Голос богини любви звучал спокойно и ровно, словно она говорила о вещах, давно переставших её волновать, о вещах, с которыми она давно свыклась, словно внутри у неё давно всё перегорело.
- На самом деле у нас с тобой гораздо больше общего, чем ты готов признать, Гефест, - продолжала она. - Нам обоим позволяют жить в обмен на постоянные оскорбления и унижения. Подумать только, обозвать меня - меня! - дочерью Зевса и какой-то кошёлки Дионы! Кто она вообще такая, эта Диона? Выдать меня - меня! - замуж за самого уродливого бога! Просто так взять и отнять мой любимый пояс, словно я чем-то обязана этой фифе Гере! Увести у меня моего любимого Адониса, словно я чем-то уступаю этой подземной замухрыжке Персефоне! И ладно увести, Артемида его вообще погубила, эта дрянь, дикарка! Они с Персефоной весьма самонадеянно мнят себя равными мне, но ничего, я ещё с ними поквитаюсь! Арес - тот ни разу не сказал и не сделал мне ничего дурного. Хотя, по мнению остальных, это от того, что он слишком туп...
Афродита поднялась с ложа, подошла к Гефесту и обняла его сзади, прижавшись к широкой спине и ощущая, как от её прикосновений дрожит могучее тело.
- Помнишь, как все веселились, когда заставили тебя приковать нас с Аресом к ложу невидимой сетью? Как все толпились вокруг и ухахатывались, когда мы спросонья, ничего не понимая, барахтались на простынях и безуспешно пытались высвободиться? Чудесные забавы у тех, кому ты хранишь верность, не так ли? Хотя и уступают забавам Олимпийцев со смертными - тех вообще брюхатят направо и налево, убивают, уродуют, превращают в животных или в чудовищ... А как ловко подшутили над Мидасом, м-м? Какой блеск творческого воображения, какая фантазия!
Афродита запустила руки под фартук Гефеста и пробежалась ноготками по его мускулистой груди, поросшей жёсткими курчавыми волосами - как у всех мужчин-южан.
- Ну и наконец самое главное оскорбление и унижение: нас обоих принудительно связали браком ни с тем, с кем бы хотелось. Думаешь, я не замечаю, как ты смотришь на Афину, как реагируешь на любое упоминание о ней? Ты готов целовать подошвы её сандалий, но она такова, какой породил её Зевс - бесчувственная машина для убийства, умная, сообразительная и оттого более страшная и опасная, чем Арес. Захоти Зевс, он бы породил её другой, более приятной и женственной, да в том-то и дело, что он не захотел. Ведь ему нужна именно такая помощница - бесчувственная, не колеблющаяся, не рассуждающая, готовая в любой момент карать неугодных. Не врагов, Гефест, а неугодных. Это разные вещи. Думаешь, если однажды ты станешь неугодным, Афина дрогнет? Как бы не так, муженёк, она тебя прикончит и глазом не моргнёт. Низвергнет в Тартар или чего пострашнее учинит... Знаешь, о чём судачат бессмертные женщины у неё за спиной? Насколько Афина мужиковата. Бывают ли у неё, например, месячные? Есть ли у неё вагина или же она ниже пояса как мой Гермафродит? А её маленькая невзрачная грудка - настоящая или же Афина что-то подкладывает под доспех? Так что ты не слишком-то обольщайся на её счёт. Она верна лишь Зевсу, а остальные для неё ничего не значат, она ни в грош не ставит даже друзей. Ты в курсе, что это она помогла Прометею похитить у тебя огонь? Хороша подруга, нечего сказать. Помнишь, что было потом? Громовержец чуть тебя не убил, обзывал растяпой и другими нехорошими словами; Прометея вообще к скале приковали, а что сделали Афине? Ни-че-го. Единственным козлом отпущения стал Прометей. До сих пор бы, бедняга, печенью расплачивался, если б не Геракл. А с Афины как с гуся вода. Здорово она вас обоих подставила? Эх мужики, мужики, вы иногда бываете такими слепыми, такими бестолковыми...
Не выпуская мужа из объятий, Афродита передвинулась чуть вбок, чтобы заглянуть из-за плеча в страдальчески искажённое лицо Гефеста.
- По-нормальному это называется "воровством", дорогой. Твоя разлюбезная Афина попросту тебя обокрала, дурачок, и потом свалила всю вину на вас с Прометеем. Он позарился на огонь, ты его прошляпил, а она как бы ни при чём. Но ты и дальше можешь её идеализировать, можешь и дальше перед всей семейкой расстилаться. Считай Афину наилучшей, считай её моей полной противоположностью, более удачной, более качественной, и не вспоминай, к примеру, о несчастной Арахне. В чём была вина этой трудолюбивой девушки? Исключительно в том, что руки у неё росли из правильного места. Арахна в честном соревновании победила рукожопую Афину, не жульничала и не мухлевала, как любят делать, кстати, Олимпийцы. И что же она получила в награду за своё мастерство и трудолюбие? Вместо того, чтобы честно признать поражение и перестать уже корчить из себя совершенство, твоя ненаглядная Афина превратила Арахну в паука. Ай да богиня справедливости! Вот, что значит справедливость по-олимпийски, Гефест!
