*Николай Мамойко
ПОЖАР
---Повесть---
Михаил Шведов спал глубоким сном, когда самолет стал падать. Потому ему не пришлось, как другим пассажирам чехословацкой "Элочки", пережить испуг и гнетущее волнение за те недолгие минуты, когда стало ясно, что с самолетом что-то случилось, и до момента, когда, задев первые вершины деревьев, он буквально стал рассыпаться на части. Михаил проснулся от резкого удара по лицу кедровой веткой с уже сформировавшимися шишками. И ощутил, что продолжает скользить вместе с креслом самолета по кроне дерева вниз.
Судя по всему, кресло и спасло его от верной гибели. Вот что значить не пренебрегать инструкцией! Хотя пристегнутым к креслу он остался из-за невероятной усталости. До взлетной полосы, наспех проложенной в соседнем районе еще в советские годы, он на каком только виде транспорта ни добирался: и на ездовом олене, и на машине, и на вездеходе, и снова на машине. Преодолел, как минимум, километров четыреста. И потому, войдя в салон самолета, сразу же буквально ввалился в кресло на последнем ряду. Чтобы его не тревожили, пристегнулся ремнем и провалился в глубокий сон.
Прежде чем удариться о землю, кресло с человеком многократно самортизировало о вершины кедровника, а после еще раз о мелкий, но упругий кустарник, пробившийся через толстую подушку мха. Потом наступила звенящая тишина. Постепенно к Михаилу пришла способность воспринимать произошедшее. Испуга не было. Но то, что он ощущал, было еще хуже. Было отчаяние! И оно становилось все сильнее по мере того, как понял, что не знает, где находится, и сможет ли он вообще двигаться. Все тело болело, с лица и рук стекала кровь.
Вскоре по кронам деревьев прошелестел ветер и пошел дождь. Михаил понял, что больше оставаться в полуразвалившемся кресле не может. Но в то же время боялся сделать малейшее движение. Опасался, что ноги и руки сломаны - так они болели. Особенно левая рука. Но, высвободив ее из плена примятого хмызняка, убедился, что все не так уж и плохо. Рука сильно болела, но пальцы двигались хорошо и дополнительной боли не доставляли. Так же, не торопясь, попробовал освободить одну ногу, потом вторую, и убедился, что переломов ему удалось избежать. Самое большое, что могло быть, это трещина в правом бедре. Мужчина попробовал подняться и сделать несколько шагов. Получилось. Только двигаться он смог с большим трудом. Но куда идти? Тем более, дождь заметно усилился и резко похолодало.
Припадая на ногу, Михаил попробовал найти укрытие от дождя под кроной молодого кедра. Но это мало помогло. Дождевые капли всё чаще стали скатываться с ветвей за ворот. Внимательно огляделся вокруг. Ничего, что напоминало бы о трагедии, не увидел. Понял, что части самолета и тела пассажиров разбросало на большой площади. Решил, что неплохо бы хоть что-то найти из одежды или еды. От одной мысли о возможно предстоящем долгом скитании по тайге ему сильно захотелось есть и стало холодно.
Подобрав один из подходящих сломанных сучьев, приспособил его под костыль. Определив по траектории падения кресла направление полета самолета, припадая на правую ногу, двинулся на поиски груза и останков людей. Теплилась надежда, что кто-нибудь еще, кроме него, выжил. Может, кто сильно ранен и ему нужна помощь? Одновременно присматривал место, где бы можно укрыться от дождя и осмыслить план дальнейших действий.
Начинало темнеть, когда Михаил обнаружил первые признаки крушения самолета. Это были незначительные детали от крыльев и хвостовой части. К этому времени он сильно устал и вымок. Нога нестерпимо болела. Каждый шаг давался огромным усилием воли. До Михаила стало доходить, что он выбрал неправильное направление. Мелкие осколки свидетельствовали о том, что, обходя буреломы и завалы, он отклонился от возможного сектора разлета деталей.
