- Подождите, я совсем запутался. Так есть или нет.
- Нет, ее нет.
- А как же.
- Риммой мой сын называет свое отражение в зеркале, он считает свое отражение самостоятельно существующей личностью. Считает свое отражение отдельной от него, личностью, живущей своей жизнью, и называет ее девочкой из зазеркалья.
- Ууу эээ.
- Он целыми днями с ней общается, называет ее всякими нежными именами, изливается в чувствах, глаз не сводит, и даже целует, прижавшись губами к зеркалу.
- Хм, гм.
- С утра до ночи объясняется ей в любви, на нее не налюбуется. А ведь она же всего на всего отражение, отражение моего сына.
- Ну, ну не плачьте. Выпейте еще.
- Спасибо доктор.
- А где стоит зеркало?
- В моей спальне.
- А в комнате сына зеркало есть?
- Нет. Насколько я знаю, в его комнате нет ничего такого зеркального.
- Что ж, у вашего сына зеркальный синдром шестой степени, самый тяжелый случай.
- Скажите доктор, его можно вылечить?
- Да конечно. Его нужно на некоторое время огородить от зеркал, отобрать у него все отражающие предметы и не дать ему видится с этой, так называемой Риммой.
- Вы думаете, поможет.
- Думаю да. Попробуйте на несколько дней запереть вашего сына в его комнате, и не допускайте его в свою спальню. Нужно чтобы он несколько дней не видел своего отражения.
Проснувшись утром, Амир заметил нечто странное, а именно то, что его завтрак с бутербродами, булочками, с кашей, маслом и стаканом молока стоит на прикроватном столе. До этого такого не происходило, до этого он всегда завтракал на кухне, куда мать приглашала его каждое утро. Дверь в его спальню оказалась плотно закрытой, чего обычно не наблюдалось. Встав с кровати и надев рубашку, мальчик настороженно оглянулся, почуяв неладное. Сунув ноги в тапки, Амир подошел к двери и толкнул ее. Дверь не поддалась. "Что за черт" - выругался Амир и толкнул снова. Дверь оказалась крепко запертой. Он надавил на дверь всем своим телом, но результат оказался такой же, как и при первых двух попытках. Дверь имела замок и видимо была заперта на ключ снаружи. Но зачем мама заперла его. Амир заколотил по двери кулаком.
- Мама открой - кричал он - что за глупые шутки ты со мной шутишь. Открой сейчас же.
Из за двери послышалось шарканье ног, за тем голос матери произнес.
- Амирчик, милый, это для твоей же пользы.
- Какой такой пользы, что ты несешь? Открой немедленно - Амир колотил в дверь уже не одним кулаком, а двумя.
- Там покушай, завтрак еще не должен остыть.
- Ты издеваешься?
- И ведро возле кровати, если захочешь в туалет.
Амир повернулся назад и увидел незамеченное им ранее ведро, накрытое крышкой и предназначенное для походов по нужде.
- Это уже не смешно, мама.
- Амирчик, дорогой, послушай меня внимательно, психолог сказал...
- Какой еще психолог, мама. Ты была у психолога. Зачем ты к нему ходила?
- Психолог сказал, что у тебя зеркальный синдром шестой степени. Он считает, что единственное лечение для тебя заключается в том, чтобы изолировать тебя от всех зеркал. Он считает, что общение с зеркалами для тебя пагубно и тебе не следует подходить к зеркалу. Нуу, некоторое время, пока не вылечишься.
- Что ты несешь, сколько ты намеренна меня держать здесь?
- Сынок, послушай меня, мама желает тебе добра.
- Я тебе зверь что ли, сидеть взаперти, пусти меня - Амир с удвоенной энергией заколотил в дверь - пусти, а то выломаю.
- Все будет хорошо сынок, ты вылечишься, только немножко потерпи, всего несколько дней, может недельку, две.
- Какую недельку - Амир впал в панику и начал настукивать обоими кулаками одновременно. - Там Римма, она ждет меня. Мы не проживем и дня друг без друга. Она ждет меня, ты слышишь, волнуется, переживает.
Мама Амира прижалась спиной к двери, и, слушая весь этот сумасшедший бред сына, со страдальческим выражением на лице, закрыла глаза, после чего, вдоль дверной поверхности соскользнула вниз, будто ее ноги ослабли, уселась на пол и заплакала.
- Она забеспокоится, мама, и если сегодня не увидит меня, она будет переживать - продолжал стучать кулаками Амир.
Женщина затряслась от рыданий.
- Пусти или я выломаю - Амир с разбегу пытался выломать дверь плечом.
Женщина, сидя на полу начала сотрясаться еще и от ударов с той стороны.
- Мы не проживем и дня друг без друга - прокричал Амир, не оставляя попыток высвободится.
Он еще долго таранил дверь плечом, пока не повредил себе что то, после чего, уселся на пол и начал выть, ухватившись за больное плечо. А из коридора доносились плач и всхлипы его матери.
День прошел неспокойно, травмировав плечо, мальчик пытался выломать замок ногами, но безрезультатно. Его мама, после каждого сотрясения косяков, не переставала просить сына успокоиться, после каждого слова всхлипывая. В перерывах между буйствами, он давил на жалость матери, уговаривая высвободить его. Но безрезультатно. После чего следовали опять удары в дверь. Просьбы. Удары. И так до самого вечера. В конце дня Амир успокоился. Измученный и уставший, он сел на кровать и обреченно уставился перед собой. Ушибленное плечо ныло, но он как будто не замечал этого. Давно остывший завтрак остался стоять не тронутым. Несмотря на потраченные силы и весь день, проведенный без крошки во рту, есть Амиру не хотелось. Отчаяние и озлобленность на собственную мать за жестокую выходку, лишили его аппетита. Поджав под себя ноги и обняв себя за коленки, смирившись с участью затворника, Амир уставился в пространство комнаты. Все как в тюрьме, замок, пайка, параша. Из за того, что Амир с матерью жили на восьмом этаже, необходимость в решетках отпадала. Просидев несколько часов в утробной позе и глядя с тупой обреченностью перед собой, Амир не сразу заметил, как за окном потемнело, и комната погрузилась в полумрак. Очертания предметов стали менее отчетливы. Мама Амира перестала плакать за дверью и причитать. Она ушла в свою комнату, где после тяжелого дня проведенного в слезах и на нервах упала на кровать лицом вниз и забылась сном. В спальне Амира наступила тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов и мерным дыханием самого Амира. Зажглись фонари на улице, чей свет проник сквозь окна и шторы в комнату мальчика и создал красивые узоры на потолке, узоры повторяющие узоры самих шторок. С наступлением темноты, тоска и депрессия, вызванные разлукой с любимой терзали с удвоенной силой. С наступлением темноты волнение, переживание и страх за Римму, за себя, за сохранение их отношений проявились особенно остро. А сколько должно быть еще таких дней, сколько должно быть еще таких ночей? Неделя, две, месяц или больше. Чего там наговорил его матери этот чертов психолог? Как быть дальше Амир не знал. Он знал только одно, что в разлуке с Риммой он жить не сможет, он знал, что дни без нее, проведенные в этой комнате, будут для него невыносимыми. Амиру пришла мысль встать и включить свет в комнате, включить свет, чтобы развеять темноту и облегчить гнетущую тоску, терзающую его душу. Но встать с постели оказалась как никогда затруднительно. Пережив тяжелейший стресс, Амир почувствовал дикую усталость. Вместо того, чтобы встать, он из сидячего положения упал на бок, головой на подушку. Все так же, притянув ноги к груди, и обхватив их руками, Амир лежал на боку, вглядываясь в темноту комнаты, вглядываясь в предметы мебели, темными силуэтами выделявшиеся в темноте. Амир прислушивался к тиканью часов.
- Римма - произнес он в темноту - как ты там без меня сегодня. Ты меня весь день прождала, бедняжка. Расстроилась, что меня нет. Переживаешь. Волнуешься.
Стрелки часов на циферблате, объединившись в одну линию, показывали полночь. Для Амира прошел первый день в роли узника. Первый, но сколько же их еще.
Мама Амира уснула в своей спальне. Переживание за психическое здоровье своего ребенка, жалость к своему сыну, страх за его дальнейшую судьбу морально истощили ее. Проплакав тихонечко в подушку, она забылась тяжелым сном. Свет уличных огней проникал в ее комнату, делая различимой обстановку спальни. В темной комнате различались шкаф, со стеклянными дверками, за которыми расположились книги, статуэтки, фотографии Амира с мамой, а так же ракушки с моря, игрушки из под киндер сюрприза и прочие безделушки, различались расположенные в разных местах комнаты мягкие кресла с расположенными на них мягкими игрушками, слонятами, зайками, мишками, различались узоры на обоях, картины в рамках, еще одни полки и так далее. Все это отражалось в зеркале расположенного напротив. Но кроме всего этого, в зеркале виделся еще один образ, образ, которого не было в комнате, образ Амира, вернее очень похожей на Амира, невероятно красивой девушки. Отражение без отражающегося долго всматривалось с той стороны стекла в темную комнату. Девушка за стеклом была одета в женское платье, которое так любил примерять Амир. Она была фантастически красивой, с густыми длинными ресницами, пухлыми губами, с длинными, спускающимися до плеч, русыми волосами и глядела из зеркала большими, голубыми, обведенными глазами, выразительно красивым, жутким в своей необычной красоте взглядом. Казалось, она была готова на что то решиться, и вот ее руки проникнув сквозь стекло, облокотились на столик перед зеркалом, после чего она вползла на стол сама, расположившись на нем, на коленях, за тем аккуратно свесила ноги вниз, усевшись на столе. Сидя на столе, девушка оглядела комнату. Мама Амира спала не шелохнувшись, не подозревая о появлении гости в ее спальне. Девушка осторожно сползла на пол, за тем бесшумными, мягкими шагами начала искать выход. Несколько покрутившись на одном месте, она все же вышла в коридор. Появившаяся из зеркала девушка путала направление и с трудом ориентировалась. Она искала спальню Амира, но свернув не в ту сторону, забрела не туда, после чего вернулась и пошла в правильном направлении. Она ступала на цыпочках мимо тумбы с телефоном, мимо украшавших коридор картин в золоченых рамах, мимо висевших на стене подсвечников. Наконец добравшись до нужной двери, она посмотрела вниз, в надежде найти ключ в замке. Ключ из замка выпал оказавшись на полу, видимо удары с той стороны выбили его из замочной скважины. Девушка присела и подобрала ключ, за тем вставила его в замочную скважину, тихонько повернула и открыла.
Лежавший на своей кровати Амир, услышав тихий скрип издаваемый медленно открывающейся дверью, поднял голову.
- Тсс - поднесла палец к губам, вошедшая в комнату Амира гостья, и так же медленно прикрыла за собой дверь.
- Римма - не поверивший своим глазам полушёпотом произнес Амир, потом спрыгнул с кровати и, бросившись к ней, еще раз, но более громко произнес - Риммочка.
- Тсс - очередной раз поднесла палец к губам девушка.
Амир, подойдя к ней, осторожно взял ее руками за плечи и жадными влюбленными глазами заглянул ей в глаза.
- Риммочка, милая - стараясь говорить тише и продолжая жадно взирать на нее, произнес он - да как же ты, как же ты смогла прийти сюда.
- Я, я, я, так долго тебя ждала, я, я так долго переживала - пытаясь сдержать слезы и заикаясь, прошептала Римма - что не смогла больше ждать и пришла сама.
- Ну, что ты, что ты - видя, что с ней происходит, старался успокоить ее Амир. - Ну, ну, ну - повторял он, крепче прижав ее к себе.
Девушка все же расплакалась, ее тело затряслось в объятьях Амира.
- Не надо, детка, не надо не плач - уговаривал ее Амир и не заметил, как задрожал и его голос.