За окном вагона медленно уплывали одинокие домики с садиками и огородами, пасущиеся в густой траве козочки... Гулко прогудел металлом под колёсами поезда мост над небольшой речушкой, резво бегущей в глубоком овраге. Но Ириша рассеянно, равнодушным взглядом провожала красоты, которые когда-то её так радовали и умиляли... Тётя Аня разносила пассажирам чай, в купе иногда заглядывали люди, что-то спрашивая, но девочка их не слышала - монотонный стук колёс убаюкивал и она задремала...
Открыв глаза, Ирка прислушалась... Что-то было не так... Выглянув в окошко вагона, поняла, что поезд стоит посреди леса... Выбежав в тамбур, увидела приоткрытую дверь. "Где же она, тётя Аня?.." - растерявшаяся девчонка бегала от купе к тамбуру и обратно, нетерпеливо дожидаясь проводницу. - "Вот она, возможность поскорее вернуться домой, но, как же уйти, не простившись с доброй тётей Аней?!" Время бежало и Иришка, наконец, решилась. Она вытащила из кармашка две пятёрки и три купюры по рублю; пятёрки положила на столик, прижав стаканом в блестящем подстаканнике и, подхватив своё лукошко, торопливо двинулась к выходу. Лесенки у вагона не оказалось, до земли было высоко, но Ира, отбросив подальше лукошко, спрыгнула сама. Круглые, мелкие камушки заскользили под подошвами. Потеряв равновесие, девчонка упала, больно содрав коленку. Вскочила, и, перебравшись через рельсы, прихрамывая, поспешила к лесу.
- Ирка! Глупая девчонка! Куда же ты?!! Пропадёшь!!
Ира обернулась. В дверях вагона стояла проводница.
- Тётя Аня! - она кинулась обратно к поезду.
- Стой! Стой!! - Проводница отчаянно махала Ирке рукой, веля остановиться.
Невесть откуда вылетевший поезд с грохотом нёсся по рельсам. Мелькали коричневые, без окон, вагоны, огромные чёрные бочки с крупными надписями, низкие платформы... Ириша ждала с нетерпением, когда же кончится эта вереница вагонов, и в просветах между ними высматривала тётю Аню, всё так же стоявшую в открытых дверях. Но вот уже не видно её, промелькнул и исчез последний вагон пассажирского поезда, а товарный состав всё проносился мимо, и казалось, что нет ему конца. Наконец, он умчался и на девочку опустилась, заложив, словно ватой, уши зловещая тишина... Растерянная и испуганная, она одиноко стояла посреди высокого тёмного леса, перечёркнутого длинной чертой железной дороги. Там, куда унёсся её поезд, леса не было, но ей надо было идти в другую сторону, туда, где сплошной стеной до самого горизонта тянулся чужой, незнакомый ей, лес.
Весело стрекотали в густой траве кузнечики; трепеща прозрачными, радужными крылышками, перелетали с цветка на цветок стрекозы... Отмахиваясь от кусачих слепней, Иришка шла краем леса. Не было ни дороги, ни тропинок. Густые заросли колючих кустарников хлестали и царапали девчоночьи ноги и руки, чертополох цеплялся за платье. Идти по шпалам тоже было нелегко - мелкая галька насыпи залезала в растоптанные башмаки, и Ирке часто приходилось их вытряхивать. К тому же, надо было часто оглядываться, чтобы успеть отбежать подальше, когда появится за спиной мчащийся по рельсам поезд. "Глупая девчонка" - слышался ей возглас проводницы. "В самом деле глупая... - думала Ириша, - дура, дура, настоящая дурища!"
Ира не представляла себе, какой путь она прошла и сколько ей ещё надо идти, но спросить было не у кого - она была одна-одинёшенька в этом глухом, поросшем диким лесом, неизвестном краю. Иногда железнодорожное полотно пересекала дорога, ведущая куда-то в глубину леса. За ним, наверное, были деревни и луга, но Ирка не решалась туда сворачивать - идти по пути поезда было надёжнее. "Наверное, здесь есть волки... - в страхе думала она, напряжённо вглядываясь в густую тьму деревьев и кустарников, - только бы успеть выйти отсюда засветло..."
"... Придёт серенький волчок и ухватит за бочок,
он ухватит за бочок и утащит во лесок..."
