Еще не хватало, чтобы она выясняла смысл слов.
Братья скинули немногочисленные одежды и развесили на суках баобаба на просушку.
Все настолько естественно и без задних мыслей, что графиня прослезилась.
Но, чтобы не смотреть на нагих мужчин, закрыла глаза.
Она почувствовала, как к ее телу прикоснулась мягкая трава, и сильные руки начали втирать сок джунглей в изумительное тело блондинки.
На миг ей показалось, что она на своем корабле, и ее растирают подруги во главе с Esmeralda.
Прошло десять приятных минут, которые растянулись в вечность.
Только одно слегка тревожило графиню:
'Братья просили, чтобы я им помогла во время купания.
В чем же моя помощь?'
Ответ пришел очень быстро.
- В зарослях около водопада живут изумительные вкусные обезьянки, - Lucas откинул траву, показал, что растирание закончено. - Они очень робкие, но доверчивые.
Их мы ловим втроем.
Обычно отец сидит на берегу, расчесывает бороду, и к нему начинают подходить обезьяны.
Они любопытные, всем интересуются.
Я и Olivier прячемся в зарослях, и когда наступает нужный момент, я с дубиной выскакиваю слева.
Обезьянки в ужасе бегут в противоположную сторону и попадают в руки Olivier.
Он сворачивает им шеи, но мы убиваем ровно столько обезьянок, сколько нужно для еды.
Лишнего нам не надо.
Надеюсь, что в качестве приманки ты заменишь нам и обезьянкам отца, - Lucas объяснил, в чем ждет помощи от Virginie Albertine de Guettee.
Графиня в ужасе прикрыла ротик ладошкой, хотя раньше прикрывала ладонями другие места.
Она в своем дворце никогда не переживала, когда плетьми наказывают слуг, или даже казнят их на площади.
Но мысль о том, чтобы обидеть животное, показалась графине чудовищной.
'С другой стороны, - Virginie Albertine de Guettee нервно закусила нижнюю губку, - отказом я обижу хозяев острова.
Они не поймут меня, осудят, и косо посмотрят, а я не люблю, когда на меня косо смотрят.
Как бы обезьянку спасти, и юношей не обидеть?' - графиня встала перед непростым выбором, а она не любила выбирать.
- Куда ты смотришь? - Olivier перехватил взгляд брата. - Ты смотри в джунгли, где колышутся ветки пальм под весом обезьян.
А ты на нашу гостью смотришь.
- Я гляжу туда же, куда и ты, а не обезьян выискиваю, - Lucas огрызнулся.
Графиня догадалась, что братья ссорятся из-за нее, возможно, в первый раз в своей жизни ссорятся, и в этом ее заслуга, заслуга идеального тела и потрясающей красоты лица.
'Приятно, когда мужчины дерутся из-за меня', - Virginie Albertine de Guettee солнечно улыбнулась и взмахами рук послала братьев в кусты, в засаду.
Lucas - налево, Olivier - направо.
- Где мой стандартный набор орудий убийства?
Макаки или отец украли? - Lucas недовольно ворчал из кустов колючей акации.
Virginie Albertine de Guettee элегантно присела на изумрудную травку, кивала головкой в такт злобным словам Lucas и ждала, когда к ней выйдут любопытные обезьянки.
Время шло, а обезьяны не появлялось, и это зарождало в графине волну недовольства: неужели, она хуже, чем старик Hugo?
К нему макаки липли, а к ней не идут.
- Может быть, пока мы ждем обезьян, я снова натру твое тело ароматной травой? - из кустов высунулась мордочка не макаки, а монументальное лицо Olivier.
- Я тебе сейчас сделаю массаж, - Lucas ответил брату. - Сиди, жди обезьян, а не о массаже думай.
Тем более что у тебя руки кривые, а мои руки как раз заточены для массажа девушек.
- Ты час назад впервые увидел девушку и теперь говоришь о том, что специалист в женском массаже, - Olivier продолжал перебранку.
Из-за Virginie Albertine de Guettee на необитаемом острове начиналась гражданская война.
'Они делали массаж друг другу, мужчина мужчине, вот и научились!' - Девушка улыбалась, она знала, что война пройдет мимо нее, а мужчины на войне закаляются, как сталь.
Ну поубивают друг друга, а война на то и нужна, чтобы мужчины убивали себе подобных.
- Virginie Albertine de Guettee, вы не кажетесь мне странной, - Lucas сделал неуклюжий комплимент графине.
Virginie Albertine de Guettee в ответ лукаво изогнула белую бровь.
Жизнь продолжалась, оказывается, не только для нее.
Вдруг, из кустов выбежала маленькая обезьяна с огромными круглыми глазами.
Она гигантскими прыжками, странными для столь крохотного мехового существа, добежала до Virginie и запрыгнула к ней на колени, лапками обхватила шею, а потом начала чесать затылок блондинки.
Virginie Albertine de Guettee счастливо засмеялась, она поняла, что она избранная.
Не каждую красавицу избирает дикая обезьяна.
