— Мой отец из Японии.
Кёя толкнул кухонную дверь, пропуская Сею вперед.
— Ты не думал над тем, где сейчас Сейлор Воины? — спросил Сея, ставя тарелку рядом с Тамаки. — Я почувствовал три их ауры в городе.
— Почему вам все равно? — взревел Тамаки, прерывая их разговор и впиваясь в них красными глазами. — Жадеита больше нет. Почему вам нет до этого дела? — Сея хотел положить руку ему на плечо, но Тамаки смахнул ее. — Забудьте, — зашипел он, вставая и покидая комнату.
Кёя и Сея переглянулись: они знали, что от них требовалось. Кёя вернулся на кухню, а Сея последовал за Тамаки в гостиную.
— Что тревожит тебя? — спросил он. В прошлом, только он мог достучаться до Тамаки, когда тот находился в подобном состоянии. Тамаки ничего не ответил. — Я все равно докопаюсь до правды, ты прекрасно это знаешь.
Тамаки упал на кушетку, с мольбой посмотрел на него, после чего отвернулся. Этот взгляд говорил о том, что он разрешает ему приступить к действиям. Сея присел рядом с ним, проводя рукой по вискам молодого парня. Картины наводнили его сознание, сопровождаемые волнами боли, горечи и вины. Когда видение закончилось, Сея положил руку на младшего Шитенно и принялся ждать.
Через несколько мгновений, Тамаки с трудом выдавил из себя:
— Это все моя вина — я послал туда Жадеита, из-за меня его схватили!
Кёя вошел в комнату, держа в руках бутылку теплого саке и три стопки, которые он поставил на кофейный столик, после чего разлил горячительный напиток. Унаги убил бы его на месте, зная, что у него есть саке, но Кёя был рад тому, что все же купил его.
— Никто не винит тебя за это, — заверил его Сея. — Жадеит сам принял это решение.
— Но я не мог найти его! — сокрушался Тамаки. — Я обещал, что найду его, но не смог!
Кёя вложил стопку в ладонь Тамаки.
— Мы все пытались, — произнес он, вспоминая тот день, когда до них дошло печальное известие. Он бросил все свои силы на то, чтобы найти пропавшего брата: со скоростью света он принесся на то место, где Жадеита видели в последний раз. Три дня подряд он из последних сил пытался разыскать его.
Сея взболтал саке в стопке, вспоминая те бесконечные ночи, когда он искал в звездах подсказку о местонахождении Жадеита, но тьма была непроглядной.
Сжав плечо Тамаки, Сея поднял бокал:
— За Жадеита, храбрейшего из всех нас. Нам будет его очень не хватать.
Тамаки позволил слезам прорваться наружу.
На протяжении всего дня и всей ночи, трое друзей произносили тосты и вспоминали павшего друга.
***
Кёя стоял на балконе, наблюдая за звездами и рассветом, игнорируя жжение в области глаз. Ему требуется собраться — сегодня его финальный экзамен в Академии.
Дверь приоткрылась, и на балкон проскользнул Сея.
— Как он? — спросил Кёя.
— Спит, — ответил Сея, присоединяясь к своего брату. — Честно говоря, я даже испугался за него — никогда не видел, чтобы кого-то столько рвало.
— Тамаки все еще слишком мал для выпивки.
— Он же из Англии, я думал, это что-то, да значит.
Кёя не смог не улыбнуться на это высказывание:
— И тем не менее, выпил он слишком много.
Сея развернулся, и облокотился о перила, скрестив руки и наблюдая за спящим Тамаки, который распластался на кушетке.
— Его можно понять: он горюет не только о смерти Жадеита, он также оплакивает свою сестру.
«Ах, да. Он же любил свою сестру, не так ли?» подумал Кёя, наблюдая за тем, как солнце поднимается все выше в небеса. — Он никогда не любил смерть.
— Верно, никогда не любил. Поэтому мы и сделали его шпионом — так он мог оставаться вдали от поля битвы, сражений и убийств, — Сея взглянул на Кёю. — А если он узнает об этом, то будет в ярости, обвинит нас в том, что мы считали его слишком нежным, после чего сбежит, чтобы совершить что-то невероятно глупое, дабы доказать обратное.
Кёя усмехнулся.
