Дело было заметно под вечер и всадники, тронувшись вместе, вскоре разделились. Ребята, во главе с Боссом ушли вперёд, а Алексей мерным шагом, понукая лошадку следовал за ними, по полузабытой за эпрошедшие годы, дороге...
Когда тропа поднялась на высокий гребень горы над рекой, он не вполне верил, что едет правильно, однако сомневаясь, продолжал следовать своим путём. Его мерин, постоянно ржал, вызывая на "связь", своих табунных дружков, скакавших где -то впереди, однако Алексей сдерживал его и приехал к зимовью уже в сумерках. На стойбо, стоящем на берегу Сенцы никого из местных не было и наездники, вольготно расположились ночевать в большом жилом зимовье, рядом с рекой...
Сварили кашу с тушёнкой, поели, довольные удачным началом похода выпили по сто граммов "фронтовых" и заснули, пожарче растопив печку в зимовье.
К этому времени, в голове нашего "старшего" созрел план - добраться до Хойтогола, к источниками, там походить по окрестным долинам в поисках медведей, а потом заехать на несколько дней в ущелье Даргыл, где можно было встретить и следы снежного барса...
Назавтра, по обычаю, заведённому шефом нашего похода, все встали часов около одиннадцати и попив чаю, тронулись в путь не раньше двенадцати. Брат Алексея и дома привык спать по утрам, а ложиться не раньше часу ночи. Он по натуре сова и потому, выстраивает свои дела в основном во второй половине дня, даже в городе. Поэтому, он и домой приходит часов в одиннадцать вечера и в лесу, на охоте, появляется на стоянке позже всех. Алексея, такой распорядок жизни немного "напрягал", однако в каждом "монастыре свой устав" и потому, "надо приспосабливаться к тому, что мы имеем на данное время и в данном месте"! Так было и в этот раз...
Как обычно, "со старта" все ушли вперёд, наказав Алексею никуда с дороги не съезжать и следовать вперед до встречи с ними. Он так и сделал.
Все всадники, уже с полчаса стояли на следующем стойбище у дороги, рядом с источником, когда Алексей прибыл туда. Они успели искупаться в минеральном тёплом источнике неподалеку от зимовья, когда он, только-только прибыл на пункт промежуточной встречи. Алексей купаться не стал, так как чувствовал себя неважно и только осмотрел окрестности горячего источника, заросшего высокой ярко-зелёной травой и кустарниками...
Немного отдохнув, они тронулись в сторону Хойтогола и ситуация повторилась вновь. Только в этот раз, лошадка Алексея шла неспешной рысью и не очень отстала от своих сородичей. А он, озираясь по сторонам, вспоминал родоновые источники в далёкой Забайкальской тайге, где прожил около года почти в одиночестве, со своими собаками-лайками...
...Там, по ночам, медведи часто подходили к домику метеостанции совсем близко и собаки начинали нервно гавкать, что мешало ему спать.
Вокруг тех горячих источников, так же как здесь, были густые заросли травы и кустарников, а кедры, стоящие неподалеку, выросли до громадных размеров и оделись зелёными, хвойно-пушистыми одеяниями. Видимо целебные источники способствовали быстрому росту всего, в том числе и деревьев...
Места там были дикие и звери не боялись проходить мимо одиноко стоявшей неподалеку от источников, деревянной избушки...
Алексей, так погрузился в воспоминания, что прозевал нужный отворот и очнулся только тогда, когда его лошадь заметно сбавила ход и не хотела идти быстрее, несмотря на понукания. Только тогда, всадник начал догадываться, что заблудился.
Он, уже сильно сомневаясь ехал ещё какое-то время вперёд. Однако потом, переправившись через большую реку понял, что заблудился окончательно. Да и лошадка всем своим поведением давала понять, что они пошли не тем путём - мерин шёл очень медленно, словно нехотя и всё время норовил повернуть обратно. И всадник, наконец услышал его немой призыв и развернувшись, преодолев вброд речку, которую уже один раз переходил, вернулся на свои следы и выправив путь, в сумерках стал доезжать до Хойтогола...
Охотник ехал по таёжной грунтовой дороге и вокруг, по двум сторонам от неё стояли высокие горы, покрытые густым хвойным лесом. Шум, скачущей по камням речки, наполнял долину до краёв и постепенно становился естественным фоном, на который уже не обращали внимания ни лошадь, ни всадник...
