Приглашали и Инну, но Ашурков каждый раз накрывал ее руку своей тяжелой ладонью и неизменно отвечал:
--Занята.
Бесцеремонно отшивал от девушки он и тех офицеров, которые настойчиво предлагали выпить с ними. И все равно, когда мужчины возобновили свой спор про недавний турнир и предложили дамам пройти в бильярдную поболеть за них, Инна, вставая, почувствовала сильное головокружение. Хорошо Софья Ивановна вовремя подхватила под руку. Но по мере того как компания, обмениваясь шутками и игривыми колкостями, минуя холлы и коридоры, добралась до бильярдного зала, головокружение прошло, настроение сменилось безудержной веселостью. Она откликалась смехом на любую шутку мужчин, и не отказывалась прикладываться к бутылкам с шампанским, которые компания предусмотрительно захватила с собой. А когда Ашурков очень быстро и с разгромным счетом проиграл партию генералу, девушка даже банально пошутила:
--Не везет в игре, повезет в любви.
И кажется этим встряхнула капитана третьего ранга. Следующую партию он хоть и с более скромным счетом, но выиграл. И тут же предложил, обращаясь к девушке:
--А теперь самое время послушать вашу игру. Пока вы для нас кот в мешке.Хоть специалисты и отзываются о вас самыми лестными словами.
Несмотря на легкое опьянение играла Инна безукоризненно. Она даже чувствовала какое-то особое вдохновение. Тем более, что за инструментом такого высокого качества ей до сих пор вообще не доводилось сидеть. Мелодии сменяли одна другую, грустные на веселые, лирические на темповые, трагические на жизнеутверждающие. За спиной то и дело раздавались аплодисменты и одобрительные возгласы. Потом стало тихо. Не успев осознать причину этого, девушка почувствовала у себя на плечах крепкие мужские руки. Ашурков одним рывком отклонил ее назад и стал целовать. Его жадные губы и руки находили самые потаенные и самые волнующие места на ее теле. Инна только краем глаза заметила, что в комнате, кроме их двоих, уже никого нет, и не стала сопротивляться неистовому мужскому напору. Вскоре в музыкальной комнате не осталось места, где бы не валялась их одежда и где бы они не предавались любовным утехам.
Ашурков быстро отошел от пережитого чувственного потрясения, оделся по-военному быстро. Направляясь к выходу, глухо произнес:
--Приводи себя в порядок не торопясь. Я же пойду. Гости должны видеть хозяина.
Выйдя в холл, Инна не успела сделать и двух шагов, как столкнулась с Натальей Гусевой. Та на ходу пыталась поправить последние погрешности в одежде. Увидев девушку, обрадовалась.
--Как хорошо, что я тебя встретила. Надеюсь, не против, что я перешла на "ты". Но мне сейчас, поверь, не до условностей. Не хочу потерять расположение Владилена Лазаревича. Поэтому для всех мы были вместе...
Инна не стала напоминать Гусевой, что та еще при общении в дамской комнате отбросила все условности, оценивающе посмотрела на женщину:
--А что, повод есть, Наталья Савельевна?
--Еще какой!- озорно сверкнула очами Гусева.- Шла в дамскую комнату, и тут за мной увязался молоденький каптри. Не знаю, что со мной случилось, но мне захотелось пошалить. И вот теперь надо как-то оправдать почти часовое отсутствие.
Но страхи Гусевой оказались напрасными. Общение за столами перешло в ту фазу, когда уже не было четких различий в званиях и обязательного соблюдения субординации, и, тем более, не было ориентации во времени. К их столу с обеих сторон присоединились компании двух соседних столов. Делались попытки затянуть песню. Но никак не могли найти объединяющую всех. Пока адмирал с огромным иконостасом наград на груди, обняв за плечи генерал-лейтенанта, не запел "Раскинулось море широко". И вскоре песня набрала такое звучание, что стало слышным позвякивание хрустальных люстр...
... Ашурков, открыв глаза, не сразу понял, что от него требуется. Но Софья Ивановна не переставала его тормошить, пока взгляд каперанга не стал осмысленным, и он недовольным тоном спросил:
--Что случилось?
Женщина, стараясь не привлекать внимания, наклонилась к Владимиру Михайловичу поближе и испуганно прошептала:
--Генералу в бильярдной стало плохо. Его надо спасать.
* * *
Увидев в каком положении находился Владилен Лазаревич, Ашурков злобно прошипел:
--Какая же сучка с ним была и бросила!
Генерал лежал на бильярдном столе в обильной собственной блевотине, без штанов, в одном кителе.
--Не сучка,- слабо возразила Софья Ивановна. Потупившись, призналась:
--Это я с ним была. Потом что-то ужасное стало с ним твориться. Ему стало плохо: он стал хвататься за сердце и...
Ашурков грубо перебил ее, грозно выкрикнув:
--Где штаны генерала?
--Не знаю. С ним была еще одна дама. Может она их куда-нибудь дела...
