Не человек, а непотопляемый авианосец какой-то!
- А где Сан Саныч? – поинтересовался Антон.
- Ушёл на пенсию, - кратко ответил Фёдор.
Это означало, что Науменко отправлен в отставку. Или убит. Честно говоря, Антон ожидал, что сразу после рассказа о находках его если не пристрелит Фёдор, то отправит на тот свет Ахмет. На смуглой африканской роже было крупными буквами написано желание убить беложопого как можно скорее. Телефонный разговор с таинственным боссом – Исмаилом Тагировым – кардинально изменил планы. Марроканцам заплатили ещё и посоветовали убраться прочь с места раскопок. Исключение сделали только для Ахмета – лучшего сторожа для Антона не сыскать. Лыткарина Исмаил приказал пока не трогать – все-таки Антон здорово помог розыскам пещеры гарамантов и даже в одиночку сумел отбиться от банды наркоторговцев. А может быть Тагиров, человек умный и немало повидавший на свете, просто решил не спешить с ликвидацией. Толкового парня можно использовать иначе, чем в роли корма для червей. Так это или нет, но живой и здоровый Антон Лыткарин, обвешанный цепями с головы до ног, сидит на каменном полу и безучастно наблюдает за тем, как расчищают проход в подземелье. Осталось совсем немного – укрепить потолок, сделать проход шире и тогда можно будет проникнуть в зал с колоннами.
Раздаётся дробный топот. Лошадиным скоком приближается прораб Василич.
- Сделали все, как вы велели, господин Тагиров, - радостно сообщает запыхавшийся Василич.
Важно, словно породистый верблюд, Исмаил поднимается с кресла, делает несколько неторопливых шагов вперёд. Затем останавливается. Взгляд скользит по шеренге телохранителей, на мгновение задерживается на Трухине, бежит мимо девушки, останавливается на Антоне.
- Значит, расчистили проход … - задумчиво произносит Тагиров.
По его знаку двое быкообразных телохранителей поднимают Антона, будто манекен из папье-маше и подносят ближе. В последний момент Антон выпрямляет ноги, как ни в чем небывало становится в полный рост. Тагиров чуть заметно усмехается уголками раскосых глаз:
- Наслышан о ваших способностях, господин Лыткин … или Лыткарин? Ваш приятель рассказал, - кивнул Тагиров на Фёдора. – Думаю, будет разумно пропустить вас вперёд. Тем более, что вы там уже побывали.
Антон сразу отметил оговорку с фамилией. Промелькнула тревожная мысль – откуда знает? Или случайная ошибка, не русский все-таки? Миллиардер иронично вежливо указывает на зияющий проход в зал с колоннами. Антон приподнял скованные руки, тряхнул цепью – не пора ли снять? Тагиров хмыкнул, отрицательно мотнул головой, отчего пробковый шлем слегка перекосился. Раздаётся щелчок пальцами, слышатся шлёпающие шаги – Ахмет торопливо подходит. Автоматный ствол тычется в бок, Антон подчёркнуто неуклюже шагает, излишне громко звякая цепями. А что? Терять, кроме жизни, все равно нечего!
Рабочие установили несколько прожекторов под аркой. Белые раструбы света выдавили темноту, зал неплохо освещён. Часть колонн обрушилась, осыпались потолочные плиты, земля завалена обломками. Горы мусора отбрасывают резкие тени, отчего пол напоминает шахматную доску. Удивительно, но постамент в центре зала не пострадал, выпуклый треугольник только ещё больше припорошило пылью. Луч мощного прожектора светит прямо в середину той стороны, что обращена ко входу. Глаз виден издалека. Антон только раз посмотрел и тут же отвернулся – знал, как опасно всматриваться в странное око. Опустив глаза, идёт вперёд, осторожно переставляя ноги на камнях. Острые грани присыпаны пылью, но от этого не стали безопаснее. Марроканец сопит за спиной, поминутно тычет стволом в поясницу. Это тыканье безмерно раздражает. Как будто без понукания он идти не может! Антон молчит, а марроканец невнятно бормочет под нос ругательства. Постамент приближается, завалы на полу встречаются все чаще и каждый шаг даётся с ещё большим трудом. Особенно тому, чьи ноги скованы кандалами. Марроканец обут в сандалии на босу ногу, пластик скользит по гладкому камню. Несколько раз Ахмет больно ударился пальцами на ноге и даже разбил колено о булыжник. А русскому хоть бы что! Это особенно злит. Чтобы хоть как-то уменьшить досаду и раздражение, Ахмет идёт быстрее. Оружейный ремень спадает с плеча, автомат поворачивается стволом назад, приклад поднимается на уровень бритого затылка русского … Марроканец замахивается, взгляд поднимается и … Ахмет замирает на месте, словно каменеет. Идеально круглый глаз с вертикальным разрезом зрачка глядит прямо в душу, лишая возможности думать, решать, сопротивляться. Марроканец останавливается, не в силах сдвинуться с места, автомат застывает в замахе и только потёртый оружейный ремень безразлично болтается перед стекленеющими глазами. В тишине тихо поскрипывают металлические крепления. Проходит несколько мгновений. Антон с интересом наблюдает за Ахметом. Марроканец похож на громадную замерзающую муху. Внезапно что-то меняется в вытаращенных глазах. Смуглое лицо страшно бледнеет, вокруг глаз появляются тёмные полосы, тело сотрясает крупная дрожь. Марроканец издаёт какое-то нутряное мычание, с уголка рта медленно тянется слюна. Руки опускаются, стеклянные глаза вращаются в орбитах, марроканец поворачивается всем телом к Антону.
