Его дедушка хотел, чтобы он занимался тем, что велит сердце.
Он вновь взглянул на принца, на человека, который ничего о нем не знал, но восстал против Центрального королевства, чтобы он выжил. Принца, который желал знать, чего он сам хочет от жизни.
Кёя рассмеялся. Что он делает?
— Я не знаю.
Эндимион остановился.
— Что? — спросил он, оборачиваясь через плечо.
Он пересел на колено и склонил голову:
— Я не знаю, чего хочу. Странный жар заиграл в его теле, переходя к его лбу. Его глаза замерцали белым светом, освещая пространство вокруг него. Его тело вздрогнуло, пока его сознание боролось с тем, чему его всегда учили.
— Я…
— Да? — подтолкнул Эндимион.
Он посмотрел на того, кто предлагал ему то, что он в самом деле хотел. Он распрямил плечи, лицо стало беспристраным, но в глазах еще плескались крупицы страха:
— Я хочу жить.
Эндимион улыбнулся:
— Ну так живи.
И как он мог забыть силу этой улыбки? Даже сейчас, она наполнила его сердце теплом. Столь простой ответ, который изменил его жизнь. Кёя рассмеялся еще громче. И когда он стал таким глупым?
Протянув руку, Эндимион произнес:
— Идем со мной, и ты увидишь, что жизнь сможет предложить тебе.
Кёя поднялся к протянутой руке своего повелителя.
— Да.
«Живи и ни о чем не жалей», — говорил его дедушка.
Кёя встал и осмотрел город, впервые в жизни ощущая себя свободным.
— Я хочу жить, — произнес он. Вставая, он распростер руки и выкрикнул:
— Я хочу жить!
А затем он рассмеялся.
— Я хочу жить ради тебя, Эндимион.
Имя эхом разнеслось по утреннему городу, наполняя молодого человека надеждой, которую никогда раньше не ощущал. В его глазах заплескалась решительность.
— И я найду тебя.
***
Сея сидел на мягких кожаных сидениях своего частного самолета, ожидая взлета. Наконец он покидал это место. Все готово. Он прибудет в Японию завтра вечером, после чего сразу направится в отель, где он хорошенько отдохнет и подготовится к собеседованию в Университете Токио. После этого он примется за поиски Эндимиона.
Улыбка озарила его лицо, он закрыл глаза и устроился поудобнее в кресле.
Все шло согласно плану.
Комментарий к Глава 4. Причины жить и умереть
Товарищ Кёя ну очень много рефлексировал, так что пришлось с ним изрядно повозиться :)
========== Глава 5. Эмерджентность ==========
***
— То есть, ты работало с Сейлор Воинами с тех пор, как вернулась эта дрянь Берилл? — воскликнул Тамаки, позабыв, что он при всем честном народе разговаривает с древним компьютером по своему устройству-переводчику.
— Да, — спокойно ответило К.З.Т. — Меня обнаружил Артемис, который некогда служил советником у Королевы Серенити.
— Помню такого, — Тамаки улыбнулся, несмотря на отвращение, что зародилось в его душе. — Он же был самым большим ксенофобом по отношению к нам, которого я когда-либо знал, — он рассмеялся. — Блин, зуб даю, он взбесился, когда Венера влюбилась в территарианца.
— Человеческие эмоции за пределами моей компетенции.
— Разумеется, ты же просто… — Тамаки замер на полуслове.
Через дорогу, он увидел их. Классическое прощание двух влюбленных, которым предстоит расстаться всего на день. Для всех остальных, они были самыми обычными людьми, но для него… Он увидел их теми, кем они являлись и раньше — будущими правители двух планет, которым суждено или образовать, или разрушить хрупкий альянс.
Тамаки скрылся из виду и прижался к стене, прячась от них. Его сердце бешено заколотилось — это он. Это. Он! Его господин стоит на противоположной стороне улицы! Так близко. Он положил руку на угол здания и осторожно выглянул на дорогу. Повелитель выглядел хорошо, кроме, разве что, некоторой бледности и следов печали на лице. Не волнуйся, господин, — подумал он, облокачиваясь на стену, не в силах продолжать смотреть на него. Когда я найду Жадеита, я вернусь, и ты больше никогда не будешь грустить.
