- Тебя здесь не ждали, Сторм, - седая старуха с остатками черных зубов сильно толкнула плечом в плечо. - Проваливай, откуда пришла и сдохни там в рабстве.
Ну, почему, почему тебя там не убили?!! - Старуха попыталась вцепиться зубами в горло строптивой, а руками - в груди.
- Меня не убили, потому что я не хотела!
Прости, Фрейра, я спешу к своему отцу, - Сторм мягко отстранила старуху.
Старая женщина плюнула ей в спину, пыталась дотянуться, но ее визжащую держали за руки две спутницы Сторм.
- Позволь, я ее убью? - третья спутница девушки приставила короткий меч гладиус к горлу старухи.
- Не позволю! - Сторм резко ответила и даже не обернулась. - Возвращайтесь, я же сказала, что вам со мной нельзя. - Сторм с трудом открыла тяжелую кованую дверь.
Стражи даже не пытались ей помочь, но дверь за девушкой уже закрыли сами.
- Инга, кто эта старуха, и почему она набросилась на Сторм?
- Она - бывшая кормилица и нянька Сторм, - золотоволосая Инга вслед за подругами вышла на улицу. - Она всегда обожала строптивую, заступалась за нее и готова была выцарапать глаза любому, кто ее обидит.
Не влазь в дела королевской семьи, Афродита.
- Нянька сильно изменилась, - молвила третья девушка.
Ее волосы, как и волосы Афродиты черные, словно ворон в ночи.
- Я думала, что Сторм дома встретят, как королеву, - Афродита пожала плечами.
- А ты знаешь, как встречают королев? - голубые глаза Инги превратились в льдинки. - Обычно им отрубают головы.
Но, если мы вмешаемся, то голова Сторм точно будет торчать на колу.
А так у нас и у Сторм есть хоть какой шанс.
- Отец! - Сторм медленно вошла в огромный зал.
Несмотря на огромные окна, в зале царили полумрак и холод.
Впрочем, почти все окна закрыты плотными черными занавесями, лишь одно не прикрыто.
Горели несколько факелов, их огонь казался холодным.
На возвышении на троне сидел величественный мужчина в белой горностаевой шубе и золотой короне.
Он внимательно осматривал вошедшую, словно искал в ней что-то новое.
- Мне донесли, что ты убита, - король поднял тяжелую палку с золотым набалдашником и ткнул скорчившегося у его ног карлика.
- Мой король Винсент, разве ты не видишь, что она мертвая пришла? - карлик с болезненным выражением на длинном белом лице подскочил.
Зазвенели колокольчики на его колпаке. - Она еще более худая, чем я.
А я уж гордился, что тоньше меня нет никого! - Карлик стянул до колен обтягивающие зеленые панталоны, повернулся к девушке, наклонился и с шумом выпустил газы.
- Ты славно пошутил, Йоахим, - Король раскатисто захохотал, даже откинулся на мягкие подушки. - Возьми, ты можешь сегодня поесть. - Король с серебряного блюда выбрал большую тяжелую кость с остатками мяса и бросил карлику.
Шут зубами на лету подхватил кость, встал на четвереньки, зарычал, и также на четвереньках, по-собачьи забежал за трон.
Девушка даже глазом не повела, глядя на представление.
Казалось, что она застыла, будто ее на морозе долго обливали ледяной водой.
- Я вижу на твоих плечах горностаевую шубу, как у меня, - Король сошел с трона.
Огромный, но передвигался с грацией снежного барса. - Кто позволил тебе носить шубу Королевы?
Королевская одежда - только для Королей!
- Разве я не твоя дочь, король? - голос девушки звучал сухо, будто сталкивались льдины в весенний ледоход.
- Не смей перебивать Короля, - зеленые глаза Короля сверкнули.
Он в бешенстве сорвал с девушки шубу и швырнул под ноги.
Под шубой другой одежды не было.
Сторм стояла перед королем обнаженная.
Ее тело белее снега и даже, хотя кажется невероятным, белее горностаевой мантии.
- Ты слишком похудела, Сторм, - король усмехнулся и вернулся на трон. - Поразительно худая, бледная, почти прозрачная.
Тебя плохо кормили в рабстве?
- В рабстве меня не кормили.
Я питалась тем, что сама добывала, то есть воровала.
Зато в школе гладиаторов кормили на убой, но я не успела нарастить бока.
На арене убивают, знаешь ли, ты об этом, мой отец?
С тех пор худоба не покидает меня.
- Ты снова дерзишь мне? - Король зарычал, но внешне оставался спокойный.
- Горностаевую накидку ты уже бросил на пол за мою дерзость, а теперь бросишь меня?
- Твои шутки не хуже, чем у шута, - после минуты раздумий король расхохотался. - Пожалуй, я выброшу Йоахима, а ты займешь его место.
