Пока полевой дневник заполнишь кривыми строчками, потом его закапаешь, что девица тургеневская французский интимный роман слезами залила, прежде чем распахнуть ставни и амаранта свистнуть пошататься, освобожденной от опостылевшего корсета рачительными ручками горничной, по аллеям при интимном свете луны.
- Иди ко мне, маленький, кыс-кыс-кыс - послышался из-за накаленного брезента мурлыкающий бархатный баритон, дополненный в паузах полутонами активного бульканья жидкости, кипящей в котелке.
- Совсем по жаре, Петрович, тронулся? - из-под навеса высунулась изрядно обросшая жесткой щетиной физиономия, увенчанная невообразимой рыжей шляпой из панамской соломки с бэндом ржавого тона по тулье.
- Посмотри, - указал направление к недалекому бархану, вольготно развалившийся на старой, весьма потрепанной, циновке у примуса мужчина.
- Только кота для полного блаженства и не хватало - мужчина аккуратно принял в руки цветастую пиалу.
- Тише, а то разбудишь соседей ненароком,- шепотком, с шутливой опаской, запротестовал мужчина, названный Петровичем, а по-простому Иван, однокашник Василия со студенческой скамьи.
Зверек, плутовскую мордочку с острыми ушками выставив из-за рога дюны, лениво посматривал на шефа их маленького коллектива, моцион, по привычке своей неизменной, словно за день не нагулялся, совершающего вокруг импровизированной кухни.
- Чем вам животное не нравится? - внезапно жесткая тень легла на его, опаленное знойным солнцем лицо, но губы чуть улыбнулись, - как знать откуда он к нам пришел и что рассказать желает?
Необъяснимая тоска начала потихоньку сковывать разум страшным предчувствием. Что в этот раз приготовил ты мне, зверушка, - он присмотрелся к зверю, развалившемуся беззаботно на раскаленном песке, припоминая весьма знакомое ему предчувствие близкой смерти.
Встречался уже с таким, а как уйти удалось тогда от курносой, то досель в сомнении пребывал - причудилось?
Кот серый мчится по белому песку и связку рыбы на шпагатике за собой тащит. Соль на рыбке мерцает снегом, режет льдистым холодом по глазам, сверкая под солнечными лучами, а кот уносится вдаль. Кот из далекого детства.
Он замерзал, а тут потеплело и стало понятно, что смерть подошла вплотную. Так вышло. Машина застряла в глубоком снегу, накиданном внезапной метелью. Пришлось до близкой окраины города своими двумя топать.
Метель разошлась со временем, мороз усилился. Попался он в ловушку зимы и уже смирился, что спать ему под снежным саваном, но здесь кот серый из снега выскочил.
Сердце, почти застывшее, чуть из груди не прыгнуло, как потянуло в детство его, в котором серый кот бежал по песку со связкой в зубах ворованной рыбы.
Он подбежал к мужчине, к ногам ласкаясь. Морду задрал усатую к небу, тучами закрытому снежными и мяукать начал, словно от кого-то чего-то требовал.
С неба ясного опустилась к ним радуга. Кот по ней побежал серый, давно уже ушедший. На дуге разноцветной он котенком стал белоснежным. Сам пушистый такой и на шее его ленточка, - голубая с серебряным колокольчиком. Глазки синие у него, хлопают в удивлении, а с усов распушившихся капают сливки. Он мохнатыми лапками машет, как плывет в семицветной радуге и он очень торопится, очень спешит...
Кот огромный белой масти соскочил на снег с радуги. Посмотрел он на Сергея пламенным взглядом. Тот почувствовал, что согрелся неведомым теплом и пошел за котом, а где лапы его касались земли, там тропинка стелилась между сугробами. Шел себе потихоньку загадочный кот, а человек за ним следовал.
Оказалось, что совсем рядом теплится огоньком окошко в домике. Он дошел до него и упал в бессилии. Только что и сумел поскрести в стекло замерзшее окостеневшими пальцами.
Отворилась дверь.
Выжил.
Может быть обойдется на этот раз? Мысли прервал резкий крик птицы - Котов барханных, ребята, я примечал, но чтобы чайки тут летали...
Все дружно ввысь уставились, а птица, встревоженная вниманием, издав скрипучее кар-ррр, сбросила лишний груз.
- Точно попала, - удовлетворенно констатировал Иван, рассматривая серовато-белую кляксу, расползшуюся на полях рыжей шляпы. Хохотали дружно, даже кот восхищение выразил, помахав пушистым хвостом меткой крачке.
- Примета верная, Василий, что словишь фарт, если беда не нагрянет, - хмурым движением левой брови, недовольный чем-то, Сергей Николаевич остановил шутки - тушенка в резерве имеется?
- Последнюю, на обед с макаронами слопали. На ужин только сухая картошка, чуток помидоров вяленых, да на завтрак щепотка чая и горсточка парварды вперемежку с изюмом.
- Понятно, что кот с нами чай с бубликами распивать не надумает, но странно, что на люди вышел - шеф, всматривался в светило, спешившее поскорей смыться от жары за горизонтом, - поспать нынче не получится.
- А чего бояться?
- "Афганец", медом не покажется. Давайте в хижину нашу парусиновую заползайте, анекдоты травить, чтобы лихо не прозевать.
Развалились под провисшим матерчатым пологом, тревожась слегка, естественно, но еще особо не доверяя предостережению старшего, подыскивая тему для длинного разговора. Надо бы поговорить, но что-то не идет беседа.