Кое-где, над крутыми склонами горной гряды громоздились гребни скал, а слева от дороги, в долине, сквозь молодую листву и хвою, проглядывали "линзы" небольших озёр, в которых наверняка была рыба, поднявшаяся сюда на нерест. Здесь весна только-только началась и зелёный цвет листьев ещё не утратил изумрудного оттенка.
Тишина, если не считать привычного шума речного потока, стояла первобытная и казалось, что здесь, человек и его лошадка - единственные живые существа.
Однако старый мерин, иногда начинал насторожённо нюхать прохладный воздух и испуганно коситься большим выпуклым глазом, на тёмные, старые пеньки. Алексей знал, что округа полна зверями и вполне возможно, что где-то недалеко, на склоне, пасутся невидимые для него медведи. Их запах и пугал опытного "иноходца".
В одном месте, где дорога поднималась на склон, лошадь забеспокоилась и Алексей, вначале учуял запах горелой тайги, а потом увидел обуглившиеся, чёрные обгорелые стволы деревьев и понял, что здесь, может быть день или два назад, случился большой лесной пожар. Лошадь, пугаясь необычной для этой поры черноты пожарища, испуганно прядала ушами и несколько раз, чуть не сбросив неловкого наездника на землю, резко рвалась в сторону от подозрительно похожих на медведя, пеньков.
Алексею подумалось, что за свою долгую жизнь, мерин наверняка не один раз видел в тайге медведей, а может быть и убегал от них вскачь, спасая свою жизнь. Поэтому, он и был так пуглив и недоверчив в эти вечерние, тревожные часы...
...Остальные путешественники давно уже были на "базе" и их лошади стреноженные паслись на зелёной луговине рядом с домиками. Алексей, подъехав к домикам уже в сильных сумерках, кое-как спешился охая и ругаясь на свою неловкость и боль во всём теле, не привыкшем к таким нагрузкам. Лошадку его, видя усталость и болезненный вид всадника, расседлал и стреножил Аркаша, а потом отпустил её пастись.
...А Алексей был в каком-то ступоре. Видимо, в следствии неудачной акклиматизации, хронического недосыпа и простуды, которую прихватил ещё в Питере напившись неумеренным образом на поминках, он совсем ослаб и раскис. От большого количества водки попавшей в непьющий организм, его иммунная система не справилась с нагрузкой и Алексей тяжело заболел.
Всё это время, особенно с утра, неудачливый путешественник сморкался и плевался гноем из трахей и чувствовал себя совершенно разбитым и не в своей тарелке...
Въезжая на своём "скакуне" на изумрудно-зелёную поляну Хойтогола, уже ввиду забронзовевших на солнце деревянных домиков так непривычно смотрящихся в глухой горной тайге, он увидел высокого на ногах, "серого в яблоках" зайца, которой легким галопом пересёк луговину и скрылся в молодом кедраче.
Дикая природа, в лице этого зайца, приветствовала путешественников, объясняя, что необитаемые человеческие строения совсем не мешают зверям использовать окружающие пространства в своей обыденной жизни.
По дороге, Алексей видел в дорожной колее, много разного размера и направлений медвежьих следов, а это значило, что "мишки" использовали пробитые в лесу человеком просеки для своих нужд, двигаясь по ним если они шли в нужном направлении. Вспомнилось, как в прошлое их с братом и командой посещение лечебных источников, как-то под вечер, Аркаша возвращаясь в избушку после купания в ваннах источника, видел мелькнувшую в кустах тень небольшого медведя...
И в этот раз, путешественники, первое, что сделали - это пошли купаться на источники. Алексей, несмотря на сумерки, только чуть отойдя от многочасовой езды, тоже отправился туда, закинув на плечо полотенце.
...День клонился к вечеру, солнце скрылось за высокими хребтами, окружающими Хойтогол со всех сторон и заметно похолодало. Дорога от домиков шла прямо к двухэтажной лечебнице и после зимы, все казённые здания выглядели заброшенными и неухоженными, как впрочем и сами источники. Из большой бетонной ванны, похожей на бассейн в небольшом детском саду, через отверстие для слива, вытекала вода и остывая, оставляла по пути коричнево-серые потёки минеральных лечебных солей, тонкой корочкой осаждающихся на влажной земле.
