1.
Красное табло показывало приходящие и уходящие поезда, но ехать было некуда. Герман Рудольфович Келер сидел, поджав ноги под сетчатый железный стул и наблюдал, как неспешно двигают стрелки вокзальные часы. Мимо шуршали колесики дорожных сумок, угрюмые транзитники с заспанными лицами пили кислый кофе у высоких столиков. Келер поежился и спрятал руки в глубокие карманы пальто.
– Не занято? – вопросительно буркнул кто-то, видимо имея в виду место, на котором лежал его старомодный чемодан. Келер молча убрал чемодан на колени. Так даже теплее. Вроде бы все двери закрыты, но в огромное здание вокзала пробирался декабрьский холод и сырость. Под высокой бледно-зеленой крышей сновали воробьи, то и дело присаживаясь на барельефы и разглядывая суетящихся внизу людей. Наверное, думал Келер, оттуда мы выглядим бурлящей хаотичной массой, и только я в центре – неподвижная точка, которая уже совсем скоро начнет вызывать подозрения у охраны вокзала.
– А часов у вас случайно нет?
Тот же голос, который заставил подвинуть чемодан. Келер повернул голову и обнаружил девушку в легкой не по погоде куртке. Она вопросительно смотрела на него из-под капюшона, который в декабре тоже был довольно легкомысленным элементом одежды. В ее руках играл всеми цветами радуги не менее легкомысленный журнал.
Келер вздохнул и полез в недра пальто, выискивать старенький мобильный телефон.
– Без четверти одиннадцать, – он на всякий случай показал монохромное табло.
– Ничего себе. У обладателя такого чемодана я рассчитывала увидеть, как минимум карманный хронометр на цепочке, – на ее лице мелькнула едва заметная улыбка. Она поблагодарила и вернулась к чтению.
– А эти вас значит не устраивают? – Келер указал рукой на массивные часы под потолком.
– Я им не верю, – ответила девушка, не отрываясь от журнала. – Мне кажется, что последние часа три они показывают одно и то же время.
Келер кивнул. Такое ощущение было и у него, только гораздо дольше. Он откинулся на жесткую спинку стула и закрыл глаза. Что ж, короткая беседа – уже развлечение. Все его общение за последние сутки сводилось к трехлетней девочке с соседнего кресла, показавшей ему язык и испачкавшей рукав мороженным и перестаравшимся с баночным пивом обитателем вокзала, который пытался прилечь на его чемодан. Но с ним внятной беседы тоже не получилось.
Девушка шумно листала страницы. Это не раздражало, даже успокаивало. Так обычно делают, когда чтиво абсолютно не интересно, а судя по обложке журнальчик был малосодержательным. Есть такие глянцевые издания, состоящие из пустых широких полей и рекламы, где местами размашистым шрифтом раскиданы статейки с оригинальными названиями вроде «10 способов…». Но на любителя такой прессы его случайная соседка не походила, скорее на человека, который очень нервничает и хочет просто чем-то на время занять руки и мысли. И вообще, такое издание лучше подложить под ее куртку прямиком из середины сентября, чтобы немного согреться. А это совсем не лишнее, учитывая, что никакого багажа у девушки с журналом не было.
Келер не заметил, как потерялся в мыслях и провалился в дрему. Когда он открыл глаза ни девушки, ни журнала рядом не было.
Он перевел взгляд на свой чемодан, затем на изрядно поредевшие места для ожидающих. Только что отправился очередной экспресс передать новых пассажиров от печальных глаз провожающих в радостные объятия встречающих. Ни тех, ни других у Келера не было, оттого он вторые сутки выбирал маршрут, пристально вглядываясь в расписание поездов сквозь видавшие виды очки. Пожалуй, об этом следовало подумать раньше, прежде чем бросать вещи в чемодан и бежать к ближайшей станции за билетом.
Келер протянул затекшие ноги и спрятал руки глубоко в рукава пальто, подальше от вездесущей сырости. Отважный воробей, в надежде, что человек полез за пригоршней семечек, подсел поближе и закрутил головой.
– Кыш, – сказала ему вернувшаяся девушка в капюшоне и опустилась на все еще незанятое кресло. Вместо журнала в ее руках был стакан с горячим чаем. Пакетик плавал в кипятке и оставлял желтые неспешно растворяющиеся нити. Сахар белой горкой лежал на дне.
