Она тайком посмотрела на себя в зеркало, подумала, что вместе со смекалкой должен прийти дополнительный вес.
Esmeralda каждый день всячески убеждала себя, что ее слишком худоба выглядит красиво, и подружки доказывали, что она великолепна, воздушная, прозрачная, но все же проходя мимо зеркал, девушка с надеждой останавливалась, косила глаз на свое отражение, мечтала, что хотя бы чуть-чуть прибавит в весе.
"Нет, сегодня не судьба мне стать чуточку толще", - Esmeralda вздохнула, ущипнула себя за попу, словно наказывала ее за худобу.
"Почему ты щипаешь свою попу? - Virginie Albertine de Guettee заинтересовалась, даже язычок высунула от волнения. - Может быть, ты мечтаешь о массаже? - графиня всплеснула ресницами, как крыльями. - Ах, я жестокая и невнимательная!
Вы мне массаж сделали, натерли меня ароматическими маслами, а я отплатила вам черной неблагодарностью.
Немедленно ложитесь все на кроватку... нет, сначала я вас вымою в бочке, натру благовониями, а затем каждой сделаю массаж", - Блондинка Virginie сдвинула бровки, показывала, что не потерпит отказа.
- Но мы находим удовольствием именно в том, чтобы доставлять тебе удовольствие, - Stephanie улыбнулась, вовремя вспомнила, что нужно чем-нибудь занять графиню, а поход по каютам останется, как последнее спасательное средство.
Stephanie приложила ладошку ко рту.
- Конечно, натри нас мочалкой, а потом сделай массаж. - Perla подхватила мысль Stephanie. - В другой раз мы бы отказались, но не сейчас.
Только не старайся особо, не напрягай свои тонкие аристократические ручки! - Perla первая залезла в бочку с водой.
Virginie Albertine de Guettee начала усердно тереть подружку мочалкой, на Perla уходило больше воды, потому что у нее самые выдающиеся груди на корабле.
Во время купания они еще сильнее увеличились.
Stephanie, Esmeralda и Melissa пришли на помощь Virginie.
Они ни за что не позволили бы графине устать.
"Я вижу, что тебе нравится, когда я массирую тебя мочалкой, - Virginie Albertine de Guettee отвлеклась, чтобы написать на доске.
С грустью подумала, что без языка может разговаривать только руками. - От купания твои губы припухли тоже, словно от поцелуя".
- Разумеется, я же целовала обезьянку, - Perla зажмурила глаза от восторга.
"Мое тело заныло от непривычки, но я закончу начатое", - через пять минут блондинка графиня устала мыть подругу, а их еще три, и всем нужно угодить, а затем сделать массаж.
- У меня грудь меньше, чем у Perla, - Esmeralda наклонила головку, - поэтому меня массировать и мыть легче.
Esmeralda заняла место Perla в бочке с водой.
- Нисколько тебя не легче мыть, потому что... - Stephanie поняла, что сейчас может обидеть словом самую худенькую девушку на корабле, поэтому прикрыла ротик, а за нее сказала Melissa.
- Тебя не легче мыть, потому что ты прекрасна.
- И у тебя попа не уже, чем моя, - встала спиной к спине к Esmeralda.
Virginie, Melissa и Stephanie с пристрастием сравнили ширину поп Esmeralda и Perla и признали, что сверху девушки отличаются друг от друга, а ниже пояса похожи, как и остальные подруги на корабле.
Esmeralda немного успокоилась, но время от времени бросала взгляд на свое отражение в серебряном огромном зеркале.
- А, если бы ты не предложила сделать нам массаж, - Esmeralda кончиками пальцев провела по губам Virginie, - то мы бы не стали сравнивать мою попу и попу Perla. - В глазах Esmeralda плещется море благодарности.
"Расслабься", - графиня опустила доску и мел на столик из слоновой кости, продолжала, мочалкой натирала блестящее тело Esmeralda.
Свободная рука графини легла на талию Esmeralda.
- Спасибо, что ты есть, Virginie Albertine de Guettee, - Esmeralda мягко улыбнулась, выразила общую благодарность за то, что блондинка Virginie с ними.
"Как же я могу расслабиться, если у меня тонкие мышцы?" - Esmeralda поняла, что опять зациклилась на своей худобе.
- Ты здесь себя ущипнула за попу? - Melissa показала на пятнышко на ягодице Esmeralda. - Нужно пятнышко натереть маслом пиона. - Melissa схватила со стола хрустальный флакончик с бурой жидкостью.
Флакон выскользнул из влажной руки Melissa и упал на пол, но не разбился, потому что полы устланы дорогими шкурами.
Но две, три капельки вылились из флакона.
- Ах, я безрукая, - Melissa вскрикнула в отчаянии, использовала поговорку, а потом осознала, что да, она безрукая, потому что одной руки у нее нет.
"А я без языка, ну и что?" - Virginie Albertine de Guettee успокоила подружку, глаза ее сверкнули озорно, и в такт им сверкнул огромный голубой бриллиант на ее груди.
- Virginie Albertine de Guettee, расскажи, как ты провела время на необитаемом острове вместе с Louise, Olivier и стариком Hugo, - Stephanie от восторга захлопала в ладошки.
Девушки обожали слушать, как графиня рассказывает о своих приключениях на острове.
С каждым новым пересказом, ее путешествие становилось все заманчивее и заманчивее.
Тем более что рассказ отвлечет Virginie Albertine de Guettee от массажа, сама блондинка графиня не призналась бы себе, что устала намыливать подружек, а еще предстоит задуманный ею массаж.
