Грейнджер заплакала, когда поняла, что вот-вот захлебнётся горькой водой. Она хотела остановиться, перевести дыхание, хотя бы кончиками пальцев коснуться дна, чтобы почувствовать опору. Но дна не было. Под ней — пустота и тонны воды. Страх взрывал её мозг, он словно рассыпался цветным фейерверком в темноте черепной коробки. Ноги свело судорогой, и она поняла, что идет ко дну.
В последние секунды она услышала, из-под толщи воды, брошенное кем-то приглушенное «фините!». Когда перед её глазами уже расцветала чернота, она уловила впереди движение тёмной фигуры, что плыла к ней.
В детстве Гермиона любила плавать. Они с отцом часто ездили на озеро летом и ныряли в воду прямо с «тарзанки». Даже в магловской школе она участвовала в соревнованиях по плаванию. Но страх появился позже. Когда она нырнула в озеро и решила открыть глаза, чтобы удовлетворить своё любопытство, увидеть дно. Но его не оказалось. Она дёргала ногами, чтобы оставаться как можно дольше на глубине и не видела под собой ни-че-го. Огромное тёмное ничего. Больше она не ныряла и плавала только в бассейнах.
Гермиона была в темноте. В ушах звенело, она лишь чувствовала огромное давление на грудь. Толчками. Кто-то открывал ей рот и делился воздухом, наполняя легкие до отказа, вытесняя из них лишнюю воду. Кто-то спасал её. И как только она сделала вдох, закашлялась и в полудреме потянулась вперёд, чтобы ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы снова не тонуть, не позволить глубине поглотить её, пальцы нащупали чьи-то руки. Она рванула вперёд и обхватила человека. Крепко, из последних сил.
— Не уходи, не уходи, не ухо-ди… не…
И снова темнота.
***
— Гермиона….
— Гермиона….
— Гермиона….
Открывать глаза было больно. Яркий свет безжалостно слепил. Первое, что увидела перед собой Грейнджер — прозрачное лицо Миртл.
— Ты жива? Ну почему?
— Что, прости? — ответила она, пытаясь приподняться на локтях.
— Мы бы могли вечно быть вместе! Но… я не такая эгоистка.
Спустя время, когда её осмотрела мадам Помфри и дала добро на то, чтобы выписаться, Гермиона узнала, что когда пена начала расти, а Миртл не могла докричаться до Гермионы, она полетела искать помощь. И нашла.
— Ты уверена, что это был он? — уточнила Гермиона.
— Конечно. Он всегда приходит в эту ванну. Такой весь из себя и жутко красивый!
— Слизеринец с белыми волосами? — и каждое уточнение — это отдельный гвоздь в крышку гроба Гермионы. Потому что совершенно точно её спас Драко.
Сам Драко.
Драко Малфой, который помогал заблудившимся первогодкам, так удачно оказался на этаже, где была ванна старост и понёсся со всех ног, когда прилетевшая Миртл закричала, что кто-то тонет.
Это точно тот Драко Малфой, которого знала Гермиона? Потому что она сомневалась. По рассказу Миртл, он влетел в ванную, направил палочку на пену, прокричав «фините» и нырнул в воду, когда Гермиона была уже на дне.
Это точно тот самый Малфой? Потому что он сгрёб её в охапку и вытащил из бассейна, сразу сделав искусственное дыхание. А после, завернув Гермиону в полотенце, отнёс в больничное крыло.
Это точно был он?
Гермиона покраснела, когда поняла, что он видел её голой. Что его руки ложились на грудь, трогали её, что он касался своими губами её губ. Её грязнокровых губ. Ни разу не сморщившись от этого? Даже эту деталь она уточнила у Миртл. И ей вдруг стало стыдно. Он спас ей жизнь, и теперь Гермиона перед ним в долгу. И первое, что нужно сделать — это отблагодарить его.
Но как?
Как это делается? Где ей взять методичку на тему «как сказать «спасибо» человеку которого ненавидишь, а он ненавидит тебя ещё сильнее, но спас тебе жизнь?» В какой библиотеке искать такое?
До конца года оставался месяц, и Грейнджер решила, что когда выдастся шанс, она обязательно им воспользуется. Искренне, от всей души скажет Малфою «спасибо!».
