-Такое большое!
-А ты думал лужа? - рассмеялся Иван Петрович. - Детям лучшее место выделили для школы. Времена другие были. Справедливость была! Детям здесь хорошо, они в любви живут. С открытой формой туберкулеза здесь нет, понятное дело, с ослабленными легкими детишки. За год подлечиваем, потом другие приезжают, такой круговорот...
-Купаются! - сказала Надежда.
-Лето, каникулы! Отдыхать им надо хорошо, они или из интернатов, или из малообеспеченных семей. Здесь лучше кормят, спортзал, озеро, почти, как на курорте. И на курорт поедут в августе, в Евпаторию, я договорился о путевках. Море увидят! Кто им еще море покажет! Пошли квартиру смотреть, а то хвастаюсь и хвастаюсь школой! Чемоданы-то где?
- На крыльце! Я забыла о них, как красоту эту увидела,- сказала Надежда.
-Не бойтесь, не пропадут! Воровства ни у нас, ни в поселке нет. Люди дома на замки не закрывают, - сказал Иван Петрович.
- Все честные?
- Нормальные! Когда строилась школа, я в строительном вагончике жил, потом домик построили, в одной половине я поселился, сейчас вы там будете жить. Пять лет назад купил в поселке дом, хотелось свой сад иметь. Сейчас в свободное время садом и занимаюсь, сливу, яблоки, малину, клубнику выращиваю, приношу в школу детям на угощение.
- Вы не женились? - спросила Надежда.
- Нет! В Сталинград ездил один раз в пятьдесят пятом. Могилок нет, сходил на братское кладбище. Думал, умру там, так тяжело было... - Иван Петрович замолчал, а потом сменил тему, сказал, обращаясь к Надежде:
- Дети из вас веревки будут вить! У вас не получится быть строгой.
- Добротой большего можно добиться, строгости, а, может, чего и похуже, эти дети навидались, - ответила с улыбкой Надя.
- Соглашусь с вами! Леонид Федорович, повезло вам с женой!
- А мне с мужем! - сказала Надежда.
Разговаривая, они дошли до небольшого домика.
- Это все нам! - спросила Надежда, когда Иван Петрович распахнул входную дверь в квартиру.
- Все! - ответил Иван Петрович, довольный тем, что молодым учителям нравится жилье.
- Леня, диван, шкаф, стол, телевизор! А кухня какая!
- Холодильник маленький "Морозко", но денег подкопите, в кредит купите большой. Комната восемнадцать метров, а кухня метров пять будет, маловата. Плохо, что прихожей нет, вход сразу на кухню, надо веранду пристроить, но для этого разрешение в гороно получить, квартира служебная, на балансе числится. Трудно стало работать, бюрократов много, все больше "нет" норовят сказать, беда! Обустраивайтесь. Когда на работу выйдите? - спросил Иван Петрович.
-Завтра!
- Счастливые вы, ребята! - сказал директор.
Иван Петрович умел ценить людей, в коллективе царила редкая атмосфера доброжелательности, не было дрязг. Леонид и Надежда работали с удовольствием. В школе было девяносто учащихся с третьего по девятые классы. Никаких параллельных классов, не было и второй смены, все учились в первую.
Однажды утром Иван Петрович не пришел на работу, послали за ним в поселок, дверь в дом была открыта, его нашли мертвым. Инфаркт. Хоронили всем поселком, плакали женщины, мужчины украдкой вытирали слезы. Много добра сделал он для поселка. Шел восемьдесят шестой год, перестройка, которую он крыл таким фронтовым матом, что потом все извинялся, а потом снова крыл. Портрет Горбачева повесить в своем директорском кабинете отказался, как и главный лозунг того времени: "Гласность, перестройка, ускорение". Говорил язвительно: "Детям это ни на пользу, ускорение в образовании ни к чему".
Женщины хотели отпевать, тогда мода на это пошла, обратились к батюшке, но тот, зная Ивана Петровича, сказал: "Он атеистом был, коммунистом на фронте стал, но крещеный, точно знаю, крестик носил, говорил жена надела, когда на войну уходил. Помолитесь за него, отпевать не буду".
