— Ты смотрел новости о Паучке? — Питер еле сдержался, чтобы не закатить глаза. — Полагаю, он всё ещё не объявился. Старк сказал, что с ним?
— Что-то вроде отпуска, — Питер улыбнулся уголком губ. — Неужто переживаешь? Ещё скажи, что он твой любимый супергерой.
Харли просто кивнул, мол, «ну да, это абсолютно нормально, не смотри на меня такими глазами». Питер изо всех сил старался не начать улыбаться, как ненормальный, потому что, ну, это очень весело. Харли ведь даже не представляет, насколько смешна эта ситуация.
Кинер достаёт свой ноутбук и падает на кровать, наверное, начиная работать над проектом, но потом отвлекается, хмурится и снова смотрит на Питера. Как-то изучающе, будто обдумывает что-то.
— А твой?
— Железный человек, — Питеру даже не нужно было раздумывать.
— Да, так и думал.
Больше он ничего не говорит и не поднимает эту тему, так что Питер просто рад этому, потому что очень сложно делать незаинтересованное лицо, когда говорят о тебе. И, возможно, Паркер когда-нибудь расскажет Харли о своём втором «я», так что не стоит разрешать ему много болтать, иначе им обоим потом будет ужасно неловко.
***
Харли с подозрением оглядывал комнату. Что-то было не так. То есть, в ней вообще всё было не так. Когда они только въехали, это место было немного похоже на тюрьму: кровать, два стола, два стула и шкаф. Всё.
Прошло примерно пять месяцев, а комната стала больше похожа на какой-то сплошной голливудский стереотип: на стенах появились полки, постеры, светильники и даже доска, на полу какой-то прикольный чёрно-синий ковёр, а из прежней мебели — только кровать, у которой, ко всему прочему, поменялся матрас.
А один раз Харли вернулся с пар пораньше и заметил, как Питер оборудует их комнату такими классными неоновыми светильниками, которые размещаются по периметру комнаты у потолка и пола. И типа, Паркер просто махнул рукой и продолжил дальше что-то там подкручивать.
И, поскольку, Харли ни на что из этого не скидывался, а поверить в то, что это подарок от университета, было невозможно, потому что он постоянно слышал недовольства других студентов их разваливающейся мебелью, оставался только один вариант — Питер на свои деньги превращает их комнату в студенческий рай.
Честно говоря, Харли не понимал, откуда у Паркера деньги на всё это. Он не был похож на ребёнка богатеньких родителей, а про его работу Кинер знал только то, что она была. И то, какая-то странная. Типа, Питер довольно часто сидел в своём ноутбуке, что-то агрессивно настукивал, рассматривал какие-то схемы и кучу химических формул, которые Харли как ни пытался, но понять не смог.
Студентов, пускай даже таких умных и крутых, как они, обычно не берут на какую-то работу в области науки, на которую даже приходить необязательно. А за стажировку не платят и её всё равно нужно посещать, так что таинственная работа Питера оставалась загадкой. Харли, например, подрабатывал прямо в университете, помогая с разными опытами в области механики.
Была, конечно, стипендия, но Харли, вообще-то, тоже её получал и, знаете, её не хватит даже на половину вещей, привнесённых Питером в их комнату.
Так откуда у этого парня столько свободных денег, а? Чувак, поделись с классом (единственные варианты заработка Питера, которые Харли даже не рассматривал — наркоторговля и проституция, потому что, ну, мы тут о Паркере говорим).
И даже несмотря на все изменения, которые претерпевала комната, сейчас что-то было не так. Харли прямо чувствовал, что что-то опять изменилось.
Искать долго не пришлось: на кровати Питера стояла большая коробка, а рядом с ней на стене висел рисунок, выглядевший ну очень детским. Типа, в чём Харли уверен, так это в том, что у Питера нет детей. Вообще. Точно нет. Подавив любопытство посмотреть, что там за рисунок и коробка, Харли решил, что лучше займётся своим рефератом, а когда Питер вернётся, то, может быть, сам поделится.
Паркер появился только через два часа — наверное, его пары только что закончились. Харли за это время успел написать реферат, доработать эссе и даже ни разу не порывался заглянуть в запретную зону. Питер с кем-то тихо разговаривал, а, учитывая, что в его ухе был наушник, наверное, это был звонок или типа того.