Шла неделя, другая, но шанса так и не представилось. Он будто намеренно обходил её стороной и игнорировал. Зато Гермиона узнала, что кто-то заменил её обычное масло зельем для умножения и расширения пространства. Кто-то явно хотел ей навредить.
Невысказанная благодарность копилась в ней слишком долго, и терпение лопнуло в последний день, когда все уже были в поезде и направлялись домой. Она будет чувствовать себя отвратительно, если не скажет ему это.
Гермиона дождалась, когда Пэнси уйдет в туалет и прошмыгнула в коридор, остановившись перед купе, где сидел Драко. Дверь бесшумно поддалась. Малфой сидел расслабившись на диванчике, глядя в окно. Вдруг он повёл носом, словно пытался что-то унюхать.
— Грейнджер, — сказал он, даже не повернувшись к вошедшей.
— Я хотела сказать тебе спасибо…
— Не надо, — вдруг рявкнул он. — Не строй из себя невинную овцу.
— Ты и сейчас будешь утверждать, что я это подстроила?
Конечно нет, потому что все на Слизерине знали, что кто-то поменял флаконы намеренно. Снегг и Макгонагалл прочитали на эту тему целую лекцию.
— Мне не нужны твои паршивые благодарности.
Гермиона стушевалась. Она не так себе это представляла. Все заученные реплики в миг забылись. Она опустила голову.
— Это всё, что ты можешь мне сказать?
— Ты хочешь, чтобы я извинился за украденный твой «первый поцелуй»?
…
Грейнджер распрямила плечи. Она посмотрела ему в глаза и нахально улыбнулась. Наконец ей было чем парировать.
— Что? Первый поцелуй? Не смеши! — она увидела, как он на секунду нахмурился и вновь состроил гримасу отвращения.
— Значит, ты и в этом преуспела? — уколол он. — Похвально, Грейнджер. И кто же тот несчастный?
Это было его ошибкой. Его мимолетная заинтересованность, которая помогла Гермионе закончить разговор и остаться в победителях.
— Тот, чьи губы не такие отвратительно сухие как у тебя.
1:0 в её пользу.
========== Часть 4 ==========
Комментарий к
Буду рада вашим отзывам, они многое для меня значат. Приятного чтения.
Она этого не планировала.
Не планировала так быстро взрослеть, но обстоятельства были против неё. Гормоны и искренний интерес к этому. Гермиона ни о чём не жалела. Не жалела о неловкой ночи, когда Эрик пробрался в её комнату, чтобы просто поговорить, но закончилось всё неловкими шуршаниями простыней и секундами боли. Ещё было брошенное в темноту его «люблю». Она не ответила «я тоже», а лишь наклонилась вперёд, закрепив его слова поцелуем.
В Америке ей не понравилось с самого начала. Аэропорт был шумным, люди не улыбались, как в родном Лондоне, а резиденция Эвилов показалась слишком холодной и неприветливой. Нет, конечно, мистер и миссис Эвил встретили свою гостью радушно, точно так же, как и Эрик был бесконечно счастлив Гермионе. Но во всём этом таилось что-то неправильное. Горошина сомнения, что здесь ей не место. Это ощущалось на инстинктах.
«Быть может, — гадала она, — это было из-за того, что впервые путешествовала без родителей?»
Июль в Сиэтле был дождливым. Гермиона была рада этому, непогода напоминала ей о доме. Она любила туманные дни и шум дождя за окном. Они с Эриком катались на лодке, ходили в парк развлечений и зависали на заднем дворике их поместья, практикуя новые заклинания. Грейнджер писала письма родителям, что у Эвилов очень весело и как их семья ждёт в следующем году Грейнджеров в гости, но уже полным составом. Ещё она получала письма от друзей, чьи совы после оставались в поместье ещё на некоторое время, отдохнуть, потому что преодолевали длинные расстояния. Луна писала о том, что они с Невиллом в «серьёзных и глубоких отношениях». Гермионе тоже хотелось поделиться с подругой новыми обстоятельствами, но храбрости написать это на листе не хватало.
Эрик за год вырос ещё на пять дюймов, и уже на голову был выше девушки. Летний загар шёл ему. Она любовалась им. Смотрела на его выцветшие от солнца волосы и невольно ловила себя на мысли, что, будь они немного светлее, они бы были похожи на волосы Драко…
— Ты только скажи мне, и я аппарирую в Хогвартс, чтобы надрать ему задницу!
