- Мы ценный груз! - радовался Санжи. - Стратегический!
Особенно радостно было то, что самолёт должен был довезти стратегический груз не до Нижнеянска, а сразу до Верхнеянска.
Покос представлял собой большой стан в узкой долине, заросшей травами. Там стояли шалаши, старательно подновляемые каждый год и в самом деле довольно тёплые. Там уже давно срубили баню, в которой все участники переправы на вездеходе отогревались после приезда. Электричества тут, правда, не было, грелись буржуйками, на них же и готовили. В хорошую погоду варили и на кострах, но сейчас на улице было до того сыро и промозгло, что люди старались лишний раз не выходить из шалашей.
Пока не кончился заряд у фотокамер и диктофонов, экспедиция работала. Записать удалось немало, в основном пришедшиеся к случаю рассказы о потопе. У Леси горели глаза: сюжет мифологических рассказов о потопе был общим у многих сибирских народов, а с библейским пересекался отнюдь не во всём! Видеокамера, к сожалению, была не заряжена заблаговременно, её аккумуляторов хватило минут на двадцать. Но в эти двадцать минут вошли три чудесных песни, исполненных слаженным, спевшимся ансамблем из трёх пожилых якуток. Петя заснял всю картину: в шалаше, освещённом только керосиновой лампой да рыжими сполохами из печки, три женщины с точёными, совсем не старыми лицами задумчиво и неторопливо пели о несчастной любви -- больше всего песен у якутов об этом...
Санжи, потратив немало усилий, всё же собрал героический экипаж вездехода и сфотографировал всех участников переправы на фоне машины. Маша записала адреса, по которым собирались выслать фотографии. Всё-таки не каждый год такое бывает.
Когда самолёт уже готовился к взлёту и участники экспедиции забрасывали в багажный отсек свои вещи, к ним подошёл Софрон Иванович:
- Слушайте, молодёжь, а чего вы к нам летом-то? Надо бы зимой было приехать! И дороги лучше опять же...
- Да это ж не от нас зависит, - как мог, объяснил Петя. - Когда деньги дали, тогда и едем. А зимой знаете же как: баланс подбивать надо, а у нас командировка, бухгалтерия ни в какую не соглашается, чтобы год закрыть без отчёта.
- Бухгалтерия -- это да, это мы понимаем, - вздохнул Софрон Иванович. - А вы всё равно зимой приезжайте. Ещё разок, а?
- Попробуем, - пообещал Петя. Хотя опыт говорил ему, что учёный редко попадает дважды в один район, если не работает с ним постоянно, но приехать хотелось. Всё же поработать удалось мало, да и девушки явно остались бы ещё хоть на недельку... Все планы приходится менять из-за самолёта. У экипажа чёткий приказ: учёных из пострадавшего района вывезти.
Маша разговаривала по телефону с Лилей -- в новостях уже сообщили, что Намский улус страдает от наводнения, и дома волновались:
- Да всё у нас в порядке! Сегодня вылетаем, вот прямо сейчас! Нет, в Верхнеянск. А не знаю, у нас билеты с открытой датой. Что?.. Да не знаю пока. Что?.. Ну я не помню. Всё, всё, пока, уже надо в самолёт садиться, пока!
Самолёт сразу влетел в низкие облака, и долина с покосом скрылась из виду. Над облаками было солнце -- солнца экспедиция не видела уже без малого три недели. График работ, конечно, полетел напрочь, но никто и не гарантировал, что всё будет как запланировано. К перекосам вроде этого всегда надо быть готовыми: транспорт, погода, состояние дорог по-своему перекраивают планы полевиков. После подобных поездок даже такие природные бродяги, как Петя, начинают ценить спокойную, размеренную кабинетную жизнь... ровно до начала следующего сезона.
Из дневника Маши:
2 -- приехали. Намы -- большой посёлок! А не деревня, как врёт нам карта.
3 -- потоп. Правление, залило, вездеход, переправились, потом подробно.
4 -- мы не знаю где. Как называется это место, не могу выяснить. Буду писать в паспорте текстов: "Записано на покосе".