Но корректировать направление сил уже не было. Надо было определяться с ночлегом. Внимательно огляделся вокруг и, не увидев ничего подходящего, что могло бы послужить укрытием, в отчаянии прислонился к стволу дерева и, обхватив голову руками, заплакал. Слезы соединялись с каплями дождя и бороздками стекали по лицу на подбородок и далее по шее и скрывались под одеждой. Пришло ясное осознание, что это конец его недолгой жизни. Он не отрываясь спиной от дерева, обреченно медленно сполз на землю и затих.
Сколько он так просидел, Шведов не знал. Дождь перестал. И только ослабевший ветер лениво продолжал шелестеть кронами деревьев. Откуда-то враз появились комары и мошкара. Назойливыми стаями они стали кружиться над ним. И вдруг в этот приглушенный шепот деревьев и писк комаров вмешался какой-то неясный звук. Мужчина прислушался. Такой звук ему приходилось уже слышать. В территориальной инспекции Росгеонадзора, куда он был прикомандирован от краевого геодезического управления. С полевых работ на базу вернулись топографические и картографические отряды. Они с удовольствием делились впечатлениями от использования для съёмки местности дронов, которые смастерили местные умельцы. Тут же продемонстрировали возможности аппаратов на спортивной площадке. Звук, который он слышал сейчас, был похож на издаваемый дронами в момент спокойного полета.
Михаил, собравшись с силами, поднялся, опираясь на палку. Отойдя от дерева, стал вглядываться в тускнеющее небо. И в какой-то момент увидел небольшой аппарат. Он неспешно проплыл на фоне поредевших туч, подсвечиваемых неярким багрянцем ушедшего за горизонт солнца, и скрылся в мохнатых зеленых шапках таежных великанов. Увиденное вдохнуло в мужчину надежду, прибавило сил.
Теперь Шведов знал главное - куда ему надо двигаться. Дрон, наверняка, летел к ближайшему населенному пункту. Можно было идти и в противоположную сторону. Летательный аппарат мог быть выпущен оттуда. И все же после недолгих колебаний Михаил решил, что перспективнее будет идти вслед за дроном. Но это уже завтра. А пока для него надо было решить самый важный на этот момент вопрос - с ночевкой.
Ему повезло в очередной раз. Проделав несколько шагов по намеченному направлению, увидел поваленное дерево, зависшее в полуметре над землей на груде сучьев. Смастерив небольшое укрытие из веток и мшарника под стволом, Михаил забрался в него, заделав поплотнее вход. Обложившись по возможности более сухим мхом, почувствовал, что стал согреваться.
Старался уснуть, чтобы хоть немного отвлечься от случившегося, но тревожные мысли не отпускали. Что с ним будет дальше? Не хотелось верить, что тайга станет последним пристанищем. Он столько лет и сил посвятил ей! Кандидатскую диссертацию защитил по сложной теме - "Влияние леса на водный баланс территории и изменение его при вырубках". Участвовал в экспедициях по изучению и картографированию большинства лесных массивов края. Все работы по составлению общей карты лесного хозяйства с указанием запасов древесины в спелых лесах и вариантов промышленного освоения проведены с его активным участием. Потом его переманили размахом работ в Главное управление геодезического агентства.
Ломал голову, зачем он так срочно понадобился администрации края со старыми кадастровыми картами лесного баланса? Эта тема - давно не его профиль работы. Усталость все-таки взяла свое. Михаил уснул тревожным сном, так ни до чего конкретного не додумавшись.
* * *
В поселок Мария Степановна Попкова добралась к полуночи. Машину пришлось бросить километрах в десяти. Застряла в колее, разбитой тракторами и большегрузными машинами. Там как раз был поворот к делянкам леса, выделенным краевыми властями под вырубку в прошлом году. Машины еще недавно сновали здесь взад-вперед, как будто боялись не успеть вывезти весь поваленный лес. Потом враз исчезли, перебрались на другой участок, оставив дорогу вконец разбитой.
Мария полагала, что такая спешка была не случайна. В краевом центре ее предположение подтвердилось. С горечью узнала: есть новое соглашение с китайцами о сдаче в аренду на несколько десятков лет миллионы гектаров тайги. И какой тайги! Где лесничества в советское время интенсивно занимались восстановлением леса и повышением его продуктивности, подсаживали на пустующих участках кедровые саженцы и потом тщательно ухаживали за молодняком. Растили не жалея ни сил, ни времени.Теперь кедры выросли, превратились в богатырские деревья, приносящие огромный урожай кедровых орехов.