– Хотите?
Келер уклончиво мотнул головой. Отказаться совсем не хватило духу.
– Берите, я еще схожу.
– Постойте, а деньги?
Он порылся в карманах и выудил мелочь. Девушка с усмешкой взглянула на монетки.
– Да, отец, похоже, вы нечасто чаевничаете в столице. Я скоро.
Келер обиженно вернул мелочь в карман. Странно все это. Девушка без багажа, непринужденная беседа о времени под часами, теперь вот еще и чай. Не аферистка ли? Впрочем, за стакан горячего чая с сахаром он сейчас готов был отдать свой чемодан со всем его содержимым.
Девушка не возвращалась, хотя до киоска с кофе и прозрачными от масла пончиками метров двадцать. Теперь аферистом чувствовал себя Келер. Он почти допил чай, но так и не расплатился за него. Приятное тепло разливалось по всему телу, немного ныл обожжённый язык, но холод и сырость бесследно исчезли, словно их и не было ни в зале ожидания, ни за его стенами.
– Соскучились?
Она появилась словно из ниоткуда еще с двумя стаканчиками и пакетом пирожков.
– Я думал это новое молодежное развлечение, – сказал Келер, – поить стариков чаем и бесследно исчезать.
– Челлендж?
– Чего? – переспросил Келер.
Девушка махнула рукой.
– Не запоминайте. Тоже ждете вечерний экспресс?
Келер саркастически повел бровью.
– Как, разве это не Шереметьево?
Девушка кивнула и сделала аккуратный глоток еще не заварившегося толком чая.
– Юмор – это хорошо.
Она близоруко сощурилась и аккуратно опустила стаканчик рядом с собой.
– Присмотрите. Я скоро.
Келер снова остался один с выуженным из кармана кошельком и в компании трех пластиковых стаканов. На этот раз незнакомка исчезла надолго. Прошло не меньше получаса. Келер вдруг понял, что начал скучать по странной собеседнице, чай которой успел безнадежно остыть. Странно, как иногда за минуту привыкаешь к незнакомому человеку. Иногда для этого недостаточно и половины жизни.
Один раз Келеру показалось, что он видит ее. Но это была женщина в пуховике, а не в легкомысленной осенней куртке. Она прошла мимо, покосившись на его чемодан. Тот поблескивал металлическими уголками.
Девушка стояла в середине зала. Келер разглядел возле нее кого-то еще, почти на голову выше. Тот размахивал руками и совсем не походил на охранника вокзала. Люди обходили их, волоча сумки. За их спинами Келер не мог разглядеть, что там происходит. На мгновение ему показалось, что незнакомец ударил ее, затем грузный мужчина в распахнутой куртке загородил обзор.
Келер поднялся. Девушку не было видно, но как она убегала, он тоже не заметил. А народ все прибывал, толпясь у рамок металлоискателей. Келер взглянул на свой чемодан. Бросать опасно, но бежать с ним тоже глупо. Он вгляделся в толку. Девушки в куртке не было, но и незнакомец, беседовавший с ней, исчез. Носком ботинка он отправил чемодан под кресло и быстрым шагом, насколько позволяли замлевшие от долгого сидения ноги, направился туда, где минуту назад, если ему не почудилось, разыгралась странная сцена.
Дважды он столкнулся с бредущими навстречу людьми, извинился, но они, словно багаж на транспортерной ленте, безучастно проплыли дальше.
Девушка сидела на полу, опираясь одной рукой на грязный пол. Казалось, что она что-то ищет, но другой рукой она держалась за висок. Ее капюшон слетел, остриженные чуть ниже плеч светлые волосы растрепались. Проводок наушников валялся на полу.
– Эй, что с вами? – он нагнулся к ней, прикоснулся к плечу, ожидая, что она отбросит его руку. Но девушка водила ладонью по полу, другой вытирала нос.
– Все хорошо.
Она не спешила подниматься.
– Помочь вам?
– Линза, – она встала на ноги, ухватившись за его руку. – Не важно уже.
Ее лицо было растерянным, глаза без слез, но блестят, словно вот-вот заплачет. Волосы облепили лицо. Она убрала их, тыльной стороной ладони погладила щеку.
