- Я - Пенни Паркер. Мой отец - издатель Star.
- О, да, - произнес мистер Джадсон безжизненным голосом.
- Если я не ошибаюсь, вы живете на бульваре Дрексель? - спросила Пенни.
Мэттью Джадсон кивнул и тем же унылым, безжизненным голосом назвал адрес. Он даже не пытался завести разговор.
Бросая взгляды в его сторону, Пенни думала, что морщины на его лице - следы усталости и уныния. Он смотрел прямо перед собой стеклянными, ничего не видящими глазами.
Пытаясь разговорить его, девушка заметила, что в настоящий момент является главным редактором Weekly Times. В глазах Мэттью Джадсона появилось некое подобие интереса.
- Так вы - та самая девушка, которая арендовала мое здание? - спросил он.
- Да, мистер Вили разрешил мне им пользоваться, не взяв арендную плату. Надеюсь, вы не против?
- Не против? - повторил мистер Джадсон, невесело рассмеявшись. - Почему я должен быть против?
- Ну, я подумала... - замялась Пенни.
- Вы подумали, что, поскольку я лишился собственной газеты, я, возможно, не захочу видеть, что это здание используется другими?
- Что-то вроде того, - призналась Пенни.
- Я стараюсь не думать о прошлом, - тихо сказал мистер Джадсон. - Давным-давно я принял решение, и теперь должен смириться с ним. Я понимаю, что никогда больше не смогу выпускать Press. Я раздавлен, уничтожен!
В голосе пожилого человека слышалась такая горечь, что Пенни быстро взглянула на него. В его темных глазах появилось выражение, которое ее испугало.
- Никто не сможет победить, если не будет сражаться, - сказала она. - Если вы захотите вернуться к изданию газеты, я уверена, вас ждет успех.
Мистер Джадсон покачал головой.
- Вы не понимаете. Я не могу вернуться. Я могу лишь надеяться сохранить то, что меня есть, и постараться защитить Полетту.
- Полетта - это ваша жена? - поинтересовалась Пенни.
- Моя дочь. Если бы не она... - Мистер Джадсон заколебался, затем закончил, довольно спокойным тоном: - Если бы не она, наверное, меня бы уже не было в живых.
Пенни была шокирована.
- Мистер Джадсон! - запротестовала она. - Вы не можете так говорить!
- Не беспокойтесь, - он улыбнулся. - Я не ищу легких путей.
У Пенни возникло множество вопросов, но она боялась задать хотя бы один из них. Судя по словам мистера Джадсона, было совершенно очевидным, что он не по доброй воле отказался от издания Press. Но могли ли только финансовые трудности стать состоянием депрессии?
В сгущавшихся сумерках, машина приблизилась к дому из белого кирпича, находившегося на некотором отдалении от бульвара. Когда-то элегантный, теперь он выглядел откровенно жалко. Краска облупилась, черепица на крыше зияла дырами, крыльцо провисло, железный забор лишь частично скрывал широкое пространство неподстриженной лужайки.
- Это мой дом, - сказал мистер Джадсон. - Если хотите, можете заехать на подъездную дорожку.
Пенни остановила машину прямо у железных ворот.
Когда мистер Джадсон вышел, со скамейки поднялась девушка, которой на вид было чуть менее двадцати. Она направилась к воротам, у ее ног семенил белый колли. На полпути она резко остановилась. Затем наполовину отвернулась, словно бы сомневаясь, удалиться или остаться.
- Полетта, - позвал мистер Джадсон. - Подойди, пожалуйста, к нам.
Девушка неохотно подошла к машине, почти вызывающе взглянула на Пенни. Красивая, с каштановыми волосами и голубыми, цвета стали, глазами.
- Полетта, это мисс Паркер, - сказал мистер Джадсон.
- Здравствуйте, - холодно поздоровалась девушка.
Едва услышав голос, Пенни узнала его; дочь мистера Джадсона была той самой девушкой с парохода Goodtime! Это она бросила в реку сверток с париком и одеждой.
- Здравствуйте, мисс Джадсон, - ответила она. - Мы не встречались раньше?
Полетта ничем не выдала себя в присутствии отца. Она с вызовом взглянула на Пенни.
- Думаю, что нет, - спокойно произнесла она. - Вы ошиблись, мисс Паркер.
<p>
ГЛАВА 12. СТАРЫЙ ХОРНИ</p>
Пенни ничего не сказала, повисла неловкая тишина.
- Вы не задержитесь на несколько минут? - спросил мистер Джадсон. - Полетта, почему бы тебе не показать мисс Паркер наш розарий?
- Уже темно, - ответила его дочь. - К тому же, розы могут быть ей совсем не интересны.
- Почему же, мне очень интересно, - возразила Пенни. Она намеренно выключила зажигание автомобиля.
Полетта взглянула на нее, но не решилась ничего сказать в присутствии отца. Пожав плечами, она повела Пенни по посыпанной гравием дорожке к задней части дома. Мистер Джадсон остался.
Как только они оказались на таком расстоянии, что он не мог их услышать, Пенни тихо сказала:
- Стоит ли играть в кошки-мышки? Я уверена, вы помните о нашей встрече на Goodtime.
- Да, помню, - по-прежнему холодно сказала Полетта. - С вами была другая девушка.