'Если бы она подросла и научилась хорошим манерам, то ее можно было бы взять замуж', - графиня хотела посмотреть на себя со стороны с обезьянкой.
Наверняка, это очень ценная обезьяна, потому что выбрала самое дорогое на острове.
- Virginie, наклони голову, а то я нечаянно дубиной сломаю твой череп, а не череп обезьяны, - голос Lucas из джунглей вывел графиню из мира грёз о больших обезьянах.
- Вытяни животное на руках, чтобы я камнем попал обезьяне в левый глаз, - Olivier сменил тактику убивания обезьян.
Virginie Albertine de Guettee, в другой момент, возможно, послушала бы братьев и подставила бы обезьяну под удар.
Но дикие невежественные парни сделали огромную ошибку, которая может их лишить покровительства графини, они смели приказывать ЕЙ, самой красивой во Вселенной и самой благородной юной леди.
В ярости Virginie Albertine de Guettee подскочила на пружинках ног.
Мычала, размахивала руками, брызгала слюной, топала по траве.
При этом обезьяна пронзительно верещала и показывала невидимым охотникам длинные желтые зубы.
Они нелепо смотрелись в маленьком рту примата.
Virginie Albertine de Guettee не остановила свой гнев, подняла камень и швырнула в кусты, где прятался Olivier.
Раздался хруст, сдавленный крик и приглушенное удивление из неприличных слов.
Lucas в своих кустах едко засмеялся над побитым братом и в тот же момент получил палкой по шее.
Virginie Albertine de Guettee била неумело, непрофессионально, но с чувством глубокого удовлетворения.
Обезьяна пять секунд следила за действиями новой хозяйки, качала головой, а затем выхватила палку из рук графини и показала высшее мастерство избиения палкой.
Lucas в крови рухнул под градом ударов обезьяны.
Virginie Albertine de Guettee улыбнулась и отобрала у нее палку.
Графиня не знала, какого пола обезьянка, но сразу приняла ее в свою команду.
С охотой покончено, блондинка нетерпеливо стучала каблучками по камням, показывала недовольство, что надо ждать, когда братья очнутся.
Lucas поднялся на дрожащих ногах, доковылял до озера под водопадом, долго и натужно смывал кровь с лица и шеи.
Затем травой вытер кровь из разбитого носа брата.
Побитые юноши не улыбались, но, судя по лукавым искоркам в уголках глаз, не сердились на Virginie Albertine de Guettee.
Через десять минут уже вчетвером, с новым другом обезьяной, дошли до пещеры.
Насколько была легка дорога к купальне, настолько оказался тяжелым путь обратно.
Старик встретил побитых сыновей с радостью.
Восторг, что его детей, наконец-то побили, вырывался из слезящихся глаз Hugo.
- Дети мои, вы, наверно, хотите соврать, что поскользнулись на скале и упали на камни, - Hugo мелко захихикал. - Мой смех не без причины и в нем много смысла.
Но я отлично знаю следы побоев от девушки и от обезьяны.
В молодости меня часто била ваша мать, доставалось мне и от обезьян.
По вашим разбитым лицам я вижу, что вы продолжили мою династию. - Старик Hugo дружески обнял Virginie Albertine de Guettee, и обезьяна тут же схватила его за нос, сжала между пальцев.
Когда старик вырвался со слезами, то на кончике его носа вздулось синее пятно.
Старик через силу заулыбался, и теперь настала очередь ржать его сыновьям.
- Фантастически роскошная обезьяна, - Hugo подлизывался к животному. - Она наполнит нашу жизнь свободой и наслаждениями, а за это мы ее не только не съедим, но и не будем пытать.
Прошу всех к столу, - старик Hugo развернулся на пятках, старался ступать четко, по-военному, но его качало от обиды и досады, что обезьяна схватила за нос. - Я организовал ужин шикарный.
Во время приема пищи должна царить дисциплина, - старик сурово посмотрел на сыновей, а затем перевел взгляд на Virginie Albertine de Guettee и обезьяну и голос его задрожал от восторга. - Дисциплина только для вас, сыновья мои.
А девушки и обезьяны отличаются от мужчин тем, что сами себе дисциплина. - Hugo похлопал блондинку по спине, при этом его рука нечаянно соскользнула чуть ниже спины.
Virginie Albertine de Guettee простила старику его маленькую шалость.
Неизвестно, сколько лет или часов он еще проживет, так пусть хоть порадуется, когда соприкасается с прекрасной.
Графиня не хотела проходить в пещеру, где ее ждал ужин.
Она представляла закопчённые стены пещеры, костер, куски мяса на полу или в листьях бамбука, соломенные подстилки вместо пуховых перин.
Virginie подхватила доску и написала:
'Я предпочитаю ужинать на открытом воздухе.
Пещеры - для дикарей, а не для благородных девушек', - Virginie Albertine de Guettee не боялась обидеть словом 'дикарей', она уже ничего не боялась, потому что чувствовала, что ей будут поклоняться, как царице.