– Мне нужно в гостиницу.
– Вам бы к доктору. А лучше в милицию, – Келер гневно осмотрел толпу. Обидчика его новой знакомой поблизости не было.
– Нет, в гостиницу. Пожалуйста.
– Я посажу вас в такси.
Келер аккуратно повел ее под руку, хотя нужды в этом не было.
– Только заберем чемодан. А то там, наверное, уже целая делегация охраны, – сказал Келер. – У вас есть багаж?
Она отрицательно мотнула головой.
– Тем лучше. Дело за малым – узнать хоть один номер столичного такси.
Хмурые таксисты с разноцветными бейджиками сновали на каждом шагу, норовя затащить в накрутившие не один световой год машины. Их услугами вполне можно было воспользоваться, имей Келер в кармане пару лишних тысячных купюр, но таковых у Келера не было.
Декабрьская Москва встретила их за стенами вокзала промозглым ветром. Дворники в оранжевых жилетах убирали с площади мокрый снег и перекрикивались на непонятном Келеру языке.
– Вам куда? – спросил Келер. Девушка жалась от холода рядом с ним словно бродячий котенок. Он накинул ей на голову капюшон. Видимость заботы, конечно. С таким же успехом можно защититься от града голыми руками.
– В гостиницу.
– Это я понял. Адрес скажите.
Она некоторое время молчала, видимо вспоминая.
Тем временем белое такси с огромной рекламной картинкой проплыло мимо, разбрызгивая воду из стоящих луж. Останавливать его не имело смысла, да и не требовалось. Келер, прищурившись прочел номер телефона на дверке, потом полез в карман за древней кнопочной трубкой.
– Вы адрес вспомнили? – он прижал трубку к уху и проорал в ответ на приятный женский голос. – Девушка, такси к Киевском вокзалу, пожалуйста! В гостиницу. Нет, багажа нет.
Свой чемодан он полноценным багажом не считал.
Белый Опель остановился почти рядом с ними под неодобрительный взгляд дворников.
– Вы доберетесь сами? – спросил Келер, но девушка неуверенно мотнула головой. Растеряна она, или незнакомец на вокзале действительно сильно ударил ее в висок, как показалось Келеру, понять было сложно. Она смотрела на него поджав губы и слегка прищурившись, словно хотела что-то сказать, но не решалась. Келер вздохнул.
– Садитесь.
Он протолкнул в салон чемодан, не без труда забрался сам.
– Вы ко мне или…?
Она села впереди.
– Куда везти? – спросил водитель и покосился на чемодан. Келер поспешно вернул его на коленки.
– Кожуховская, – сказала девушка.
«Отлично», – подумал Келер, – «Через половину Москвы. Еще нужно как-то вернуться обратно».
Но бросить ее в беспомощном состоянии он не мог. По крайней мере, он считал ее беспомощной. Легкая куртка, никакого багажа, совсем одна в центре города и с одной линзой в глазу. От жизнерадостной незнакомки, угощавшей его горячим чаем, не осталось и следа. Она прижалась виском к стеклу и безучастно смотрела на поток машин, шуршащий по широким мокрым проспектам, втекающий в туннели и взбирающийся на мосты.
Слева проплыли огромные ворота парка, за которыми ожидая зимы тянули к низкому небу ветви голые деревья. Беззаботный малыш в ярко-красной куртке ковырял лопаткой грязный сугроб у светофора. На мгновение Келеру показалось, что девушка улыбнулась и постучала кончиками пальцев по стеклу. Сконфуженный ребенок закосолапил к маме.
– А на Кожуховской куда? – уточнил водитель.
– К гостинице, – отозвался Келер, полагая, что она там одна.
– Покажете.
Девушка указала на пятиэтажный дом с узкими окнами. Подъехать ближе было невозможно – сугробы заботливо отделяли тротуар от дороги, принимая брызги грязной снежной каши на себя.
Девушка выудила из куртки кошелек и расплатилась.
– Вас подождать? – спросил водитель.
Келер уловил на себе вопросительный взгляд попутчицы и покачал головой.
Ступени нарядно блестели корочкой льда. Келер покосился на них, потом на перила – они были выше того уровня, когда их можно было считать удобными.
