Величественно переступила через труп бандита, обошла другого, стонущего разбойника и вышла из комнаты.
- Дверь или окно? Окно или дверь?
Философский вопрос.
Если вылезу в окно, то получается, что мне нравится гибкая акробатка.
Если же пойду по парадной лестнице за блондинкой графиней, то превращусь в ее раба. - Roland думал, но его ноги уже бежали за блондинкой по лестнице.
Внизу, в зале рыцарь схватил трактирщика за горло:
- Год назад я подружился с молодым трактирщиком, - рыцарь зарычал в лицо испуганного пузатого хозяина заведения. - Я думал, что лучшего друга у меня нет и не будет.
Потом я узнал его лучше, а однажды, увидел, как он входит в трактир в своем кожаном фартуке, ветер растрепал седые волосы его пожилой подруги, затем трактирщик встал на мою ногу, - на лице рыцаря появилась ненависть, - боль настолько непереносимая, что я потерял лицо и нагрубил его подруге.
Он стоял на моей ноге не меньше десяти минут, а подруга в это время помогала ветру.
У меня дыхание остановилось, а сердце потерялось.
Я подумал, если трактирщик восторгается женщиной, то как у него хватит сил на дружбу со мной? - Roland ожидал от полупридушенного трактирщика слов одобрения, хотя бы кивка, но увидел презрительную усмешку.
Блондинка графиня вышла, но не на парадный двор, где ее поджидали, а с другой стороны трактира.
Что руководило блондинкой при выборе направления, неизвестно, но, в любом случае, не здравый смысл.
За трактиром их уже ждала Isabelle.
- Мы удалимся очень быстро, - Roland шагнул к лесу, пробежал двадцать метров, не услышал в спину тяжелого дыхание двух обнаженных девушек на каблуках, остановился и с вопросом в глазах посмотрел на подбежавшую Isabelle.
- Неужели, вы, рыцарь, думаете, что нежнейшая великолепная Virginie пойдет пешком?
Она привыкла, чтобы мужчины носили ее на руках.
Несите нашу несравненную Virginie.
- Вы - большая редкость, - Roland кивнул, не пояснил, кто - редкость: Isabelle или блондинка графиня. - Здесь привязаны лошади.
Жеребец арабской породы - для графини, потому что он тоже блондин.
Ахалтекинец - для вас, а чистокровный британец - для меня. - Рыцарь говорил и действовал.
Он отвязал лошадей, вложил один повод в руки блондинки: - Графиня, вас подсадить на жеребца, или вы сами, потому что благородная девушка, легко на него вскочите?
"Леди на лошадях не ездят.
Леди катаются. - Virginie вздрогнула. - Не необитаемом острове я случайно обнаженная проехала по лугу на лошади без седла.
Всю промежность стерла!" - Блондинка писала неторопливо, а герой нервно кусал губы, ждал, что вот-вот толпа насильников догадается, что он и две девушки скрываются за трактиром.
- Тогда поедем на одном жеребце, вы сядете мне на колени, - на бронзовых щеках Roland появился робкий нежный девичий румянец.
"Не позволю мучить бедное животное", - блондинка графиня загнала рыцаря в тупик.
Она не собиралась решать за мужчину.
Его дело, как угодить девушкам.
Roland с бледной улыбкой смертника посмотрел на Isabelle.
- Пойдем пешком, - гимнастка пожала плечами.
- Почему в меня влюбляются, и я влюбляюсь? - Roland тихо пробурчал, чтобы его не слышали и добавил громко: - Пешком - так пешком! - сдавленный крик отчаяния вырвался из тренированной груди.
Рыцарь отвязал коней и указал им направление - направо.
Сам подхватил блондинку графиню на руки и под тяжестью легкой девушки пошел в лес.
Roland пошатывался, но терпел.
"По крайней мере, должен же я за всю свою жизнь хоть кого-то хоть раз носить на руках", - Roland понял, что жалко оправдывается перед самим собой.
Едкий пот застилал глаза, задорные волосы закрывали вид на дорогу, ноги дрожали, руки онемели, но Roland шел с вымученной улыбкой, будто ему очень весело.
"Что я делаю в компании двух обнажённых маньячек?
Почему я несу на руках девушку, а не она меня несет?
Почему, с виду воздушная красавица, на вес оказывается не столь воздушная, как кажется?" - рыцарь надеялся, что мысли сократят путь.
Но они пока сокращали только его жизнь.
К величайшему счастью героя они сразу вышли к широкой, вольной реке.
К причалу привязаны лодки.
- Лодки трактирщика, он на них перевозит контрабанду, - Roland выдохнул с потом и кровью, но улыбкой показывал девушкам, что ни капельки не устал. - Юные леди, не возражаете, если мы поплывем в одной лодке, а не продолжим путь по ботам и бездорожью, по корням деревьев и по скелетам животных?
- Я даже и не знаю, - Isabelle надула губки и посмотрела на блондинку графиню.