— Хозяин? — позвало К.З.Т.
Тамаки тяжело сглотнул.
— Ага, я здесь. Что ты там говорило об этом ксенофобе? В смысле, — он отпрянул от стены и начал двигаться в обратном направлении, после чего заговорил высоким и презрительным голосом, — его королевском советничестве, подхалимажном сиятельстве лорде Артемисе?
— Он случайно вошел в мою систему, когда пытался создать командный пункт во время войны с Берилл, — объяснило К.З.Т. — Он так и не узнал, что я там.
— Конечно, не знал, — фыркнул Тамаки. — Он же думал, что территарианские технологии примитивны. Более того, это я и Нефрит построили тебя, — добавил он после некоторой паузы. — Никто из Серебряного альянса не нашел бы тебя, если бы даже ты взломало всю компьютерную систему Меркурия и запустило бы огоньки по всей Терре, со словами «К.З.Т. был здесь! Выкусите. С любовью, Терра».
— Кто такой ксенофоб, сэр? — спросило К.З.Т.
— О, это такой характер… И я знаю, о чем говорю, в особенности, когда любовь всей моей жизни — представительница меркурианской знати. Мой отец полюбил бы ее, живи он тогда, — Тамаки тяжело вздохнул. Его отец… Его отец из прошлой жизни, напомнил он себе, был ярым сторонником образования, поэтому-то он и отослал своих наследников в лучшую частную академию Северного региона. Он терпеть не мог это место, зато Кастор упивалась каждой минутой, проведенной там, радовалась каждой похвале. У нее были лучшие оценки в классе, наибольший потенциал в магии, и она производила такое впечатление, будто была добрейшим человеком на планете.
Но он знал правду.
Дверь с громким грохотом распахнулась, и Кастор с надменным видом вошла в комнату, раскинув руки словно королева, которой ей предстояло стать. Она подошла к Поллексу и поделилась с ним именно тем, чего он от нее ждал с момента экзаменов:
— Лучшие оценки в классе, как и полагается лучшим. — Она грациозно уселась на мягкую софу, на ее губах играет милейшая улыбка, если не обращать внимание на яд, который сочится из каждой клеточки на ее лице. — А как дела у тебя, братец?
Поллекс перевел взгляд на окно. У него были самые низкие оценки, и она это знала, но все равно хотела услышать это от него. Какая ненормальная фея закляла его родиться ее близнецом? Близнецам полагается держаться вместе, быть ближе к друг другу, словно… словно… он даже не знал, словно что. Но он в любом случае был уверен в том, что близнецы не должны ненавидеть друг друга так, как он ненавидел ее в эту минуту.
— Ты прекрасно знаешь о моих результатах, дорогая сестрица, поэтому не вижу смысла повторять известную тебе информацию.
— Красивые слова, братец, — ответила Кастор тошнотворно-слащавым тоном. — Думаю, папочка решит также, когда ты будешь объяснять ему, почему вылетел из этой академии. Для меня же, разумеется, сюрпризом это не станет, ведь ты же у нас самый ленивый…
Он перестал ее слушать — он выслушивал все это уже множество раз, и не желал тратить на это время снова. Поэтому он сделал выбор в пользу единственной возможной альтернативы — он вылез из окна по дубу, где мог избежать разъяренных криков его сестры. Он перепрыгивал с одной ветки на следующую, взбираясь все выше и выше — прямо к его любимому месту: идеальная ветка, достаточно толстая, растущая под идеальным углом и позволяющая ему облокотиться о ствол и растянуться на ней. Навес из листьев скрывал его солнца, и никто не мог найти его.
Его отец не обрадуется его успехам, но он не хотел забивать сейчас этим голову.
Он скрестил руки на груди и расслабленно облокотился о ствол, после чего убаюкивающий ветер сморил его в легкий сон. На некоторое время, он мог позабыть обо всех заботах.
Он никак не ожидал услышать громкое ржание лошадей у корней, и уж точно не был готов к тому, что он плюхнется вниз на траву от удивления.