– Вам помочь? – девушка аккуратно взяла его под локоть. Так стало ненамного лучше – теперь он еще опасался покалечить при падении и ее. – Подержите лучше чемодан. Не волнуйтесь, он легкий – там почти ничего нет.
– А, по-моему, вы, как минимум, обчистили спортивный зал, – она улыбнулась и потащила чемодан наверх.
Фойе встретило их теплом, одиноким фикусом в рост, мягкими диванами и до блеска намытым полом, на который страшно и стыдно было наступать. Женщина за стойкой администратора разбирала полотенца. Келер долго следил за ее работой, потом культурно кашлянул в кулак.
– Вы за ключом? – обернулась администратор.
– Девушка за ключом.
– Какой у вас номер?
Возникла неловкая пауза. Девушка, покусывая губу, смотрела на него, а Келер изучал ее прищуренные глаза. Один был чуть светлее другого, но понять в котором осталась линза было невозможно. Женщина администратор с дежурной улыбкой разглядывала их обоих.
– А ну-ка на минуточку, – он аккуратно отвел девушку к фикусу и вопросительно кивнул. Она молчала.
– У вас тут нет номера, так?
Девушка кивнула. Вот теперь понятно, где линза – один глаз блестит сильнее. Келер подумал о том, что давненько не бывал в таких ситуациях и понятия не имеет, что делать дальше. Но труднее всего было понять, как он позволил втянуть себя в эту странную ситуацию. На будущее, нужно просто отказываться от предложенного чая – твердо решил Келер.
– У меня нет тут номера, и я не могу его снять – паспорта у меня тоже нет.
– И мы проехали половину города в гостиницу, в которой вы даже не живете? – Келер усмехнулся. – Девушка, вы правда рассчитывали, что я соглашусь снять вам номер на свои документы. Я вас даже не знаю!
Он ждал слез, умоляющих глаз, заверений в порядочности, но девушка просто пожала плечами.
– Я хотела просто поскорее уехать оттуда, – тихо произнесла она, улыбнулась, поджав губы и направилась к выходу, оставляя отпечатки кроссовок на изумрудно-зеленой плитке пола.
Келер стоял в центре фойе и растерянно смотрел на только что закрывшуюся дверь. Чемодан в руке вдруг стал нестерпимо тяжелым, две ночи без нормального сна отозвались в пояснице ноющей болью. Он вздохнул и побрел к стойке администратора, волоча за собой чемодан.
– Вам номер? – дежурно спросила она, словно странная сцена разыгралась только что не перед ней, а на плоском экране маленького телевизора. Келер кивнул и протянул паспорт.
– Одноместный? – администратор делала вид, что ищет номера в компьютере, хотя гостиница не создавала впечатления переполненной.
– Да, – он потянулся к кошельку, в котором еще оставалось несколько крупных купюр из разряда «на всякий случай». – Два.
– Есть на третьем и четвертом этажах. Вам какой?
Келер подумал о том, что после шестидесяти разница между третьим и четвертым этажами уже ничтожно мала, но только махнул рукой.
– Все равно. Какой получше?
– В триста первом новая душевая кабина и большой телевизор, а в четыреста десятом, к сожалению…
– Вот, триста первый внучке моей. А мне другой.
Он вышел на крыльцо. Сосульки облепили стены и провода у входа, с них капала вода, прямо в уже переполненную урну. Девушка стояла спиной к нему, разглядывая зажатую между тонкими пальцами сигарету. В сыром воздухе витал легкий едкий дымок.
– Девушка, – тихо позвал Келер. Он так и не знал, как ее зовут. Впрочем, провести в ее компании столько времени он тоже не планировал.
Она обернулась. Капюшон слетел с ее головы, волосы под порывами ветра налипали ей на лицо. Она выпустила в тонкую струйку дыма и убрала волосы со лба. Келер молча протянул ей ключ от номера.
– Спасибо, – она торопливо спрятала ключ в карман, словно боялась, что Келер передумает. – Вы знали, что я не ушла?
– Я видел, что кто-то дымит на лестнице, – сознался Келер.
– Что ж, хоть какая-то польза от этой привычки, – она затушила окурок о край урны и шмыгнула носом, вжав голову в плечи. – Я правда очень благодарна вам.
– Идите уже, отдыхайте. Номер до двенадцати. Надеюсь, вы просыпаетесь раньше.