Алексей, осторожно ступая перешёл по жёрдочке эту влажную жижу и пройдя к деревянной избушке, стал раздеваться. Внутри была неглубокая деревянная ванна, в которой постоянно стояла тёплая проточная лечебная водица, втекающая туда в одно отверстие, что повыше в стене и убегающая в другое внизу. Это отверстие можно было заткнуть деревянной пробкой, чтобы поднять уровень лечебной воды в "ванне".
Алексей, все эти дни чувствовал себя отвратительно: немного побаливала голова, а ноги шли с трудом, словно его внутренний "движок" не вырабатывал необходимого количества энергии. Тут сказалось и переутомление, от необычных во время поездок на лошадях нагрузок, и акклиматизация, и лёгкое несварение от присутствия на каждом приёме пищи, некоторого количества водки. Однако делать было нечего и Алексей, попав в такую ситуацию, должен был приспосабливаться...
Раздевшись до гола, подрагивая от наступившей вечерней прохлады и от нездорового озноба, он, кое-как спустился в ванну и устроившись поудобней, стал растирать лицо и тело руками, стараясь впитать в себя как можно больше целебной влаги. Температура воды, была в районе тридцати градусов и потому, по настоящему согреться и расслабиться не удалось.
Как только путешественник, по окончании водных процедур поднялся из воды, ему стало холодно и противный озноб, вновь охватил усталое, болеющее переутомлением тело.
Торопясь и выстукивая зубами мелкую, противную дробь, Алексей натянул на себя одежду и всунув ноги в шлёпанцы, поёживаясь, и подрагивая всем телом, отправился назад в избушку, уныло поглядывая по сторонам и рассматривая следы оставленные на дороге предыдущими посетителями...
...Утром, Алексей с братом, который сильно хромал,- вчера подвернув ногу, когда его лошадь вдруг понесла в сторону, уже при вдетой в стремя ноге. Они прошли по дороге с километр и видели несколько свежих следов медведей. А вверху, на снежнике растянувшемся длинным белым языком среди гребневых скал, тоже увидели в бинокль следы медведей, съезжающих по крутому склону вниз.
Это немного развлекло их - хотя идти, даже по дороге, для Алексея было пр-прежнему тяжело. Он чувствовал себя отвратительно и едва поспевал за хромающим братцем, тяжело дыша и морщась от боли в коленях...
Дойдя до развилки, где Сенца раздваивалась, а точнее расходилась на три на рукава, они увидели старое зимовье, около которого и решили отдохнуть.
Разведя костёр, вскипятили чаю и пообедали, загорая под ярким солнцем, изредка посматривая на крутые склоны окружающих долину.
Потом, так же не торопясь, мучаясь от привычной уже дурноты и усталости, побрели назад.
Где - то посередине пути на стоянку, Алексей отстал и брат, дожидаясь, рассмотривал в бинокль следы медведя, который как слаломист, спустился с заснеженного гребня крутого склона и проследовал вниз, в густые приречные ельники, стоящие на противоположном от них берегу реки Хойтогол.
Зверь, скатывался по снежнику, широко раскрыв лапы и оставил заметный, даже невооружённым глазом, след. Делал он это скорее всего ночью, когда температура была в районе нуля. Днём же, хорошо одетые в меховые шубы медведи спасались от жары в высокогорье, на верху горных хребтов, разделённых тремя речными потоками. Там наверху, ландшафты были похожи на заснеженную горную тундру, где снег лежал глубокими сугробами, кое-где освобождая выступающие скалы и отдельные островки зелёного мха. И там, на высотах, под необъятным небом, почти всегда дует ветер, резкий, холодный, сохраняющий минусовую температуру почти всё короткое сибирское лето...
Возвратившись, из этого похода, охотники стали готовить ужин, в ожидании племянника, в одиночку ушедшего в вершину Хойтогола, в надежде встретить и добыть "гуляющегося" медведя...
В это время, в Саянах, у медведей начинается гон и они ищут себе пару, а потом ходят вместе как влюблённые, не расставаясь ни на минуту. Ведь соперники не нашедшие пару, стараются отбить у "жениха" его невесту и потому, самцам всегда приходится быть настороже, готовым в свирепой драке, отстаивая своё право на брачные удовольствия...