Десятки бригад уходят ежегодно на сбор шишек в пору созревания. Древесина и орехи давно и прочно зарекомендовали себя необыкновенно ценным сырьем для разных видов промышленного, пищевого и медицинского производства. А для скольких видов животного мира кедровый лес является кормовой базой! И вот теперь одним росчерком пера не очень рачительных чиновников в сговоре с очень алчными людьми этот лес отдан под вырубку.
Первым желанием Марии Степановны, когда услышала про эту новость, было добраться до Москвы и поставить федеральные власти в известность о чудовищном решении. Но быстро остыла. Оказалось, инициатива исходит именно из столицы. От этой вести женщине стало плохо. Сердце защемило, как будто оно попало в тиски и вот-вот остановится. Мария поспешила в поликлинику при департаменте здравоохранения. В регистратуре предъявила свое удостоверение главы поселения, попросила направить к терапевту. Пожаловалась:
--Сердце что-то нынче сильно прихватило.
Но девушка, пощелкав клавишами компьютера, вежливо сказала:
--Извините, но вас в нашей базе нет. Поищите себя в другой поликлинике.
--Но я еще совсем недавно в этой поликлинике обслуживалась,- не теряла надежды Мария Степановна.- Посмотрите повнимательнее.
Девушка лишь пожала плечами и невозмутимо сказала:
--Возможно. Но сейчас у вас нет прав обслуживаться в нашей клинике.
--Хоть лекарство для сердца я могу у вас получить,- впадая в отчаяние, спросила Попкова.
--Аптека прямо по коридору, вторая дверь. Там вы сможете купить все что вам нужно, - холодно ответила девушка и отвернулась.
Превозмогая боль, Мария Степановна направилась по указанному адресу. Выкупив в аптеке необходимое лекарство, и, положив под язык таблетку валидола, присела на скамейку в коридоре. Здесь было прохладно и свежо. Привыкшая видеть в других поликлиникам нескончаемые очереди к врачам и толпы сдающих анализы, она подивилась отсутствию больных. Поинтересовалась у проходившего мимо врача о причине отсутствия людей. Поверить, что в таком большом городе перестали болеть, она не могла.
Врач только улыбнулся наивным мыслям женщины и собирался пройти мимо, как вдруг узнал в ней дальнюю родственницу из таежного поселка Светлый. В бытность леспромхоза она работала санитаркой в небольшой больнице вместе с его матерью Лидией Егоровной и её двоюродной сестрой. Позже он слышал, что Попкова окончила лесотехнический вуз и вскоре возглавила один из участков леспромхоза, а потом включилась в общественную работу. Вступила в правящую партию и выиграла выборы на пост главы поселения. И вот уже много лет люди доверяли Попковой этот ответственный пост.
Врач вернулся и присел рядом:
--Простите, не сразу узнал вас, Мария Степановна. Я - Виктор, сын Лидии Егоровны Званцевой, вашего бывшего главврача. Как она там, не подскажете? Дело в том, что последнее время не могу дозвониться до нее. Связь не работает.
Мария внимательно оглядела молодого человека и только потом призналась:
--Я и сама тебя, Виктор, не узнала. Ты вон какой солидный стал. А с мамой твоей все в порядке. Лида до сих пор в ФАП забегает, консультирует в сложных ситуациях. Эх, знала бы, что тебя встречу, гостинец от нее обязательно привезла. Я как раз вопросы связи и приехала решать. До жителей поселка дошли разговоры, что вышку совсем скоро перестанут обслуживать. Лишат людей мобильной связи.
--И что выяснили?
--То и выяснила, что нас всех в каменный век нынешняя власть стремится загнать. Мастера как только узнали о такой печальной перспективе, стали увольняться один за другим. Под шумок про оптимизацию им зарплату сначала урезали, а потом и совсем платить перестали.