Тамаки вздохнул и покачал головой — он скучает по своему прежнему отцу. Король Севера был строгим, но справедливым правителем. Тамаки не удалось повидаться с ним перед его смертью, даже несмотря на то, что он пытался вырваться изо всех сил, но политическая борьба между Центральным королевством и Золотым троном предписывала ему оставаться подле своего господина.
Тамаки поклялся, что он будет уважать своего настоящего отца и будет ценить каждую минуту, проведенную с ним.
— Интересно, что король Меркурия думал о наших отношениях, — задумался Тамаки, подхватывая нить разговора.
— Неизвестно. Никакой информации про Ваши ухаживания за Первой принцессой Меркурия не было найдено в меркурианских королевских базах данных.
— Они еще функционируют?
— Нет, сэр, — отрапортовало К.З.Т. — Все формы жизни и культуры были уничтожены, когда сила Сатурна стерла с лица Вселенной галактику.
— Блиин… — выдохнул Тамаки.
— Да, сэр, ужасная трагедия.
— Нет, — ответил Тамаки. — Ты пережило прямую атаку Воина Смерти и Разрушения.
Распрямив плечи, Тамаки ехидно ухмыльнулся:
— А я хорош!
***
Человек за человеком падали на мат. Дородный новобранец ухмыльнулся злобной усмешкой, наблюдая за тем, как его противники уползают с поля.
— Вы просто слабаки! — насмехался он, разворачиваясь к остальным. — Кто следующий? — подначивал он, пока присутствующие испуганно переглядывались. — Кто же? — кричал он. — Струсили? Никого не осталось, чтобы бросить мне вызов?
Что за дурак, — думал Кёя. Язык без костей, да еще и большой как медведь.
Грузный новобранец продолжал смеяться и бросать оскорбления в толпу.
Кёя усмехнулся. Пора бы поставить его на место. Он отпрянул от стены и ленивой походкой прошел на мат.
— О, новый соперник! Еще и уверенный в себе. Ха! — подначивал задира. — Давай же, мальчик. Начнем.
Кёя начал двигаться кругами вокруг своего оппонента, все следы уверенности исчезли под ледяной маской, которая всегда была его отличительной чертой на тренировочных площадках Терры. Даже закаленные бойцы считали его легкой мишенью, ведь он был самым младшим из тех, кто находился под прямым командованием Командира Адамы, а потому окружающие чересчур легкомысленно бросали ему вызов на тренировочном ринге. Так что этот экземпляр — вообще раз плюнуть.
Его противник ринулся вперед с громким кличем, который пугал других новобранцев. Кёя не пошевелился, сохраняя свою позицию до самого последнего момента. Когда необрезанные ногти его потного оппонента опасно приблизились к его лицу, он переместил свое тело влево, позволив законам физики довершить начатое. Огромный кабан не смог остановиться из-за своего внушительного размера и невероятно огромной скорости, после чего он оступился о вытянутую ногу Кёи и упал на мат. Прежде, чем он смог перевернуться, Кёя уже взгромоздился на него. Он схватил руку своего противника и выгнул ее под неестественным углом. Новобранец закричал и принялся биться головой о мат.
— Отпусти, отпусти, — взмолился тот.
Ухмылка Кёи вернулась во всей своей красе. Отпуская его руку, он ушел, бросая через плечо:
— Сила не имеет значения, если используется против скорости и интеллекта.
Кабан зарычал, и когда Кёя повернулся к нему спиной, сразу же атаковал, но генерал армии Терры былого и грядущего был к этому готов. Он увернулся от атаки, направленной в его голову, схватил вытянутый вперед кулак и кинул этого увальня на мат. Припечатав того коленкой к земле, Кёя пригрозил кулаком перед носом:
— Не вынуждай меня, — предупредил он, прочеканив каждое слово.
Новичок затряс головой, страх заплескался в его глазах.
— Молодец, — Кёя отпустил его и встал. Когда он ступил с мата, раздались восхищенные крики некоторых и аплодисменты остальных. Что бы ты сказал на это, Эндимион, — подумал он с лукавой улыбкой.
— Кёя-сан! — позвал жилистый новобранец в очках. — Это было круто! Он был такой… блииин. А ты такой вааа… Чувак, серьезно! Как ты это сделал?
