Румынская соль - Кучеренко Людмила "Большой Любитель Детективов" 2 стр.


  — Не имел чести. — Быстро ответил Стурдза.

  — Нет, нет. Это не так. — Попробовала улыбнуться Иляна.

  — Ну тогда, надеюсь, новое знакомство окажется приятным. — Елена улыбнулась так, как умеют улыбаться женщины её высокого положения. Виорика усмехнулась напыщенности матери, хотя в душе завидовала этой выдержке и манере держаться. Девушка поспешила представить господина Георге.

  — О, мы лично не знакомы, но наслышан. — Протянул руку господин Стурдза.

  — А может, не только наслышаны, но видели моё имя на бумагах? — Улыбнулся господин Памантеску, и его улыбку вежливой назвать было нельзя.

  — Вы об этом… деле. Мы можем поговорить. Но я уверяю, очень скоро всё уладится. Вы знаете, кто я. Можете быть спокойны за…

  — Не сегодня, не за ужином. Мы найдём более интересные темы для разговоров. Некоторые дамы считают такого рода дела… скучными.

  Виорика сдержалась, чтоб не рассмеяться. Она кивнула и представила Георге госпожу Иляну, шепнув про “ту самую” даму, а после пригласила гостей рассаживаться. Ещё Виорика знала, что Помантеску обещался быть немного раньше, но опоздал. И вид у него был потрёпанный. Она отозвала его в сторону и выслушав, побледнела. Георге же, напротив, казался спокойным.

  Посреди гостиной за массивным овальным столом расположились по часовой стрелке дочь и мать Ипсиланти, затем, по левую руку от Елены, господин Николаэ Стурдза, далее, как раз напротив Виорики, Георге Памантеску, за ним госпожа Иляна Сареяну. Вышло, что она, в свою очередь, оказалась напротив господина Николаэ и рядом с Виорикой, тем самым замыкая круг гостей. Виорика и Елена были ближе всех к выходу. Андре — слуга госпожи Иляны, уже был в зале. Ужин начался.

  К счастью, гостей развлекала маман. Виорика не вникала в беседу, она наблюдала за Джорджем. В дороге с ним произошла авария: по какой-то причине двигатель взорвался. Машину развернуло, а водитель вылетел на дорогу. Памантеску чудом не пострадал, но признался, что чувствует себя нехорошо. Хотя тут же заверил, что ужин поправит его здоровье. Девушка волновалась за своего друга, но разговор матери с господином Стурдза всё-таки привлёк её внимание.

  — И не говорите, господин Николаэ. Совершенно отбились от рук! Это крестьянское восстание, это нечто совершенно ужасное!

  — Елена, реформы шестидесятых прошли бессмысленно. Крестьянам дали слишком мало земли. А некоторым не досталось ничего. Восстания были неизбежны. — Георге не ждал ответа от госпожи Ипсиланти, он смотрел на Стурдза. Тот не стал медлить:

  — Вы как крупный землевладелец разве не должны быть на моей стороне? Люди многого хотят. К счастью, у нас хорошая армия. У меня, в отличие от вас, не так много земли. И ещё меньше отведено под сельскохозяйственные нужды. Я не могу разбрасываться.

  Виорика поняла, что пора вмешаться. Два их гостя явно друг другу не нравились:

   — Господа, это сложный вопрос. Но что хорошо, у нас сейчас вовсю открывают школы для бедноты. Я думаю, это отличный признак!

  — Образование, дорогая Виорика, это привилегия. — Николаэ Стурдза немного придвинулся, внимательно на неё взглянув. Виорике не понравилось это его “дорогая”.

  — Чепуха! И привилегии чепуха. Где бы мы были, если бы все так думали? — Георге недовольно поморщился. Стурдза хотел ответить, но тут внесли суп.

  “Слава тебе, боже” — подумала православная, но совершенно не религиозная Виорика. На правах хозяйки девушка сама взялась разливать знаменитое карпатское угощение. Госпожа Сареяну вызвалась ей помогать. Её слуга Андре обходил гостей, расставляя закуски и предлагая вино. Георге, следивший за Виорикой с черпаком, от вина отказался. Разливая суп, младшая Ипсиланти заметила, что Иляна сняла с правой руки перчатку, под которой на пальце обнаружился перстень с выгравированной буквой “И”.

