Не удержавшись, он достал сотовый и сделал фотографию понравившегося плаката. Ну почему украли не вот этого каурого скакуна? Тогда бы он общался не с грязными рабочими, а со стройной амазонкой.
Через несколько минут дверь цирка скрипнула, показались две фигуры в засаленных донельзя комбинезонах. Грязные рабочие оказались ещё грязней, чем ожидалось. Шон, был молод, смазлив, широк в плечах, грива соломенного цвета волос свободно падала на плечи, второй, щуплый и пожилой Фредди мелкими чертами лица напоминал обеспокоенного бурундука с бегающими глазами. Как ни странно, главным оказался здоровяк Шон. Он с ходу заявил, что у них с напарником забот полон рот и при всём уважении к полиции они смогут уделить ей не так много времени.
-- Мне деньги платят за то, чтобы живые лошади были в порядке, а за железными пусть смотрит охрана, -- буркнул Шон, когда Николя немного осадил его напор.
-- Мы вряд ли чем можем вам помочь, -- Фредди заискивающе улыбнулся, -- мы всю ночь работали на технической площадке, ничего не видели.
-- А по конкретней, что лично вы делали? -- спросил Николя.
-- Много всего, я -- "мистер сделай всё", -- развёл руками Фредди, - чинил насос в туалете, потом менял нагреватели, тянул проводку к вольеру, всё и не упомнишь.
-- Скульптуры по вашей части?
-- Занимаюсь ими, когда скажут. С ними хлопот не много: достал из контейнера, выставил на продажу. Если кто купил, то тогда забираю купленную лошадь, пакую для клиента.
-- Много их ещё осталось?
-- Порядочно. По точному количеству не скажу, не знаю.
-- Добрая половина контейнера осталась, -- вмешался Шон.
-- А вы откуда знаете, если отвечаете только за конюшни? -- поинтересовался Николя.
-- Чего там знать? Контейнер находится рядом с палаткой денников, -- хмыкнул Шон, -- тыщу раз говорил начальству, чтобы убрали его подальше. Вчера сваркой полдня шваркали, столько дыму напустили, что к представлению лошади еле в себя пришли. Контейнер открытый стоит, смотри, не хочу.
-- Это правда, я ещё оттуда вентиляторы забирал и сварочный аппарат, -- подтвердил Фредди, -- как работали, так все инструменты и бросили.
-- Кто?
-- Дневная смена. Часть скульптур помялась при транспортировке. Их разваривали, рихтовали и опять заваривали.
-- Среди, этих, -- Николя кивнул на уродцев под рождественской ёлкой, -- были скульптуры после ремонта?
-- Не думаю, -- пожал плечами Фредди, -- обычно в начале выставляют, те, что не пострадали.
-- Хорошо, вы видели девушку, которая к вам залезла?
-- Я никого не видел, -- Фредди развёл руками, -- заметил, как полицейские съехались к забору, сообщил Шону.
-- Как заметили? На той стороне нет на заборе плакатов?
-- Были, но их порезали хулиганы, -- повернувшись к плакату с наездницей, он показал заскорузлым пальцем, -- чаще всего вот, её, Эмми Лов режут. Только здесь и сохранилась.
Надо же, оказывается, хулиганы тоже не равнодушны к сексапильным дамочкам. Николя ещё раз окинул взглядом парящую на плакате стройную фигурку Эмми Лов и вернулся к своим баранам, то есть к работе со свидетелями.
-- Вы чем занимались, Шон?
-- Разгружал сено, опилки, -- Шон картинно тряхнул головой, отбрасывая со лба пряди волос.
-- Всю ночь?
-- Да, прицепы неудачно припарковали, скайтрак каждый раз приходилось с большим трудом протискиваться.
-- Скайтрак -- это такой подъёмник с вилкой?
-- Трактор с телескопической подъёмной стрелой.
-- Им можно поднять и отвезти скульптуру?
-- Конечно можно, -- Шон насторожился. -- Вы на что намекаете?
-- Я всего лишь отрабатываю все возможные версии. По одной из них скульптуру могли похитить сами работники цирка. За плату или в качестве сувенира для друзей или родных.
-- Ах, так? Мы тут работу бросили, вам помогаем, а вы на нас версии отрабатываете, чтобы в воров переработать? -- кожа Шона над замасленным воротом начала покрываться красными пятнами. -- Пошли отсюда, Фред.
-- Ну, зачем вы так, офицер, -- Фредди нервно потёр ладонь о ладонь. -- Могли бы оставить свои предположения при себе.
-- Не люблю недомолвок, -- сказал Николя, глядя ему в глаза.
-- Да с таким подходцем любой мог спереть эту железку, начиная вон с охраны, -- Шон кивнул на машину "Гардиума", -- и кончая янки-водилой. А что? Хороший подарочек для ранчо какого-нибудь техасского миллионера. Вы его проверяли?
-- Надо будет, проверим, -- заверил здоровяка Николя.
-- А вот проверьте. У него в кузове транспортная тележка, между прочим, и задняя панель опускается. Вполне мог справиться, пока мы полицией занимались.
-- У тележки маленькие колёсики, она не пройдет по снегу, Шон, -- робко заметил Фредди. -- Вспомни, как мы ей попробовали бак для поилки выкатить.
-- Не пройдёт, -- согласился Шон, остывая. -- Но это не важно. Важно, что любого можно подозревать.
-- Ладно, парни, извините, что побеспокоил, -- Николя решил больше не мучать рабочий класс. -- Я вас больше не задерживаю.