- Расскажи, расскажи, - подружки завизжали в восторге, они искренне хотели послушать свою любимицу блондинку.
Даже не думали о том, что рассказ задержит графиню в каюте, пока не прибудут собирательницы клубники.
"Вам написать о том, что я видела, или о том, что я пережила?" - Virginie присела в кресло, раздвинула ноги, чтобы немножко просохнуть после купания.
Девушки не стеснялись на корабле наготы друг дружки.
Все, что естественно, то не вызывало дурных мыслей.
- Расскажи о любви, - Esmeralda вскрикнула, щеки ее налились здоровым маковым цветом. - Извини, что мы говорим "расскажи", а ты же без языка не можешь рассказывать, а только пишешь, но так уж положено, чтобы говорили "расскажи".
"О любви, так о любви, - Virginie Albertine de Guettee заправила за ухо выбившуюся прядь волос Esmeralda, улыбнулась.
И больше, в течение рассказа, не убирала руку от доски для написания. - Подруженьки, вообщем, в меня на необитаемом острове влюбились все: благородный старик Hugo и два его сына - Louise и Olivier.
Hugo - благообразный, Louise - брюнет красавец, Olivier - блондин красавчик, и юноши атлетического телосложения.
Манеры у них благородные, - то, что благородные дикари хотели отрубить ей голову, уже казалось сказкой, и старик Hugo со временем превращался в рыцаря. - Влюбились в меня без памяти, до умопомрачения".
- Ух, ты! - в сотый раз девушки слушали рассказ блондинки графини о поездке на необитаемый остров к трем дикарям, и с каждым разом удивлялись и восторгались все больше и больше.
Stephanie, Melissa, Esmeralda и Perla сидели с открытыми, как птенцы ртами.
Толкались около доски, жадно читали.
Melissa от счастья за графиню закрыла глаза, и Perla начала читать вслух для всех.
"Я очень надеялась, что они не задушат меня в своих объятиях, - Virginie Albertine de Guettee нравилось писать, нравилась атмосфера восхищения и поклонения ею. - Я полностью полагалась на благородные манеры моих ухажеров, а они потеряли головы от любви ко мне!" - Virginie Albertine de Guettee рассказом загипнотизировала подружек.
В это время в просторной, но прохладной тюремной камере страдали собирательницы клубники.
Девушки мучились не оттого, что их заточили в башню, а переживали, что не доставят клубнику к завтраку для своей горячо обожаемой Virginie Albertine de Guettee.
- Если мы станем поливать водой солому, то на ней вырастет клубника? - Cristo бледная из кувшина выплеснула воду на солому.
- Для клубники нужен красный солнечный свет, - Kathleen пожала плечами, - если у нас в тюрьме и вырастет клубника, то она будет бледная, как некоторые из нас.
Для покраснения клубнике нужно красное солнце.
- Мне плохо, - Noemi побледнела.
- Ты беременна? - подружки задержали дыхание.
- Как же я могу забеременеть, если я никогда не была с мужчиной, только в мечтах.
Я мечтала и мечтаю о дружбе с мистером Honore. - Noemi опустила глаза и в смущении водила пальцем руки по стенке, рисовала сердце, пронзенное стрелой.
- Может быть, от мечты можно забеременеть? - Monique тоже побледнела. - Я люблю мечтать. - Зеленые глаза блеснули глубокими изумрудами.
- Мне стыдно, что все подумали обо мне, как о дешевой развратнице, когда я в безумстве приняла тебя за моего любимого Honore, - Noemi в очередной раз просила прощения у Раздетты.
Слова каплями росы падали с тонких губ Noemi и смешили девушек.
- Зачем переживать, если можно веселиться? - Odette de Sassenage засмеялась. - Лучше расскажи, куда мы попали.
Собирали клубнику, а нас посадили в тюрьму, это нечестно.
- Вы активно не хотели восторгаться великолепным мистером Honore, за это вас наказали и еще накажут. - В памяти Noemi всплыл поцелуй в клетке, когда она поцеловала Odette de Sassenage вместо Honore, и теперь Noemi не уверена, что она точно целовала Раздетту.
Может быть, все же в клетку зашел сам мистер Honore, и она обнимала и целовала любимого, а потом, когда сознание не выдержало радости, мистер Honore ушел из клетки, и над ней все смеются.
- Разве можно восторгаться жирной жабой? - Sylvie пожала руку Noemi. - Я ошиблась, жабой можно восторгаться, потому что она миленькая и блестит.
Жаба, в отличие от мужчины, не позволит себе растолстеть.
- А больше некем восторгаться, - Noemi впервые допустила мысль, что любит мистера Honore не потому что он супер мужчина, а оттого, что он находится к ней близко, и потому что мужчин в округе можно пересчитать по пальцам. - Конечно, я могла бы мечтать и о Casimiro, и о Andre, и о Batista, и о Jurgen, но они также недоступны.
Но самый главный алмаз в нашей сокровищнице это принц Casimiro! - Дыхание Noemi прервалось, грудь словно подросла. - Но принц Casimiro, как Солнце Вселенной, он недоступен, потому что молод, ослепительно красив, умен, галантен, стройный, веселый, без дурных привычек. - Noemi от восторга расплакалась.
- Все мужчины одинаковые, - Jill не знала всех мужчин, даже одного не познала, но вычитала эту фразу в книге и гордилась, когда ее произносила.
- Мы все поняли. У вас мало мужчин, поэтому вы им поклоняетесь.
В наших краях много мужчин, и они поклоняются нам.