Кёя повернулся:
— Я — величайший воин, когда-либо существовавший на этой планете, — ответил он так, словно это была самая очевидная вещь на свете.
Офицер Миса, немой свидетель происходящего, облокотилась о дверной проем. Когда Кёя проходил мимо нее, она произнесла:
— Рада Вашему возвращению, Хатаке-сан.
Кёя задержался у двери, купаясь в ее похвале. Легкая улыбка затронула уголки его губ.
— Я сам рад вернуться, мадам.
***
Корица?
Сея втянул ноздрями воздух, пытаясь уловить витающий в воздухе аромат, который отвлек его от экскурсии по Университету Токио.
— Наш факультет астрофизики славится самым большим планетарием в стране, — поведал профессор Сигурэ. — И нашей лаборатарией с новейшим телескопом, которая открыта для вас двадцать четыре на семь.
— Что это? — спросил Сея.
— Простите? — переспросил другой профессор, Мицугия.
— Этот дивный запах, — уточнил Сея.
Оба профессора принялись внимательно принюхиваться.
— Ну надо же! — воскликнул профессор Мицугия. — Какой чудесный запах!
— Запах исходит от факультета кулинарии, — проинформировал Сигурэ. — Он располагается как раз с подветренной стороны здания физики. Если повезет, то сможете убедить какую-либо студентку поделиться с Вами печеньем.
Сея закрыл глаза, абстрагируясь от рассказа Сигурэ об истории Университета, и глубже вдохнул аромат, который он так любил.
Еще до того, как он услышал необычайно мягкие шаги принцессы Юпитера, ее выдал запах корицы и дождевой воды. Он всегда был рад запаху надвигающейся грозы, — можно даже сказать, что он всегда ждал его с нетерпением, — ведь он знаменовал приближение могучего воина Юпитера. Ощущение столь любимого им запаха, смешанного с другим, не менее соблазнительным, делало его слабым и толкало совершать нерациональные поступки. Разворачиваясь от мягких лепестков недавно распустившихся роз, Нефрит спросил:
— Они для меня?
Сверкающая изумрудная аура, пульсирующая подобно сердцу грозы, резко остановилась, и Нефрит внезапно уловил приятный шелест шелка, которым стремились прикрыть обнаженную гладкую кожу. Какой необычный звук: обычно, когда леди пребывала в поисках своей принцессы, ее сопровождали тяжелые шаги, ведь она носила сапоги на деревянном каблуке, а также шорох ее кожаной формы. Но сегодня, на ней не было ни сапог, ни униформы, зато аура выдавала ее смущение. Леди Юпитер весьма странно вела себя сегодня.
Леди Юпитер прочистила горло.
— Нет, разумеется, нет, — ответила она формальным тоном, который ей совсем несвойственен. — Принцесса Серенити забыла упаковать эти булочки для ее пикника с Эндимионом.
Бровь Нефрита взметнулась вверх:
— И часто Вы готовите для их свиданий?
Ее аура побледнела еще сильнее, сигнализируя не только о ее смущении, но и о том, что она соврала. Едва заметная улыбка затронула уголки его губ, и он принялся ожидать ответа.
— Разумеется, — ответила она. — Это между прочим, главное достижение для леди — готовить для тех, о ком она заботится.
Таковы, значит, ее взгляды? — подумал он с восхищением, и небольшой толикой удивления. Неужели она неверно истолковала его слова, когда он рассказывал ей про ключевые навыки, определяющие леди на Терре, которые отличались от взглядов Серебряного альянса? Неужели она решила, что он плохо думал о ней только потому, что ей не хватало опыта в таких вопросах, как готовка и мода? Что за глупость…
— Почему Вы… — начал было он, но быстро поменял ход своих мыслей. — Вам понравился этот опыт?
Ее аура незамедлительно вспыхнула.
— Очень, — ответила она со страстью, которую он в ней и полюбил — именно такой она была каждый день. Ее скромный тон в начале разговора напугал его — он уж подумал, что она утратила свою суть. — Никогда не думала, что это так весело! Ой, я хотела сказать, — она запнулась, вновь беря свою ауру под контроль: она чуть было не открылась. — Довольно трудно сравнивать радость от нового рецепта с вызовом, что бросает опытный противник.