"Работяги как работяги, ничего примечательного. Фред нервничает, но, возможно, у него просто рыльце в пушку: имеет криминальное досье. У Шона чересчур экзотическая внешность как для конюха, но и конюшня не рядовая, на то они и циркачи, чтобы экзотикой торговать: придут вип дамочки с экскурсией и смотреть больше будут на стать конюха, чем на стать коня". Николя смотрел, как, отдаляясь, Шон подбирает волосы в небрежный пук, стягивая их резинкой. Семенящий рядом с ним Фред что-то быстро говорил, забегая вперёд, как маленькая собачонка, которая тявканьем хочет привлечь внимание хозяина. Если и есть странность, так это неравноправное взаимоотношение рабочих из разных служб.
Самир, говоривший по телефону у ели, отчаянно жестикулировал, по видимому призывая себе на подмогу духов рождества. Не лёгкое дело заставить полицейских шевелить задницами на рождественские праздники, когда все мысли у последних крутятся вокруг бутылочек пива возле жарких каминов заблаговременно арендованных шале. Облачко пара, выпущенное после глубокого удовлетворительного вздоха, ознаменовало окончание переговоров.
-- У меня хорошие новости, Николя, -- Самир подошёл, победно потрясая рацией. -- Девушка в добром здравии, скоро прибудет сюда.
-- Её личность установили?
-- Нет, она ушла в полный отказ. Двадцать вторые даже обрадовались, что мы ею займёмся. Надеются, что она на месте разговорится.
-- Когда задерживали, не разговорилась, а сейчас разговорится?
-- У неё было сильное опьянение. По дороге в участок её завезли в госпиталь, капельницами подлечили. Сейчас она в депрессии.
-- Разберёмся. Ты прицеп у дальнобойщика проверял? -- Николя решил в поисках зацепок перекопать всю парковку от забора и до забора.
-- Нет, я только по верхам прошёлся. С какой стати мне было его проверять?
-- То-то что по верхам, -- Николя достал блокнот. -- Нам надо разделиться: я закончу здесь, а ты поедешь в участок и плотно проработаешь вот этот вот пикап с двумя парнями в бейсболках. То есть не просто пошлёшь запрос по номерам машины, а переговоришь с каждым патрульным. Ребята регулярно собирают металл, должны быть хорошо известны местной полиции. Подробного описания их внешностей я у Георги не взял, мы с ним немного не сошлись характерами.
-- Да я с ним вообще разошёлся характерами, он мне информацию по чайной ложке цедил, да всё с ехидцей какой-то, -- Самир переписал в свой блокнот информацию.
-- Пробей его тоже, поглубже, -- после минутного колебания добавил Николя. Свяжись с его фирмой, кто такой, сколько работает, кем раньше был. И да, чуть не забыл, проверь, есть ли криминальные досье на Шона и Фредди. Сделай это в первую очередь!
Обрадовавшись новой возможности проявить свою кипучую деятельность, Самир рысцой припустил к своей машине. Можно было не сомневаться, любителей металлолома он из-под земли достанет.
Водитель-дальнобойщик Николя понравился сразу -- глядя на его пронырливую физиономию латиноса, можно было ожидать отказа в осмотре прицепа, но, Алехандро лишь белозубо улыбнулся, когда услышал просьбу Николя. Разбудить его оказалось не так просто -- сержант добрых пять минут барабанил по двери кабины. Впрочем, сонливость с него слетела быстро.
-- Cи, синьор, ноэй проблема -- сказал Алехандро, как барс выпрыгивая из тёплого логова кабины на мороз.
-- Когда закончили грузить твою машину? -- спросил Николя.
-- Поздно. Часов в одиннадцать. Мало спал. Полиция скоро приезжать, -- коверкая английские слова, сказал Алехандро.
-- Видел кого-нибудь?
-- Видел. Уна чикита ермоса спать, -- хохотнул Алехандро.
-- Во сне видел или спал с чикитой? -- не сдержал улыбку Николя.
-- Алехандро бедный, нет денег. Во сне видел.
-- Показывай, бедняк, чем богат.
Последнюю фразу Алехандро явно не переварил, только улыбнулся на всякий случай. Покопавшись в карманах, он извлёк связку ключей, отпер навесной замок. Прицеп оказался набит под завязку. Разнообразных размеров вещи, тщательно упакованные, громоздились до самого потолка. Николя приподнял край толстого ватного покрывала ближайшего груза. В глубине сверкнули блестящие педали фортепиано.
-- Откуда вода? -- Николя намочил палец в приличной лужице под инструментом, понюхал жидкость.
-- Снег с тележки таять. Обогрев работал, -- Алехандро показал на стоящую рядом жёлтую тележку.
-- Закрывай, Алехандро. Когда ты уезжаешь?
-- В шесть приехал. Десять часов должен спать. В четыре уеду.
-- Иди спать. Меньше часа осталось, -- Николя стало жалко латиноса, который время своего отдыха тратит на переговоры с полицейским. Чёрные плакаты "Смерть от усталости" не зря вешают на трассах.
-- Всё окей, попью кофе, стану в форме.
-- Удачи тебе.
"Надо будет проверить дорожные камеры видеонаблюдения, не такие уж и маленькие лошадки" -- возвращаясь к скульптурам, подумал Николя. Он потянулся за телефоном, чтобы озадачить дополнительной работой свою безотказную Золушку, но решил, что Самир не маленький, сам догадается сделать. Пока никаких зацепок нет, неводы надо разбрасывать широко.
Белый додж чаржер влетел на стоянку, отчаянно вращая красно-синими мигалками, когда Николя уже порядком замёрз и отогревался в машине. Описав плавный полукруг, додж лихо припарковался рядом.
-- Николя Парэ? -- полицейский выбрался из машины, явно довольный своим вождением.
-- Доброе утро, -- Николя опустил стекло пассажирской двери.