Почудилось, что увиденное сродни поведению людей. Взлетит какой-нибудь невзрачный человек выше других, и чирикает, чирикает одну и ту же песню годами, пока не окажется по уши в дерьме, потому как не по силам и способностям занял кресло.
Инна с опаской осмотрелась. С удовлетворением отметила что с ее одеждой все в порядке. Вопреки расхожему мнению, посчитала это хорошим знаком. Но сидеть расхотелось. Подумалось, что надо бы навестить мать, приободрить ее.
* * *
Вместе мать и дочь уже давно не жили, но связь поддерживали постоянно. Сохранили и доверительные отношения, которые сложились еще в пору, когда с ними жил отец. Он работал в пароходстве, часто и надолго уходил в плавание. Евгения Федоровна в эту пору не особо заморачивалась верностью, что для дочери, естественно, не было секретом.Но в дела матери она не вмешивалась. Тем более, что Евгения Федоровна всегда оправдывала появление в доме незнакомого мужчины каким-либо благовидным предлогом.Но чаще просто говорила:
--Забежали на минутку с сослуживцем чай попить.
И только однажды, когда Инна, придя домой в неурочное время, застала мать в постели с очередным мужчиной в недвусмысленной позе, та не стала придумывать оправдание. Откровенно поведала дочери, что ей вовсе не хочется прослыть Пенелопой, которая была способна ждать любимого два десятка лет. И, философствуя, продолжила поучать дочь:
--Искусство семейной жизни не в том, чтобы сохнуть в одиночестве. Для женщины важно жить полноценной жизнью, быть всегда в тонусе. А такое ощущение могут дарить только мужчины.
С легким пренебрежением в голосе добавила:
--Всего-то и делов - позаботиться, чтобы муж ничего не узнал.
Такой взгляд на семейную жизнь коробил легкоранимую юную душу, но девчушка не смела возразить матери. Тем более, что в семьях ее подруг подобное поведение тоже не было редкостью. При этом некоторые девушки даже оправдывали легкомысленный образ жизни матерей. Охотно делились сценами, которые доводилось подсмотреть, когда матери, потеряв всякий стыд, а вместе с ним и осторожность, развлекались в супружеских постелях с любовниками. Смаковали увиденное, и откровенно подтрунивали над отцами, которые, ничего не подозревая, с достоинством носили рога.
--Так им, козлам, и надо,- говорили они в адрес отцов. Явно со слов матерей.
Правда, это почти всегда, в конце концов, плохо заканчивалось. Мужчины или нещадно избивали своих жен, как будто это возрождало их непорочность, или сразу же подавали на развод. Наступала очередь посмеиваться над неудачницами. Из девичьих разговоров вызревали конкретные выводы, как нельзя поступать, чтобы тайное не стало явным.
Как-то, будучи под сильным впечатлением от очередной трагедии в семье близкой подруги, Инна поделилась тревогой с матерью. Та была в сильном подпитии и в хорошем настроении. Укоризненно посмотрев на дочь, спросила:
--Я что, похожа на безмозглую клушу?
Инна энергично помотала головой.
--То-то же! Мы с твоим отцом уже сколько лет живем? И он во мне до сих пор души не чает.
И в пылу откровенности вовсе перешла границу дозволенного. Поделилась сомнениями, которые ее саму последнее время терзали.
--Вот, например, отец убежден, что ты его дочь,- принялась рассуждать Сладкова.- А я как раз сомневаюсь в этом. Ни у него, ни у меня никогда не было музыкальных наклонностей, а ты вон как разбираешься в музыке. Того и гляди скоро сама сочинять начнешь. Подозреваю, что своими генами тебя одарил мой один давнишний поклонник из филармонии. Я к нему иногда забегала по пути с работы домой.
Инна, давно привыкшая к откровениям и нравоучениям матери, в тот раз не сдержалась:
--Мама, как ты можешь так относиться к папе? Это же подло!
Евгения Федоровна невозмутимо парировала:
--Вырастешь, дурочка, сама поймешь, что я права. Я приходила домой после таких встреч всегда в хорошем настроении. Мужу объясняла, что успешно закончила очередной бухгалтерский отчет. Никогда после этого не ругались. Наоборот, проводили вместе хороший вечер.
Но семейная идиллия, в понимании Сладковой, продлилась после этого разговора недолго. Муж каким-то образом узнал о похождениях супруги, и тихо, без ссор покинул их дом. А потом и вовсе уехал из города. Евгения Федоровна поначалу не очень расстраивалась по этому поводу. Стала ярче одеваться, пропадать по вечерам на разных встречах, в ресторанах. Благо, нехваткой денег не страдала. Бухгалтерского оклада хватало и на обучение дочери и на увеселения. Она всегда была в окружении элегантных мужчин. Впрочем, долго они возле нее почему-то не задерживались.
Одной из причин этому Евгения Федоровна считала отсутствие хороших современных жилищных условий. До этого они с мужем как-то особо не задумывались о бытовых проблемах. Жили в довольно уютном домике с небольшим приусадебным участком недалеко от городского парка. Муж был мужчиной с руками, и хорошо обустроил дом. В нем со временем появились автономное отопление и горячая вода, а в пристройке оборудовал джакузи. Сам он любил попариться в баньке, которую соорудил на обочине участка в тени плодовых деревьев.
