- Сегодня?
- Через неделю! Конечно, сегодня!
- Расприглашался! Иди за бурачками в магазин. Мне некогда, иначе суп будет.
- Что тут идти, схожу. На бурачки денег давай!
- Они дешевые, обойдешься!
- Я честно тебе деньги отдаю, моя заначка - это моя! Тебя в Чернобыле не было!
- Совесть не заела? А сколько лечился после Чернобыля, и я не при чем? Я, что, тебе пива не могу купить или жадной когда была? Обидно мне, что подначиваешь!
- Ты сварливая!
- Это ты про маму? Не обижай ее, - выйдя из своей комнаты, сказал Влад.
- Кто ее обидит, тот и дня не проживет! А я с ней пятьдесят лет живу. Мы просто разговариваем! Сколько бурачков покупать?
- Средненьких штучки четыре, больших не бери. Марии позвонил?
- Да! Ей глава сельской администрации звонил, знает, что мы родня. Письмо пришло на мое имя, Мария дала его телефон .
- Звонил?
- Нет, письмо какое-то дурацкое, зачем оно мне?
- Ну, конечно, им, дуракам, делать нечего, как только тебя разыскивать! Как оболтус поступаешь, привык за моей спиной жить.
- Ты за меня работала, боролась за права, когда в девяностые завод опускали?
- Я про быт говорю! А права вы так отстояли, что на месте завода сейчас торгово-развлекательный центр. Зарплату вам за четыре месяца так и не заплатили, а уже двадцать пять лет прошло!
- Что вспоминать! Директор завода в шоколаде! У него свой бизнес, дома построил себе, двум сыновьям. Гнида! Если бы наш директор не умер в девяносто четвертом от инфаркта, то этой гниде никогда бы директором не стать!
- Все сволочи на плаву, - не отставала Настя,- ваш директор, что на заводе руки нагрел - в областной думе главный, председатель! Вся власть - одна шайка-лейка. А ты защищаешь власть!
- Думай, что говоришь! Я с этим на одной поляне срать не сяду! Я не власть, родину от поганцев защищаю. Хотят сравнять нас с землей! Агрессивные, злые. Чего при советах их не было!
- Всегда были! Ты не замечал! - сказал Влад.
- Откуда тебе знать! Ты родился в восемьдесят втором!
- Папа, давай не будем, сердце побереги! А то прямо зациклился на них.
- Чего уж беречь, сколько осталось! Хуже старости ничего нет, хотя бы ты внучка или внучку родил, я бы гулял, сказки читал, нужным бы себя чувствовал!
- Василий, звони в администрацию! Мне интересно, что за письмо, - сказала Настя, ей не нравился разговор, переживала за сына, что никак у него не складывалась личная жизнь.
Василий Васильевич набрал номер, который дала Мария. Женщина сообщила, что главы нет, а, когда Василий Васильевич представился, сказал о письме, попросил его прочитать, она отказалась, сообщила, что письмо из инюрколлегии.
Настя стояла рядом, слушала разговор.
- Отказалась вскрыть конверт и прочитать письмо,- сказал Василий Васильевич.
- От кого письмо?
- Инюрколлегия написала!
- А что это?
- Настя, откуда мне знать! Лучше бы не звонил, теперь думать буду, - раздраженно сказал Василий Васильевич. Он не любил неожиданностей, которые нарушали привычный образ жизни. Вроде и делать было нечего целыми днями, но своеобразное расписание существовало и начинало свербить, если что-то шло не по плану. В свои семьдесят семь он почти потерял связи с окружающим миром, не было работы, друзей, корил себя за дурной характер, неумение ладить с людьми, излишнюю категоричность. Стационарный телефон у них стоял в прихожей, Василий Васильевич после разговора так и стоял в прихожей, пытаясь понять, откуда письмо. В дверь позвонили, открыл, на пороге стояли соседки, одна со второго этажа, жена генерала в отставке, вторая - жена анестезиолога.
- Подпишите письмо президенту! Крыльцо разваливается, ходить опасно, - сказала жена генерала.
- Президенту про крыльцо! Ну, вы, дамочки, даете! - громко засмеялся Василий Васильевич. - Трампу или Путину?
- Издеваетесь? Мы уже всюду писали! Все денег нет. Пусть президент чинит! - голосом жены генерала сказала генеральша.
- Президенту делать нечего, завтра приедет, починит, вас устроит? Я думал, уже удивиться не смогу! - засмеялся Василий Васильевич.
- Бардак в стране! Воруют, вот и денег нет! - жена анестезиолога разговаривала с Василием Васильевичем свысока.
Эти семьи давно не жили в подъезде, купили дома в престижном районе, а квартиры оставили про запас. "Наверное, продавать квартиры надумали", - решил Василий Васильевич.
- В стране бардак, согласен! Твоему генералу девяносто тысяч пенсию платят! И солдаты раньше на него пахали, ремонты вам делали. Это хорошо было? Чего не жаловалась президенту? А твой анестезиолог со всех деньги вымогает перед операциями. Все вам мало! Дом построили, дочери квартиру купили в Санкт-Петербурге, эта квартира в запасе, все вам мало, все плохо. Сами бы сбросились на два мешка цемента, твой сын и мой за два часа крыльцо отремонтируют! - сказал Василий Васильевич и закрыл дверь. Он слышал, как соседки громко возмущаются.
В дверь позвонили, Василий Васильевич думал, что вернулись с ним доругиваться, оказалось Настя, он и не знал, что ее нет дома.
- Что ты им сказал! Они прямо не в себе! - спросила она.
- Зажрались, совсем обнаглели! Письмо президенту просили подписать, чтобы он крыльцо отремонтировал! Все им не так!
- А ты не хочешь жить лучше? - спросила жена.
- О яхте мечтаю, уплыть от вас всех, может, соскучитесь?
- Уймись ты других судить! О своей душе подумай! - сказала Настя и прошла на кухню.
- Я свои грехи знаю! - сказал Василий Васильевич. В последнее время он все думал о том, что матери мало внимания уделял и чувствовал свою вину перед Женей, она так замуж и не вышла, любила его всю жизнь. Сколько раз он хотел поговорить с ней, извиниться, но ни разу не подошел, не сказал нужных слов. "Чего уж теперь говорить, старые мы, жизнь прошла", - думал он.
- Влад, посмотри, что такое инюрколлегия, - попросил Василий Васильевич, открыв дверь в комнату сына.
- Сам посмотри, у тебя компьютер не хуже моего, интернет есть. Только зачем тебе?
- Письмо в деревню пришло мне от инюрколлегии. Я в Лукьяновке не живу больше шестидесяти лет.
- Папа, да тебе наследство обвалилось из-за границы! - сказал Влад.
- Ага, обвалилось.
- Давай вместе посмотрим, раз не веришь! - Влад сел за компьютер, через минуту сказал:
- Что и требовалось доказать! Инюрколлегия занимается международными делами о наследствах. Давай завтра съездим в деревню за письмом, - сказал Влад.
- Ты же работаешь, тебе что-то срочно сдать надо было.
- Я свободен, как китайский народ. Я сегодня сдал, две ночи сидел, а он мне выговорил, оштрафует меня на двадцать пять процентов! Я его послал, уволился. Короче, остановил землю и сошел, безработный снова.
- Кто безработный? - спросила Настя.
- Я, мама, надоело, все к ногтю, к ногтю! Я понимаю: он начальник, я дурак! Нет равенства, но без достоинства человек жить не может. Побездельничаю, можно? Проживем?
- Если насчет денег, то и в голову не бери, есть, проживем! - ответила Настя.
- У нее денег море! - встрял Василий Васильевич.
- Откуда тебе, алкоголику, известно море у меня денег или озеро? - улыбаясь, спросила Настя. - Не снять тебе с моей книжки!
- Очень надо! Ты правильно делаешь, без заначки жить нельзя! В девяностые денег не было, голодно было. Не голодали, но каши надоели! Надо запас иметь, хотя жизнь непредсказуема! - говорил Василий Васильевич. - Мы завтра с Владом в деревню поедем за письмом и Марию навестить.
- А чего молчите? Надо же приготовиться. Мария там на колбасе, хлебе, да козьем молоке живет, она ж для себя не готовит. Я курицу запеку, салатиков наделаю, борщ уже поставила варить. Я с вами поеду!
В квартиру позвонили, Влад открыл, вошли соседка с дочкой.
- Влад, к тебе за помощью. Поговори с Аней, ей же тринадцать лет! Учиться стала плохо, в телефоне сидит, смотрит видео, как разворачивают какой-нибудь товар, больше ее ничего не интересует.
Аня на слова матери и не прореагировала, так и смотрела в телефон.
- У меня сердце замирает, вы только посмотрите, какая прелесть! И куклы, и телефоны, и платья!
- Целыми днями так! Что это ей дает, объясните?
- Анбоксинг! - сказал Владислав.
- Что это за хрень? - спросил Василий Васильевич.
- Показывают, как распаковывают товары разные, люди смотрят и хотят, хотят всего! - ответил Влад.
- Так у нее телефон хороший, в куклы давно не играет, одежды много. Не могу, душа болит, думаю, может, что не так с ней?
- Со всеми не так, ей тринадцать, а как и в тридцать, и в сорок на анбоксинг подсаживаются. Все больше всего хочется! Хочу и все!
- Не пойму никак, что она смотрит? - спросила Настя.
- Как разворачивают упакованный товар! Его специально медленно разворачивают, - объяснил Влад.
- Дай посмотреть, я тупой, пока не увижу, не могу понять, - сказал Василий Васильевич, подошел к Ане, увидел, как девочка Аниного возраста медленно разворачивает розовую с золотым теснением бумагу, при этом говорит, разную дребедень, наконец, появляется розовый смартфон, и девочка прямо визжит от восторга!
- И что? - недоуменно спросил Василий Васильевич.
- Болезнь времени, я же сказал, что и взрослые на это подсели, сотни миллионов просмотров! - пытался объяснить Влад.
- Понял, они все хотят много этого самого барахла? - сказал Василий Васильевич.
- А чего все хотят? Много всего! Денег хотят, все покупать, ни в чем себе не отказывать. Папа, только не говори, что Гайдар полком командовал в Анином возрасте! Они ни об одном из гайдаров не слышали, тем и счастливы! - Влад обратился к соседке: - Чем могу помочь? Разговаривайте с ней больше, без назидательности, может, наоборот, с назидательностью, не знаю. Ничего не знаю! Пройдет, замуж выйдет, дети появятся...
- Мы завтра в деревню едем! - сказала Настя.
- Надолго? - спросила соседка.
- Может, заночуем, а, может, к вечеру вернемся, письмо надо забрать, родственницу увидеть.
- Возьмите Аню, прошу, она в деревне ни разу не была, может, отвлечется, жизнь увидит!