих ранних рассказов. Например, заняться с мертвым, или еще умирающим телом сексом. Вытащить тело на обочину и утопить в вонючем болоте. Хватило бы у меня ума поджечь машину?
Я поймал себя на мысли, что рассуждаю странно и опасно. Наверное, из-за таких мыслей люди совершают ужасные вещи, а потом раскаиваются. Я пытался найти корни своих темных желаний, но так и не нашел. Закурив сигарету, я прогнал эти мысли вместе с дымом. А потом у меня родился этот рассказ. Итак, поехали…
Как только Аришка ушла, в квартире от былого веселья осталось гора грязной посуды и неловкое молчание двоих. Первый начал собирать бутылки в пакет дабы хоть чем-то заняться, а второй лежал на диване, стряхивая сигаретный пепел в салатницу, пристроенную на груди. Первый осуждающе поглядывал на второго, надеясь на то, что ему помогут в уборке.
– Может выпьем чаю? – спросил второй, тяжело поднявшись. Валялся на диване он прямо в грязных ботинках и в коротком пальто.
– Я не пью чай. – ответил первый.
– Кофе? – приподнял второй бровь.
Первый кивнул, и пошел ставить чайник. Второй проследовал за ним:
– Знаешь, люди любят откровенничать поздно ночью сидя на кухне.
– К чему ты ведешь?
Второй облокотился о косяк, скрестил руки на груди и сощурил хитрые черные глаза.
– Было бы здорово познакомиться поближе. Мы знаем только клички, но не имена.
Первый усмехнулся. Начал искать кофе в чужой кухне, натыкаясь на сверлящие глаза второго. Первый сказал:
– Я знаю тебя как Господина Sh, и я не хочу знать твоего настоящего имени.
– А я знаю тебя как Спайкер, и я очень хочу знать твое настоящее имя, – сказал Господин, протянув слово "очень" непристойно долго.
– Денис, – коротко ответил Спайкер, и нашел банку растворимого кофе среди пакетов с крупами. Худые руки тряслись от смущения.
Кофе было мерзким на вкус, но после абсента оно казалось многим чем лучше, и хотя бы не продирало горло до крови и не разъедало кишки. Господину Sh стало жарко, и он снял пальто. Спайкер про себя отметил, что его полуночный собеседник очень хорошо сложен. Не слишком худой, но и не слишком толстый или мускулистый. Бледные ладони в связках фиолетовых вен были покрыты черными волосками, и Спайкер неожиданно для себя покраснел, представив эти руки у себя на лице.
– Может сварим спагетти? – предложил Спайкер.
– Ты знаешь, однажды я убил человека, – сказал спокойно Господин, будто бы говоря о спагетти.
– Оу. И кем он был?
– Не знаю. – Господин Sh закурил и уставился на Спайкер, – Но фокус в том, что никто кроме меня, того парня, и тебя, об этом не знает. Про парня оговорочка, так как мертвые всегда молчат.
– Ты так шутишь надо мной? – нервно улыбнулся Спайкер. Он резко встал в поисках кастрюли для чертовых спагетти.
– Я не шучу. Я сам тогда удивился, когда обнаружил ножик в руках. Что-то теплое текло мне на ладони. Кровь. Я держал нож в животе того чувака, а когда я поднял глаза – он смотрел на меня прямо как ты сейчас, напуганно. Нет, скорее удивленно. Думаю, он не ожидал, что его могут убить.
– Зачем ты мне такое говоришь?
– Я тебя пугаю? Прости. Просто ты мне показался хорошим парнем, который умеет слушать.
– Это все да, но я боюсь, что ты сейчас меня убьешь. – Спайкер зажег газ, поставил кастрюлю. Где-то в шкафу он видел макароны.
– Ты был бы красивым трупом, – рассмеялся Господин, и в его черных глазах Спайкер рассмотрел дрожащее безумие, порожденное наркотиками и алкоголем. Нужно было валить.
Господин Sh отлучился в туалет. Отлил, и достал маленький шприц и ампулу. Этого должно было хватить для того, чтобы обездвижить Дениса. Наполнив шприц, Господин спрятал его в рукав, пока Спайкер на кухне доставал нож, чтобы он был всегда в доступности, на случай, если Господин слетит с катушек. Спайкер еще отметил для себя, что можно еще обварить кипящей водой, что дало бы ему форы для побега.
– Как макароны? – спросил Господин, зайдя на кухню. Спайкер вздрогнул и пожалел о том, что не свалил из квартиры в тот момент, пока этот псих был в туалете. Достаточно было бы выбежать из квартиры и кричать.
– Вода еще греется.
– Добавь соли. Быстрее закипит.
– Хорошо.
