– Соцсеть не платит налоги, всё уходит в оффшоры! – воскликнул ещё один парень.
Толпа загудела ещё громче. Степан буквально кожей чувствовал недовольные взгляды.
«Надеюсь, мне хотя бы сейчас про плоскую Землю или рептилоидов не начнут втирать, конспирологи хреновы. Как бы ещё не получить по голове бутылкой или булыжником».
Тут, к счастью для Степана, подъехали два больших серо-синих грузовика с надписью «ОМОН». Оттуда выскочили полицейские и «космонавты» и выстроились в шеренгу.
– Граждане! – раздался мужской голос из громкоговорителя. – Ваш митинг несанкционирован! Ваша деятельность незаконна! Разойдитесь по домам!
Степан вырвался из толпы. Он оглянулся и заметил, что люди не стали расходиться: они, наоборот, встали поближе друг к другу и взялись за руки, не переставая скандировать лозунги.
Дрожа от холода, Степан поспешил подальше от назревавшей потасовки. Он перешёл дорогу и вскоре подошёл к небольшому обветшалому зданию, на котором было написано «ПРОДУКТЫ 24».
Внутри, к счастью, кроме молодой продавщицы никого не было. Выбрав из скудного набора алкогольных напитков три бутылки дешёвого пива, Степан подошёл к кассе.
– Две тысячи рублей, – сказала девушка.
– Окей, – ответил Степан и молча уставился на кассовый аппарат.
Ничего не произошло. Девушка вопросительно взглянула на программиста.
– А, у вас не по лицу? – спросил Степан.
Усталая продавщица отрицательно покачала головой. Программист, тяжело вздохнув, достал телефон и приложил его к бесконтактному считывателю. На его устройстве тут же высветился логотип Соцсеть.Банка.
«Средневековье, честное слово».
Одну бутылку пришлось нести в руках, а остальные Степан распихал по карманам толстовки. Убрав телефон в карман брюк, он вышел наружу и направился домой, в Башню.
Вскоре Степан вернулся к протестующим. Он заметил, что подъехало ещё несколько автозаков. В сторонке столпились желающие пройти в Башню, дожидаясь разрешения конфликта. Степан встал с ними и принялся шмыгать носом, дрожа от ледяного ветра. С каждой минутой это становилось всё труднее.
«Блин, почему из-за их протеста я должен тут торчать? Не пить же мне пиво на улице. Ладно, прорвёмся».
Степан натянул капюшон поглубже и начал протискиваться сквозь толпу, подняв высоко над головой бутылку с пивом.
– Опять ты! – закричали ему. – Праздновать идёшь?
Степан открыл рот, чтобы съязвить, но тут всё изменилось.
Раздались крики. Степан обернулся и увидел, как омоновцы, не разбивая шеренги, быстро пошли к толпе, грозно подняв дубинки. Протестующие вцепились друг в друга, чтобы не сдавать позиций, но тактика себя не оправдала: омоновцы начали бить всех подряд. Размахивая дубинками, они начали вытаскивать несчастливчиков из толпы и передавать полиции, которая отводила бедолаг в автозаки.
С каждой секундой омоновцы были всё ближе к Степану. Буквально в метре от него какого-то мужчину в возрасте ударили дубинкой в живот. Глаза Степана расширились от ужаса.
– Эй! Дайте пройти! Не трогайте меня! Я не с ними! Я нормальный! – завопил Степан, пробиваясь в сторону Башни.
Программиста толкнули: бутылка выпала у него из рук и разбилась об асфальт. Степан прикрыл голову руками – и вовремя: как раз в этот момент дубинка полицейского заехала ему по запястью.
Парень закричал и что было сил рванул в сторону Башни. Несколько резких движений спустя его промокшие кроссовки вновь зашагали по ровному асфальту, оставляя грязные следы, и Степан понял, что ему удалось вырваться на свободу.
Отбежав в сторону, парень остановился и принялся тяжело дышать. Он увидел, что сбежать от ОМОНа смогли лишь единицы, большая часть протестовавших уже сидела в автозаках. Последней уносили девушку с логотипом независимого новостного издания на одежде. На секунду журналистка встретилась взглядом со Степаном, и тот замер. В её глазах была лишь безысходность и сожаление. Степан машинально приподнял руку и сделал шаг в её сторону. Но тут девушку бесцеремонно схватили за волосы и грубо затолкали в переполненный автозак.