5 -- лекция на покосе. Жанр: в стиле общества "Знание". Тема: обо всём. Ораторы: мы все понемногу. Аудитория: все, кому не лень, включая собак. Длительность: кажется, часа три, не меньше. Эффект: долго не отпускали. Резюме: не забыть указать в отчёте - "популяризация науки в среде рыбаков на покосе".
<p>
2010-2011</p>
ДЭС -- дизельная электростанция, основной источник энергии в отдалённых посёлках.
Нохо (бурят.) - собака!
<p>
1. Июнь, Якутск. Полоса препятствий</p>
На лётном поле было жарко, как на сковородке, асфальт, разогретый до пластилиновой мягкости, проседал под ногами, а автобуса для вывоза пассажиров в аэровокзал здесь не было предусмотрено -- только грузовики для багажа. Экспедиция, утирая пот, поплелась по лётному полю пешком.
- Приехали, называется, на север, -- бурчал одетый в чёрный костюм Петя, опустошая бутылку с непоправимо согревшейся минералкой. -- Щас обгорим и облезем как нечего делать.
- Да, и неровно обрастём, -- в тон ему пообещала Леся; она от жары почти не маялась, солнца не боялась, только вот не спала почти сутки... Искусство спать в самолёте ей освоить так и не удалось, попробовать подозрительную кормёжку на рейсе она не решилась, так что за все двадцать часов - начиная с выезда в аэропорт родного города и кончая прилётом сюда -- сжевала только трубочку с кремом из аэропортовского буфета. О чём неоднократно пожалела -- после сладкого всё время хотелось пить, и она опустошила все запасы питья, закупленные отрядом.
- И зачем я только шляпу в рюкзак упаковала! -- сокрушалась Маша. -- Теперь мне голову напечёт и уши обгорят... -- Леся стянула с головы бандану и отдала коллеге, та радостно повязала платочек до самых бровей, прикрыв лоб и уши. Белокожая Маша ухитрялась обгорать мгновенно, а им ещё работать в столь же солнечных местах почти месяц; полярный день, как-никак.
Под палящим солнцем холодных северных широт они добрели до аэровокзала (двухэтажного здания с обшарпанной краской на стенах), некоторое время стояли, наслаждаясь прохладой (впрочем, Леся быстро начала мёрзнуть после такого перепада температур). Потом пришлось отстоять ещё очередь в пункт выдачи багажа -- в тесном помещении вокруг транспортёра толпились пассажиры с двух дальних и двух местных рейсов, и багаж у них по большей части состоял из громадных тюков. Экспедиция кое-как вырвала из этого месива сумок и мешков свои рюкзаки и Петин кофр с видеоаппаратурой (Петя в каждой экспедиции порывался взять его с собой в салон как ручную кладь, но работники всех аэропортов были неизменно против). Дальше было легче -- отряд должна была встречать машина, а с ней -- Санжи, отправленный сюда заранее готовить почву для работы в районах.
Машину они увидели сразу, как только вышли из аэровокзала в город: на стоянке дышал жаром из открытого капота ЗиЛ, из кузова ЗиЛа при виде их выскочил Санжи, подбежал, помогая тащить багаж. Он был весь в белом (здесь горожане всё лето ходили в белом, точно в Баку, а не в Приполярье) и уже успел загореть до шоколадного цвета. Забросив рюкзаки в кузов, он радостно спросил:
- Ну, привезли деньги?
С нехорошим предчувствием Леся осторожно переспросила:
- Деньги?
- Ну! -- кивнул Санжи. -- Деньги, деньги привезли? Тут наш банкомат не работает.
Начальник отряда Петя сел, где стоял, прямо на бетон, и беззвучно зашевелил губами; коллеги без слов поняли, что он имел в виду, и были вынуждены согласиться -- ситуация возникла аховая. Когда экспедиция готовилась к выезду, на счёт института пришла ещё не вся сумма, предназначенная для расходов отряда. Денег хватало на билеты в один конец, на суточные и частично -- на закупку провизии, а всё остальное они должны были получить здесь, в Якутске, через банкомат. Банк уверил, что осуществит перевод без задержек, и денежки наверняка уже лежали на счёте -- но доступа к ним, как выяснялось, не было... То есть на месте работы (куда можно было добраться без проблем -- билеты уже были на руках) отряд остался бы практически без продовольствия, без батареек для аппаратуры (их почему-то не разрешалось провозить авиарейсами) и, главное, без средств на оплату катера и вездехода, необходимых для путешествий между сёлами. Осознав ситуацию, Санжи перестал суетиться, уселся на борт кузова и загрустил. Маша с надеждой спросила:
- А в другом банкомате нельзя деньги получить?
