Карты, инструкции - здесь!" - Virginie Albertine de Guettee показала на шкаф со свитками и книгами.
Она с облегчением вздохнула, когда услышала, как зашуршали листы.
Virginie Albertine de Guettee не собиралась опускаться до столь низменного занятия, как натягивание парусов и поднимание якоря, ее задача - отдавать красивые приказы.
Красота намного важнее функциональности.
- Когда я вошла в вашу каюту, капитан, - Odette de Sassenage облизнула пересохшие губы, - мои мысли были еще заняты пьяными пиратами на палубе, а теперь я полностью поглощена и удовлетворена волнующими формами вашего аристократического тела, изгибом ярких губ, поэтому не сразу догадалась изучать морское дело.
Однажды я оказалась в страстных объятиях Принца, который хотел взять меня замуж, но те чувства - ничто, по сравнению с моим теперешним восторгом, и полагаю, что мое состояние подобно волнению остальных членов экипажа! - Odette de Sassenage открыла толстый том судоходного искусства, пальцы ее заметно дрожали, но ум оставался натянут, как струна гитары.
- У меня ощущение дежавю, хотя я никогда не запоминаю сценки из прошлой жизни, где присутствовала обнаженная красивая плоть для спектакля, устроенного для благодарной публики!
Я не сомневаюсь, что Virginie Albertine de Guettee разделась не ради кокетства, не подстроила специально, чтобы мы могли видеть ее с начала до конца.
Она открыла для нас свое тело, и тем самым приоткрыла часть души. - Юноша красиво, по-пиратски отставил назад правую ногу. - Полагаю, что не обижу вас и нашу прелестную Virginie Albertine de Guettee, если прерву любование и предложу нанять лоцмана для выхода корабля в открытое море.
Услугами проводников в узком заливе и выхода из портов пользуются даже самые опытные команды, поэтому это не вызовет подозрения у властей.
А то, что капитан и команда лежат пьяные - обычно для любого корабля.
"У меня нет романтических иллюзий, они подождут, я могу спокойно и бесстрастно оценивать вас в ответ. - Virginie Albertine de Guettee писала быстро и изредка от нетерпения мычала. - Наймите лоцмана, а деньги возьмите из карманов пиратов!" - Рука устала писать, но сердце билось.
Два дня назад Virginie Albertine de Guettee была достаточно умна, чтобы считать себя самой красивой девушкой на свете, и теперь эта уверенность вернулась к ней бумерангом.
Раздетта ушла на палубу, вернулась с кувшином с окровавленным дном:
- Я второй раз оглушила капитана Thomas, и эту процедуру нужно повторять каждые пять минут! - Odette de Sassenage передала кувшин в руки Nathalie. - Через пять минут ты ударь капитана горшком по затылку, затем передашь эстафету другой.
- Спасибо за доверие, Odette de Sassenage! - Nathalie от счастья запела!
О! Как она восхитительно пела, даже чайки замолкли, услышав чарующие звуки оперного голоса Nathalie.
Девушки расслабились, а так как юноша ушел за лоцманом, то они не знали, что делать, потому что изучение книжек по навигации всех успело утомить.
- Каждый мужчина должен из шкуры выскакивать, когда встретит свою самую красивую невесту, свою любовь детства! - Cristo - изящная красавица, ее угольные волосы спускались ниже пяток, и девушка, чтобы они не подметали пол, обмотала вокруг тонкой талии - затеяла беседу о любви, а иных разговоров в компании подруг и не бывает. - Joseph ничем не выделялся среди своих сверстников шести лет, лишь сердце его стучало в незапертую грудную клетку, покрытую тугой сетью канатов стальных мускулов! - Cristo рассказывала, а девушки не обращали внимания на стальные канаты мускулов у шестилетнего мальчика, сидели молча с открытыми ртами, и лишь мгла восторга застилала романтикой очи.