Богиня любви выпустила мужа из объятий и встала рядом с ним, подбоченясь и не обращая внимания на жар, идущий от горна.
- Ты прав, я всё делаю поперёк, наперекор, вопреки - это моя форма протеста против такой вот "справедливости" и такого вот "порядка", против постоянных оскорблений и унижений. А у тебя какая? Никакой? Ты мужик вообще, Гефест? Ну же, брось эти доспехи, Ахилл всё равно обречён. Кентавр Хирон предвидел это давным-давно. Вот увидишь, Аполлон обязательно найдёт способ погубить дерзкого ахейца. Пойдём со мной на ложе, муженёк, утонем в пучине любви и страсти... - Афродита теребила и тормошила застывшего как статуя Гефеста. - Прильни ко мне, давай, покажи, что твоё тело сильно не только выше пояса, но и ниже него. Не с этими же медными куклами ты развлекаешься?
От бушующей в нём внутренней борьбы в голове у бога-кузнеца шумело, от манящей наготы супруги темнело в глазах. Дыхание перехватывало от соблазна и от исходящего от богини возбуждающего аромата.
- Гефест, Гефест, - не отставала от него Афродита, - давай вместе бросим вызов всему и всем, хотя бы разочек, один-единственный раз! Пускай ахейцы проиграют эту войну!
- Нет, уходи! - почти простонал Гефест и, собравшись с силами, оттолкнул супругу. Он не мог перестать быть тем, кем был - покорным слугой своей семьи. Он с лёгкостью менял свойства металлов, но его самого не могла изменить даже запредельная сила богини любви.
Лик Афродиты потемнел.
- Берегись, Гефест! - пригрозила она. - Ты и представить себе не можешь, как страшно я мщу тем, кто меня отверг! Кто, думаешь, распускает все эти слухи про Афину и Эрихтония? О-о, я ещё и не на такое способна! Будьте вы все прокляты! Однажды я заставлю вас пожалеть обо всём! Если греки в этой войне победят, я сделаю так, что потомки моего Энея сожрут Элладу с потрохами и отправят на свалку истории!
Афродита бросила на мужа последний гневный взгляд, смешанный с жалостью и разочарованием, презрительно поджала губы, резко развернулась и быстрым шагом покинула пещеру. Гигантские львы вприпрыжку бросились за ней. Вскоре шум и гам упряжки и свиты затихли вдали... Медные слуги безучастно таращили свои безжизненные глаза, им ни до чего не было дела.
Отдышавшись и постепенно совладав с эмоциями, Гефест вернулся к работе и вскоре доделал ахиллесовы доспехи. Больше его ничто не отвлекало от работы.
Однако недолгое присутствие Афродиты и сказанные ею слова сделали своё дело - на что она и рассчитывала. Гефест допустил ошибку и не заметил одного-единственного дефекта на доспехах. Слишком часто его разум уносился мыслями то к идеальной Афине, которая оказалась не такой уж идеальной, то к порочной Афродите, которая была не такой уж и порочной.
Как и говорила богиня любви, все истории Фетиды про неуязвимость пелеева сына были ложью. Несчастливая в браке, Фетида отдавала все свои силы любимому сыну, весьма ревностно насаждая и возделывая культ "великого героя" Ахилла, всячески продвигая и при надобности преувеличивая его реальные и мнимые достоинства и достижения. На самом деле Ахилл, конечно же, не был неуязвимым.
Афродита явилась Парису, своему любимчику и причине Троянской войны, и внушила ему мысль, что в стрельбе из лука он будет гораздо удачливее, нежели в позорном поединке с Менелаем. Стрелы Париса взялся направлять сам Аполлон. Дефектное место в доспехах Ахилла не могло укрыться от его божественного взора. Первую стрелу он направил в пятку, как и мечтал, а вторую - в то единственное место, куда Ахилл мог быть поражён. Будем честны: если бы Гефест сработал доспех безупречно, добросовестно и без изъяна, Парис ни за что не смог бы убить Ахилла и даже стрелы самого Аполлона его бы не сразили.
К сожалению, никто из тех, кто бился насмерть в той войне, так никогда и не узнал, по чьей милости душа Ахилла отлетела к Аиду. Никто и никогда не узнал о том, что это Афродита отвлекла Гефеста и смутила его разум своими речами, отчего бог-кузнец первый и единственный раз в своей жизни допустил в своей работе производственный брак.
А затем, окончательно оправившись от ранения, нанесённого ей Диомедом, богиня любви занялась судьбой своего сына Энея, но это уже другая история, которую поэт [очевидно имеется в виду Вергилий - прим. Т.И.Слепанды] поведал лучше нас. О каком-то там Ахилле Афродита уже и не вспоминала...
Февраль 2019 г.