- Думаю, что у меня нет шансов стать твоим шутом.
- Не даром тебя прозвали строптивой, - король не сводил глаз со Сторм. - Зачем пришла?
И привела с собой трех блудниц на посмешище.
Ладно, бы только твои новые подруги с Юга, но еще и Инга.
Она знатного рода опустилась до гадостей с вами?
Тебе нравится женская любовь? - Король Винсент усмехнулся в широкие усы.
- Отец, ты знал, что я умирала в рабстве, - Сторм ничего не ответила на обвинение, что она привела двух блудниц, и не блудницы они, - знал, что меня выкупили на убой в школу гладиаторов, а затем за мной гнался наемный убийца, который, к тому же, нанял еще и ассасинов, чтобы убить меня. - Девушка не спрашивала, она, словно разговаривала сама с собой.
- Ну и что? Ты пришла пожаловаться на жизнь? - король, кажется, потерял к дочери интерес.
Он стучал пальцами по подлокотнику. - Я задал тебе вопрос: зачем пришла, а ты начала ныть.
- Ныть, как баба? - на этот раз девушка позволила себе усмехнуться.
- Сторм, ты хочешь мой трон! - Король встал, медленно подошел к факелу, опустил ладонь в огонь, подержал, а затем ладонью погасил факел. - Ты вернулась, чтобы свергнуть меня, твоего отца, с трона и занять мое место.
- Ты сам сказал, - строптивая подняла горностаевую мантию и набросила на плечи, словно бросала вызов Королю.
- Разве тебе под силу управлять страной? - король снова сошел с возвышения и медленно приближался.
- Ты же можешь править, смогу и я, - строптивая не сделала ни шагу назад.
- Давай, попробуем правду топора, - король подскочил и намотал длинные белоснежные волосы дочери на кулак. - Топор правду скажет.
Если не попаду в тебя топором, то ты права, если же попаду, то ты - виновата. - Отец с неимоверной силой дернул дочь за волосы.
Сторм упала на холодный пол.
Король потащил дочь к столбу у мрачной черной стены.
Девушка сопротивлялась, но не могла даже подняться на ноги - слишком большая разница в весе огромного сильного мужчины и истощенной худенькой восемнадцатилетней его дочери.
Винсент узлом привязал волосы Сторм к столбу, сорвал со стены огромный боевой топор и отошел к трону.
- Испытание топором придумывали вы, мужчины.
Вы слишком слабы, чтобы сами подвергнуться этому испытанию.
Почему бы тебе не встать у столба, а я метну в тебя топор.
- Строптивая! - король усмехнулся в бороду.
Он прищурил правый глаз, поднял топор.
То ли хотел король попасть в дочь, то ли метился, чтобы топор пролетел рядом, испугал, но не вонзился в нее.
На несколько секунд Винсент задумался, а потом замахнулся для броска.
Топор вылетел из руки короля.
В тот же момент, неуловимым для глаза движением, Сторм подняла правую руку, выхватила нож из потайных ножен, спрятанных под волосами сзади на тонкой шее.
Топор вошел ровно в то место на столбе, где на миг до этого была привязана волосами голова девушки.
Но головы на этом месте уже не оказалось.
Топор прибил к дереву длинную прядь ее волос.
Сторм медленно разогнула спину.
В ее руке тускло блеснул нож.
- Ты отрезала себе волосы? - В голосе Короля послышалось удивление... нет, оно только послышалось. - Как ты успела?
Я даже не заметил.
- Ты целил топором мне в голову, - строптивая произнесла с болью в голосе.
- Да, целил, и не промахнулся, если бы ты не увернулась, как белая ледяная змея, - король произнес с досадой.
- Ты бы убил меня, - строптивая взвесила на пальце нож. - Я бы не поверила, если бы так не произошло.
До этого момента меня еще терзали сомнения, и оставалась искра, нет, не любви, а уважения, к тебе.
Ты сам решил за меня.
Ты прав, король, - строптивая уже не называла короля своим отцом. - Топор показал правду.
Но только не ту правду, на которую ты рассчитывал.
- И что теперь, ты убьешь меня? - Винсент не спускал глаз с ножа в руке Сторм.
Взгляд его зеленых глаз наткнулся на холодный безжалостный взгляд изумрудных очей строптивой.
Она не успела ни ответить, ни метнуть нож, даже, если задумала.
С пронзительным воплем из-за гобелена выскочил карлик Йоахим и обхватил ноги девушки.
Король мигом скрылся за дверью за троном.
Шут убедился, что его повелитель в безопасности, поэтому отпустил ноги девушки.
- Спасибо, Йоахим, - строптивая с сожалением посмотрела на прядь оставленных на столбе своих чудесных волос. - Ты поступил благородно, когда спас своего господина.