Полиция уехала. Охранники Соцсети взяли в руки щетки и принялись убирать мусор. Желающие попасть в Башню продолжили свой путь. Вскоре от конфликта не осталось и следа.
Степан ещё несколько мгновений стоял, молча оглядываясь по сторонам. Ему казалось, что сейчас должно было ещё что-то произойти. Ведь должно же было хоть что-то измениться! В этой истории ведь должна была быть хоть какая-нибудь мораль!
Заныла рука.
Зашипев, Степан ухватился за покрасневшее место. Постояв так пару секунд, он заковылял в сторону Башни. Машинально он протянул здоровую руку к уху и понял, что второй наушник у него пропал.
Чертыхаясь и дрожа, Степан подошёл к парковке Башни, где стояли двое охранников в форме Соцсети.
– Нафига законы нарушать? Пусть добиваются разрешения у правительства на митинг, – сказал один.
– Так этим левакам и надо, – сказал другой.
Степан заскрипел зубами. Проходя мимо охранников, он грубо задел одного из них здоровым плечом, на что тот возмущённо крикнул что-то нечленораздельное. Степан не обернулся и лишь ускорил шаг.
Вскоре он вышел на парковку Соцсети. Она располагалась на нижнем этаже Башни и была заполнена дорогими спортивными автомобилями сотрудников корпорации. В Соцсети уже никого нельзя было удивить просто «теслой» или «феррари», поэтому люди тюнинговали свои машины: добавляли уродливые спойлеры, неоновые подсветки и – по классике – занижали автомобили так, что те вечно скребли брюхом по российским дорогам.
Степану были чужды все эти понты и излишества: у него была обычная, ничем не примечательная чёрная спортивная «тесла» последнего выпуска в скромной базовой комплектации.
Узнав владельца издалека, машина тут же открыла ему дверь. Степан залез в просторный салон и уселся в кожаное кресло. Заиграла его любимая музыка. Машина закрылась за ним, после чего установила в салоне идеальную температуру и уровень влажности.
– Добро пожаловать, Степан. Куда едем? – интеллигентным женским голосом спросила «тесла».
Открыв бутылку пива, Степан ответил:
– Никуда. Приехали.
Степан сделал несколько глотков, после чего прижал другую бутылку к ушибленной руке. Ощутив приятную прохладу, он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Его дыхание постепенно приходило в норму, а сердцебиение замедлялось. Так прошло несколько минут.
В кармане у Степана завибрировало.
Парень достал телефон и увидел в мессенджере Соцсети сообщение от двоюродной сестры мамы:
Дорогой мой родственничек! С днём работника Соцсети! Как здорово, что ты добился успеха и работаешь на столь уважаемую корпорацию! Мы с твоей мамой…
Степан убрал телефон, не дочитав. Все сообщения, которые ему приходили в последние месяцы, были от родственников или от дальних знакомых: все эти люди без конца хвалили его за работу в Соцсети. Чем богаче становилась корпорация, тем чаще они писали ему.
Степан посмотрел на себя в лобовое стекло и заметил ссадину на щеке. Осторожно притронувшись к ней, он поморщился.
«Успеха добился, значит? Так вот как это называется».
Сжав зубы, Степан зашёл в настройки мессенджера и отключил возможность контактировать с ним. После этого он прикончил бутылку пива и кинул её на заднее сиденье к остальным, давно забытым. Достав флягу для воды из бардачка, Степан перелил туда вторую бутылку пива и направился в Башню.
Программисту было плевать на синяк на руке или на ссадину на щеке. Гораздо серьёзнее была моральная травма из-за потери наушников, потому что теперь он слышал весь этот гомон многочисленных посетителей и резидентов Башни.
– Я вчера ходил на массаж в четыре руки! Это офигенно, чувак! – говорил один фитнес блогер другому у входа в здание.
– Вы не подскажете, где находится офис сервиса Соцсеть.Похороны? – спрашивала тётушка у охраны.
– Видела мой новый органик ковёр для йоги? – спросил высокий парень у девушки с дредами.
