Юноша не выглядел сильным опытным воином.
- Я не кастрат и не евнух, - паренек тяжело вздохнул. - И не шпион.
Хотя, конечно, многие хотели, чтобы я стала шпионом, и была кастратом и евнухом.
- Стала и была? - Семирамида на выдохе переспросила.
- Я девушка, не видно, что ли? - юноша осмелел. - Что же я еще могу предъявить в доказательство, кроме моей? - Снова пальцы указали на промежность.
- Я видела мужчин с отрезанными до основания, - Семирамида все еще сомневалась.
- Я не мужчина, я - Саломея из Микен.
- Саломея из Микен?
У тебя женское имя?
- Какое же имя может быть у девушки, кроме женского?
- Так ты точно девушка, а не евнух или кастрат?
- Девушка, я девушка, - Саломея произнесла плаксиво. - Я не могу похвастаться огромной грудью, - девушка поднялась и сбросила тунику. - Грудки у меня аккуратненькие, но небольшие.
У менялы Варфоломея с рынка груди в сто раз больше.
- Да, по грудям не отличишь, - Семирамида сдвинула брови. - Но у тебя правая грудь целая, не прижжённая.
Ты не амазонка.
- Я не амазонка, - Саломея усмехнулась. - Зачем мне ей быть?
- Затем тебе надо быть амазонкой, что амазонку я бы не убила.
- А меня убьешь?
- Конечно.
- Но я же не мужчина.
- Все равно.
- Вы же убиваете только мужчин и мальчиков.
- Кто тебе сказал глупость, что только мужчин и мальчиков мы убиваем.
Мы воительницы: для нас неважно, кто попал под стрелу - мужчина, мальчик, вражница или кабан.
- Но ты видишь, что я не опасна для тебя.
- За мной не должно оставаться следов, Саломея.
- Неужели, ты убьешь хрупкую, беззащитную девушку?
- Ага.
- Что ага?
- Ага - значит, убью без пощады.
- Тогда убивай, - Саломея повернулась спиной к Семирамиде. - Лучше в спину, чтобы я не видела.
Надоело мне убегать и сражаться, хотя я не воин.
- Бедра у тебя узкие, но не мужские, - Семирамида боролась с желанием воткнуть меч под левую лопатку Саломеи. - Может быть, и не мужчина ты.
Но это не изменит моего решения. - Семирамида топталась на месте.
Буцефал с вопросом смотрел на нее.
Почему хозяйка медлит, разговаривает, а не начинает горячую битву? - Худая ты.
- Ты тоже не бочонок, - Саломея повернула головку и засмеялась.
- Я гармонично развитая, потому что амазонка, - Семирамида произнесла с гордостью.
- А я гармонично развитая, потому что просто девушка.
- Ты бросаешь мне вызов, Саломея?
- Я? Бросаю тебе вызов, храбрая амазонка? - Узкие плечи Саломеи затряслись от смеха. - Вы, амазонки, с детства учитесь владеть копьем, мечом и луком.
Как же я смогу выстоять против тебя?
- Если бы ты с детства закаляла себя, то, возможно, что и выстояла бы.
- У меня не было счастливого детства, как у тебя, - Саломея всхлипнула. - Ты с мечом по горам бегала, а я с корытом с грязным бельем носилась по дому.
С утра до вечера только и прислуживала злой мачехе.
Мой отец Гилей на старости лет вздумал жениться на вдове.
Так вдова еще с дочкой пришла в наш дом.
Жоржетта моя ровесница, мы с ней ладили хорошо.
Но только злая мачеха не хотела, чтобы мы дружили и играли вместе.
Как увидит нас вдвоем, так сразу палкой разгоняет.
Бьет обеих, даже свою любимую доченьку.
Жоржетта за меня заступается, а ее палкой, палкой - по головке, по спинке, - Саломея повернулась, вытирала слезы. - Только по ночам мы с Жоржеттой могли расслабиться в одной кроватке.
Мы забывали боль, зализывали друг дружке дневные раны.
- Мачеха не позволяла вам играть вместе, но разрешала спать в одной кровати? - Семирамида выпятила нижнюю губку.
- Ради экономии, только ради экономии мы спали в одной кровати, - Саломея натянула тунику.
- Ты одеваешься? - Семирамида покачала очаровательной головкой.