Если бы кто указал Cristo на неточности в ее рассказе, то этого человека немедленно растерзали бы, назвали его придирки нелепыми, почувствовали бы себя оскорбленными за авторское самолюбие их подруги, а прах несчастного развеяли бы без ненависти. - В семнадцать лет Joseph встретил подругу, с которой десять лет назад начинал делать первые шаги в жизни, имя подруги останется в тайне, потому что другими словами уже не напишешь того, что написано.
Он решил выказать подруге свою любовь и даже показать край ее, а, если получит отказ, то выпьет несколько капель яда, - рассказчица показала на остатки отравленного вина, и девушки засмеялись:
"Подруга моего детства, не устроить ли нам грандиозный праздник?" - Joseph прозрачно намекнул девушке своего сердца о том, что им неплохо было бы пожениться.
"Я? Тебе? Ты? Мне? И что из этого?"
"Ни тебе, ни мне, ты не ворочай языком, а отвечай, нравлюсь ли я тебе, как человек, или как мужчина?"
"Ох! Joseph! Имеешь ли ты право на меня, а имею ли я право на жизнь с тобой?" - избранница говорила с трудом, рожала слова.
"Ах, мое нутро тебе не нравится, и ты вспомнила наши прежние обиды.
Расскажи, что в моем бронзовом теле вызывает твой гнев!"
"Ох! Joseph! Разве с губ приличной девушки сорвутся проклятия?"
"Десять лет назад ты была более сговорчивая, да и ростом ниже, - Joseph размазал по лицу пальцами горькую усмешку висельника, помолчал, напряг бицепсы и ягодицы, откашлялся и продолжал голосом с жирными нотками презрения. - Не любишь меня?"
"Ох! Joseph! Умоляю тебя! Оставь мое тело и душу!
Не заставляй говорить то, что вызовет у тебя искусственный сон и естественный гнев.
Оставим этот разговор еще на десять лет, мы поумнеем, найдем себе дело по душе, и тогда я смогу выразить взглядом то, что сейчас хочу выразить словами!"
"Не одобряешь мою кандидатуру в свои мужья?" - Joseph безжалостно надавил ладонями на груди подруги детства.
"Joseph! Будь ты проклят!"
"Бессовестная ты! Я же с добрыми намерениями, с грандиозными планами, а ты, как все!" - Joseph прожигал взглядом дыру в голове подруги детства... - Cristo не успела закончить рассказ, он бесцеремонно прерван дикими хриплыми криками с палубы.
Корабль дернулся, словно из него вышел дух.
От толчка многие упали на пушистый ковер, и пока барахтались, корабль накренился и, наверно, сдвинулся с места.
Virginie Albertine de Guettee догадалась, что юноша привел опытного лоцмана, и наемные матросы, несмотря на печаль, которая обязательно селится в сердце каждого работника порта, обжились на судне.
- Лечь в дрейф! Убрать с дрейфа! Паруса по ветру! - Кто-то отчаянный кричал так, что оперная певица в восторге засунула пальчик в рот. - Бросить лаг.
Встать на румб! На марсе! Штык болотный!
Обрезать корму! Очистить снасти!
Пересечь экватор по подветренному берегу!
Полундра! Расцветиться флагами! - голос завораживал девушек, Virginie Albertine de Guettee заочно влюбилась в лоцмана, не представляла его фигуру, но за одно только умение громко кричать и отдавать, пусть бессмысленные, но красивые команды, его полюбит любая девушка, пусть даже он с деревянными ногами.
Не в силах сдержать любопытство графиня побежала к выходу из каюты, забыла, что она нагая, как ветер.
Заботливая Odette de Sassenage на ходу замотала графиню в шелковую накидку с синими и белыми цветами по краям.
"Вдруг, я встречу на палубе самого красивого принца, свою истинную любовь! - Virginie Albertine de Guettee дрожала в горячке безумства. - Ужасно, если вы все испытываете нечто подобное, тогда придется делить лоцмана на всю команду.