Раздражённо вздыхая, Степан дошёл до лифта и вскоре оказался в своей квартире. Внутри уже убрались. Хорошенько вымывшись, программист бросил мокрое полотенце на пол, после чего залез в шкаф за новой парой наушников. Подключив их к компу, он отработанными движениями начал загружать туда свою кастомную прошивку. И тут Макс прислал ему аудиосообщение:
– Степан! Не могу тебя найти! Я на слёте биохакеров, о которых я тебе сегодня говорил! Ты ведь придёшь? Тебе будет полезно послушать их выступления! Ты же не хочешь Альцгеймера, верно?
Степан покачал головой.
«Почему в реальном мире нельзя блокировать людей?»
И тут ему пришла идея. Степан, хитро улыбаясь, скачал все аудиосообщения от Макса. Затем он скормил их программе с машинным обучением, чтобы она научилась распознавать голос коллеги. После этого Степан залез в конфигурацию активного шумоподавления прошивки наушников и настроил программу так, чтобы она удаляла речь Макса. Парень ещё немного подкрутил точность настройки, чтобы программа ненароком не заглушила другие звуки.
Удовлетворённо улыбаясь, программист закинулся снотворным и отправился спать.
Утром Степан, как обычно, пошёл поесть на первый этаж Башни. В просторной корпоративной столовой, напоминающей хипстерский ресторан, было сорок две стойки с кухнями разных стран. Там каждому сотруднику Соцсети можно было поесть совершенно бесплатно.
Выйдя в холл первого этажа Башни, Степан заметил, как к служебному лифту подошло трое подозрительных мужчин. Они катили перед собой большую металлическую тележку, накрытую белой простынёй. Один из троицы – самый маленький, был в чёрном смокинге, с ярко выделяющейся кроваво-красной бабочкой. Остальные же были в защитных белых халатах, которые напомнили Степану о недавно закончившейся пандемии.
Внезапно эти трое повернулись в его сторону. Степану стало не по себе: хоть расстояние до него казалось значительным, он готов был поспорить, что они смотрели именно на него. Отвернувшись, программист поспешил за едой.
Внутри столовой, прямо у входа, стояла статуя основателя Соцсети – Марка Пейджа – с характерными вытаращенными глазами, широкой улыбкой и с высоко поднятой рукой. Несмотря на то, что основатель Соцсети уже год как передал управление компанией совету директоров и теперь занимал в ней лишь символическую должность, его статуя до сих пор стояла в Башне.
В столовой было прекрасно видно, как много людей работало в Башне: в основном, это были молодые мужчины европейской внешности. Многие приехали сюда из Восточной Европы и даже не разговаривали по-русски, поэтому часто переговоры велись на «нейтральном» английском языке. Сотрудники корпорации сидели за многочисленными столиками и обсуждали новости, рабочие вопросы или просто молчали, уткнувшись в свои телефоны.
– Следующий заказ! – раздался знакомый Степану голос с южным акцентом.
Программист увидел за ближайшей стойкой с едой своего знакомого по имени Даврон. Крупного телосложения бородач в поварском колпаке с лёгкой иронией смотрел на сотрудницу Соцсети, стоявшую в очереди перед Степаном.
— «Я сегодня полна уверенности», — сказала девушка.
Так назывались блюда в меню. Не спагетти с помидорами, а «Я сегодня полон страсти». Не пицца, а «Я сегодня душа компании». Ходили слухи, что такой формат был в моде в Калифорнии, где располагался головной офис Соцсети.
– Удивительное рядом, – ответил девушке Даврон и собрал ей салат с фалафелем. Девушка взяла свой заказ и направилась к одному из столиков. Даврон посмотрел на Степана и сказал:
– Ай, здравствуй, красавица!
– Да-да, мне как обычно, – ответил тот.
– Ты же знаешь, по правилам нашей великой организации…
– Только не устраивай опять цирк, пожалуйста.
Даврон поднял руки вверх и принялся размахивать ими, словно отбивался от невидимых каратистов:
– Я должен следовать правилам! Иначе меня убьют! Бог накажет! Накажет!
– Просто дай мне пожрать, плиз.
Даврон вздохнул и спросил:
– «Вы сегодня полны сопереживания»? Так бы и сказали! Смузи бахнуть?
