Илья бросился к воротам. Схватившись за створку, он стал ее дергать, но та не поддавалась. Из-за темноты парень не понимал, что бьется в заклинившую дверь. Дернув посильнее, он чуть не отлетел обратно, но, удержавшись за ручку, упал в открытый проем. Тут же, очутившись на коленях, он захлопнул вторую створку. Не вставая, Илья голыми руками стал запихивать рыхлую землю в щель под воротами. И не успокоился, пока под створками не вырос толстый черный слой.
Только потом он понялся на ноги и посмотрел на Нику.
- Что там?! - Прокричала девушка. Судя по всему, не в первый раз.
- Ничего, - Илья смотрел ей в переносицу. Тяжело отдышался и повторил. - Ничего. Просто не трогай эту дверь.
***
- Она че, реально - ясновидящая? - Илья глотнул дым и протянул косяк Никите.
- К гадалке не ходи, - ответил староста и заржал с каламбура. Принял самокрутку, затянулся. - Самая, что ни на есть.
- Че-то не верю я во всю эту лабуду. Уж извини, братан.
- Не, ты не Илья. Ты - Фома! - Никита снова засмеялся. - Думаешь, я тебе туфту гоню? У меня же поначалу тоже все через жопу шло. И закладки находили, и опера на хвосте висели. Порчу навел кто-то из конкурентов. Паскуды... А она быстренько все сняла, еще и оберегов надавала. - Он потряс болтавшимися на запястье камешками. - И пошел бизнес. Даже вон, в универе продвинулся.
Староста написал на бумажке адрес, и сунул Илье в ладонь.
- Только учти! Баба она конкретная. Не смотри, что цыганка - попрошайки с вокзала ей не чета. Слушай и делай все, что говорит.
Затем Никита нагнулся и добавил:
- Да и сам не мямли. Что попросишь, то и получишь.
***
...затем сыщи в гнезде том угол, где сердце его билось чаще...
Илья щелкнул выключателем, но свет не загорелся. Неужели опять пробки? От одной мысли о возвращении в гараж бросило в дрожь. Уж лучше вовсе убраться восвояси, пешком, ночью и через лес, чем лезть в это паучье гнездо.
Он снова включил фонарик на телефоне и медленно переступил порог. Шаг за шагом Илья продвигался вперед, пока в пятно света не попала лежавшая на полу люстра. Вокруг россыпью валялись битые хрустальные "висюльки". Посветив наверх, он увидел только крюк, и повязанный на нем кусок простыни. Теперь было понятно, почему выключатель не работал.
Илья посветил вокруг: на каждой из стен выпирали сферические, из матово-белого стекла бра. Провода прятались под отделкой, а значит выключатель был выведен где-то неподалеку и управлял, скорей всего, всеми четырьмя сразу.
Пройдясь лучом по стенам, парень нервно усмехнулся. Заветная кнопка оказалась возле входной двери, только чуть поодаль от главного выключателя.
Он шагнул в ее направлении, и тут же споткнулся, больно ударившись голенью. Фонарик выхватил высокий табурет, валявшийся возле упавшей люстры. А еще самодельную деревянную машинку. Ту самую.
Илья ломанулся к кнопке, уже не глядя под ноги. Снова чуть не навернулся на ровном месте, но уже через две секунды остервенело давил белую клавишу.
Свет загорелся неохотно. Но, даже приглушенный белым стеклом, он показался яркой вспышкой.
Щурясь, Илья разглядел табурет, но никакой машинки не было.
Он помотал головой, отгоняя наваждение, и осмотрелся. Рассеянный свет слабо, но равномерно проникал во все углы.
Первый этаж занимала одна большая комната-студия. Бледно-голубые обои, местами вздутые и отошедшие, придавали ей больнично-тоскливый вид. Не спасали ни скатерки на комодах у стен, ни фигурки слоников на телевизоре. Сам телек, древний, с кинескопом, стоял в центре комнаты, напротив большого углового дивана и маленького стеклянного стола.
В дальнем углу обои сменялись плиткой, к которой примыкал небольшой кухонный гарнитур. Из раковины возвышалась гора грязной посуды, а на закопченной плите стояла высокая кастрюля, по краям которой тянулись густые наросты плесени. Белые гроздья сползали даже по дверцам шкафчиков и под раковиной, образуя на полу мохнатый половик. Именно оттуда тянулась эта кислая вязкая вонь, которую не мог одолеть даже многодневный сквозняк.
Слева от кухни белели две двери со старомодными фигурками писающего мальчика и моющейся девочки. Они были приоткрыты, добавляя к кухонной вони сырой затхлый запах забившейся канализации. Как раз над ними тянулась дуга ведущей на второй этаж лестницы.
В дом зашла Ника, прикрыла за собой дверь. Все еще боялась, дуреха, что их увидят. Поморщилась, зажав нос. Затем подошла к окну и дернула за ручку: в комнату ворвался холодный осенний воздух. Вонь он не убрал, но дышать стало легче.
- Замерзнуть хочешь? - Нервно пошутил Илья. - Смотри, спальник я не бал.
- Какой еще спальник?! - Разозлилась Ника. - Я тут задерживаться не собираюсь! Делай уже свой ритуал! Или что ты там собирался?
Не ответив, Илья поднялся по скрипучей лестнице и заглянул на второй этаж. Кнопок тут не было, но едва он ступил на последнюю ступеньку, щелкнуло и под потолком зажглась лампа дневного света.