Эрик смешной.
Он плохо представлял себе, кто такой Малфой. В рассказах про него Грейнджер упустила момент, что Драко видел её голой раньше, чем Эрик. Девушка рассказывала только про его издёвки и колкие фразы, чтобы как-то облегчить свою обиду. Ей было недостаточно того, что на всё это Эвил говорил «не обращай внимания». Он бы понял, насколько это абсурдно, будь он в её шкуре. Но она скромно молчала.
Последний месяц лета она провела с друзьями. Луна, Невилл и Аория решили перед началом учёбы заранее купить всё необходимое в Косом переулке, а после выпить сливочного пива. Ребята разделились. Гермиона поспешила пойти в Лютный переулок, где продавали всё, что связано с чёрной магией, которую, к слову, можно было почувствовать сразу, как только попадаешь туда. Эрик подсказал ей, что есть учебник по зельеварению, где собраны редкие рецепты. И ей, конечно же, сразу захотелось его заполучить.
Оглядываясь по сторонам и обходя странных на вид людей, она быстро нашла книжную лавку. Двери бесшумно поддались, и прежде, чем занести над порогом ногу, Гермиона услышала обрывок разговора. Взгляд наткнулся на пепельную макушку.
«О, Мерлин…»
— … кровь для отмены…
Продавец прервался и посмотрел прямо на вошедшую Гермиону. Она, в свою очередь, смотрела на Малфоя, стоящего у прилавка. Он обернулся, и его лицо за секунду изменилось. Он не смотрел на неё долго. Развернувшись обратно, он почти прошипел:
— Мне нужна эта чёртова книга!
Пожилой мужчина вздрогнул от такой дерзости и быстро ретировался в подсобку, оставив клиентов одних.
— Малфой.
— Грейнджер.
Дебильное приветствие. И долгое молчание. Гермиона мялась у стеллажей сбоку, чтобы не нарушать его пространство. Она не хотела даже стоять рядом с ним. И какого Мерлина они здесь встретились?
— Вот, господин, эта последняя, — вернулся старик. Он заметно прихрамывал. — С вас триста галлеонов.
«Триста за книгу?»
Что могло стоить такое состояние? Гермиона проследила за тем, как Малфой выхватил тонкую книгу из морщинистых рук продавца и оставил на прилавке звенящий монетами мешочек. Не глядя на неё, Драко вылетел из магазина. Она проводила его взглядом, а в голове зароились десятки вопросов.
— А что он только что купил? — вдруг озвучила она один из них.
— То же, что и вы. Ответы на вопросы, — загадочно ответил старик.
***
Большой зал гудел от криков. Факультеты приветствовали друг друга после трёх месяцев разлуки, попутно доедая из своих тарелок сытный ужин. Дамблдор прервал галдёж в один миг, лишь подойдя к небольшой трибуне, чтобы сделать объявление.
— Что ж, когда все насытились, я могу объявить главную новость! — его голос заставил всех замолкнуть. — В этом году, начиная с завтрашнего дня, каждый из вас будет вовлечён в игру. Игру, по окончании которой будет ясно, кто получит кубок школы.
Гул вновь наполнил зал.
— Четыре факультета будут искать артефакты, относящиеся к ним. Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. Что это за артефакты, вы должны узнать сами. А чтобы понять, что вам искать, основательно изучите историю ваших факультетов. Подсказки — на поверхности. Вам остается только догадаться, что это. Первый, кто найдёт артефакт, получит кубок школы. Отныне баллы не засчитываются за ваше поведение и отметки, — профессор загадочно улыбнулся. — А теперь вы можете пойти спать.
Стоило ли говорить, что вся школа была возбуждена словами директора? Разговоры не унялись ни через неделю, ни через две. Учеников в библиотеке становилось всё больше и больше. Макгонагалл даже пришлось магией копировать «Историю Хогвартса», потому что эта книга стала очень популярной. Все принимали участие в этой загадочной игре.
В пятницу, когда Гермиона возвращалась из гостиной Когтеврана в свою, то уже на пороге услышала смех и музыку. Старшекурсники отмечали день рождения Пэнси Паркинсон.
Именинница сидела в кожаном кресле с кубком в руке. Кто-то танцевал, парочки раскидались по уютным углам, а главный для Гермионы враг сидел на диване между Забини и Гойлом, закинув ногу на ногу.
