Напрягая воображение, можно было представить себе, как в средние века, захватчики, с таким же азартом, убивали здесь, под неприступными стенами, защитников этой крепости. И наоборот...
Потом он спустился с холма и пешком, дойдя до остановки трамвая, поехал назад, до автостанции, где, в положенное время сел на рейсовый автобус, отправляющийся в Питер, в три часа пополудни...
Весна в здешних местах началась недавно и в открытые окна автобуса, врывались ароматы зелёной листвы и цветущей черёмухи, а по сторонам от шоссе, на безбрежной равнине расстилались красивые зелёные сосняки с дорогами, отходящими от шоссе в стороны и уводящие взгляд в лесные синие дали...
Доехали до границы России и Эстонии часа через три неспешного хода и проверив паспорта на двух переходах границы - эстонской и российской, въехали наконец, на территорию Российской Федерации. Здесь, даже по сравнению с Эстонией все было бедно и не ухожено, однако Алексей помнил, что так было и в советское время. Ведь Эстония и вообще Прибалтика и тогда считалась почти заграницей...
К Питеру подъезжали в светлых сумерках и высадились в районе метро "Автово" уже в двенадцатом часу вечера. Но в Питере начинались белые ночи и потому, светло и весело было почти до двенадцати часов.
Доехав до метро "Пионерская", Алексей на маршрутке, добрался до "часовни", а там уже и рукой подать до дома друга, у которого он привычно останавливался, каждый раз бывая в Питере. Его встретили, как всегда радушно, показали комнату и попив чаю, все разошлись спать. Заснул он быстро, но спал чутко, - слышал, как на улице проезжали запоздавшие машины и проснувшись рано, сразу выйдя на кухню начал пить чай - этом доме ему всё было знакомо с давних пор...
В Питере, в этом гостеприимном доме, он прожил десять дней. За это время побывал на загородной даче своего приятеля, где был в восторге от леса и озера, от уютного, просторного дома и замечательных весенних видов и запахов северной тайги, каковой остались окрестности С-Петербурга и по сию пору. Он бы вовсе не удивился, встретив в этих лесах, заблудившегося волка, или даже медведя. Часто, люди настолько уверены, что в округе нет ничего примечательного, что просто не смотрят себе под ноги, где на песке или на дорожной грязи просёлочной дороги, можно обнаружить следы не только косули или лося, но и крупных хищников...
И конечно, в Питере, друзья сводили Алексея в баню, где он парился с остервенением, до изнеможения, и нечаянно обжёг себе ухо. Такое в парилке, тоже бывает. Зато после бани, он чувствовал себя очень легко и все кожные болячки, исчезли совершенно и незаметно. Алексей всегда говорил, что русская баня - одно из лучших "лекарств" от всех болезней...
Случилось в это время и грустное событие. Общий знакомый - Костя Левин, неожиданно умер и его нашли в ванной уже мёртвого, на второй день после его исчезновения...
Были похороны, были и поминки, на которых собрались друзья покойного - архитекторы, все люди незаурядные и интересные. Было много воспоминаний, много разговоров о прошлой жизни; было много водки, - как это всегда бывает на русских поминках...
После такого количества алкоголя, потреблённого в такой короткий срок - дома Алексей совсем не пил - не с кем, его систему иммунной "защиты" пробило и он заболел элементарной простудой, перешедшей в тяжелейший бронхит...
С этой болезнью внутри, Чистов и вылетел в Иркутск через Москву и прилетел на родину в шесть часов утра. Первое, что он почувствовал сходя с трапа самолёта - это замечательный весенний запах - запах лиственничной молодой хвои и цветущего багульника. Местные жители этого аромата уже не замечают, а для него - это яркое напоминание о многих годах проведённых в лесных, весенних походах...
Тут есть что повспоминать - стоит только подтолкнуть, разбудить "спящую" память...
Но об этих походах, он написал уже несколько книг и поэтому к этой теме старался лишний раз не возвращаться...