- вспомнилась вдруг девочке колыбельная, которую когда-то пела ей мама... Как это было давно... - горестно вздохнув, подумала Ирка. А теперь она, Ирка, сама поёт колыбельные братику и годовалой сестрёнке. Ведь она старшая сестра - ей целых девять лет! И ей частенько достаётся от мамы: то корова Ночка отвяжется и забредёт на чужие угодья, потом маме разбирайся с хозяевами... То кошка расцарапает Любкину мордашку, возмущённая тем, что та её таскает за хвост... А однажды вообще ужасная история случилась... Ириша, как обычно, пошла с детишками на луг, где паслась Ночка, привязанная к колу. Любашу тащила на закорках, а Серёжку за ручку вела. Надо было коровушку привязать в другом месте, где трава ещё не съедена... Ирка усадила сестрёнку на подстилку, сунула ей в ручку цветочки, а братику строго-настрого повелела следить за ней, не пускать шуструю малышку к пруду, что находился поблизости. Пока Ириша возилась с Ночкой, трёхлетнему братцу наскучило сидеть на одном месте, и он потащил Любашку к этому самому прудику - захотелось посидеть возле воды, полюбоваться рыбками. Он не сразу заметил, как сестрёнка, вздумав потрогать водичку, соскользнула с кладки в воду... Малышка не пошла ко дну, а зацепившись платьем за корягу, лежала в воде поверх водорослей недвижимая, с широко открытыми глазами...
"Любонька утонула! Моя Любонька утону-у-ула!!! - кричал и плакал Серёжка.
К счастью, женщины невдалеке косили траву, среди них была и мама. К месту трагедии прибежали быстро, выхватили ребёнка из воды, стали откачивать...
- Беги за врачом! Быстрее!! - крикнула Ирке мама. Ещё никогда Ирка не бегала так быстро... Она неслась в гору, где располагалась больница и молила судьбу, чтобы доктор оказался на месте. Но не застав, кинулась к нему домой, потом тащила за руку старенького, хватающегося за сердце доктора... "Скорее! Пожалуйста, скорее!!!" - умоляла она его... Прибежав, увидели измазанную земляникой Любку живой и невредимой, бегающей по комнате, как ни в чём не бывало... А старенькому врачу, в изнеможении упавшему на стул, самому потребовалась помощь - сердечные капли... "Слава тебе, Боженька... ты услышал меня... - шептала тогда Ирка, и слёзы облегчения лились из её глаз.
А вчера Серёжка, забравшись на табурет, взял мамину любимую фарфоровую статуэтку, которую ей папа подарил, но упал с ней вместе и разбил в дребезги... да и себе нос расквасил и ручку осколком поранил... Рёву было! Расстроенная мама сгоряча отхлестала Ирку прутом за то, что не уследила. И Ирка... что на неё нашло?.. как только могли вырваться у неё эти слова: "Я не люблю тебя больше, ты злая!! Я уйду от вас и никогда не вернусь!!!" Она и в самом деле, не спросив разрешения у мамы, чего никогда с ней не бывало, ушла с подружками в лес.
Ире казалось, что это было когда-то давным-давно, а вовсе не сегодняшним утром...
Лес с одной стороны кончился, открылся вид на стоящие вдалеке дома, на церквушку, примостившуюся на пригорке, на пасущееся стадо коров. Девочка очень устала, сильно хотелось пить... Она решила спуститься с железнодорожного полотна, но вдруг замерла... В двух шагах от себя Ира увидела... змею. Свернувшись колечком, змея дремала, пригревшись на солнце. Ирка в страхе отступила на шаг и змея резко подняла маленькую, треугольную головку. На девочку смотрели немигающие чёрные бусинки глаз, и Ирка сразу поняла, что перед ней настоящая гадюка. Она никогда не видела гадюку, но узнала её - точно такую же, тёмно-серую, с чёрным рисунком вдоль всего тела видела Иришка на картинке в книжке. По спине девочки поползли мурашки. Секунды три длилось это противостояние, но Ирке они показались вечностью. Внезапно змея отвернула головку и, грациозно преодолев рельс, шурша камешками, уползла с насыпи куда-то в траву. Ира обессилено опустилась на землю и, не отрываясь, глядела на то место, где только что нежилась на солнышке эта пёстрая, жуткая тварь. "Она же могла меня укусить... - с ужасом думала девочка, - и я бы умерла на закате солнца..." Почему именно на закате солнца - Ира не знала, но все так говорили: укушенный ядовитой гадюкой человек умирает на закате солнца. Представив себе как он, глядя на заходящее кроваво-красное светило, медленно отсчитывает свои последние мгновения, Ирка содрогнулась.