  — Чтоб тарелки не скользили, — шепнула госпожа Сареяну, принимая первую порцию. И замешкалась, глядя на тарелку в руках, словно вдруг забыла, что с ней делать, но, в конце концов, поставила перед собой. Передавая ей следующую порцию, Виорика спросила:

  — Иляна, это у вас оберег на шее?

  — Оберег? — Девушка вздрогнула, прикоснувшись к шелковому мешочку на чёрном шнурке, и при этом взглянула на господина Николаэ. Виорика перехватила её взгляд, и почувствовала, как по коже пробежали мурашки, таким от него веяло холодом. Впрочем, ей этот господин тоже не нравился. Она отдала девушке тарелку. Иляна тут же пустила суп дальше по кругу, протянув его Георге. Он, подражая первому порыву Иляны, поставил тарелку перед собой.

  — Вы не передадите суп господину Стурдза?

  — Он получит следующую порцию. Эту я уже облюбовал.

  — Конечно. — Иляна, приняв очередную тарелку, поняла, что та слишком тяжела, чтобы передавать её через стол, и отдала подошедшему Андре. А Виорика, наливавшая тем временем суп для себя и маман, глубоко задумалась, и вдруг воскликнула:

  — Вспомнила! Имя той девушки — Ана Драгаеску!

  — Милая, что с тобой? Отдай мне. — Госпожа Елена забрала у дочери тарелку с супом, почти переливающимся через край. Старшая Ипсиланти поняла, что дочь опять где-то мысленно летала, и сейчас сказала вслух что-то не слишком удобное.

  Елена заметила, что гостям это не понравилось: госпожа Иляна вздрогнула, а Стурдза поморщился. Такая неприятная сплетня. Георге переспросил:

   — Виорика, вы о неудавшемся браке между Паулем Мурузи и этой самой Аной?

  Вот уж кому точно не было дела до того, что скандальные новости за столом в обществе обсуждать не следует. Виорику же сильно волновала судьба девушки.

  — Да, я об этом. Слышал ли кто-нибудь, что случилось с этой бедняжкой, невестой господина Мурузи?

  Елене, считавшей сплетни на званом обеде моветоном, поведение дочери не нравилось, но не ответить на вопрос было бы неприлично.

  — Проходимка оказалась замужней дамой. Хорошо, нашёлся свидетель.

  — Мама, я немного знакома с Паулем, он, кажется, был серьёзно в неё влюблён.

  — Не будем об этом.

  — Возможно, у девушки были причины. — Госпожа Сареяну пропустила пальцы под чёрный шнурок. Со стороны казалось, он её давит. — Простите, мне нужно ненадолго вас покинуть. — Она поднялась и вышла из зала. Виорика заметила, что Андре тоже нигде нет.

  — Можно пока выпить вина. Это разогреет аппетит. — Стурдза оглянулся, бокалы у всех были полны. Без вина оказался только отвлёкшийся Георге.

  — Дружище, не откажите в любезности выпить со мной, и закончим на этом споры. Они не способствуют пищеварению.

  — Ваша правда, — на миг замявшись, согласился Памантеску. — Почему бы не выпить?

  Колебания Георге разозлили господина Николаэ, хотя он не подал виду и наполнил бокал соседа. За стол как раз вернулась несколько побледневшая госпожа Сареяну, и Виорика заметила, что шнурок с её шеи исчез. Иляна села, улыбнулась всем и взялась за суповую ложку.

  — Милая, может быть, сначала вина?

  — Да, конечно. — Коснувшись шеи, она нервным движением взяла бокал и немного пригубила. Гости последовали её примеру. Господин Памантеску осушил свой бокал залпом и сразу же принялся за суп:

  — Виорика, это невозможно!

  — Невозможно вкусно, Дж…, господин Георге?

  — Невозможно есть, дорогая Виорика! Пересолено!