Взяв такси, Алексей приехал к Игорю, в центр города, где он живёт и содержит маленький "хостел" для иностранцев, очень недорого размещая их в своём уютном доме. Игорь ещё спал, но встретив его, постелил постель на "чердаке", то есть под крышей дома, где Алексей и уснул, блаженно вытянувшись в удобной постели и вспоминая запах тайги, который весной присутствует и в городе...
На следующий день, он поехал к сестре в гости.
С нею, последние лет десять живёт мать, которой через год будет девяносто лет. Сестра накормила пельменями и рассказала все семейные новости. Мать, выглядела и чувствовала себя совсем неплохо для своих восьмидесяти девяти лет. После обеда с водочкой, они с матерью погуляли по зелёным скверикам вокруг дома и она рассказала ему о своей тоске по независимой жизни и об усталости, от постоянной старческой боли во всем теле от долгих лет жизни. Алексей, тоже пожаловался на наступающие признаки старости и тем самым уравновесил её жалобы - она ведь сильный человек и после таких откровений, если они односторонние, могла бы быть собою недовольна. А так, они друг другу пожаловались и потому, не было ощущения одинокости в этом прекрасном и яростном мире, и не возникли размышления о приближении тоскливо-неизбежного финала бытия...
Назавтра утром, Алексей получил звонок от брата, который объявил, что выезжают они в долгожданный поход через несколько часов и чтобы Алексей, прибыл на такси к нему домой к четырём часам, когда и назначен общий выезд...
Он всё сделал согласно "инструкции" и прибыл во время. В такси разговорился с водителем и выяснилось, что тот тоже страстный путешественник и бывает с семьёй и палаткой в разных уголках Прибайкалья. Узнав, что Алексей с братом собираются в Оку, таксист вполне искренне порадовался за них...
Как обычно, пока грузили вещи из квартиры брата, пока заезжали в гараж за спальниками и прочими принадлежностями большого похода, наступил вечер. Часов в шесть, путешественники, уже на выезде из города заехали в супермаркет и на весь поход купили продуктов и водки. Это тоже заняло много времени.
Наконец, попивая пиво, походники вырулили в долину нижнего течения Иркута, где в пятидесятые годы, прошлого столетия иркутскими гидростроителями, попутно, было построено приличное по сибирским масштабам шоссе.
Прохладный воздух врывался в открытые окна большого автомобиля-вездехода, который брат приобрёл недорого и совсем недавно. Урча мотором, машина летела по шоссе, а путешественники, думая каждый о своём, смотрели на пролетающие мимо склоны холмов, покрытые ещё совсем свежей, радующей глаз зеленью - только недавно в округу пришло тепло, разбудившее весеннюю радостную жизнь в таёжных краях...
Часа через два пути, миновав южную оконечность Байкала, остановились в одной из бурятских деревень и съели в придорожном кафе по паре горячих поз - бурятской разновидности русских пельменей, только размерами с кулак - выпили по рюмке водки за удачный выезд и вновь сев в машину, полетели вперёд ,в сторону перевала в Окинскую долину откуда планировали начать свой конный поход по долине реки Сенцы.
Вскоре, на окружающую местность, на эту гористую, живописную таёжно-степную древнюю землю, опустились сумерки и все позёвывая, стали гадать, где лучше остановиться на ночлег...
В конце концов, доехали до бурятского летника - небольшого зимовья в устье ущелья Жахой, уже за Окинским перевалом, и остановились там ночевать, рядом с речкой одноимённого названия. Растопив жаркую печку, приготовили себе ужин, поели, немного выпили и легли спать уже в третьем часу ночи...
Утром проснулись тоже поздно, уже при полном солнце. Выйдя на улицу, Алексей понял, что ночью был мороз и потому, на траве лежал небольшой иней. Но и при высоком уже солнце, в округе было ненамного теплее...
Попили чаю и часу в двенадцатом дня, тронулись в сторону Орлика...
Отъехав недалеко, увидели среди безжизненных пространств одинокую лошадь с жеребёнком, которая по безлесной долине, неспешной рысью уходила от машины в сторону заснеженных гор. Алексей предположил, что это одичавшая лошадь, или "мустанг", - так называли коней, отбившихся от человека в прериях Северной Америки...