— А вот и наша потеряшка! — вскрикнул Блейз, когда Гермиона неторопливо вошла в гостиную. — Присоединяйся к нам!
Грейнджер опешила. На реплику Забини никто не обратил внимание. Все будто забыли, что было в прошлом году. Лишь Малфой скривил лицо, когда услышал ту ересь, что произнёс его друг.
— И вправду! — ехидно добавила Пэнси. — У меня сегодня праздник, и я тебя приглашаю, Грейнджер!
Она замешкалась. Обида терзала её, но любопытство подстегивало узнать, что будет дальше.
— Не у тебя одной сегодня день рождения, Пэнси, — загадочно улыбнулась Гермиона. И заметила, как все сидящие посмотрели на неё.
Грейнджер подошла к столу, взяла кубок и налила в него огневиски из красной дорогой бутылки, что стояла рядом. Не обращая на всех внимания, она отсалютовала имениннице и прежде, чем выпить, бросила:
— За нас!
Блейз захохотал, и все подхватили его смех. В гостиной веселье стояло в самом разгаре. Гермиона опустошила кубок и посмотрела на Пэнси. И ей нравилось то, что она видела. Королеве Слизерина испортили день рождения. Теперь из особого дня он превратился в день, когда родилась грязнокровка. Прямо в этот же значимый для Паркинсон день! Гермиона вдруг тоже засмеялась. Ей действительно было весело от этой ситуации. Блейз, отдышавшись, поднялся с места:
— Так! Народ! У нас тут новая именинница! Прошу любить и жаловать! — он посмотрел на Пэнси и тут же исправился: — Ну, или не любить и не жаловать. Грейнджер, ты же сыграешь с нами?
— Во что? — с интересом спросила она.
— В старое доброе «правда или действие»
Малфой закатил глаза и собрался уйти, но его за руку поймала Паркинсон.
— Милый, ты куда собрался? Неужели и ты хочешь испортить мне веселье?
Все ждали ответа Драко. Именно он задавал настроение любого праздника, почему-то Гермиона думала именно так. Она села на диван напротив него, рядом с Матильдой, которая была чересчур пьяна, чтобы понять, кто сел рядом.
— Ну, что? Палочку на стол? — Крэбб положил палочку на столик прямо между диванами. Забини произнёс заклинание левитации. Древко полетело вверх и робко задрожало.
— Я начну, — он крутанул её рукой, и все завороженно ожидали, на кого она укажет. Кончик палочки уколол своим острием в Матильду.
— Правда или действие, крошка? — спросил у неё Блейз. Она хрюкнула от смеха.
— Правда!
Пэнси закатила глаза. Гермиона была согласна с ней, лучше выбирать действие, потому что правда может быть слишком личная, а зная Блейза… Он будет спрашивать жёстко.
— Кто тебе нравится с нашего факультета?
Молчание. Блейз достал из кармана прозрачный шарик, меньше монетки, и положил его прямо в руки Матильды. Гермиона знала, что это. Очень редкая вещь, которую не так просто заполучить. Это как детектор лжи, только для магов, но не настолько точный. Он покажет, врёт человек или нет, если только ответы даются на простые вопросы.
Девушка испугалась и сразу покраснела.
— Ну же, Матильда, освободись от этой тайны, — навис над ней Блейз.
— Т-Теодор….
Шарик загорелся голубым, и все начали хлопать и свистеть. Нотт ударил себя по лбу и отвернулся от толпы, которая теперь смотрела только на него. Он явно смутился. Минут десять ребята смеялись, подшучивали и выпивали, когда Крэбб вставил своё:
— Давайте продолжать!
Матильда крутанула палочку. Она вращалась медленно, и Гермиона замерла. Потому что она знала, где она остановится. Не трудно догадаться и подсчитать силу кручения в уме.
— Воу! У нас Грейнджер! — Тео акцентировал внимание на ней. Матильда вяло повернулась к Гермионе и кисло улыбнулась.
— Правда или действие?
— Действие! — не задумываясь, ответила она.
Вновь по гостиной разнёсся свист. На Малфое лица не было. Грейнджер старалась не думать о том, какие слова крутились у него на уме. Вдруг резко поднялась на ноги Матильда и посмотрела на неё сверху вниз.