Санжи покачал головой:
- Наш банк не работает ни с местными, ни с московскими, а других банкоматов тут нету... А наш один был на весь город, и тот сломался.
- А через Сбербанк? -- задумалась Леся.
- Комиссия будет одиннадцать процентов, тогда нам на что-то не хватит, -- разбил надежды Петя. -- И как потом за эту комиссию отчитаемся в бухгалтерии? В смете никакой комиссии не заложено, смета должна быть копейка в копейку...
- Не заводись, -- вздохнула Леся. -- Чего стоим, кого ждём? Или Санжи ещё знакомых девушек встречает?
Санжи улыбнулся, без того узкие глаза стали щёлочками:
- Никого не жду, вы у меня одни! Поехали в гостиницу!
- Скорей бы, -- застонала Маша, -- и в душ!..
- Это бы хорошо... -- осторожно заметила Леся, -- если тут есть горячая вода... Санжи, тут горячая вода есть?
- Нету, -- развёл руками бурят. -- По всему городу нету, с самой весны.
Маша страдальчески закрыла глаза и потянулась в карман за влажной салфеткой:
- Лесь, ну вот зачем ты разрушаешь самые светлые надежды! Так бы я ещё помечтала о душе, пока едем...
- Не обманывайся иллюзией, учил Будда, -- усмехнулась Леся.
- Ничему такому он не учил, -- буркнул Петя, у которого окончательно испортилось настроение. -- А в душ я залезу всё равно, пусть холодный. Зачем вам вообще горячая вода в такую жару?
- Мыться, Петя, мыться, -- с самым серьёзным видом сказала Леся. - Санжи, а в кузове разве можно ехать? Тут сидений нет, ещё оштрафуют водителя...
- Ехать можно, -- по обыкновению ухмыльнулся бурят, -- надо только в борта руками и ногами упереться покрепче!
- Ничего, не выпадешь, -- успокоил Петя, залезая в кузов и подавая руку обеим девушкам. -- Я на тебя сверху свой рюкзак навалю, он тебя придавит надёжно.
- Идёт, -- Леся пристроилась за кабиной на прикрученном к полу ящике для инструментов, рядом, опасливо держась за борт, села Маша. Рюкзаки уложили на пол, чтобы не катались, Петя уселся на свой ненаглядный кофр, а Санжи на правах штурмана сел в кабину -- показывать шофёру дорогу в гостиницу.
Ехать, к счастью, было недалеко, но пассажиров всё равно порядком растрясло и по разу ушибло о борта. Дороги в Якутске практически везде были очень плохие -- сколько их ни ремонтировали, годовые перепады температур и подвижная мерзлота под почвой разрушали любое покрытие. Машины ездили медленно, чтобы не убить подвеску о сплошные трещины и ухабы, а автобусы вообще передвигались черепашьим шагом. Даже грунтовки в частном секторе были удобнее для проезда, чем асфальт...
ЗиЛ, подпрыгивая на трещинах, покружил по городу, ныряя под протянутые прямо над улицами водопроводные трубы и объезжая неудачно припаркованные автомобили, и наконец затормозил во дворе старинной пятиэтажки, попав одним колесом в грандиозную ямину, наполненную битым кирпичом. Видимо, по торчащим кирпичным обломкам жители переходили улицу, когда яма из-за таяния снега превращалась в лужу.
Санжи выскочил из кабины и стал принимать багаж, который Петя спускал из кузова. Последним был спущен ненаглядный кофр, и Петя протянул руку Маше, помогая спуститься. Санжи издал предостерегающий вопль, глядя куда-то за спину Пети, и на асфальт рядом с ним тут же приземлилась Леся, просто прыгнувшая из кузова.