— Как тогда, когда он вступил в рукопашную схватку с диким кабаном?
Они оба засмеялись. После того случая Цоизит провалялся в постели не меньше недели.
— Так, каковы наши дальнейшие действия? — спросил Сея, внезапно становясь серьезным.
— Почему ты спрашиваешь меня?
— Ты же командир.
Кёя улыбнулся. Верно, все верно. Наступило время ему вновь взять бразды правления в свои руки.
— На сегодня у меня назначено одно дело. Я не знаю, на сколько оно задержит меня, поэтому следи за Тамаки, пока я не вернусь. Затем, если будет не слишком поздно, мы приступим к поискам Эндимиона, в противном случае, начнем завтра.
— Вас понял.
Кёя вернулся внутрь, Сея последовал за ним. Проходя мимо спящего Тамаки, он подумал о том, как здорово было вновь быть вместе. Совсем скоро, они найдут своего господина. Так, определенно, начинался хороший день.
Комментарий к Глава 7. Anthem Of Our Dying Day (Гимн концу наших дней)
И снова без Жадеита =(
Следующая глава практически полностью будет посвящена ему, так что осталось прям немножечко, обещаю.
Story Of The Year - Anthem Of Our Dying Day: https://www.youtube.com/watch?v=jesNqPj7iqw
========== Глава 8. Песнь теней и огня ==========
***
Сир?
Нет…
Сир!
Нет!
Сир, прошу…
Оставь меня.
Он чувствовал, как солнечные лучи пытаются прорваться сквозь темную завесу, но то был свет жизни, который не мог одолеть оковы самой смерти. Поэтому этот свет мог лишь отчаянно взывать к Лорду Фениксу, обещая освещать его путь во что бы то ни стало. Жадеит улыбнулся. Благодарю… Но жить я больше не собираюсь.
Его тело погрязло в темноте, вдали ото всех уговоров о жизни. Более он никогда не испытает истинных объятий смерти. Он — сам огонь, а огонь никогда не умирает, но теперь он навсегда останется в тенях, ведь там безопасно, и так он никому больше не навредит.
Жадеит…
Он вздрогнул при звуке этого голоса.
Магическое колебание Металлии из самых дальних глубин обволокло его, подобно искусной соблазнительнице, которая стремилась сломить решительность своей упрямой жертвы. Как он мог устоять? Духи не могут бороться, потому ему оставалось лишь игнорировать ее. Здесь у нее не было над ним власти.
— Зачем оставаться тут, в этом холодном одиноком месте? — замурлыкала она над его ухом. — Когда ты можешь восстать и подчинить себе весь мир?
Мир… Сколько разрушений он принес ему? Воспоминание за воспоминанием, его жизнь пронеслась перед его глазами.
Нападения на невинных людей с целью заполучить их энергию.
Первая битва с Сейлор Мун, как он скалился на маленькую девочку, пока она плакала в уголке ювелирного магазина, а он размышлял, кто же из них слабее. И шок, когда его юма оказалась побеждена.
Попытка убить Сейлор Меркурий еще до того, как к ней вернулись ее силы.
Плен Марс. Его прекрасной Марс… Даже в своем новом воплощении она пленила его с первого взгляда. Но тогда его сердцем владела лишь тьма, потому он не мог любить ее, а лишь обладать. Но она тоже огонь — ее невозможно приручить.
Из раза в раз он пытался убить их, и из раза в раз он терпел поражение. Ровно до того момента, как Берилл решила, что с нее достаточно. Он вздрогнул при воспоминании о кристаллическом гробе, который отрезал его от мира, обрекая на вечное заключение в небытие. Сейчас он понимал, почему Берилл поступила именно так — если бы она его убила, он бы переродился, освободился бы от ее влияния, нашел бы Эндимиона и тогда…
И что тогда? Предал бы его вновь?
Металлия рассмеялась:
— Он бы никогда не принял тебя обратно, — промурчала она. — Ты никогда по-настоящему не был с ним рядом — только когда он смог приручить твое пламя, он решил оставить тебя рядом, подобно птичке в золотой клетке.
