Тело избиваемого содрогается, пальцы конвульсивно сгибаются, набедренная повязка набухает влагой, запах мочи плывет в нагретом воздухе. Надсмотрщики отводят руки с хлыстами, спины угодливо сгибаются. Женщина из хрустальной кареты милостиво наклоняет голову, величаво поворачивается спиной. Большие пальцы рук касаются ягодиц, округлый задок оттопыривается. Шелк натягивается, становится почти прозрачным, видно все, даже самую малую складку на коже. У Дениса округляются глаза, Алексей поднимает левую бровь, Знаменский недоуменно бурчит:
– Верноподданнический поцелуй?
– Нет, высочайшая милость и благоволение! – неожиданно раздается голос Носотраса.
Он стоит рядом на коленях, как раб, склонившись всем телом к земле, взгляд устремлен вперед.
– Ты почему так согнулся? – удивился Алексей. Ђ Э-э … господин Носотрас, Ваше место не с рабами!
– Я сам знаю, где мое место. Не указывай мне! Лучше смотри, что дальше будет.
Палачи бросаются вперед с таким рвением, что сбивают друг друга с ног.
– Прочь с дороги, недоноски! – ревет один.
Он встает быстрее других, бьет по головам, затем хватает оглушенных за шеи и сталкивает лбами. Широким шагом подходит к “богине”, на ходу вытирая ладони. Аккуратно, едва касаясь кончиками пальцев, поднимает подол платья. Складки цепляются за согнутые большие пальцы, как за крючки. Обнажается белый, идеальной формы женский зад. Тем временем избитые надсмотрщики бегут на четвереньках, глупо задирая потные задницы, усеивая брусчатку дороги каплями крови из разбитых физиономий. Падают на колени, не обращая внимания горячие камни, лихорадочно трут ладони, счищая грязь и пот. “Богиня” величаво опускается на корточки, обнажая задний проход и мочеиспускательный канал. Надсмотрщики скрещивают руки, образуя импровизированную сидушку. Пот и кровь из разбитых бровей мешают видеть, так что победителю в схватке приходится собственноручно подправлять корявых помощников. Дама из хрустальной кареты грациозно усаживается, “победитель турнира” подставляет ладони…
– Меня сейчас вырвет! – сдавленным голосом произносит Денис.
– Тогда суй башку в песок! Увидят – казнят! – шипит в ответ Носотрас.
Он тоже смотрит вниз, на лице гримаса отвращения. Алексей с любопытством рассматривает зрителей – морды, как у провинциалов, впервые попавших на премьеру в Ла Скалу. Знаменский равнодушно сплевывает песчинки, взгляд отрешен и спокоен – бывалого солдата голой жопой не удивить!
Тем временем действо продолжалось. Жидкое дерьмо наполнило ладони надсмотрщика до краев. “Награжденный” мажет грудь, ноги и руки до локтей, конкуренты завистливо наблюдают, обливаясь слезами и соплями, рабы благостно вздыхают и машут ручками счастливчику. Обмазанный благородным дерьмом надсмотрщик на коленях подползает к “богине” и тщательно облизывает задний проход, следя за тем, чтобы касаться “божественного” тела исключительно кончиком языка. “Богиня” встает, шелк белой волной ниспадает к щиколоткам, голова в обрамлении золотых волос поворачивается. Легкий кивок означает, что процедура окончена, все хорошо, исполнитель будет вознагражден. Перед тем, как скрыться в салоне, женщина оборачивается. Алексей поднимает глаза, взгляды встречаются… Наташа!? Те же черты лица, те же движения, наклон головы …
– Этого не может быть!!! – шепчет Алексей, совершенно забыв об осторожности. Мощный подзатыльник возвращает в реальность, в голове гудят колокола, в глазах темнеет. Зрение возвращается, когда позолоченная лестница вползает в днище, хрустальная дверца закрывается. Карета устремляется ввысь, а к обмазанному “высочайшим” дерьмом надсмотрщику приближается процессия на сигвеях – четверо полицаев (красные шорты, красные бронежилеты на голое тело, красные сандалии и кепки, гибкие дубинки из черного пластика на поясе). Один из полицаев держит в руках сигвей в сложенном виде. Надсмотрщик по-хозяйски принимает транспортное средство и в сопровождении почетного эскорта полицаев убывает, оставляя на память неудачникам стойкий запах говна. Рабы расправляют согнутые спины, невезучие надсмотрщики истошно орут и хлещут кнутами.
– И что это было, Носотрас? – вполголоса спрашивает Алексей. – То есть не соблаговолите ли объяснить, господин Носотрас, что это было?
– Акт священнодействия, тупые недочеловеки! – напыщенно, как в дешевой экранизации Шекспира, отвечает надсмотрщик. – Труд освобождает от тупости, поэтому марш в шахту! С этого момента вы работаете на добыче соли.
Взгляд и выражение лица Носотраса таковы, что Алексей понял все. Хватает за руки друзей, которые ошалело смотрят друг на друга – на шахту-то за что? - и тянет за собой. За громким названием “соляная шахта” скрывается дыра в основании скалы примерно в полукилометре от строящейся дороги. Каменной соли там немного, надо кирками сбивать соляные наросты и тачками вывозить наружу, где очищают от извести и глины. Работенка та еще, зато прохладно!
– Какого … – рычит Знаменский, но предостерегающий взгляд Алексея останавливает словоизлияние пополам с матом. Денис кивает и стучит пальцем за правым ухом – враг не дремлет, чувак!
Пещера встречает прохладой, запахом пыли и солоноватым вкусом на губах. С обнаженных тел пот льет ручьем, смешиваясь с машинным маслом и грязью. Вид у всех троих такой, что покажись в людном месте – слабонервных кондратий хватит! Через пару минут появляется Носотрас. Он тоже пробежался, но злобное солнце африканской пустыни ему нипочем.
– Даже не вспотел! – бурчит под нос Знаменский.
– Соленую воду надо пить, – небрежно отвечает Носотрас. – Идите за мной!
Пещера уходит вглубь земли, тускло горят смоляные факелы в стенах, на потолке струится черный дым. Носотрас шагает не оглядываясь. Сворачивает в какую-то щель, которая сужается так, что приходится идти боком. Кристаллики соли царапают кожу, оставляя зудящие ранки. В проходе темно, двигаться можно только на ощупь. Стены расходятся, вытянутые пальцы замирают в пустоте. Тотчас вспыхивает факел, освещая полукруглую комнату с конусовидным потолком. В середине чернеет отверстие, из которого тянет запахом пустыни. Алексей проходит на середину, оглядывается – вдоль стен расположилось несколько плетеных топчанов, есть стол, пара плетеных табуреток. Стены комнаты разрисованы белой и красной охрой – какие-то цветы и пирамиды. Рисунки сделаны кустарно, автор явно не профессиональный художник.
Носотрас зажигает еще факелы, жестом предлагает сесть.
– Здесь можно говорить, нас не услышат, – сообщает он.
– Толща земли экранирует, – понимающе кивает Алексей. – Ладно, так что произошло там, на дороге?
– Иногда сверхлюди развлекаются тем, что наблюдают за казней раба. Если палач понравится, ему позволяют подняться на одну ступень. Но надо обязательно доказать свою преданность. То, что мы наблюдали и есть доказательство преданности.
– Ее доказывают только так?
– Зависит от фантазии конкретного сверхчеловека.
– То есть, может быть и похлеще?
– Почему ты с нами разговариваешь, Носотрас? – вмешивается в разговор Знаменский.
– Потому что вы не простые рабы, – отвечает надсмотрщик с усмешкой. – Вы попали сюда не так, как остальные. А еще на ваших лицах крупными буквами написано, что вы хотите поубивать тут всех. Особенно у тебя.
– А ты?
– Я тоже, – сознался Носотрас.
– Как ты сюда попал?
– Я воевал за освобождение Техаса, Калифорнии, Нью-Мексики, Юта и Колорадо, исконных мексиканских земель. Попал в плен к янки, меня выкупили агенты города богов и я оказался здесь.
– Сразу надсмотрщиком? – иронично улыбнулся Знаменский.
– Да. Я хорошо воевал – бил врагов при малейшей возможности, не брал пленных и берег жизни своих солдат.