- А вас сопровождал молодой человек.
- Да, мой друг.
- Вы, возможно, будете сильно удивлены, - сказала Пенни, - но мы с подругой видели, как вы бросили в реку сверток с париком.
- Ах!
- Сверток зацепился за сваю, и я достала его.
- У вас нет доказательств, что он мой! Вы... вы ничего не скажете моему отцу?
- Нет, если вы предложите убедительную причину, по которой я не должна этого делать.
- Сколько угодно! Вы ничего не должны говорить моему отцу! Поэтому я и притворилась, что вижу вас в первый раз.
- Мне бы хотелось, чтобы вы все объяснили. Той ночью была ограблена Тилли Феллоу.
- Кто такая Тилли Феллоу?
- Она была на пароходе. Ее кошелек был похищен незадолго до того, как пароход причалил к пристани.
- Уж не хотите ли вы сказать, что я имею к этому какое-то отношение!
- Я так не думаю, но ваше поведение было очень странным.
- Я могу все объяснить, - поспешно произнесла Полетта. - Причина маскировки очень проста. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь на пароходе меня узнал.
- Почему, осмелюсь спросить?
Но прежде, чем Полетта успела ответить, из-за угла дома вышел мистер Джадсон.
- Пожалуйста, ничего не говорите отцу, - шепотом проговорила девушка. - Я позже все объясню.
Пенни кивнула и поблагодарила мистера Джадсона, добавив пару слов о розах.
- Когда-то у нас был прекрасный сад, - сказала Полетта. - Но теперь он в запустении, как и двор. Отец не уделяет им достаточного внимания.
- Участок слишком большой, - мягко заметил мистер Джадсон.
- Тебе вовсе не следовало взваливать все на себя, - запротестовала Полетта. - С твоей стороны было очень глупо отказаться от услуг садовника.
Пенни чувствовала себя не в своей тарелке. Пока они бродили по территории, Полетта продолжала отпускать пренебрежительные замечания, необдуманные комментарии, которые больно ранили ее отца. Однако он не защищался и не пытался одернуть дочь.
- Мне пора, - наконец, сказала Пенни. - Становится очень темно.
Мистер Джадсон проводил ее до машины и закрыл ворота после того, как она выехала с территории. Немного постоял; ветер играл его седыми волосами. Затем поднял руку, прощаясь, и повернулся к дому.
"Бедный мистер Джадсон, - подумала она. - Так обескуражен, и все же так галантен! Как Полетта может не замечать его страданий? Она совсем ничего не понимает?"
Пенни не жалела, что сохранила тайну девушки, поскольку чувствовала, что, поступи она иначе, это только добавило бы неприятностей мистеру Джадсону. Дочь была его жизнью, и если бы выяснилось, что она повела себя неподобающим образом, то это могло бы иметь для него печальные последствия.
"Не могу поверить в то, что Полетта - воровка, - сказала она себе. - У нее, наверное, и в самом деле была веская причина для маскировки".
Пенни удовлетворилась мыслью о том, что если бы не появление мистера Джадсона, девушка объяснила бы ей свое загадочное поведение. Поэтому свои сомнения трактовала в ее пользу. Она решила, что вернется туда как можно скорее, чтобы поговорить с Полеттой.
Дом Паркеров выглядел темным и пустынным, когда Пенни открыла дверь ключом. Ее отец не ожидал ее возвращения так рано, а потому, поскольку не любил оставаться дома один, куда-то ушел. Неизвестно куда.
Приготовив себе обед, Пенни час провела за учебниками. Однако ее мысли все время возвращались к событиям дня. Сегодня случилось очень многое. Интересная встреча с Питером Фенестрой. Ее беспокоило состояние Якоря Джо, а также угрожающая записка, оставленная на ее столе.
"Могла ли она быть написана каким-нибудь бродягой, прячущимся в здании? - размышляла она. - С тех пор, как мы приступили к работе, я чувствую чье-то присутствие. Возможно, этим он надеется заставить меня уйти".
Прежде чем отправиться спать, Пенни решила, что постарается поймать нарушителя в ловушку. Заручившись согласием Луизы, она посвятила ее в свой план. Приготовив вкусный ужин, девушки поставили его на стойку в отделе рекламы.
- Итак, ловушка готова, - заявила Пенни. - Ты, Луиза, поднимешься в мой кабинет и будешь стучать на пишущей машинке. А я спрячусь здесь и понаблюдаю, что произойдет.
После того, как Луиза ушла, Пенни спряталась в шкаф, неподалеку от стойки. Оставив дверцу приоткрытой, она могла видеть довольно хорошо, поскольку в темную комнату сквозь окна проникал свет уличных фонарей.
Минуты тянулись часами. Стук печатной машинки Луизы, поначалу очень энергичный, стал ослабевать. Пенни беспокойно ерзала в тесном шкафу. Она и не подозревала, что ожидание может оказаться таким утомительным.
Прошел час. Уличные часы пробили десять.
С тяжелым вздохом, Пенни поднялась. Бездействие ей надоело, она больше не могла спокойно сидеть и ждать.
Но едва она собралась покинуть свое убежище, намереваясь подняться к Луизе, в западном конце комнаты открылась дверь. Пенни замерла в ожидании.
По полу пробежал луч фонарика, остановившись в паре футов от нее.