Нет! Все совсем не так — рядом с принцем он был в безопасности, рядом с ним тьма не могла настигнуть его душу. Рядом с ним он был окружен чистотой Золотого кристалла и крепкими узами своих братьев. Братьев, которые поддерживали его, помогали не оступиться, и научили его жить по-настоящему.
— Ты скучаешь по своим товарищам? — спросила Металлия.
Он отказался отвечать ей.
— Ты можешь воссоединиться с ними… — Фантомные изображения Кунсайта, Зойсайт и Нефрита предстали перед его глазами. — Смерть поглотила их, но, если ты вернешься, ты сможешь призвать их, и тогда, вы будете вместе.
Это не его товарищи. Это — его тюремщики.
— Он еще не сломался?
Зойсайт покачала головой и оскалилась, вытирая кровь со своих рук.
— Нет, — сказала она, обнажая свой покрытый алыми пятнами меч. — Он не прекращает звать своего принца. Эндимион! Эндимион! — передразнила она. — Бесит.
— Как он жалок, — усмехнулся Кунсайт, запрокидывая голову. — До чего слабое создание.
Каждой частичкой своей воли Жадеит сдерживал свой гнев — если он сдастся хотя бы на самую малость… Остальные найдут его. Обязательно. Они обещали.
— Хотя… Он произнес кое-что посреди своего нытья, — потянула Зойсайт, немного подумав.
Кунсайт с силой поднял голову. Жадеит чувствовал, как огонь в его сердце разгорается от ярости — как же отчаянно он хотел убить их. Даже когда он немного успокоился, он почувствовал, как тьма сгущается рядом с ним. Нет! закричало его сердце. Он должен оставаться спокойным. Терпеливым. Невозмутимым. Он — член Ордена Священного пламени. Он должен сохранять спокойствие.
Геката.
Его глаза расширились.
— Он обронил слово «Геката», — сказала Зойсайт.
— И что же это значит? — размышлял Кунсайт вслух. Через призму его мертвых серых глазах Жадеит видел, как тот пытался решить эту загадку — он был уверен, что эта информация поможет им заполучить преимущество. Жадеит взмолился, чтобы они никогда не узнали правды.
Эхо шагов разнеслось по коридору. Генералы развернулись к третьему члену своей команды, чье лицо каждый раз заставляло Жадеита поежиться.
— Его воля слишком упряма, — произнес генерал Нефрит, когда подошел к пленнику. — Физические пытки не принесли никакого результата. — Нефрит опустил одну руку на свои глаза, а другую на сердце. — Значит, эту битву мы будем вести на ментальном уровне.
Ну, давай же, — подначил Жадеит. Настоящий Нефрит давным-давно подготовил его к этому.
Именно это я и собираюсь сделать, — донесся до него мрачный ответ, эхом отразившийся от стенок его сознания. Темное существо проникло в его душу.
Жадеит закрыл глаза при воспоминании: он не помнил, как долго продлилась эта пытка, но казалось, что прошла целая вечность. Фантом поддельной жизни не сдавался, стараясь потопить его во тьме. Вина захлестнула его: несмотря на все его старания, Нефрит все же узнал о значении слова Геката и использовал это знание против него, отравляя его разум ее смертью — от лап юм, от их рук, или даже его собственных. Ярость, которую он почувствовал тогда, не шла ни в какое сравнения ни с чем другим. Множество раз тьма предателя почти брала верх, но стоило ему увидеть улыбку Эндимиона, или услышать смех Цоизита, или почувствовать вкус поцелуя Гекаты на губах, как тьма отступала.
— Ты ведешь себя так, будто ты был так чист, — зарычала Металлия. — Но и ты, и я знаем правду.
Она ворвалась в его сознание, возвращая болезненные воспоминания из прошлого. То были не воспоминания о днях, когда он был под ее влиянием, о, нет. Эти воспоминания были совсем давними, когда он был еще совсем дик, необуздан и опасен.
Крики наводняли воздух, пока женщины и дети в панике покидали горящие хижины, отчаянно сжимая в руках частицы того, что они успевали спасти от огня. Мужчины, в попытке доказать свою храбрость, окружили его. Но они ничего ему не сделают.
Он — сын вождя. Никто и никогда не причинит ему вреда.
Безумие, которое никогда не должно отражаться на лице столь юного ребенка, ярким пламенем разгорелось в его глазах, превращая его лицо в надменную гримасу. Они все сгорят. Он радостно захихикал. Он хотел, чтобы они сгорели.