С похорон Надежда и Леонид пришли опустошенные, словно потеряли родного человека. К тому времени они шесть лет отработали в школе, восьмиклассники по их предметам экзамены сдавали на "четыре" и "пять". По русскому языку такие оценки не удивляли, а вот по алгебре очень даже удивляли, считали, что Леонид Федорович завышает оценки. Один раз на экзамене попросили поприсутствовать профессора из пединститута. Он увидел Леонида, обнял его и сказал сопровождающим его из облоно: " Этот может математике научить!". Остался на экзамен, прощаясь, сказал: "Леня, зря ты в науку не пошел! Такие бездари кандидатские защищают!"
***
Леониду после смерти Ивана Петровича предложили должность директора санаторно-лесной школы. Отказался. В то время его мама заболела, они с Надей решили забрать ее к себе, а она ни в какую. Леонид на выходные уезжал к матери в деревню, отец умер от рака, когда Леонид учился на первом курсе института. Леониду удалось уговорить мать поехать в областной центр, показаться врачам. Его опасения врачи подтвердили: рак в запущенном состоянии, уже не операбельный. Леонид хотел уволиться, чтобы быть с матерью, но Иван Петрович сказал, что даст посередине учебного года двухмесячный отпуск, в связи с семейными обстоятельствами. И за день до своей смерти подписал Леониду заявление об отпуске. Отказ Леонида от должности директора встретили в гороно с неудовольствием, но вошли в его положение. Директором назначили Татьяну Карповну. Мама Леонида прожила два месяца. Родительский дом находился на балансе совхоза, Леонид забрал фотоальбомы, кое- что из посуды, а остальное - мебель, холодильник телевизор раздал по деревне людям, которые нуждались. В их маленькой квартирке все было, а лишнего не уместилось бы.
"Какое счастье, что ты есть,- сказал Леонид Надежде, когда они уезжали из деревни, - можно сойти с ума, такая тяжесть на душе". Когда приехали домой, то у Леонида неожиданно вырвалось:
- И я от рака умру, наследственность.
Надежда заплакала, ушла из квартиры, побродила по сосновому бору, когда вернулась, сказала:
- Я без тебя жить не буду, не говори больше о смерти. Никто не знает, сколько дано. Давай проживем, сколько бог даст, счастливо.
Татьяна Карповна оказалась хорошим директором, всегда становилась на защиту учителей, коллектив не менялся, атмосфера оставалась доброжелательной.
***
День учителя всегда отмечали в спортзале, больше весь коллектив нигде не помещался, старались это делать тихо, чтобы дети не увидели, но дети замечали это первыми. Заранее договаривались, кто, что приготовит для праздничного стола, получалось, как на Новый год, всего хватало. День учителя в восемьдесят девятом праздновали как обычно.
- Хлеба не купили, - сказала биолог.
- Я сбегаю, мигом, только через трассу туда и назад! - вызвалась Надежда. Леонид в это время вместе со сторожем таскал стулья в спортзал. В коллективе было трое мужчин: Леонид, сторож и слесарь.
Через полчаса в спортзал вбежал один из девятиклассников:
- Там на трассе беда...
Он еще не договорил, а Леонид уже выбежал из школы, за ним бежали другие.
Надежда лежала посреди трассы, он сразу увидел, что это она. Было уже темно, но фары машины высвечивали ее фигуру в белом пиджаке. Леонид и мысли не допускал, что ее уже нет, думал, что вот сейчас встанет, отряхнет грязь и весело скажет: "Если на всем пространстве только одна лужа, я обязательно в нее попаду".
- Не заметил, как она выскочила, - вытирая слезы, говорил водитель, замолкал, а потом повторял эту же фразу.