- Эк тебя плющит, дружок … Однако, совсем зомби стал! – удивлённо и с опаской бормочет Антон.
Услышав чужую русскую речь, Ахмет дёрнулся, автомат начал приподниматься. Ждать да гадать, что случится, Антон не стал. Драться в кандалах не очень удобно, но все-таки можно. Антон прыгает поближе к марроканцу и со всей силы бьёт обеими руками по лицу. Щуплый Ахмет валится навзничь, затылок с хряском врезается в остатки потолочной плиты. Трещит череп, марроканец по-заячьи тонко вскрикивает и оглушительная автоматная очередь разрывает тишину. Зал наполняется грохотом, визгом пуль, с потолка сыпятся струи пыли и песка. Лучи прожекторов суматошно дёргаются, затем слепящие лучи сосредотачиваются на неподвижном Антоне. На всякий случай он поднимает скованные руки вверх и встряхивает – а ну как перепуганные бодигарды палить начнут? Мелькают тени, слышен шум шагов, стучат осыпающиеся камни. Бригада охранников галопом приближается. Раздутые от бронежилетов и нешуточного напряга, охранники становятся широкой подковой. В свете прожекторов неспешным шагом появляется Исмаил, за ним ковыляет перепуганный Василич. Последними идут Фёдор и Валентина. Тагиров мгновение смотрит на убитого, переводит взгляд на Антона. Левая бровь вопросительно приподнимается. Антон пожимает плечами и кивает на постамент. Тагиров поднимает взгляд и в тоже мгновение отворачивается. Ему хватило доли секунды, чтобы понять, в чем дело. Антон невольно удивился такой быстроте соображения, вроде обычный барыга, а поди ты! Прораб тихонько охнул и упал на колени. Охранники, что как преданные псы проследили за взглядом хозяина, замерли статуями. Но с освещённой стороны было только двое, остальные ничего не почувствовали.
- Не смотреть на изваяние! – крикнул Тагиров. – Этих связать и отобрать оружие! – указал он на двух одеревеневших стражей.
Бодигарды кинулись исполнять приказание. Исмаил повернулся к Антону.
- Да, я не ошибся … И кандалы не кажутся лишними, - задумчиво сказал он. – Выведите его наверх, изваяние накрыть тряпьём, продолжать работу! – приказывает Тагиров.
День перевалил на вторую половину. Солнце сползло с зенита, уже налилось краснотой, но с прежним упорством продолжает поливать землю жаром. Стражники из числа марроканцев стоически переносят послеобеденное пекло под дряхлым навесом. Смуглые лица блестят от пота, края головных уборов черны от влаги. Белоснежная палатка миллиардера располагается в центре лагеря, неподалёку от входа в подземелье. Это скорее надувной дворец средних размеров, изготовленный из полимерных материалов с нулевой теплоёмкостью, внутри работают мощные кондиционеры, компьютеры и другая бытовая электроника, предназначения которой Антон даже не знал. Он сидит на складном стульчике на входе, возле тамбура, рядом два охранника, могучие ладони бодигардов лежат на его плечах. При малейшем движении пальцы сжимаются, неодолимая сила давит в пол, хлипкий стульчик скрипит.
- Ребята, вы так меня вместе со стулом сломаете. Даю слово, что буду сидеть смирно, - пообещал Антон.
Тяжесть на плечах уменьшилась, но ладони все равно остались на местах. Распахивается лёгкая пластиковая дверь, в комнату входит Тагиров. На нем шёлковый халат, лицо и открытая грудь блестит каплями воды после душа. Исмаил подходит к холодильнику приятного голубого цвета, открывает дверцу. Антон физически ощущает бодрящий холод, вытекающий из белого, как снег, нутра холодильника, хотя в комнате и без того свежо от работающих кондиционеров. Ледяная струя минеральной воды падает в стакан, закручивается небольшим водоворотом, пузырьки углекислого газа весело взрываются микроскопическими капельками. Тагиров отпивает глоток, возвращает стакан на стол.