Что-то блеснуло неожиданно среди серой гальки. Ира наклонилась, разгребла пальчиком камни и увидела... колечко! Перстенёк с крошечным камушком сверкал на солнце такими яркими, радужными искорками, что у девчонки от восторга перехватило дыхание. "Как оно могло здесь очутиться?!" - думала она, с изумлением разглядывая находку. - Наверное, какая-нибудь богатая дама обронила его..." Ириша представила себе, как богатая дама в шляпке и на высоких каблуках топает по шпалам, спотыкается и, падая, теряет одно из колечек на своих нежных, холёных пальчиках. Девчонке стало очень весело. Она принесёт маме подарок - настоящее золотое колечко с камушком! Вот мама обрадуется, и, может быть, не будет сердиться на неё...
- ... Легко на сердце от песни весёлой!
Она скучать не даёт никогда...
Куда только девалась усталость?! Ира бежала вприпрыжку, громко распевая любимую песенку, и сама не заметила, как очутилась на мосту. Мост был металлический - идти по нему было неудобно и страшновато - приходилось перешагивать через большие треугольные отверстия, сквозь которые была видна узенькая, резвая речушка, окаймлённая зелёной порослью камышей. Иришка преодолела уже большую половину моста, как вдруг услышала позади протяжный гудок. "Поезд!" Девчонка заметалась в страхе. Быстро убежать вперёд было невозможно, да и поздно - страшный, ревущий паровоз неумолимо приближался к мосту. Пространство между рельсами и пролётом моста было узким даже для худенькой Ирки... " Боженька, спаси меня..." - шептала девочка, и, обхватив руками стальную балку, изо всех сил вжалась в неё.
Мост дико гудел и дрожал под многотонным весом паровоза, и бедная Ириша с ужасом ждала, что вот сейчас... сейчас... эта страшная махина сорвёт её, как травинку и затащит под свои огромные, чёрно-красные колёса... Жизнь в девочке словно остановилась - не было уже ни мыслей, ни даже страха... Жаркий пар окутал её смесью запахов горячего машинного масла, разогретого металла и ещё чего-то непонятного, оглушил невыносимым лязгом стальных колёс... Паровоз, медленно двигаясь по мосту, миновал застывшую в немом ужасе девчонку... и всё стихло.
- Жива? - двое машинистов с покрытыми угольной пылью лицами подбежали к ней.
- В шоке она, вроде... - сказал один из них, с трудом отцепляя руки девочки от металлической балки. Он легко подхватил Ирку на руки и понёс к паровозу.
- Где я?! - очнувшись, Ириша испуганно оглядывалась. Молодой машинист в чёрном комбинезоне кидал лопатой уголь в огромную печку. Огонь гулко пожирал его, и языки пламени отражались в глазах паренька.
- В аду! - захохотал он, сверкая белыми зубами на чёрном лице, а я - чёрт!
- Дурень ты, на чёрта похожий! - осадил его пожилой машинист, - чего ребёнка пугаешь?! На ней и так лица нет...
- На, попей водички... - он протянул Ире фляжку. - И каким же ветром тебя занесло на этот мост, ведь совсем недалеко есть пешеходный? - удивляясь, качал головой машинист.
- Ой, а где моё лукошко?! - спохватилась вдруг девчонка.
- Да здесь, здесь оно... - успокоил её парень. - Что ж ты, идёшь из леса, а корзинка пустая?
- А я продала ягоды... за три рубля...
- Где, в лесу?! - развеселились машинисты.
- Нет, на станции "Букмуйжа"...
Мужики переглянулись и недоумённо уставились на Ирку.
- Да как же ты очутилась так далеко от станции?!!
- А я в поезде ехала... а потом спрыгнула с него... вот, коленку расшибла, болит ещё... А ещё я гадюку видела, во-о-т такую, она хотела меня укусить, но потом уползла, а мне колечко оставила золотое... - рассказывала Ириша свою невероятную историю, кусая крупное, красное яблоко.
- Ну, заливает! - весело качнул головой парень. - Девчонка то ли в себя ещё не пришла, то ли... - он выразительно покрутил пальцем у виска. - Да... - согласился с ним пожилой, - с причудами девочка...