Но, зайдя в комнату, тут же попрощался с какой-то Эдит (странное имя, да), снял свои странноватые очки, которые носил почти всегда, в чём не было никакого смысла, потому что в них не было ни диоптрий, ни защиты от солнца, кинул наушники на тумбочку (ещё одно дополнение) и помахал Харли. И только потом заметил коробку, с удивлением выгибая бровь.
Харли нахмурился. Если Питер не приносил это сам, то кто? Ключ от комнаты был только у них двоих. Впрочем, Питер, рассмотрев её, тут же успокоился и коротко улыбнулся. А заметив рисунок вообще весь засиял и, вытащив телефон, принялся быстро-быстро печатать.
— Ты видел, кто это притащил? — Питер спрыгнул со своей кровати вместе с коробкой и принялся распаковывать её, усевшись на полу в позе лотоса.
— Я думал, это был ты, — Питер как-то неопределённо то ли кивнул, то ли покачал головой, но растерянным не выглядел. — Ты дал кому-то ключ?
— Если бы, — Питер на секунду сморщил нос, а затем округлил глаза, будто что-то осознал. — Вот ведь… лампочка! Я же сразу почувствовал, что что-то не так, а у них, похоже, был сговор.
Харли откровенно недоумевал, о чём вообще говорит Питер, но звучало увлекательно и чуточку весело. Паркер подскочил к своей кровати и схватил со стены рисунок, вертя его в руках. На обратной стороне, похоже, было что-то написано, но Харли было не видно. Зато спереди были нарисованы человечки, раскрашенные в разные цвета и подписанные неровным детским почерком: «мама», «я», «папа» и «братик». Питеру подходила только последняя «должность».
Харли удивлённо смотрел на рисунок, который свидетельствовал о том, что у Питера есть сестра, потому что «я» было над корявым изображением девочки в фиолетовом платьице и с двумя коричневыми хвостиками. Почему он ни разу об этом не упоминал? Как, впрочем, и о своих маме и папе. Так, мельком как-то раз упоминал, что они существуют, но особо не распространялся.
— У тебя есть сестра? — Харли удивлённо посмотрел на Питера, который уже что-то возмущённо печатал в своём телефоне.
— А? Да, да, — Питер рассеяно кивнул, убирая телефон в задний карман. — Я не говорил разве? Представляешь, эта хитрюга сговорилась с папой и наплела мне, что якобы случайно схватила мои ключи со стола, а сама отнесла их ему, чтобы сделать копию и разыграть меня!
— Моя сестра до такого бы не додумалась, — Харли фыркнул. — Ей сейчас четырнадцать, но, вообще-то, должно было быть девять. Ну, типа, по моим ощущениям. Из-за скачка. А твоей сколько?
Питер удивлённо моргнул, глядя на Харли. Они как-то ни разу не касались темы скачка. Потому что, ну, спрашивать у человека, был ли он мёртв — не очень этично. Нет, Питер, конечно, знал, что Харли тоже был «вне зоны доступа» в те пять лет, но всё равно немного был не готов.
— Мор-мор шесть, она, ну, родилась через год после щелчка, — Питер пожал плечами. — Я возвращаюсь и папа такой: «Смотри, у тебя есть сестра, правда круто?» — она стала моей любимой крошкой уже через десять секунд после знакомства.
Харли кивнул, больше ничего не спрашивая. Хотя, вопросов было много — во-первых, он до этого момента даже не подозревал, что Питер был частью исчезнувшей половины, во-вторых, с каких пор шестилетки такие умные, и в-третьих, какого чёрта Паркер такой скрытный. Но задавать их было как-то не этично, так что Харли промолчал.
Питер отложил рисунок и всё-таки приступил к распаковке коробки. На ней не было ни одной надписи, так что её доставили точно лично, что было немного непонятно, потому что если дом Питера поблизости, то почему он живёт в общежитии, а не там. Впрочем, этого парня невозможно понять, у него слишком много секретов.
В коробке было три свёртка, на каждом из которых было написано от кого он. Питер первым делом вытащил самый маленький, на котором было написано «от Морган». Его сестра, видимо.
Внутри лежал плюшевый альпака, пакет ирисок и записка. Питер очень смешно наморщил нос, глядя на игрушку, которая, кажется, была какой-то их личной шуткой. Он закинул зверушку на кровать и развернул записку. Харли полагал, что он прочитает её про себя, но Питер, похоже, так не думал.
— «Дорогой братик! Папа сказал, что мы играем в девятнадцатый век, так что дарим тебе подарки в коробке, и я решила, что напишу тебе настоящее письмо. Я не знала, что положить, но мама сказала, что ты будешь рад всему, так что там конфетки. Только не ешь сразу все, а то живот заболеть может», — Питер прервался чтобы посмеяться и театрально смахнуть несуществующую слезу. — «А ещё папа сказал, что ты очень скучаешь по всем нам, а особенно по Джеральду, так что я положила его мини-копию, чтобы ты мог его обнимать. Но лучше приезжай и обними его вживую. И меня. И маму. Папу тоже, но не говори ему, что я тебе посоветовала. Люблю тебя три тысячи раз». Папа, блин. Лучше бы сказал ей, что больше всех я скучаю по ней, а не по этому чудищу.
— У вас что, есть домашний альпака?
— Ага. Я не знаю, почему папа завёл этого болвана, а не собаку, но Морган от него без ума, так что мы смирились с этим чудиком, — Питер очень красноречиво развёл руками. — Мы с мамой его типа любим, но не признаёмся, потому что папа будет злорадствовать.
Харли не стал говорить Питеру, что, вообще-то, нормальные люди заводят кошек, собак или попугайчиков, а никак не альпака. Почему он вообще недоволен? Альпака, чувак. Если бы у Питера была необходимость знакомиться с какими-нибудь девчонками, то упоминание о том, что у него есть альпака, почти гарантировало бы положительный результат.
Питер аккуратно положил всё на ковёр, а сам достал свёрток с подписью «от мамы». Видимо, он так «изощрённо мстит» своему папе за сговор с сестрой. Внутри было несколько кофт с забавными надписями, две пачки какого-то чая, плед и записка, как и у Морган. Харли признавал, что письма от руки были куда более потрясающими, чем обычные сообщения.
— Мама пишет, что ЭмДжей пожаловалась ей, что у меня нет прикольной одежды, так что она пошла и купила мне её. Интересно, а Мишель упомянула, благодаря кому все мои кофты пропали? — Питер сморщил нос, пробегаясь глазами по записке. — Да, упомянула. Тот классный английский чай, который она пьёт, класс, а то я вечно забываю его название. Серьёзно? Они сговорились. Опять.
— Что не так?
— Плед из шерсти альпака, — простонал Питер, утыкаясь лицом в колени. — Они все помешались.
Харли честно старался не засмеяться, но Питер выглядел настолько обречённым, что не получилось. А у его отца интересное чувство юмора. Харли очень хочет познакомиться с ним. И увидеть, что же лежит в последнем свёртке. Потому что он не удивится, если там будет их альпака.
Внутри последнего свёртка, подписанного «от самого крутого папы» (с самооценкой у мужика тоже всё замечательно, Харли уже немного его обожает), были довольно необычные штучки. Помимо футболки, кружки, носков и чехла для телефона с фотографиями альпака, там была небольшая коробочка, подписанная как «Ещё один апгрейд, протестируй и верни», телефон (Питер только пару дней назад жаловался, что у него сломался дисплей, хотя Харли не представлял, как он умудрился это сделать, ведь у него был буквально неубиваемый телефон от Старка) и книжка «Тысяча и один химический каламбур».
Именно последний подарок окончательно убедил Харли в том, что, во-первых, отец Питера имеет потрясающее чувство юмора, а во-вторых, он бессмертный, потому что, серьёзно, Кинер знаком с Паркером всего пять месяцев, но уже успел возненавидеть все его странные химические шутки. А теперь представьте, каково отцу Питера — он знаком с ним явно гораздо дольше.
— Я сожгу всё это, — решительно заявил Питер, яростно сгребая всё с изображением альпака в кучу. — А заодно себя.
— Стой, глупый, подумай головой, — Харли комично указал на лицо альпака на кружке. — Просто представь, насколько невыносимую боль ты принесёшь Джеральду!
— Тебя тоже сожгу.
