- Толстым будешь, откормит!
- Не в коня корм, - отшучивался он.- Я в батю, мать говорит.
Поженились они после окончания поискового сезона. Приехал к матери в деревню картошку копать с молодой женой. Настя была высокой, дородной, за словом в карман не лезла, но не злой. Матери понравилась. "Будешь, как за каменной стеной",- сказала мать. Женя узнала, что он приехал с женой. Поздравила с женитьбой, он чувствовал: больно ей. Настя спросила: "Твоя бывшая?" Василий ничего не ответил. "Добрая, но не от мира сего, любить тебя будет вечно", - сказала Настя. Василий опять ничего не ответил. Насте он никогда не говорил о любви, даже на пятидесятилетии свадьбы, когда тост говорил, пожелал Насте здоровья и только. Дочь вмешалась:
- Папа, скажи, что любишь маму, пятьдесят лет вместе!
- Я жену не предавал, честь семьи берег! Твой, небось, в любви клялся, а сам взятки брал со студентов. Это не любовь!
- Василий, куда тебя вечно заносит! - сказала Настя, а дочь хватала ртом воздух и ничего не могла выговорить от неожиданности, а потом выпалила:
- Сколько он взял! А отсидел четыре года! Миллиарды воруют, а их на новые должности назначают!
- Мне до тех не дотянутся, а то бы я быстро в стране порядок навел. Но он-то член моей семьи, зять!
Зять молча пошел к выходу, дочь налила себе рюмку водки, выпила и тоже пошла к выходу. Внучка Вероника сидела молча, но на глазах были слезы. Сын Влад делал вид, что ничего не произошло. Василий Васильевич винил себя за скверный характер, но никогда не мог удержаться, лепил правду. Немного погодя зять с дочкой вернулись за стол.
- Не лезьте вы в нашу жизнь! Я отсидел четыре года за двести пятьдесят тысяч рублей! - сказал зять.
- Так ты доцент! Преподаватель! Чем хвастаешь? Мало взял, много дали? - распалился Василий Васильевич. - Чего тебе не хватало? Все у вас было.
- Что все? Машина, квартира! Сорок тысяч получал! Я дом хочу! В Америке я бы дом имел, копейки не считал! - кричал зять.
- Вали в Америку! Там таких хватает, устроишься посуду мыть!
- Мне хочется, чтобы у нас справедливо платили! Чего мы так живем?
- Дурак ты, Антон, скажи, почему никогда у нас не жили, как в Америке? Ни до революции, ни после! Не жили же! А чего теперь все хотят, как в самой богатой стране мира! Чего не мило на родине? Будешь вспоминать свое доцентство, не можешь же никуда устроиться, - Василий Васильевич так завелся, что Влад увел отца в другую комнату, беспокоясь о его сердце.
- Пусть бы они все свалили, куда им надо, отсосались от России, не бедные кричат, обеспеченные!
- Хватит, папа, людей строить! Никто не святой! Пусть кричат! Подумай о здоровье, ты прямо ни о чем другом не думаешь, зациклился, - сказал Влад.
- Я не святой, грешный...
- Хорошо, критика началась. Пить ты стал много!
- За свои, еще и угостить могу! У меня пятьдесят семь лет трудовой стаж. Я не жалуюсь на жизнь.
- Внучка без квартиры! А могли бы ей помочь купить. Сколько ты на пиво, сигареты тратишь! - вмешалась в разговор Настя.
- Разбегусь все деньги тебе отдавать!
- Так мужья не поступают!
- Считай, что не муж я! Влад тебе всю зарплату отдает, феномен, а не сын. Почти сорок лет, детей своих пора иметь! Куда бабы смотрят!
- Я деньги Влада берегу, ему тоже квартира нужна.
- Я с вами всегда буду жить, мне нравится, - сказал Влад, - Хватит отношения выяснять.
***
Позавтракав Василий Васильевич решил пойти в магазин за пивом. Потом вспомнил, что пригласил Семена на обед. Крикнул жене из прихожей:
- Настя!
- Раскричался, я на балконе, чего тебе?
- Иди сюда, кричать, что ли будем.
- Кричите громче, а то соседи не услышат, - сказал, выходя из своей комнаты, Влад.
- А ты уже тапочки надел и работаешь! Вот времена! На работу ходить не надо, - Василий Васильевич любил сына, постоянно его подначивал, переживал, что тот не женат, постоянно меняет места работы. До этого работал в хорошей фирме, ушел в один день, сказал, что надоел начальник, гнобит всех. Хотел поехать в Москву, айтишники везде нужны, передумал. Василий Васильевич был уверен, что Влад не захотел их одних оставлять. Нашел работу на удаленке и радовался, что с начальством встречаться не надо. Когда Василий Васильевич не смог больше работать по состоянию здоровья, то Влад, чтобы отец не унывал, создал ему странички в Одноклассниках, Фейсбуке.
- Его только в сетях не хватало! - сказала Настя.
- А я смогу? - поинтересовался Василий Васильевич.
- Ничего особенного, я покажу. Не понравится общение, будешь фильмы через интернет смотреть. Скучно не будет!
Василий Васильевич легко освоил интернет, Влад отдал ему свои старые компьютер, смартфон, он фотографировал, выставлял на свою страничку фотографии города. Первое время увлекся, день проходил незаметно, а потом интерес пропал.
- Чего перестал выходить в интернет? - спросил Влад.
- Надоело читать, как все у нас плохо, плешь проели. Уверен: живут лучше меня, а жалуются! А историю полощут! У всех стран славная история, а у нас кровавая! Тошно мне. Пробовал спорить, так они меня выжившим из ума называют, советским быдлом, я потом ночь не сплю.