--Какая еще дама?- мужчина вперил тяжелый взгляд в Софью Ивановну. Ей самой впору было оказывать помощь. Воздушное платье болталось на одной бретельке и при ярком свете было видно, что на ней действительно больше ничего нет, кроме туфель на высоченных шпильках. Как она в таком состоянии умудрялась на них ходить и не переломать себе ноги, оставалось загадкой.
--Ищите брюки! - гремел офицер. И голосом, не терпящим возражения, продолжал отдавать команды: - Быстро организовать уборку стола, пока покрытие вконец не пропиталось блевотиной. Да и генерала надо бы обмыть...
Генеральские брюки с широкими красными лампасами нашлись под самым дальним бильярдным столом. На трех последующих столах валялись мелкие предметы женской одежды и помятые диванные подушечки. Это обстоятельство развеселило Ашуркова.
--Во старик дает! Все столы решил опробовать за один вечер.- И уже глядя на сконфуженную женщину, спросил язвительно:
--Точно вас было двое? Надо предупредить, чтобы не болтали лишнего.
--Нет. Сначала нас было больше - художница, инструктор фитнес-зала, кто-то еще. Мы веселились, дурачились, выпивали. Время от времени к нам присоединялись какие-то парни. Но как только генералу стало плохо, все вмиг исчезли. Остались мы втроем.
Третьей, по утверждению Софьи Ивановны, была Гусева. Но когда она исчезла и где сейчас, женщина не знала.
--Она мне завтра все расскажет, кто этот спектакль в бильярдной устроил, - продолжал бушевать капитан первого ранга.- Захотелось чего-то новенького? Я в один миг отобью у нее любовь к подобным новшествам.
И уже обращаясь к Инне и Софье Ивановне, распорядился:
-- Начинайте наводить здесь порядок. Сейчас подошлю вам помощников.
И действительно не прошло и пяти минут, как в бильярдной появились несколько солдат вместе с капитаном. Одни занялись генералом, другие стали помогать женщинам подчистить на зеленом бархате столов сомнительные пятна. Работали споро с шутками, при этом весело просматривая в их сторону. Особенно надолго задерживали блудливые взгляды на Софье Ивановне. Ее наряд явно располагал к этому.
Инна сочла за лучшее увести женщину в комнату отдыха, и стала помогать ей приладить на место болтающуюся бретельку.
--Освежиться бы сейчас,- мечтательно произнесла Софья Ивановна. - Да и бокал шампанского не помешал бы, чтобы мысли привести в порядок.
Опасливо оглядываясь, полушепотом произнесла:
--То, что я сегодня услышала из болтовни пьяного генерала, не укладывается в голове.
Инне наконец удалось приделать бретельку на место, и Софья с видимым блаженством плюхнулась на диван. С просительным выражением лица обратилась к девушке:
--Может, принесешь по бокальчику?
Попову дважды уговаривать не пришлось. И вскоре женщины потягивали шампанское прямо из горлышка, каждая из своей бутылки.
--А вам повезло, милочка! Я давно не видела Ашуркова таким обходительным. Чем вы его так зацепили? Быть вам майором.
--С чего вы взяли?- заинтриговано встрепенулась Инна.- Центр же чисто гуманитарное учреждение.
--Так-то оно так! Но я своими ушами слышала, что некоторые специалисты центра зачислены в штатное расписание военного округа на воинские должности. Недаром, услышав это, Гусева сразу же задергалась.
--А причем тут Наталья Савельевна? У нее же хорошая должность.
--Должность, может, и хорошая, но зарплату еще никто не отменял. Стань Наталья исполнительным директором Центра, заняла по меньшей мере подполковничью должность. И зарплату соответственно должности получала бы. А это в разы больше, чем она получает сейчас. А там еще куча доплат - за звания, за выслугу лет и другие льготы.
--С какого перепуга? Вы, видимо, Софья Ивановна, что-то не так поняли?- с нескрываемой иронией спрашивала Инна.
--Возможно. Но Наталья, узнав детали, стала выговаривать генералу, почему он раньше ей об этом не сказал. На что тот ответил: раньше, дескать, само существование Центра висело на волоске. Там какое-то весьма рискованное, мутное дело надо было узаконить.
Женщина оглянулась по сторонам и, понизив голос, продолжила:
--Как я поняла, речь шла об атомной подводной лодке. Ее временно вывели из боевого дежурства для обновления электроники, и якобы отправили на ремонт в один из доков на Севере.
--Ну и что в этом необычного? Вроде обыкновенная практика. Я от бывшего мужа слышала подобное не раз.
На что Софья Ивановна, сделав очередной глоток из бутылки, язвительно хихикая, заговорщицки произнесла:
--Может так и было раньше. Только на этот раз субмарина совсем неожиданно всплыла то ли в Китае, то ли в Южной Корее. Хорошо, хоть без атомного оружия. Вот ее, как я поняла, и надо было списать. И на днях такое разрешение, по словам Владилена Лазаревича, округ из министерства получил.