- В схватке смертельной волны сцепились - где смельчаки, что отчалить решились? Темные волны, чужое горе...
- Не дай погибнуть, Ладога-море! - одни и те же слова пришли на ум и Олегу, и Инге. И никто этому не удивился.
В своей каюте Лидия Михайловна пыталась, как обычно, молиться перед сном, но то ли ее отвлекал шум волн, то ли еще что, но слова на язык просились другие, чужие - те самые, что звучали сейчас над Ладогой: "Темные волны, чужое горе - не дай погибнуть, Ладога-море!". А потом пришел сон, глубокий и спокойный.
Инга открыла глаза и сама себе удивилась - судя по бледному свету за окном, было совсем раннее утро, но Инга чувствовала, что прекрасно выспалась. Вдруг кто-то тихо постучал в окно каюты. "Кому там еще не спится?" - подумала Инга, отодвигая занавеску. На палубе стоял Олег.
- Я знал, что ты не спишь, - сказал он. - Пришел тебя позвать.
- Ты с ума сошел? Еще даже солнце не взошло...
- Так неужели ты не хочешь это увидеть?
Глаза Олега горели такой радостью, что Инга не могла отказаться.
- Сейчас, - ответила она, задергивая занавеску. Быстро переодеться, не разбудив Лидию Михайловну, было непросто, но уже через минуту Инга снова выглянула в окно:
- Слушай, а как я выйду? У нас дверь скрипит, как не знаю что...
- Не проблема, - улыбнулся Олег. Он легко отодвинул вниз приоткрытое окно (тяжелая конструкция подчинилась без единого звука) и протянул руки: - Иди сюда.
Инга тихонько засмеялась и, опираясь на Олега, выбралась через окно на палубу - точнее, он на руках перенес ее наружу.
- Какая ты легкая.
- Это ты сильный.
Так же бесшумно Олег поднял окно на прежний уровень - как будто так и было. Инга вспомнила, как они с бабушкой вдвоем еле справились с этой конструкцией, и еще раз удивилась силе Олега.
Они вышли на нос корабля. Утро после ночной бури оказалось необыкновенно спокойным - ни облачка в рассветном небе, ни полоски ряби на воде. Корабль словно увлекал за собой тяжелый голубой шелк - цвета глаз Олега. Из воды поднималось золотое зарево, и Олег уже знакомым Инге жестом протянул руку:
- Солнце!
И, словно придя на его зов, вспыхнуло пламя нового дня. Инга не смогла сдержать возгласа радости - в городе она много раз видела рассвет, но такого еще никогда не было. Стояла удивительная тишина, даже вездесущее урчание двигателей как будто притихло, чтобы не мешать. Инга чувствовала, как солнечный свет вливается в нее, становясь с ней чем-то единым, живым и радостным, полным силы. Еще немного - и у нее выросли бы крылья, она взлетела бы над голубой водой вместе с чайками... Инга повернулась к Олегу, чтобы рассказать ему все это, но он словно бы забыл о ее присутствии. Он стоял у борта, неотрывно глядя на поднимающееся из вод Ладоги солнце, и его губы едва заметно шевелились - то ли в молитве, то ли в заклинании. Инга не посмела отвлечь его. Ее и саму переполнял неясный порыв, и то и дело она принималась шептать все, что приходило в голову - и никакие слова не казались ей глупостью. На поручень села большая чайка и внимательно посмотрела на Ингу желтыми глазами.
- Нет у меня ничего, - шепотом сказала Инга. Чайка обиженно крякнула.
- Не шуми, - Инга приложила палец к губам. Чайка кивнула, как будто поняла ее слова, и перешла по поручню к самой ее руке - Инга даже почувствовала тепло птичьего тела. Олег по-прежнему не замечал ни Инги, ни чайки. Он все так же шептал неясные слова, а его сильные пальцы все крепче сжимали поручень - казалось, еще немного, и дерево раскрошится под этой хваткой. Олег словно собирал силы - для чего? Инга не знала и не отваживалась спросить.
Солнце оторвалось от воды и стало увереннее подниматься по небу. Только тогда Олег отвел взгляд от золотого сияния и повернулся к Инге:
- Ну что? Стоило прийти сюда?