Господин сел на табуретку, широко расставив ноги. Уставился в пол, чему то иронично улыбаясь. Взглядом пробежал по худым рукам Спайкер, по его затылку, который будто просил ударить его молотком до хруста костей. На Спайкер была футболка с фотографией Лоры Палмер, и Господин решил, что потом завернет его труп в пленку и оставит у озера, отдавая дань старому сериалу.
– Ты красивый. – сказал Господин, облизнув губы.
– Спасибо. – буркнул Спайкер. Он расслабился, решив, что Господин просто прикалывался над ним, а сейчас просто хочет развести на секс. Он был бы не прочь от такого, но руки предательски дрожали. У Спайкер было предчувствие п***еца.
– Ты красивый, особенно когда готовишь. Я бы хотел себе такого парня как ты.
– У тебя никого нет? – полюбопытствовал Спайкер, посмотрев на Господина.
– Кто хочет жить с алкоголиком? – Господин рассмеялся. Он встал, в раскачку подошел к Спайкер, и обнял его сзади, прижимаясь причинным местом к худой заднице. – Хочешь, я ради тебя брошу пить? Только скажи мне, что я тебе нравлюсь?
Прикосновения рук были бы приятными, если бы не чувство страха, сползающее сороконожкой по взмокшей спине Дениса. Он не знал, что ответить. Наверное, стоило бы подыграть, но вдруг в шею что-то кольнуло. Будто кусила оса.
– Что? – нахмурился Спайкер, нащупав что-то удлинненое и пластмассовое, торчащее из шеи. В глазах стало мутно, ноги подкосились. Не успев осознать, что его обкололи, Спайкер упал, чуть не опрокинув кострюлю с кипящей водой на себя. Господин Sh бережно подхватил его на руки и понес в спальню. Это на самом деле была его квартира.
Господин раздел Дениса, и привязал его к кровати. Руки к спинке кровати, ноги врозь. Под голову своей жертвы он положил подушку, на случай, если начнется рвота. Мальчик не должен был умереть так глупо, захлебнувшись собственной блевотиной.
Господин лег рядом с телом и провел пальцами по щеке. Другой рукой он расстегивал джинсы, бормоча:
– Я только лишь хочу, чтобы ты принадлежал мне. Если бы я мог сделать это без твоей смерти, я бы не делал тебе больно.
Он вытащил свой пульсирующий жаром член и потерся о бедро Спайкер. Это было приятно, и это было хорошим предвкушением для развлечений более серьезных. Под кроватью лежала коробка с хирургическими инструментами, и она будто бы светилась в уме у Господина. Там было все, начиная от смазки и скальпеля, и заканчивая распорками для костей и рыболовных крючков, припаянных к аллюминевому зонду.
Вода так и кипела, пока не испарилась полностью, пока докрасна не нагрелась кастрюля, в которой позже будут вариться почки и еще некоторые внутренние органы.
Как стать проституткой
Для протокола: я не занимался сексом за деньги. Быть может в прошлой жизни я был куртизанкой, но и тому доказательств нет. Разве что за исключением знаний. Я знаю как делать ЭТО правильно. Знаю, какие одеяния и ароматы заводят больше всего. Да, я могу на взгляд определить ваши эрогенные зоны, одним движением руки довести любого до сногшибательного оргазма. Побеседовав с вами за чашечкой кофе, внимательно всматриваясь в ваши глаза, я уже могу предугадать ваши потаенные желания.
Я не членоголик, но мой язык будет автоматически стимулировать уздечку вашего пениса. Руки найдут нужный темп…
Я веду себя как пидор, но вы видите лишь то представление, которое я желаю перед вами разыграть. Своим поведением я прощупываю ваши секреты, выявляю из глубин вашего сознания подавленный голод по мужскому телу. Вам это не нравится, когда из вас выходит то, что для других постыдно. И чтобы скрыть от других желание ко мне, вы проявляете агрессию.
Я – вечный стимулятор вашей точки G. Я прищепка на ваши соски.
Но я не лягу с вами в кровать. Ни за какие деньги, да пусть вы хоть Адонисом будете. Я раскрою тайны, я научу вас трахаться, но вашей первой жертвой будет кто-то другой.
Если вы эксгибиционннист – максимум, что я позволю, так это подрочить у меня на глазах. Я не шлюха, но далеко и не праведник.
Я не займусь с вами сексом, потому что я испытываю отвращение к вашим телам. Вы моетесь, бреетесь, выщипываете и отшелушиваете свои несовершенства забывая о том, что все это зря. Облейтесь хоть Chanel-5 но я буду чувствовать сырой запах жизни. Ваш пот и сперма, слюни и кровь. Ваша жизненноважная слизь.