В сумраке вой истошный послышался, а следом обрушился ураган. Оглушил Василия, свернувшегося в калачик под пыльной подстилкой, лицо отрезав от бушующей стихии маской из намотанной на него тряпки. Поначалу размышлять пытался, как-бы не заползла в его убежище приблудная дружелюбная эфа, но как-то обрывками пошли образы, а там и исчезли... покой.
Он учуял, как загнанный зверь, дуновение курносой. Протянулась к стрелкам часов костлявая длань...
Замерли часы надолго-надолго, а потом... тик...
Тяжелым и натруженным было начало дыхания, но большими, жадными глотками. Потом он попытался подняться. Побарахтался, натужено покряхтывая, и вылез на солнышко.
- Где вы там? Как?- вскрикнул было в смятении и расслабился. Рядом уверенно шевелились аккуратные холмики. Поскакал резвым пони на четвереньках, корешкам спеша подсобить, медведями, оголодавшими в зимней спячке, выбиравшимися из-под песка с недовольным ворчанием, покидая уютную берлогу.
- С ветерком вздремнули.
Вылезли потихоньку, отряхнулись, приглядывая искоса, за основательной длины, злобно настроенной гюрзой, ползущей, извиваясь, на утреннюю охоту.
- Никто зубную щетку не брал? - справился, отряхнувшись и отплевываясь Сергей.
- Кот, наверное, спер, с зубной пастой.
- Выпить бы, - высказался Иван, - водички минеральной с кубиками льда в большом стакане.
Шеф уже прощупывал тросточкой окрестности, и, как уловил металлический стук, к раскопкам канистры приступил. Долго пили и жадно, не жалея, что проливают. Запас порядочный, но что интересно - привычно отвратительно-солоноватая на вкус и теплая вода была холодной и очень вкусной.
- Мне мерещится, что ледяную хлещем и с ароматом леса хвойного?
- Чудно...
Отдышались чуток, а после продолжили пить, исключительно для удовольствия.
- Мне с крем-содой, пожалуйста двойной.
- На чудо гляньте. По урагану примчалась?
На трость бабочка красновато-оранжевого оттенка, уселась, помахивая крыльями, с темными пятнышками на них.
- Через раскаленные пустыни бабочки летят в поисках судьбы.
- Все-то вам, бездельникам, тешится, марш за палаткой.
- Может ну ее?
- Казенным имуществом разбрасываться?
- Мы не рабы!
- Это вы главбуху втюхивайте.
Хорошо, что выручать их пограничники на "газике" подкатили. Заботливые хлопцы, не забыли еды в термосах захватить.
- Целы, геологи?
Аппетит зверский нагуляли пережитым друзья, но как за ложки хвататься - Ты как, Сергей, о буре догадался? Накрыл бы он нас во сне...
- Кот предупредил.
Долг благодарности
Не догадывались друзья, что за битвой их с бурей внимательно гадалка приглядывала, издалека прибывшая в недалекий городок. Пророчица в кибитке, из драных ковров устроенной, размышляла в полусне-полудреме, пребывая на Земле последние часы. Жизнь пролетела в странствиях таинственных, местности посещала странные, с дивными существами общалась. Научилась в жребии людские взглядывать, сроки прозрев и расстояния, но при условии, что не во власти ее в них вмешиваться. Мысль тревожная беспокоит старицу, стезю мешая земную закончить спокойно. Нищенкой, голодом заморенной, с тяжкой болезнью в груди, чадо любимое, на крыльце оставила жилища благородного дона, уповая на милосердие, и, с кончиной скорой согласившаяся, убежала. Выжила, но очутилась вдали от отчизны. Не сразу выведала, что вырос младенец ее полноправным сыном хозяина, а после загадала благодетеля отблагодарить.
У господина дочь росла, девчушка со светлыми кудрями и голубыми глазками. Жили и не тужили, но рознь... война... В неразберихе, под бомбежками, не усмотрели и пропала дочь.
Разыскивал ее отец. На смертном ложе он волю объявил свою, что сын обязан семейный кров оберегать, а как объявится сестра, ее владелицей признать.
- Летисия должна вернуться домой - шепнула в темь кибитки старуха, а ключ этой тайны среди геологов, которые, погрузившись по-скорому в машину, уже к обеду вернулись на базу.
Первым делом, имущество сдав на склад, в баньке попарились, а после Сергей к себе, чем-то расстроенный удалился. Он не первый год в этом маленьком и пыльном городке околачивался и местным себя потихоньку начинал считать, по непонятной причине отказываясь переводиться в более прохладные края.
Друзья в общежитии остались, где мылом душистым отмытые, и в простыни, сероватые, но чистые, завернувшись, прикинули дальнейшие планы.
- Я в синема сговорился сходить. Картинки посмотреть желаю на большой и белой простыне.
Когда и с кем Иван сошелся, не выпадая из общих трудов, по приезду тема мудреная, но молодость умеет с временем играться и пространством. Было бы желание.
- Как расстараться успел?
- Любопытной Варваре...
- Что за фильм то?
- Новый привезли "Белое солнце пустыни" называется. Что-то приключенческое, из старых времен.
- Ух, - буркнул Василий, задремывая, - сколько можно приключения эти в пустыне переживать?
- "Лакомку" - можно позволить себе побаловаться мороженным в такой прекрасный летний денек, - Василий застонал от наслаждения, во сне впиваясь зубами в ледяную сладкую свежесть. Увлекло его сновидение в прогулку по улицам большого красивого города, неторопливо шагая по которым он, словно в игре, приближался к месту совсем ненужного ему свидания. Улыбнулась ему девушка невзначай.
- Где встретимся?