Леонид упал на колени, прижался к Надежде, поднял ее, хотел нести домой, но подошел какой-то мужчина, тронул его за плечо и сказал:
- Она умерла сразу. Я врач, моя машина за этим КамАЗом шла, водитель затормозил резко, но трасса мокрая, листья вдобавок, она неожиданно выскочила, не на переходе... Я подбежал, помощь уже не требовалась... Положи ее, сейчас полиция приедет... Жена?
- Жена, - сказала Татьяна Карповна. - Леня, опусти Надю, послушай человека.
Он положил жену на мокрую трассу, увидел, что руки у него в крови. Кто-то из учителей поднял его, стал вытирать ему руки, ничему не противился, словно все это происходило ни с ним.
- Леонид Федорович, отойдите, полиция приехала! - он не двинулся с места, она взяла его за руку и стала тащить в сторону, тут он услышал, как кто-то сказал: "Молоденькая какая...".
Что происходило дальше, помнил отчетливо, но было чувство, что видит все происходящее со стороны. Ехал в труповозке, держал еще теплую руку жены и все надеялся, что этот ужас закончится. В морг его не пустили, возвращался пешком из города до школы под холодным октябрьским дождем, промок совершенно. Дошел до места, где сбило Надю, крови не было, дождь смыл все следы. Снял с шеи крестик и забросил в кусты. "Какой бог! Забрал бы меня. Ты должна была стать мамой, растили бы детей, старились вместе", - думал без злости, отрешенно. Вошел в дом, но не смог там находиться, пошел вглубь соснового бора, сел на землю и закричал нечеловеческим голосом. Пришел в себя, когда начало светать.
Похороны, поминки помнил плохо, будто и присутствовал, а будто и нет. Мама Нади, которая приехала из деревни на похороны, хотела везти хоронить Надю в деревню, но он резко сказал:
- Нет! Только здесь! Кладбище рядом, за поселком...
То были единственные слова, которые он сказал за несколько дней. Она закричала:
- Ты себе найдешь! А как я?
- Как они любили друг друга, так уже не любят. Бог послал им друг друга, - ответила маме Нади Татьяна Карповна.
***
На следующий день после похорон голубь сел ему на плечо. Подумал, что Надина душа прилетела. Осторожно, боясь спугнуть птицу, спросил: "Как ты без меня?" И ответил: "Без тебя нет жизни". Но жил. Отказался от классного руководства. Татьяна Карповна пыталась уговорить, он ответил: "Не могу, надо душу отдавать, а ее нет". Раньше он был строгим учителем, требовал, чтобы ученики были готовы к урокам, мог повысить голос и выговорить за невыученный урок. Теперь ему всех было жалко. "Дети и без того обижены судьбой, больные, а я им математику вдалбливаю. Вернуться домой через год, а там пьющие родители или того хуже нет родителей, в интернат вернутся", - думал так, потом передумывал, казнил себя, что не додает знаний. Стал искать иные подходы, чтобы детям захотелось учиться, найти золотую середину не мог. Ученики почувствовали его слабость и пользовались этим беззастенчиво. И опять Татьяна Карповна вызвала его на разговор: "Кто, если ни ты, даст им знания?" Ее замечание было справедливым. "Надо учить хорошо, раньше я же делал это, был неплохим учителем!" - понимал все, но порой трудно было встать утром и заставить себя идти на уроки. Начал курить, пить много кофе.
Провел тестирование всех учащихся, как делал это и раньше, получил срез знаний, стал заниматься по индивидуальным планам, к окончанию учебного года дети подтянулись. Девятиклассники сдали экзамен по математике неплохо, ни так, как раньше, но терпимо при его личных обстоятельствах.
- Леонид, редкого дара ты учитель. Как математику объясняешь, что все понимают? - похвалила его Татьяна Карповна.
- Это же самый интересный предмет! Спасибо, что одернули, я потерялся совсем. Надо было уходить из школы или браться за ум. Вы меня построили! - ответил Леонид.
- Как ты?
- Никак!
- Съездил бы куда-нибудь, два месяца отпуска впереди...
- Куда мне ехать?
- С Надеждой каждый год ездили, то на море, то с палатками на озера...