После ухода мужа оказалось, что дом и участок требовали постоянного ухода, на что у женщины ни желания, ни навыков не было. И все хозяйство, особенно участок, постепенно приходили в запустение. Вот тогда и родилась мысль взять кредит и вложиться в долевое строительство жилья. И тут посыпалась цепь невезения. Сначала столичное жульё совместно с местными чиновниками обанкротили предприятие, а потом куда-то растворилась строительная контора. А кредит надо было погашать хотя бы для того, чтобы сохранить имеющийся домик, под залог которого она неосмотрительно взяла деньги в банке.
Единственное, чем могла помочь Инна в этой ситуации матери, это найти хорошо оплачиваемую работу. Ей нравился их старый домик с уютным садом, и она хотела сохранить его для семьи. И потому была готова вносить посильную лепту в погашение кредита. Правда, до нынешнего времени это ей слабо удавалось. Сама еле сводила концы с концами. Работа в детской музыкальной школе не давала большого заработка. Не решали проблемы с нехваткой денег и частные уроки.
* * *
Существенно облегчилось положение Инны с момента, когда стала жить вместе с Сашкой Машковым и делить поровну затраты на оплату съемной квартиры. Знакомство с ним получилось не просто случайным, а скорее необычным.
Ей предложил проаккомпанировать самодеятельной группе артистов школьный товарищ Иван Шелестов. Ситуация у него на заводе сложилась критическая, если не сказать больше.Руководство решило нестандартно отметить юбилей предприятия, приурочив все мероприятия к обеденному перерыву.Пригласили представителей городских властей, известных эстрадных исполнителей. После торжественных речей наметили провести награждения наиболее отличившихся работников, продемонстрировав таким образом свою щедрость и заботу о трудовом коллективе.
Но с приглашенными звездами что-то не срослось. То ли условия их не удовлетворили, то ли более выгодное предложение подвернулось. Замену певцам и певичкам нашли быстро, а вот с пианисткой пришлось поволноваться. С появлением Инны все успокоились. Оказалось, что репертуар самодеятельных артистов мало чем отличался от того, что Поповой приходилось исполнять на корпоративах. А ее умение играть с листа и вовсе сняло все вопросы. Особенно обрадовался этому обстоятельству Иван, который отвечал за организацию художественной части вечера.
--Инка, когда ты научилась так классно играть?- восхищенно воскликнул он, когда высшее начальство завода одобрило его выбор.
Девушка только неопределенно пожала плечами. У нее к парню еще со школьной поры сохранилось двоякое отношение. Она была тайно влюблена в Ивана, и по этой причине отшивала всех поклонников. А парень, который пользовался вниманием не одной красавцы школы, догадывался о ее чувствах, но только подшучивал над ней при каждом удобном случае. Особенно зло Шелестов пошутил на выпускном вечере.
Зная отношение Инны к себе, он пообещал ей весь вечер танцевать только с ней, а потом проводить домой. Во время застолья постоянно подливал ей спиртное, чередуя то одно, то другое. Девушка, которая до этого ничего их крепких напитков не пила, быстро хмелела, но, помня его обещание проводить, не посмела отказать любимому. Иван все равно исчез.
Инна недолго искала его. Точнее, она даже не искала его . Просто пошла по дорожке к выходу из школьного сквера, и на одной из боковых скамеек увидела предмет своего обожания с одноклассницей. Они занимались любовью, даже не заботясь, что их увидят. Впрочем, другие скамейки тоже не пустовали. Только там парочки вели себя поскромнее, торопливо пытались скрыть происходящее при виде прогуливающихся выпускников и преподавателей.
Увиденное подействовало на девушку удручающе. Она круто развернулась и поспешила к веселящейся толпе. И когда кто-то из парней предложил выпить, она не отказалась. Что в дальнейшем происходило в этот вечер и ночь, помнила смутно. Очнулась в придорожной канаве, когда первые лучи солнца пробились сквозь дымчатые облака и позолотили купола недалекой старинной церквушки. С трудом свела вместе разбросанные ноги и одернула белое выпускное платье.
Дома ее ждал еще один неприятный сюрприз. Не успела она переступить порог, как из спальни появилась помятая и в подпитии Евгения Федоровна.
--Ты где так долго прохлаждалась?- мимоходом взглянув на дочь, спросила она, и с укоризной добавила:
-- Могла бы и позвонить. А то мы тебя тут ждем, ждем.
В этот момент из спальни раздался мужской голос:
--Кто там, Женя?
--Дочь,- меланхолично ответила женщина и прошла на кухню. Вскоре оттуда раздались звуки льющейся воды и звон стекла.
Инна быстро направилась в зал, на ходу сдергивая с себя запачканное во многих местах платье. И только подойдя к шкафу, увидела на диване молодого человека. Он усиленно жмурился, пытаясь создать впечатление, что спит. В этот момент девушка с ужасом поняла, что на ней ничего из одежды, кроме лифчика, нет. Она быстро выдернула из шкафа халат и, неумело прикрываясь им, выбежала из комнаты и закрылась в ванной.
Плескалась под душем до тех пор, пока не схлынули терзающие душу мысли от испытанного отвращения к себе самой за события ночи, и глубокого стыда, что ее увидели в таком неприглядном виде. Под тугими струями теплой воды мысли утратили остроту, душевная боль стала притупляться. На ум пришла любимая фраза матери: "Того, что случилось, уже не поправишь!" Она сейчас, как никогда, была к месту. Инна почувствовала облегчение и легкое успокоение.
* * *