Степан отрицательно покачал головой. Даврон наложил ему сырников и добавил к ним щедрую порцию арахисовой пасты.
– Как в офисе дела? – спросил повар. – Как говорят британцы: «спилл зе ти», ха-ха!
– Не знаю, как говорят у вас в Узбекистане, но…
– Эй, я-то питерский, если что.
– В общем, всё так же. Говнокод на говнокоде. Вообще не понимаю, как с таким плохим кодом Соцсеть стала самой влиятельной корпорацией в мире.
– С помощью бабла, конечно же! – воскликнул Даврон. – Слышал про социальную сеть «МиЧат»? Я там раньше сидел чисто из принципа, чтобы не видеть этот чёртов логотип Соцсети!
– О, так ты у нас маленький бунтарь, – сказал Степан.
– Да, я такой! Так чего, думаешь, случилось с ними? Соцсеть и их прикрыла при помощи своих людей в правительстве! Угроза безопасности, видите ли! А это же была последняя независимая социальная сеть!
– Какой ужас, – сказал Степан, посмотрев назад: к счастью, за ним очередь не образовалась.
– А что завтра они закроют? – продолжил Даврон. – Знаешь, как говорят: в России лучшая мотивация что-либо делать – это «скорее, пока не запретили»!
Даврон схватился за живот и громко засмеялся. Степан посмотрел на других сотрудников столовой: они снисходительно улыбнулись. Даврон положил парню на тарелку сырников с арахисовой пастой и сказал:
– Хотя что до этого сотрудникам Соцсети, да? Живут себе в своём идеальном пузыре Башни с бесплатной едой и гаджетами. Но не может же так вечно продолжаться, верно? Рано или поздно каждый пузырь должен лопнуть! Пока это не произошло, надо как-то на этом заработать! Давай вместе, а?
– Чего? Как?
– Смотри, – Даврон поднял бутылку смузи с яркой этикеткой с названием «ПРОСВЕТЛЁННЫЙ САХАРОК», – знаешь, сколько людей пьёт это?
– Каждый второй в Башне, наверное. Но её же здесь раздают бесплатно?
– Да, но поставщикам-то корпорация платит! Ты бы знал, сколько можно бабла заработать на нём!
– Ты что, предлагаешь мне делать смузи?
– Да! Знаешь, кто больше всех заработал в золотой лихорадке? Те, кто продавал лопаты! Так вот, в Башне вместо лопат у нас смузи, Стёпа!
Степан ухмыльнулся и сказал:
– Мда, не могу представить, чтобы я занимался чем-то подобным.
– Ты подумай-подумай! – воскликнул Даврон и положил Степану бутылку смузи на поднос. – Следующий заказ!
Степану понадобилось несколько минут на то, чтобы найти идеальное свободное место – малюсенький столик на одного.
Усевшись туда, программист с довольным лицом принялся размазывать арахисовую пасту по сырникам. Внезапно вдалеке появился Макс с подносом. Увидев Степана, он с радостным лицом приволок стул и подсел к коллеге.
– Степан! Вот где ты!
Стёпа поднял руки, как бы показывая, насколько мало места за столом, но Максу было плевать. Биохакер поставил свою тарелку с увесистым куском мяса и оранжевый напиток на стол, бесцеремонно отхватив часть личного пространства Степана. Стёпа обречённо вздохнул.
— Ты не поверишь, что я вчера узнал! — сказал Макс. — Ты не видишь ничего необычного в том, что я ем?
Степан окинул взглядом выбор коллеги, после чего спросил:
– Ты недостаточно взял себе цианида?
– Стейк! Я ем стейк на завтрак!
Макс довольно заулыбался и сфотографировал свою еду новым телефоном от Соцсети. Затем он принялся нарезать мясо ножом: из стейка потекла кровь. Макс спросил:
– Ты не хочешь узнать, почему я его ем именно сейчас?
– Нет?
– Потому что, оказывается, человеческий организм заточен именно на переваривание говядины! Я как это вчера услышал, так сразу понял: нельзя медлить ни секунды! Тут же пошёл и взял себе стейк, а потом ещё один! Теперь только их и ем, представляешь?
Степан положил сырник в рот. Было вкусно, но он уже не мог получить от еды никакого удовольствия. Разочарованно прожевав кусок, Степан спросил: