В это время, фигурка у костра зашевелилась и человек, медленно поднявшись встал на две ноги. Это необычное положение незнакомого существа, добавило страха.
Леопард напрягся, сжался собравшись в комок, а потом мгновенно развернувшись прыгнул, словно мягкая пружина разжалась, сразу на несколько метров и неслышно скрылся за большим за валуном.
Потом, зверь мягко касаясь земли, волоча за собой длинный пушистый хвост, на прыжках стал уходить по каменистому склону вниз, в то место на скальном обрыве, где к нему не мог подойти никто из живых существ, обитающих в этих краях. Даже неповоротливые медведи, летом в поисках корма никогда не поднимались на эту крутизну и потому, ирбис чувствовал себя здесь в полной безопасности...
...Пока охотник дремал, он немного замёрз и потому, проснувшись и встав на ноги, дрожал крупной дрожью. Быстро собрав все свои вещи в рюкзак, Алексей, притоптал догоревший костёр и запахнувшись поплотнее в куртку, закинув рюкзак за спину и подхватив правой рукой ружьё, тронулся туда, откуда он поднялся на эти необжитые, пустынные места...
Алексей, так никогда и не узнал, что рядом с ним, буквально в ста шагах некоторое время находился матёрый самец снежного леопарда, не захотевший с ним встречаться и оставшись незамеченным исчез, словно растворившись в холодных горных пространствах!
...Назад, вниз по склону в долину, даже по глубокому снегу идти было намного легче.
Спустившись в горный цирк по своим следам, Алексей вышел на замёрзшее озеро, уже разогревшись и сознавая, что достиг той цели, которую ставил перед собой в начале путешествия. Он вновь, как в молодости почувствовал себя сильным и свободным!
И только одно, недавнее воспоминание бессознательно тревожило его. Разбираясь в своих чувствах, ему вдруг вспомнился короткий сон, который он увидел, задремав у костра, там, на верху...
Ему представилось, что он идёт по таёжной тропе, в густом кедраче и вдруг, за одним из поворотом, прямо перед ним, всплыл громадный медведь и стоя неподвижно, долго смотрел на него своими страшными глазами, словно решая нападать - не нападать...
Алексей вспомнил этот холодный, неподвижный, свирепо-равнодушный взгляд и его пробрала невольная дрожь...
"Приснится же такое!" - подумал он, остановился и тщательно осмотрел, с гребня заснеженного цирка, долину реки по которой ему надо было спускаться к зимовью...
Солнце, весь день мелькавшее в пушистых серых тучах висевших над долиной, скрылось за высоким гребнем и охотник заторопился, помня, что до стоянки идти ещё несколько километров...
...Вечером, в зимовье, снова сварили медвежатину и после водочки, славно поговорили, уже попивая горячий крепкий чай.
Босс рассказал, что поднимался в скалы, на противоположном склоне ущелья и видел там горных козлов, которые паслись на крутых обрывах, ловко передвигаясь по скальным уступам и полочкам: - Я, поднялся на вершину скального лба, сбоку, по пологому склону, а когда вышел к обрыву, то лёг там на землю и стал смотреть в бинокль вниз, рассматривая окрестности. В одном месте - продолжал он свой рассказ, отхлебнув чаю из кружки - я заметил какое-то движение и поудобнее установив руки чтобы не дрожали, наведя окуляры, на фоне камней, различил крупного горного козла во всём его диком великолепии, с длинной гривой волос на крупе, крепкими коренастыми ножками, с толстыми, чуть загнутыми кверху, ребристыми рогами на аккуратной голове, из которой снизу, росла длинная, тёмная борода, похожая на человеческую бороду. Козёл стоял и озирал свои владения, словно древний патриарх этого таёжного ущелья...
Босс прервался, отставил кружку и устроившись на нарах поудобнее, продолжил: - Я так увлёкся этой картиной, что позабыл обо всём. Прошло наверное полчаса, пока я наблюдал за этим редким животным - как он двигался, как изредка, наклоняя голову к земле, кормился травкой, которая прорастала между камнями на самых крутых участках скал, останавливался, чтобы прислушаться и осмотреться...
В этих местах, по рассказам местных бурят, изредка можно встретить и следы снежного барса. Для этого горного хищника, главной пищей и являются эти горные бараны...
Алексей, хотел было рассказать об увиденных им следах ирбиса, но потом удержался - любые рассказы спутников, Босс слушал невнимательно и с заметной неохотой и потому, Алексей решил о встрече следов никому здесь не рассказывать...
В это время Босс зевнул, долго что-то вспоминал, а потом закончил свой рассказ: - Я не сразу, услышал, что кто то неподалеку от меня слегка посвистывает, а когда отнял от глаз бинокль и посмотрел за спину, то увидел, совсем недалеко от обрыва несколько горных коз и парочку совсем маленьких козлят, которые спокойно проходили у меня за спиной, пока я наблюдал за их вожаком.
Я попробовал осторожно подняться, но козы, при первом моём движении, на широких прыжках бросились к обрыву и как горох посыпались вниз, очень быстро исчезнув за гребнем...
Я подбежал к тому месту и глянул вниз. Но испуганные козы уже скрылись за скальной кулисой и вернувшись к тому месту, откуда наблюдал козла-патриарха, я попробовал увидеть его снова, но так и не нашёл, сколько не вглядывался в каменистые склоны. Может быть козы, своим свистом и предупредили его...
А я, помня, что у нас и без того мяса много, не стал стрелять ни горного козла, ни коз из его стада, чтобы не нарушать эту многозначительную природную тишину.
На следующий день, охотники уезжали в посёлок...
С утра, встали пораньше, долго ловили и седлали лошадей, потом навьючили на них медвежатину в кожаных торбах, а Алексею, как самому неловкому наезднику, привязали к седлу шкуру медведя, в крапивном мешке из под картошки. Шкура, постоянно сползала в одну сторону и потому, Алексею в дороге, всё время приходилось её неловко поправлять.
Медвежатина, даже спрятанная в кожаные вьюки, раздражала лошадей пугая из страшным запахом. Наши кони, пока привязывали вьюки к сёдлам, задирали головы вверх, раздувая ноздри всхрапывали и косили бешеными, выкаченными из орбит глазами на эти мешки...
Но потом и они успокоились и перестали нервничать утомлённые долгой монотонной дорогой...
Обедали в половине пути, у зимовья рядом с источником, а уже ближе к вечеру подъезжали к последнему перед человеческими поселениями стойбу, стоящему на высоком берегу Сенцы.
Целый день, с синего неба, светило и грело тёплое, почти летнее солнце и потому, снег в горах интенсивно начал таять, а ручьи и речки разлились и даже затопили дорогу, по которой охотники спускались вниз, вдоль реки.
Алексей, после обеда, выехал один, вперёд и потому с опаской переправлялся через широкие, но неглубокие озеринки воды, залившей к вечеру все дорожные колеи...
Когда, подъехали к знакомому стойбу, то увидели чужих стреноженных лошадей на луговине и поняли, что в зимовье кто-то есть. Но изба была большая - раньше летом здесь жили колхозные доярки, когда стадо выгоняли на летние выпасы и потому, места хватало на всех...
Развьючив и расседлав своих лошадей, охотники вошли в зимовье, поздоровались и познакомились с тремя бурятами, которые ехали в вершину Сенцы, на охоту...
Попив чаю, улеглись, кто где мог и перед сном ещё немного поговорили. Алексей стал расспрашивать бурят про снежных барсов и услышал, что этого хищника, хотят сделать символом района, потому, что он будет привлекать и уже привлекает туристов, любителей приключений не только из России, но и из-за границы.
Один из бурят, оказался художником, работающим в поселковом клубе и рассказал, как долго писал эскиз этого символа, выискивая в интернете фотографии ирбиса...
Утомлённые ранними сборами и дорогой, наши охотники быстро заснули и проснулись уже солнечным утром, когда буряты попив чаю, собрались уезжать. Попрощавшись и пожелав друг другу удачи, охотники разъехались, а Босс распорядившись седлать лошадей, стал варить кашу...
Кони стояли уже навьюченные, когда в последний раз вся команда поела каши, попила чаю и отправилась в путь, на базу к Лобсону, где осталась и ожидала их возвращения, машина...
Алексей, вновь, отстал от основного каравана. Его лошадка, чувствуя приближение родных мест иногда старалась переходить на валкую, рысь, но у всадника, не было никакой охоты трястись на скаку и потому, натягивая повод он сдерживал лошадь.
Алексей устал от тряски на лошади, с непривычки побаливали почки и вообще, он не чувствовал себя победителем. Он старался ехать шагом и в это время расслаблялся и вспоминал всё произошедшее с ним за время похода как нескончаемое испытание. Но сегодня, он уже чувствовал облегчение, потому что до окончания, этого добровольно взятого на себя экзамена на выносливость, оставалось совсем немного времени...
День был тёплый и солнечный, горы стояли вокруг покрытые уже полной зеленью и даже река шумела по летнему ровно и спокойно. Вглядываясь в необъятные таёжные горизонты, Алексей думал, что эти места могут со временем стать настоящим туристическим раем и им всем повезло, что они могут ещё видеть на склонах кормящихся медведей, а в вершинах глухих скалистых ущелий и снежных барсов.
То что ему в этот раз не удалось увидеть самого снежного барса, его не расстраивало. Алексей не переживал, - ведь он нашёл места, в которых живут эти загадочные кошки и настанет время, когда он наконец сможет увидеть их...
...К Лобсону, Алексей приехал последним.
Он сполз с лошади, осмотрелся и на негнущихся ногах пошёл в дом, где хозяева уже поставили чай и накрывали на стол закуску.
Босс с ребятами перекладывал всё из вьюков в машину и потому, опоздавший, стал разговаривать с хозяином. Тот рассказал, что в округе за это время было несколько небольших пожаров и пожаловался, что медведи стали нападать на лошадей и непонятно, где и когда ожидать следующего медвежьего набега.
Алексей слушал внимательно и когда Лобсон закончил рассказ о ночных нападениях, вдруг коротко заметил: - Теперь, мне кажется нападения прекратятся.
Лобсон, ничего не понял, внимательно посмотрел на гостя, но промолчал...
Вскоре в избу вошли ребята и Босс принёс бутылку водки. Расселись за стол и хозяин, извиняясь за скудость закуски объяснил, что жена уехала в Орлик, и он один домовничает.
- Так даже лучше - заметил Босс. Мы здесь никому не мешаем, а по поводу закуски нет проблем. Мы наелись за эти дни и потому хочется просто выпить и расслабиться...
Через несколько минут после выпитой водки, глаза у всех замаслились, а после второй все заговорили. Лобсон расспрашивал Босса, кого из людей встречали в тайге, а Алексей стал жаловаться ребятам на отсутствие энергии и долгую акклиматизацию.
- Это, Алексей Степаныч обычное дело - стал его утешать племянник Рома - доктор по профессии. - Вы ведь прилетели за тридевять земель и организм, естественно переживает ломку. Я бы вам посоветовал в следующий раз брать с собой настойку жен-шеня или красного корня. Эти растения, а точнее настойки из них поднимают жизненный тонус и помогают переносить перегрузки.
Я был на Алтае, на маральей ферме - через паузу продолжил он. И там я видел, как местные детишки, в полуголом виде, весной, несмотря на утренние заморозки прибегают к станку и пьют кровь из пантов, когда их срезают. Так этим детям ни мороз, ни перегрузки не страшны. Они там с малых лет по горам, как козлята скачут и иногда выносливей взрослых...
Алексей вздыхал, слушал советы племянника, а про себя думал, что обязательно сделает у себя дома настойку и попробует принимать.
"Жить то, может быть ещё долго придётся и надо, чтобы кондиции сохранились до последних дней..."