Инга хотела многое сказать, но слова теснились, не складываясь ни во что связное, и потому она только кивнула, радостно улыбаясь. Тут Олег заметил чайку.
- Ты счастливая. Смотри, она не боится тебя. Ладога тебя принимает.
- А тебя?
- А меня Ладога просто знает. И я ее знаю, - Олег усмехнулся и на какое-то мгновение снова стиснул поручень.
- Привет, солнцепоклонники! - послышался веселый голос Андрея. - А мы восход проспали. А жаль.
Инга изумленно смотрела на поднимавшихся с нижней палубы Андрея и Марину. Оказывается, не одни они с Олегом такие сумасшедшие... Но еще больше Инга удивилась, увидев Лидию Михайловну - вообще-то рано вставать на отдыхе никогда не входило в ее привычки.
- Инга, что ж ты сбежала, а меня не разбудила? Такую красоту пропустить... Но уж завтра я не просплю!
- Ну и кто тут солнцепоклонник? - засмеялась Инга.
- Я, например, - совершенно серьезно ответил Олег.
С первых же часов поездки маленькая группа оказалась как будто обособленной от остального корабля - их каюты были близко, за столиком все пятеро сидели вместе и, хотя были свободные места, к ним никто не присоединился. Впрочем, нельзя сказать, чтобы это им сильно мешало - даже напротив. Тот вечер в салоне словно бы объединил их, и больше им никто не был нужен. На самом деле, конечно, попытки знакомства были - но задержавшийся на лице незваного гостя взгляд Олега внезапно твердел, и продолжать общение мало кому хотелось.
На Валааме большинство пассажиров, естественно, дружным строем зашагали за экскурсоводом. Лидия Михайловна, давно мечтавшая собственными глазами взглянуть на валаамские скиты, тоже отправилась на экскурсию, но остальные четверо сбежали в первые же минуты и разбрелись по окрестностям.
Инга села на прошлогоднюю хвою около высокой сосны и замерла, прикрыв глаза, просто слушая этот странный остров. Валаам действительно был странным местом. Постоянно ходившие над Ладогой облака обходили его стороной, а такой тишины и покоя Инга еще нигде не встречала. Нет, не в монашеском уединении здесь было дело - Инга чувствовала, что остров был таким до всяких монахов и до всякого христианства. Времени больше не было - только тишина и поднимающиеся к небу сосны, выросшие прямо на камнях...
Подошли Андрей и Марина, как обычно, держась за руки. Марина улыбалась чему-то своему, Андрей же, напротив, словно что-то высматривал. Ингу заметил именно он.
- Инга? Ну ты и спряталась! Где Олег?
- Олег? - Инга только сейчас поняла, что он исчез сразу же после высадки. Кажется, это его удаляющуюся фигуру экскурсовод проводила таким неодобрительным взглядом... - И правда, где он? Скоро ведь отплываем...
Они нашли Олега недалеко от причала, у самой кромки воды. Рядом прохаживался невероятно раскормленный монастырский кот, но Олегу явно было не до него. Ингу поразило его лицо - сосредоточенное и очень недоброе. Олег был очень красив, когда улыбался, но сейчас Инга не позавидовала бы тому, кто встал бы у него на дороге. Губы Олега шевельнулись, и Инга ясно различила слова: "Ночью будет бой".
- Олег! - позвала Марина. Он не обернулся. Андрей подошел к нему:
- Эй, Олег, нам пора! - Олег не отвечал.
- Не слышишь, что ли? - Андрей чуть тряхнул его за плечо. Олег развернулся, явно готовясь ударить, глаза блеснули сталью - но тут он узнал Андрея и улыбнулся:
- Прости, задумался. Идем.
- Ничего себе задумался... - пробормотал Андрей. - Не надо было его трогать - убить ведь мог...
Если бы Андрея спросили, откуда он это знает, он вряд ли смог бы ответить. Знал - и все. И поэтому еще раз порадовался, что Олег вовремя узнал его.
Они пришли как раз вовремя - до отплытия оставались считанные минуты. Стоя на палубе, все четверо (Лидия Михайловна, уставшая после экскурсии, ушла в каюту) смотрели, как остров медленно отдаляется и небо вновь затягивают облака. Олег проговорил, ни к кому не обращаясь:
- Будет буря.