— Хватит! — приказал Жадеит. Он почувствовал радость Металлии, когда она смогла прорвать его молчание.
— Ты не можешь отрицать свою настоящую, истинную сущность. Прими ее.
— Нет!
Он не такой! Не такой!
— Я крайне недовольна вашим прогрессом, — зашипела Берилл со своего трона.
Если бы он мог пошевелиться, он бы непременно встал и вступил с ней в схватку, но его тело так ослабло: он почти его не чувствовал, а те части, которые он еще ощущал, кричали от боли. А его сознание… было словно в дымке. Он знал, где он, но среагировать никак не мог. Он был на грани смерти, но они не дозволили бы ему милости прорвать эту границу, потому он был обречен скитаться в темноте.
Но они спасут его. Они обещали. Обещали.
Геката…
— Хватит извинений! — заорала Берилл, вновь возвращая его в реальность на несколько мгновений.
Генералы трусливо отступили в сторону.
— Теперь я вижу, как же вы некомпетентны для этой задачи, — Вставая, она выпустила волну темной магии, от чего его душа испуганно поежилась. — Смотрите и наблюдайте, как я сломаю его.
Шар на ее посохе засветился, окутывая комнату в вязкую болотную ауру.
Жадеит собрался с духом: до сих пор, он все выдерживал, и эту пытку он тоже выстоит. Он не сломается!
Магия, наиболее мерзкая из всех, что он когда-либо ощущал, с силой ворвалась в его тело, сорвав крик с его языка — подобного крика не смог добиться ни один из его мучителей ни в одной из пыток. Лорд Феникс корчился, пока темная магия разрушала его изнутри. Она все рыскала, рыскала, рыскала…
Нет… Хватит… Он боролся против этого вторжения. Он чувствовал, как темная сторона его сердца набирает силу. Он должен изгнать тьму!
И существовал всего один способ добиться этого. Но если он воспользуется магией…
Глаза Жадеита сщурились. У него не было выбора. Он рисковал или потеряться во тьме, или по-настоящему потерять себя. Меньшее из двух зол.
Он призвал огонь из самых дальних уголков своего сердца — тех самых, куда он изгнал его, когда его впервые поймали. Пламя окутало его, хлынуло в его тело, возвращая силы и одновременно забирая их. Он вздрогнул, когда новая волна боли прошла по его пробуждающемуся телу. Его магия уже наполовину была заражена тьмой, потому у него оставался всего один шанс.
Он направил огонь в самый эпицентр атаки. Пламя угрожающе вспыхнуло, поглощая магию, но силы Берилл не желали сдаваться. Борьба продолжалась на протяжении нескольких бесконечных мгновений. Он чувствовал, как слабеет сердце, как темные аспекты его личности выбиваются наружу, как желание сдаться растет с каждой секундой.
Он должен торопиться.
Он с силой поднялся и начал формировать руками магические символы, необходимые для завершения заклинания.
Сознание утекало от него.
Пальцы завершили первый символ.
Тьма Берилл продолжала пробиваться сквозь его сопротивление.
Второй знак чуть было не сорвался.
Его огонь разгорелся в ответ.
Третий и четвертый символы уже с легкостью соединились в схему.
Его сердце оказалось заточено в урагане огня и теней.
Он завершил последний символ.
— Выметайся! — закричал он внезапно, когда заклинание возымело должный эффект.
Его глаза остекленели и разгорелись красным светом. Магия забурлила в его теле в поисках выхода, его рот открылся. С ужасающим криком, наполненным агонией, он позволил темной магии вырваться. Вместе с ней, ушли и его силы — он мог только молиться, что это позволит ему выиграть немного времени. Он упал навзничь, но тьма не поработила его — он просто лежал на полу тронного зала, тяжело дыша, кровоточа, пока пот струился по всему его телу, а освобожденная магия гневливо кружилась в воздухе.
Берилл с упоением следила за ней, после чего занесла вверх посох. Вновь, болотный свет заполонил комнату, опоясывая сбежавшую тень, покоряя ее, придавая ей форму и вдыхая в нее жизнь. Два красных глаза открылись: так родился Воин Теней.