- Забей на них! Многие за деньги пишут, а многие просто ненавидят Россию. Им хоть яхту дай, а все плохо будет, родились с ненавистью в душе. Люди все обеспеченные, но боятся туда ехать, там не заработают таких денег. А власть много поводов дает для критики.
- Согласен, но слишком уж они обнаглели. Чем больше живу, тем меньше верить стал поэтам, артистам. Я стихи в юности писал, ездил в Москву на поэтические вечера в политехнический институт. Для моего поколения кумиры! А сейчас я многих из них предателями считаю, им все денег мало было...
- Я смотрел интервью с Окуджавой незадолго до его смерти. Спрашивают, мол, чего хотите? Ответил, чтобы платили побольше! А ведь не нуждался. Сейчас большинство заражено: денег мало, денег надо. На все готовы из-за денег. Вам труднее было, но идеалы были, - сказал Влад.
- И остались, но нас же с землей равняют. А этого диссидента, который в Англию уехал, помнишь? Английское правосудие его арестовало, помер, не успели осудить. Семнадцать лет собирал коллекцию детской порнографии! А у нас он знамя борьбы за свободу и демократию. Негодяи, до расчлененки доходят, а плюй в глаза - божья роса. Свою мораль и навязывают. Интернет заполонили.
- Я тебе другие группы покажу, - сказал Влад.
- Ура-патриоты не интересны. Тошнит от них.
.- Тебе не угодишь! Хорошо, что мама вне политики, дом на ней держится. А ты правду все ищешь.
- Все ищут, у всех она своя. Справедливости в обществе нет, но чтобы деньгами все так были озабочены, это мозг мне выносит.
- Не принимай близко к сердцу, правда свое возьмет.
- Лет мне сколько! Не доживу! Ладно, что говорить, без толку. Я Насте не сказал: Семена на обед пригласил, на борщ. Жаль его, один, бедолага.
- Всех тебе жаль! Полковник ФСБ в отставке, пенсия тысяч сто!
- Семьдесят! Вот и ты на деньги меряешь! Он один, дочь отрезанный ломоть, у нее теперь муж, а от папы только денежки нужны. Он это понимает, из Германии вчера вернулся! Нет у него денег, все в Германию шлет.
- Не пьет?
- Я его вытащил!
- Вместе пьете, - пошутил Влад.
- Он пил по-черному, хотел умереть после смерти жены. А сейчас мы по паре баночек пива, но вдвоем, в штопор не войдем, разговариваем. Сделай ты Семену интернет!
- Пусть вызывает мастера, а дальше помогу, страничку ему сделаю.
- И провод к телевизору протянешь, чтобы мог он фильмы онлайн смотреть?
- Нет проблем, с дочкой сможет по скайпу общаться, У него смартфон?
- Нет, старенький...
- У меня есть смартфон запасной, не пользуюсь, отдам ему, - сказал Влад.
- Василий, чуть не забыла, рано утром Мария звонила, в сельсовет письмо пришло на твое имя. Позвони ей! - сказала Настя.
- Сельсоветов уже давно нет, сельские администрации. Письмо! Странно, никогда я писем не получал. Ошибка, наверное, - ответил Василий Васильевич и стал звонить Марии, которая была дальней родственницей, жила в его родной деревне Лукьяновке.
***
Мать Василий Васильевич забрал из деревни сразу, как она вышла на пенсию. Не думал, что согласится, предложил, а она и обрадовалась. "Одиноко ей было, я, дурак, не понимал!" - Василий Васильевич чувствовал вину перед матерью: мало уделял внимания, редко приезжал. У Василия Васильевича не было своей машины, попросил перевезти мать из деревни в город соседа по лестничной площадке. Приехали, погрузили вещи, которые мать приготовила, тронулись в путь.
- Василий, пусть остановится у обелиска, попрощаюсь! - сказала мать.
- Чего прощаться? Приедем еще не раз, - ответил Василий.
Мать постояла у обелиска, а потом заплакала и сказала:
- Простилась!
Через полгода врач диагностировал у нее рак, от операции наотрез отказалась:
- Василий, я нажилась, не обижайся, плохо мне без него было, только из-за тебя выжила, когда получила известие, что пропал твой отец без вести. Долго верила: жив! Теперь уже не верю, душа выгорела.
Василий Васильевич знал из рассказов матери, что были они из одной деревни, полюбили друг друга в партизанском отряде. Отца в отряд взял его дядя, который был партийным работником, ему поручили организовать партизанский отряд. В сорок втором году партизаны отбили девять молодых людей, фашисты собирались их угнать в Германию.
- Считай, он меня освободил! - рассказывала мама.
- Ты сразу влюбилась в отца? - спрашивал Василий.
- Мы же знали друг друга, а тут как-то иначе увидела его, влюбилась. Командир нас застал, ругался, потом следить за нами стал, поздно я беременной оказалась. Берегли меня в отряде, тяжелой работы не давали. Родила с испугу! Такая канонада началась, наша армия наступала! А потом командир вошел и спросил: "Кто родился?". Узнал, что мальчик. "Наталья, ты первого ребенка родила на освобожденной земле!". Я поняла, что район от фашистов освободили, но война же не закончилась. И мне, и Василию уже по восемнадцать было в сорок третьем году, командир нас записал, как мужа и жену. Отряд уходил с действующей армией, я сказала, что назову тебя в его честь Василием. Он просил фамилию его дать: Петров и не уезжать никуда, чтобы он найти мог, когда война закончится. Оказалось, его не найти никогда.
***
- Настя, забыл сказать: я Семена на борщ пригласил.