Проехав всего километров пятьдесят, вынуждены были остановиться, потому что пробили колесо каким-то острым камнем. Пришлось, вытаскивать этот камень пассатижами и отвёрткой, а потом, на его место вставлять палочку клея, который на ходу, под давление расплавлялся и запаивал дырку наглухо.
Во время ремонта, Чистов вышел из машины и пройдя в лесок, вдруг ощутил прилив сил и оптимизма. Кругом цвела весна, хотя на горах лежали ещё белые заплаты снега. Солнце, поднявшееся ближе к зениту, заметно прогрело воздух и недавно появившаяся лиственничная хвоя, вкупе с горьковатым запахом подснежников, наполняли окрестности замечательными, живительными ароматами весны и народившейся жизни.
Такой запах он и почувствовал в Иркутске, в аэропорту, как только открылись двери самолёта...
Наконец, машина тронулась дальше и вскоре они приехали в Орлик.
В здании администрации, встретили старого знакомого, Николая, который помог им - дал на время пару кожаных вьюков, для конного похода...
Алексей хотел повидаться с главой района и представиться ему, однако того не было в посёлке - он уехал в столицу республики и когда вернётся, никто не знал. Воспользовавшись остановкой, исправили кое-что в машине, которая наверное впервые в своей истории, заехала так далеко от асфальтированных дорог и потому, в ней постоянно что-то ломалось...
После небольшой задержки, путешественники тронулись дальше, в сторону долины реки Сенцы...
Уже в долине Сенцы, неподалеку от просёлочной дороги, на степной луговине увидели орла, который слетел с кровавых останков чьих-то потрохов. Позже, они узнали, что какой-то отчаянный медведь - "рецидивист", задрал здесь стреноженного коня и оставил свои следы, метку - объел у лошади уши - а оставшееся мясо даже и не попробовал. Владельцы лошади мясо это свезли на стойбо, а потроха оставили рядом с дорогой...
Приехав на берег Сенцы и остановившись напротив стойба знакомого проводника Лёни, они выкричали его через довольно широкую здесь воду и он, предварительно переправив через реку пару лошадей, сам прибыл на резиновой лодке, в сопровождении своих племянников. К тому времени, приезжие вскипятили чай и сели обедать, стараясь доесть домашние блюда прихваченные с собой из города. Лёня и ребята, тоже поели, попили чаю и рассказали историю с этим чудаковатым медведем, который, судя по всему, убил в здешних краях уже не одну лошадь и каждый раз объедал у жертв только уши. У хищников, тоже бывают странные предпочтения, иногда похожие на человеческие извращения...
Проводник Лёня, сам в поход с нами не пошёл и потому, простившись, Братья, отправилась на машине дальше, а Рома и Аркаша - племяник Алексей и его друг, погнали четыре лошадей вослед уехавшим "Круизере" Алексею и брату...
Приехав к Лапсону, пожилому буряту, у которого они уже останавливались в прошлые годы, узнали что самого Лапсона нет, а есть его сын, помогавший здесь все последние месяцы отцу строить из бруса новый двухэтажный дом. Этот брус пилили тут же, около сруба на передвижной пилораме.
Алексей и Босс, так называли брата и организатора похода младшие члены "команды", дождавшись своих всадников стали седлать лошадей.
Одна, особенно норовистая и боязливая, досталась племяннику и Алексей ему искренне посочувствовал. Лошадь, была диковатая и никак не давалась в руки и постоянно билась, даже и в узде. По счастью, Алексею досталась самая смирная и послушная коняжка, которой, как уверяли, было уже двадцать лет и которая, прошла через множество конных походов под различными всадниками. Алексей, наверное был из них не самый лучший! Однако лошади наездников не выбирают и потому, его конь, всю дорогу терпел неловкого всадника, чем много облегчил для него путешествие.
Наконец, после нервных сборов и посадки племянника на свою полудикую Сивку - Бурку, путешественники тронулись в путь, не очень надеясь возвратиться назад без потерь. Но таково обычное чувство беспокойства, при выезде в далёкую экспедицию...