- Итак, Антон Петрович, займёмся вами, - произносит он, поворачиваясь к Антону.
Белый с золотым, в стиле Людовика четырнадцатого, диван чуть слышно скрипит под тяжестью усаживающегося миллиардера – натуральные пружины, не поролон какой-нибудь! – на спинку падают капли воды с мокрой головы. Тагиров несколько мгновений рассматривает Антона, словно видит впервые. Пухлые губы раздвигаются в усмешке, подбритые усики шевелятся.
- Любопытный вы человек, Антон Петрович. Внезапно появились в компании профессора Науменко, поведали удивительную историю с пропажей документов … Трухин до сих пор отказывается верить, что вы смогли в одиночку пройти по пустыне и выжить. Обычному человеку такое не под силу. Надо или родиться в пустыне или пройти специальную подготовку. А профессионально выполненные убийства аборигенов? А уничтожение базы наркоторговцев? Можно, конечно, допустить, что все это цепь случайностей, но слишком уж невероятно все выглядит, - качает головой Тагиров.
- Послушайте, я рассказал правду! Ну, я служил в армии, поэтому умею обращаться с оружием …
- Это в стройбате учат такому … «обращению с оружием»? – ухмыльнулся Тагиров. – Да не смешите мои тапочки, любезный!
Антон пытается развести руками, но цепи звенят и мешают движению. Ладони бодигардов на плечах твердеют.
- Я ничего не скрывал от Науменко, от Вали … э-э … Валентины Сергеевны. Ну, поменяли документы, да. Но профессор сам предложил мне это!
- Я знаю. Вы ловко подвели его к этой мысли, а потом убили.
- Это вам Фёдор сказал?
- Да. И у меня нет причин не верить ему. Знаете, Антон, мне по большому счету все равно, кто будет заниматься розыском антиквариата, лишь бы результат был. Но Сан Саныча и Фёдора я знаю давно, а вот вы – тёмная лошадка. Очень тёмная. Хотя вполне возможно, что ваша работа может оказаться гораздо лучше, - сказал Исмаил, оценивающе глядя на Антона.
- Трухин сочинил небылицу … вы знаете о его отношении к Вале?
- О вашем тоже. Я обладаю всей полнотой информации о … «коллективе», - иронично улыбнулся Тагиров.
Отпил ещё глоток воды, с улыбкой взглянул на Антона.
- Ладно … Что там с постаментом и этим … треугольником с глазом?
- Не знаю. Мы нашли его с Валентиной совсем недавно, разобраться не успели. Глаз – это голограмма - не один, с каждой стороны такой. Если смотреть прямо в зрачок, то ощущаешь упадок сил, потерю желаний и вообще … лишаешься воли. Мне так показалось, когда смотрел … вовремя отвернулся. Валя говорила, что дополнительная информация на фресках, какие-то надписи на стенах, но с ними надо разбираться.
- Угу … интересно … - кивает Тагиров. – А не кажется ли вам, господин полковник, что эти объёмные изображения оказывают гипнотическое воздействие на людей? – с хитрой улыбкой спросил Тагиров.
- Опять вы … слушайте, Исмаил, на кой черт вы нужны спецслужбе или кому там ещё! Вам никогда не приходил в голову такой вопрос?
- Представьте, приходил. И не раз. Ответ – да, нужен. Мотив прост – деньги, любезный Антон Петрович, деньги! Моё состояние оценивается более чем в два миллиарда евро. Это немного по сравнению даже с нефтяными магнатами средней руки, но очень много, если сравнивать с доходами … ну, скажем, какого нибудь генерала Службы внешней разведки. Или её директора. Мой бизнес не завязан на производство, я заработал свои деньги на простейших операциях типа приобрети – перепродай. Многие хотели бы заниматься таким делом, когда отлажены все связи. Я купил очень многих людей в нашей стране, которые ныне занимают высокие посты в государстве и они очень хотели бы избавиться от неприятной зависимости. Да и знаю о них немало … пикантного. Помните дела Гусинского, ЮКОСа? Там были задеты не только вопросы государственной безопасности, но личные! Потому и расправились так скоро.
Тагиров допил остатки воды, налил ещё.
- Так что вероятность внедрения в моё окружение человечка, работающего на правительство, очень высока!
- Я к вам в охранники не напрашиваюсь, - устало ответил Антон.