- Одеваюсь.
- Думаешь, что туника остановит мой меч?
- Ты по-прежнему хочешь меня убить?
- Что изменилось, Саломея? - Семирамида улыбнулась уголками рта. - Ты не разжалобишь меня рассказом о своем несчастном детстве.
ГЛАВА 2. СЕМИРАМИДА И НОВАЯ АМАЗОНКА
- Всю тяжелую работу я исполняла, - в глазах Саломеи затухали искорки. - Тяжелую и унизительную.
Я до встречи с мачехой не представляла, что существуют работы, которые унижают.
Можно и навоз на поля раскидывать - это не унизительно.
Но, когда злая мачеха меня в грязном рваном платье отправляет рубить головы курицам на базар...
Это выше моих сил и унизительно.
- За что мачеха тебя невзлюбила, Саломея?
- За то, за что все старые не любят молодых.
- Вернемся к началу, - Семирамида посмотрела на Солнце. - Мне надо спешить в Микены.
Ты почему шпионила и подглядывала за мной?
МОЖЕТ БЫТЬ, НЕ ПОДГЛЯДЫВАЛА?
- Я бы могла ответить, что не подглядывала, - Саломея сделала шаг к Семирамиде.
- Следующий шаг в мою сторону станет для тебя последним шагом в жизни, - Семирамида предупредила.
- Нашла чем пугать меня, - Саломея наклонила точеную головку.
Тонкими пальчиками расправила волосы.
- Клеймо рабыни, - Семирамида увидела уродливые багровые шрамы. - Мужчины ставят эти клейма на рабов.
- Раскаленное железо прикладывали к голове, а затем еще и ударили, - Саломея осторожно дотронулась пальчиком до одного из шрамов. - Если хочешь - пощупай.
Там кость пробита и заросла слегка кожей.
- Кто тебя продал в рабство? - Семирамида уже по-другому смотрела на девушку.
- Злая мачеха однажды пришла к нам с Жоржеттой ночью в спальню.
Мачеха думала, что мы давно спим.
Кто ее спросит, мачеху?
Может быть, она хотела задушить меня во сне.
Но застала нас с Жоржеттой в объятиях друг дружки.
Мачеха рассвирепела.
Она согнала Жоржетту с кровати, начала заламывать своей дочке руки.
Я бросилась на помощь Жоржетте, но злая мачеха потащила ее за волосы по коридору.
В своей комнате злая мачеха - мне мачеха, а Жоржетте мать - натянула на Жоржетту платье.
Набросила на нее цепь с замком, щелкнула замком и прикрыла ее груди железными пластинами.
Я мельком увидела свое отображение в зеркале на стене.
На меня смотрела жалкая беспомощная Саломея.
Но глаза мои сверкали яростью.
Я готова была броситься на злую мачеху.
Но испепеляющей атаки не получилось.
Злая мачеха оказалась сильнее меня.
- Потому что ты не тренировалась с луком и щитом с детства, - Семирамида заметила глубокомысленно.
- Потому что я не тренировалась с мечом в детстве, - Саломея согласилась. - На следующий день злая мачеха заставила моего отца увезти меня в горы.
Отец запряг телегу, посадил меня и увез как можно дальше от родного дома.
При этом мой отец натурально плакал от жалости ко мне.
Я же рыдала от жалости к мягкому податливому отцу, который не мог слова молвить против злой мачехи.
Он - чтобы я не нашла дорогу обратно в Микены, чтобы меня побыстрее загрызли горные шакалы или взяли в рабство мужчины мужского племени - отец меня отвез еще дальше, чем требовала злая мачеха.
Он бросил меня на голой скале.
С гиканьем унесся на телеге по горной извилистой дороге.
Я догадывалась, что беззащитная девушка долго в горах не проживет.
Острым камнем я срезала волосы на манер, как у юношей гор.
Намазала лицо грязью и стала ждать, что мне Судьба подкинет.
Судьба подкинула мне горных воинов.
Они схватили меня и увели в плен.
Я назвалась Фарисеем, поэтому они думали, что я юноша.
В первую же ночь плена они прожгли на моей голове клеймо раба. - Саломея снова наклонила голову, показывала клеймо. - Три дня я валялась в бреду после ужасной пытки.
Никто мне не принес ни воды, ни еды.