Может быть, у меня в крови неисправимый дефект, отвечающий за то, что я себя выставляю на посмешище, будто я не благородная особа, а скотница". - графиня писала на ходу.
- Я сама пережила подобное и навсегда усвоила урок - "дают - бери". - Раздетта успокоила Virginie Albertine de Guettee, а другие рабыни, не остывшие после пламенного рассказа Cristo, согласно закивала головами с горящими глазами. - Нет ничего удивительного в том, что голос невидимого лоцмана вызывает в нас любовь, а любовь - обыкновенная потребность, как сон, еда или умывание, и больше мы от голосов не ждем таинства и романтических отношений, которые окажутся простыми розовыми мечтами.
Последние несколько минут я думаю о том, как долго продержалось бы мое существование, если бы Судьба опрометчиво не привела тебя на рынок рабов, ты постучала в наши сердца.
После торгов на рынке рабов любой роковой боцман, являющийся символом вечной любви, пробуждает во мне чувства, когда я смотрела в расширенные зрачки работорговца! - Odette de Sassenage умело поддержала Virginie Albertine de Guettee за локоток.
При их появлении невысокий толстый мужчина развернулся на палубе на каблуках, вышел из себя, и долго не мог вернуться свое тело.
В его рыжей бороде застряли перья попугая, а сама одноногая птица сидела на левом плече лоцмана, улыбалась девушкам и излучала добро.
Virginie Albertine de Guettee представила лоцмана своим мужем, и сердце ее взорвалось горячей волной.
- Кто разрешил рабыням находиться рядом с мужчинами? - в голосе лоцмана нет злости, лишь одно равнодушие, а бездушие приводит к смерти.
На рее висел матрос, веревка затянута на его шее, ноги подрагивали в агонии.
- Ignacio! - Юноша, друг Virginie Albertine de Guettee, с нажимом посмотрел в глаза лоцмана. - Рабыни - любимые девушки команды этого корабля, и обращаться с ними ты должен бережно, как с надутыми парусами.
Ты волен вешать своих матросов, но сегодня не можешь издеваться над чужими рабынями, потому что они не твоя собственность, на тебе лежит ответственность за выход корабля в открытое море, за будущее своей семьи, за свою мать, которую необходимо вырвать из ядовитой пасти сенешаля.
В отличие от тебя, я романтический дурак и ставлю женщин выше, чем корабль. - Юноша получил одобрение от Virginie Albertine de Guettee и равнодушный взгляд лоцмана Ignacio.
Вскоре корабль вышел далеко за пределы бухты, лоцман получил остаток денег от юноши, с помощниками стал опускаться в свою лодку, чтобы вернуться.
Virginie Albertine de Guettee жестом позвала юношу в каюту капитана.
Бывшие рабыни разом замолчали и смотрели на юношу другими глазами, более осмысленными, чем два часа назад.
Графиня набрала воздуха в живот и нашла в себе силы написать то, что не желала.
"Молодой человек! Мы с вами познакомились во дворце рабовладельца Юлия, и не скажу, что это время пролетело незаметно.
Не имеет значение, чем руководствовались вы, когда решили в компании девушек плыть за счастьем, охотитесь ли за золотом или за нашей любовью, или просто не устояли перед искушением завести себе гарем, стать нашим братом, и когда представится возможность, то лишите нас чести.
Я выражу мнение своей команды, - Virginie Albertine de Guettee читала по глазам девушек, что они заранее согласны с любым ее мнением, каким бы нелепым оно не оказалось, подчиняться легче, принимать решение, - вы должны покинуть наше общество.
Забирайте с собой мертвого матроса, повешенного на палке, грузите его и уплывайте.
Мужчина на корабле - к несчастью!
Мы же собираемся ходить по кораблю обнаженными, а вы станете за нами подсматривать. Уходите!