***
— Да, пап, — Питер повторил это, наверное, уже миллионный раз, так что Харли уже с трудом сдерживался, чтобы не кинуть в него какой-нибудь книгой поувесистее. — Да знаю я про еду, хватит напоминать. Вот ты сейчас сравнил, конечно. То был подростковый бунт, который у меня, кстати, подошёл к концу, не то что у некоторых. Да, пап.
Питер с такой силой фыркнул, что кровать содрогнулась. Да о чём они там разговаривают? Не то чтобы Харли не понимал причину того, что отец Питера проявляет чрезмерную заботу (как-то раз Паркер решил, что хочет научиться жонглировать и стал тренироваться на ножах), но обычно это происходило где-то в другом месте.
— Просто скажи уже, что будешь послушным мальчиком и заткнись, — Харли, для верности, даже кинул в Питера плюшевым Джеральдом.
Потому что, серьёзно, ему нужно решить тридцать четыре задачи из термодинамики, сколько можно его отвлекать?
— Спешу и падаю, папочка, — язвительно фыркнул Питер, а затем резко приподнялся на локтях. — Нет-нет, это не тебе, тут просто со мной один придурок сидит.
— Земля тебе пухом, малыш, — издевательски протянул Харли, глядя как Питер нервно теребит свой рукав.
— Заткнись, — шикнул Питер, а затем внезапно рассмеялся. — Я обязательно расскажу ЭмДжей о том, что стоило тебе услышать о возможности того, что я встречаюсь с каким-то парнем, ты тут же потребовал приглашение на свадьбу. Ах, не надо? Ну, даже не знаю. Перезвоню, когда решу твою судьбу.
Питер быстро завершил звонок и кинул телефон на кровать, весело улыбаясь. Харли ещё не до конца врубился, что произошло, но, похоже, не совсем то, что он предполагал. Питер, наверное, заметил это, поэтому решил объясниться.
— Мой папа боится ЭмДжей, так что он уже спланировал нашу свадьбу, — Питер поиграл бровями, а Харли наморщил нос. — Чур, ты будешь в платье.
Харли просто вздохнул, возвращаясь к своим задачам в блаженной тишине. На самом деле, он понимал отца Питера. ЭмДжей реально немного пугающая.
***
Харли застал Питера, завёрнутого в плед, сидящим перед монитором своего ноутбука. Оттуда довольно отчётливо доносились знакомые звуки, будто кто-то опять пересматривал «Холодное сердце». Харли даже не стал едко комментировать одержимость Питера диснеевскими мультфильмами, потому что у него было кое-что поважнее.
Сегодня они всем факультетом ездили на экскурсию в один из филиалов StarkIn, типа, чтобы напомнить студентам, что они все могут когда-нибудь устроиться работать в эту компанию (как будто они забывали об этом хотя бы на секунду). И Питер, как самый настоящий предатель, утром сказал, что лучше останется дома, потому что, кажется, заболел.
Харли, наверное, часа два пытался понять, какого чёрта происходит с Питером, потому что, зная этого парня, он готов пойти куда угодно в каком угодно состоянии, если это место будет хоть как-то связано с Тони Старком. И тут он просто берёт и говорит, что болеет, хотя до этого дня, за все семь месяцев учёбы, он ни разу не подхватывал даже кашель или насморк. И заболел перед чёртовой экскурсией в место работы своей мечты. Ага, как же.
И эта ситуация уже грозилась отправиться в список «Необъяснимых загадок о Питере Паркере», как вдруг до Харли дошёл слух, что какой-то парень треплет какую-то чушь про Питера. Найти его не составило труда, потому что, ну, у Харли есть свои способы.
И этот тип поведал увлекательную историю о том, что ещё до щелчка, который он, по какой-то причине, пережил, они с Питером были одноклассниками. И Паркер долго и упорно настаивал на том, что стажируется у Тони Старка. Харли, честно говоря, уже забыл, как звали этого парня, но тот факт, что он был абсолютно неприятным, а Питер наверняка знал о его присутствии, расставил всё на свои места.
— Итак, — Харли постарался сесть не на ноги Паркеру и даже не стал ругаться из-за того, что Питер лежит на его кровати, хотя обычно кидает в него за это Джеральдом. — Насколько правдиво всё, что я сегодня слышал?