  — Быть не может! — Младшая Ипсиланти подскочила. Неужели мясо передержали в рассоле? Но ведь она сама проверяла! Памантеску, промокнув губы платком, начал было успокаивать Виорику, но вдруг несколько раз судорожно вздохнул, что-то прохрипел, глядя на господина Николаэ, и рухнул на пол. Николаэ, ближайший сосед Георге, подскочил к нему, расслабил воротник, пошлёпал по щекам, припал ухом к груди и, прислушавшись, выдавил:

  — Господа и дамы, это… это невероятно, но... Георге Памантеску — мёртв!

  Целая буря чувств нахлынула на Виорику, чуть не сбив её с ног. Она хотела бежать к Георге, но это слово – “мёртв” – ударило в неё, лишив возможности двигаться. Гости замерли. Застывшие лица с написанным на них непониманием, нежеланием принять произошедшее, воцарившаяся в зале тишина вселяли ужас. Время остановилось. Но усилием воли Виорика Ипсиланти вырвалась из паутины холодного липкого страха. Её близкий друг мёртв, но смерть пришла не сама по себе. Его убийца здесь, в этом зале. Мысль заработала – лихорадочно, быстро, но довольно чётко. В голове прокрутились все детали этого вечера. Виорика понимала — если убийца здесь — она не может, не должна его упустить!

  — Из этой залы никто не выйдет. — Виорика упёрлась ладонями в стол, чтобы не потерять равновесие, и крикнула:

   — Баро! Немедленно закрой двери!

  Так, что она знает? Пять человек за столом, три гостя и они с маман. Шестой — Андре — прислуживал. Снятая перчатка, перстень, исчезнувший с шеи шнурок, суп, пущенный против часовой стрелки, по кругу: ведь Виорика левша, черпак она держала в левой руке, отдавая тарелки от себя направо. Вино, в конце концов.

  Баро влетел в зал, огляделся. Виорика уверенно ему кивнула. Цыган взглянул на госпожу Елену и одними губами прошептал:

  — Домна?

  Елена Ипсиланти тоже кивнула, подтверждая приказ дочери. Баро встал в дверном проёме, перегородив проход.

  — Я прошу всех сесть так, как мы сидели за ужином!

  — Да что вы себе позволяете, Виорика? Я требую, чтобы меня выпустили! Вы не слуга закона, в конце концов!

  — За жандармами я пошлю, господин Стурдза, сядьте. Хорошо, если они будут к утру. А пока, на правах хозяйки, прошу всех: соблюдайте спокойствие. За порядком проследят мои слуги.

  — Вы пожалеете, барышня. — Николаэ не понравилось, что он вынужден подчиняться какой-то соплячке и её слуге-цыгану, но не лезть же в драку. Стурдза вернулся на место и сел.

  — В замке произошло убийство. А вы, господин Николаэ, один из подозреваемых. — Виорика садиться не стала. Ей хотелось, чтобы все видели и слышали её. — Вторая – Иляна Сареяну.

  Молодые женщины скрестили взгляды. В глазах госпожи Сареяну стояли слёзы. Она прикоснулась к шее, нащупывая отсутствующий шнурок. На пальце блестнул перстень.

  — Вы сняли только одну перчатку, госпожа Иляна?

  — У меня мёрзнут руки, Виорика. Но шёлк скользкий, я боялась уронить тарелки.

  — Господина Георге отравили. Вы передавали ему суп. Оголили вы правую руку, чтобы удобнее было незаметно подсыпать яд, или отрава до сих пор на вашей левой перчатке — как знать?

  — Что? Нет!

  — Приняв у меня тарелку, вы намеренно поставили её перед собой, надеясь, что господин Георге последует вашему примеру — людям это свойственно. Вы предугадали, что он оставит суп с ядом у себя. И даже уточнили специально, не намерен ли он передать блюдо дальше!

  — Да, так и было! — Елена Ипсиланти вскочила. — О мой бог, но зачем?

  — Я не делала этого. Я… — Иляна замолчала, опустив голову.

  Виорика вздохнула:

  — Только одно меня смущает, госпожа Сареяну. Вы с Георге не знакомы. Я это поняла точно, когда представляла вас друг другу. Он не знает вас, а вы — его. Я многое могу определить по лицу Джорд... могла определить…

  — Да что тут думать! — Опять вспылил Стурдза. — У неё была прекрасная возможность. Нужно запереть её и дождаться полиции!

Назад Дальше