Этаж представлял из себя заваленную по сторонам коробками площадку, переходившую в узкий коридорчик. Последний в свою очередь упирался в яркую, обклеенную глянцевыми вырезками дверь. Герои комиксов перемешались с персонажами советских мультиков, но больше всего было постеров с гоночными машинами.
А еще перед дверью лежал здоровенный дубовый шкаф, вплотную придвинутый к двери. Илья попытался приподнять его, но тщетно. Тогда он залез сверху и подергал за ручку двери. Та поддалась, но открывалась наружу, беспомощно стукаясь об шкаф.
Парень спустился на первый этаж. Ника смотрела на него с надеждой:
- Все? Сделал?
- Там шкаф уронили. К двери не подойти. - Он оценивающе посмотрел на девушку и покачал головой. - Не оттащить.
- Тогда делай тут!
Илья выдохнул:
- Ты не понимаешь... Мне нужно попасть в его комнату. А она там. - Он ткнул пальцем вверх.
- Тогда... Делай уже что-нибудь... - Ника отошла к дивану и села, устало уронив лицо в ладони.
Илья деловито осмотрелся. Насколько он успел заметить, шкаф был вполне разборным. Только ведь не ногтем же болты крутить. Какие-то инструменты были в гараже, но нет. Наверняка должно быть что-то и здесь.
Однако в шкафчиках и комодах ничего не нашлось, не было чего-либо похожего и в коробках на втором. Пусто было и на кухне: кроме вороха бумаг с написанными от руки рецептами, да вилок с ножами в ящиках была лишь пыль.
Уже не веря, он заглянул под раковину, и в самом углу, возле помойного ведра обнаружил старую ржавую отвертку.
Ника немного успокоилась, но на него все равно не смотрела. Выудив из-под столика, она с вялым интересом перебирала стопку исписанных листков.
Илья махнул рукой и вернулся к запершей дверь громадине. Отвертка подошла, но дело оказалось непростым. Шурупы въелись в старое дерево и выходили с большой неохотой. Двадцать минут ушло только на то, чтобы окрутить дверцы и оттащить их на площадку с коробками. Еще двадцать, чтобы проделать то же с полками внутри. Затем он ослабил крепления одной из стенок, и выбил ее ногой. Оттащив и ее, парень схватился за оставшийся каркас. С натугой, но ему удалось его приподнять, и даже немного сдвинуть.
Илья разогнулся, вытер пот со лба и победно выдохнул. Сейчас немного перевести дух, и можно будет убрать этот дурацкий остов от двери.
Вдруг внизу раздался крик Ники.
Илья сбежал по лестнице, едва не оступившись на середине. Ступенька под ногой прогнулась так, что еле удалось сохранить равновесие.
Спрыгнув на пол, он выставил перед собой отвертку:
- Что?! Что случилось?
Ника была перепугана, но и только. Дрожащей рукой она протянула ему какой-то листок.
- Посмотри. Он писал ей. Он...
Парень взял бумажку, пробежался глазами:
"Мама! Тут очень холодно и темно. Мне страшно, мама. Приди, пожалуйста. Я жду тебя, очень-очень жду".
- Видишь? Он писал ей оттуда! Он и нас достанет!
- Что за ересь?
Аккуратный почерк никак не мог принадлежать малолетке. И тут его осенило. Он сходил на кухню и вернулся с написанным на жирном листке рецептом. Протянул оба Нике:
- Смотри.
- Они... Почерк одинаковый!
- Вот именно! Свихнулась тетка, вот и строчила сама себе.
Девушка подняла глаза. Но появившееся было спокойствие тотчас сменилось в них диким ужасом. А виски Никиты резко сдавили невидимые тиски. Скользкие, вонявшие потом и трупным гниением.
Он схватился за них руками, с ужасом понимая, что пальцы сжались на холодных щиколотках. Рванулся, раз - другой, и только оттолкнувшись ногой от столика, опрокинув его, смог выскользнуть из смердящего плена.
Не устояв, парень отлетел на Нику, и они вдвоем рухнули на диван.
Над ними покачивалось тело. Матерчатая петля стянула бледную шею, как горловину мешка, а ветхое платье с грязным передником дополняли картину. Ноги и руки безвольно висели, и только глаза меж слипшихся на опухшем лице сальных волос пристально смотрели на них. Мертвые, пустые, и неизбежно цепкие.
Словно завороженные, они смотрели на мертвую женщину, пока белесые глаза не опустились на разбросанную после падения столика стопку писем. Одно из которых случайно угодило под ботинок Ильи.
Повешенная снова уставилась на ребят. Синий рот постепенно открылся, вывалив наружу темный комок языка.
Крика Илья не услышал, лишь ударила по коже электрическая волна. Одна из настенных ламп дала трещину, моргнула и погасла. А из-под плинтусов и со всех углов полезла темнота. Непроницаемая, плотная, будто густая черная субстанция. Парень подумал даже, что это пауки нашли лазейку в дом. Однако эта тьма, ее пугающая неведомая природа была куда более ужасающей.
Из мертвой глотки снова вырвался беззвучный крик. Потухла, рассыпавшись стеклянной крошкой еще одна лампа. А тьма ускорилась, растекаясь по полу и взбираясь длинными клиньями по стенам к потолку.
- Давай за мной!
Илья хватил Нику за руку и потянул к лестнице.
- Зачем? - Девушка посмотрела на входную дверь. - Бежим из этого проклятого дома!
- Дура! Пока мы его не остановим, это будет продолжаться!
По затылку хлестнул новый крик, под звон бьющегося стекла очередного светильника.
- Скорее!
Они вбежали на лестницу. Чернота ползла за ними, постепенно поглощая комнату, словно мутная вода в бассейне.