– Носотрас в переводе с испанского означает “мы”, “с нами”… Это имя или прозвище? – спросил Денис.
– Прозвище, – улыбнулся надсмотрщик. – Так меня звали солдаты между собой. Я не отгораживался от них, спал на голой земле, ел из одного котла и дрался вместе с ними. Ну, а вы-то кто такие?
Рассказ Алексея был короток, без подробностей. Носотрас выслушал молча, изредка кивая.
– Вы не убьете Мордерера, – сказал он после короткого молчания. – Просто не доберетесь до него. Эти штуки в голове убьют вас, как только хотя бы одни из сверхлюдей почувствует опасность.
– Это микрокомпьютеры, объединенные в одну сеть? – уточнил Знаменский.
– Да. Пленников контролируют круглосуточно, анализируется каждое слово, каждое действие. Малейшее подозрение – и ты труп.
– Но для чего тогда полиция, надсмотрщики? – удивился Денис. – При тотальном контроле они не нужны!
– Не знаю, – пожал плечами Носотрас. – Но чип есть у всех.
– Я знаю, – отозвался Алексей. – Чипы нужны для безопасности мутантов высшего уровня. Разборки внутри низших каст их не интересуют, для этого и есть полиция. Непонятно другое – ты сказал, что чипы убивают, если мут высшего уровня чувствует опасность – каким образом они убивают? И кто дает команду?
– Однажды я видел, как раб сошел с ума и разбил себе голову о камень, – ответил Носотрас. – Пролетала хрустальная карета с существами … э-э … человекообразные непонятного пола.
– Гермафродиты? – спросил Алексей. – У них были черты мужчин и женщин?
– Да, – скривился Носотрас, вспомнив о мерзости. – На том уровне почти все с отклонениями. Они были голыми, совокуплялись… одному из рабов капнуло на лицо… он швырнул камень… стекло треснуло… раб дико закричал и стал биться головой о брусчатку… бился, пока не умер.
– Ясно. Отключается базовый инстинкт самосохранения, электрический импульс возбуждает болевой центр до наивысшего уровня. Но кто именно это делает?
– Да все понятно! – проворчал Знаменский. – Существует автоматизированная система защиты. Компьютер, который отслеживает потенциальные угрозы. Такие машины давно используются в ПВО, в авиации и на флоте. Реакция, то есть наблюдать или уничтожать, зависит от настройки.
– Так что без вариантов! – подытожил Носотрас. – Отследят и шлепнут.
– А здесь? – тихо спрашивает Денис.
– Что “здесь”? – не понял Носотрас.
– Нас не слышат и не видят, верно?
– И что с того? Смена в шахте длится шесть часов, все работники на виду у надсмотрщиков. Установлены передвижные ретрансляторы сигнала. Да, бывает, что сигнал исчезает, все-таки над нами толща земли, но не более двух часов. Затем система выдает сигнал тревоги и прибывает наряд полиции.
– Таким образом, в нашем распоряжении сто девятнадцать минут? – отрешенно спрашивает Знаменский.
– Еще надеетесь убить Мордерера? – вытаращил глаза Носотрас. – Вы психи!
Лицо надсмотрщика осунулось, на лбу выступили капли пота, глаза потухли.
– Носотрас, ты был офицером, верно? Значит, мы лучше поймем друг друга. Мы здесь, чтобы убить Мордерера и уничтожить его городишко. К сожалению, высадка прошла неудачно, нас застали врасплох и вот мы здесь. Но это не значит, что выполнение боевой задачи отменяется. Ты нам поможешь?
– Ну…
– Я знал, что ты меня поймешь! Нам нужен подробный план местности, где что располагается – арсеналы, казармы, информационные центры – основной и дублирующий, – и где хранит свою жопу Мордерер. Это ведь не очень трудно сделать?
– ЭТО - НЕМЫСЛИМО!!! Вы точно буйно помешанные! – уверенно заявляет Носотрас. – Но я знаю еще большего психа, чем вы. Он тоже вышел из скалы. И если вас свести вместе, что нибудь получится… Сидите здесь! – приказывает Носотрас.
Надсмотрщик быстрым шагом уходит, в пещере наступает тишина.