- Как тогда? - поинтересовалась Инга. Олег усмехнулся:
- Что - тогда! Это для Ладоги была обычная ночь. А вот сегодня... Ночью наружу выходить не стоит.
- Это почему же? - недоверчиво спросила Марина.
- Не стоит, - уже тверже повторил Олег, и Марина поняла, что лучше не настаивать.
Приближался вечер. Ладога менялась на глазах. Небо закрыли тучи, и вода из голубого шелка, какой она была утром, превратилась в темную сталь. Ветер усиливался, ночь обещала быть неспокойной. Марина пожаловалась, что неважно себя чувствует из-за перемены погоды, и ушла спать. Через некоторое время Андрей зашел проведать ее, но она не проснулась, даже когда он, неловко повернувшись, уронил тяжелый термос - хорошо еще, что закрытый. Некоторое время Андрей сидел рядом с Мариной - обычно она как будто чувствовала его присутствие, но сейчас она спала слишком крепко. Вздохнув, Андрей поднялся и ушел к себе - возвращаться на палубу не хотелось.
Андрей родился и вырос в Петербурге, он всегда любил корабли и путешествия по воде, но в этот вечер ему как никогда захотелось оказаться на твердой земле. Он так ждал этой поездки - а сейчас чувствовал себя в центре чуждой ему стихии, далеко от всего привычного и знакомого. Откуда-то из глубин сознания полз непонятный страх - но чего было бояться? Надежный круизный теплоход шел через Ладогу, за стенкой спала любимая девушка Марина, и всего несколько шагов отделяло Андрея от Инги с ее гитарой, от такой домашней Лидии Михайловны, от Олега. Олег... Андрей снова вспомнил недавний эпизод и невольно поежился - так ясно он увидел изменившееся лицо Олега. Нет, к нему Андрей бы не пошел. И никуда бы не пошел. Андрей встал, походил по каюте, снова сел, взял книгу, несколько секунд смотрел на страницу, не понимая ни слова, положил книгу обратно, повертел в руках яблоко, откусил, раздумал есть дальше, снова встал... Странное беспокойство не исчезало. В памяти настойчиво вертелось: "Был волчонок - станет волк, ветер, кровь и серебро...". "Ветер, кровь и серебро", - повторил Андрей вслух и вздрогнул - это он и увидел в окно каюты. Ветер, который к ночи обещал стать бурей, покрыл волны серебристой рябью - а между водой и небом узкой полосой пылал алый закат, словно удар клинком наотмашь рассек горизонт, залив его кровью. "Ветер, кровь и серебро...", - снова прошептал Андрей, не в силах оторвать взгляда от алой полосы. Еще немного - и она погаснет, вода и небо сольются вместе, и тогда... Андрей не знал, что должно случиться, но чувствовал - что-то произойдет, и он боялся этого. Что-то чужое, непонятное, что было здесь задолго до того, как Андрей родился, пыталось проникнуть в него, стать его сутью - а он был один и понимал, что рано или поздно так и случится. И Андрей из последних сил цеплялся взглядом за тускнеющую полосу заката, словно она единственная могла не дать свершиться перемене.
Инга не могла найти себе места. Не хотелось ни уходить в каюту, ни искать Андрея, и не было сил просто стоять и смотреть на воду - а ведь это было одним из любимых занятий Инги. Небо и вода темнели, наливаясь свинцом, и Ингу не покидало чувство тревоги. Снова и снова вспоминались слова Олега: "Ночью наружу выходить не стоит". Ночь уже почти наступила - но где он сам? Инга никому не смогла бы объяснить, откуда в ней взялась эта уверенность, но она понимала - то, о чем предупреждал Олег, в первую очередь касается его самого. Куда же он исчез? Инга вдруг вспомнила первое утро на Ладоге, когда Олег позвал ее встречать рассвет - и уверенно направилась на нос корабля, хотя ветер едва не сбивал ее с ног. Ей оставалось пройти всего несколько шагов, когда она услышала голос Олега - и едва узнала его. Ни шум ветра, ни разбивающиеся о борта волны не могли заглушить его слова - казалось, их слышит вся Ладога:
- Боги Ладоги, внемлите!
Вызываю вас на битву!
Лишь закат погаснет в небе,
Бой великий здесь начнется.
Засвистит холодный ветер,