"Ты падаешь от усталости, но это не повод, чтобы дальше не нес меня на руках, - блондинку графиню невозможно обмануть, она видела и слышала, как Roland надрывался, хотя делал вид, что пронесет графиню еще сто миль. - Но носишь ты плохо, руки твои жесткие.
Поплывем в лодке!" - Virginie Albertine de Guettee величественно шагнула к самой большой и на вид крепкой лодке.
- Я не устал, - Roland слишком быстро подбежал к лодке, суетливо пытался снять цепь. - Здесь замок.
Но против моего меча не устоит ни один замок в мире. - Рыцарь пытается перерубить толстую цепь.
Меч о себе другого мнения, либо затаился.
Цепь остается целая и невредимая.
Isabelle пожимает плечами и снимает цепь с замком с деревянного столбика:
- Не нужно отвязывать, поплывем с цепью, - акробатка чувствует себя виноватой, потому что рыцарь не смог, а она смогла.
- Что же вы стоите? - рыцарь недавно познакомился с двумя обворожительными красавицами, но уже понял, что они никуда не торопятся, даже, если их преследуют убийцы.
"В лодке жестко.
Даже после сидения на троне мои ягодицы устают", - блондинка графиня ждет.
- Если Virginie, говорит, значит, это верно, - Isabelle, с радостью, что поможет подружке, прыгает в воду.
По пояс бродит на мелководье и срывает ароматные стебли.
Набирает цветов лотоса для украшения ложа Virginie.
Roland пошел другим путем, чтобы его не назвали бездельником и не осмеяли, он тоже собирает траву, но на берегу.
- Ромашки! Ромашки не бери, Virginie жалеет цветочки! - Isabelle успевает следить за всем: за любимой подружкой и за интересным молодым человеком.
Наконец, дно лодки и сиденье для блондинки устланы мягкими ароматными травами.
Virginie Albertine de Guettee принимает все, как должное, или даже не замечает удобств.
Она садится на самую лучшую скамеечку, зачерпывает ладошкой воду и смеется.
- Я не рулю, но я всегда на веслах, - Roland отчаянно работает веслами, лодка отплывает от причала.
Течение подхватывает судно, и лодка с беглецами несется с удвоенной скоростью.
Isabelle присела блондинке на колени, шепчет ей в ушко, девушки смеются, иногда хохочут, Roland думают, что они смеются над ним, поэтому делает вид, что занят рассматриванием берегов и весел.
Но глаз искоса посматривает на прекрасных обнаженных красавиц.
Блондинка графиня слушает подружку, широко распахнула глаза, тычет пальчиком в пупок гимнастки, запускает пальцы в ее шикарные волосы.
Наверно, акробатка шепчет очень важное, потому что хохочут до сумасшествия.
Все вылилось в девичий поцелуй, не пошлый, а дружественный, потому что девушки не знают пошлости.
Поцелуй для них, все равно, как рукопожатие для парней.
- Я очарован окружающей природой, - Roland улыбнулся, посмотрел назад, приложил ладонь ко лбу. - За нами погоня.
Все люди из трактира, во главе с трактирщиком, и к ним прибавились стражники, которые давно меня преследуют и мечтают... - Roland скромно умолчал о том, о чем мечтают стражники.
- Зачем они за тобой гонятся? - Isabelle провела пальчиком по губам. - За нами все бегают, потому что мы красивые, но ты же не красавица.
- У меня нет того, что есть у вас, но это не причина, чтобы меня не считать красавицей, - Roland показал, что тоже умеет шутить.
Звонкий смех разнесся над рекой.
Но рыцарь все испортил, потому что мужчины в компании обнаженных девушек, что-нибудь да испоганят.
- Перед смертью не насмеемся, - Roland неосторожно вымолвил, увидел ледяные глаза подружек и притворно закашлял.
- Я хотел бы воспользоваться моментом и помиловать колдунью Vanessa, но ничего не получится, эта девушка уже меня не так волнует, как прежде. - Бургомистр Fidel повернулся к приговоренной спиной.
Полосатые панталоны бургомистра едва не лопались на вздувшихся жирных ягодицах. - После справедливой казни я буду долго переживать, упаду на кровать, не закрою до утра глаза. - Бургомистр Fidel подошел к рыжеволосой красавице с зелеными глазами.
Кожа девушки настолько белая, что солнечные лучи стесняются до нее дотронуться.
Приговоренная, лет восемнадцати, одета в одну грубую длинную рубашку до пят.
К шее девушки привязан тяжелый камень, но не бриллиант.
Камень до нужного момента лежит у ног красавицы.
- Господин Fidel, вы приставали ко мне, а, когда я вам отказала в любви, то возненавидели меня. - Девушка с испугом беспомощно оглядывалась по сторонам, но ни одного сочувственного взгляда не увидела.
Нашла силы и закричала в толпу. - Завтра бургомистр Fidel потащит в постель вашу дочь или жену, а, если она откажется с ним спать, то и ее он обвинит в колдовстве, как бессовестно обвинил меня.
- А зачем отказываться, если бургомистр просит? - Пастушка Anhen, не понимала причину, по которой Vanessa отказала бургомистру. - Мистер Fidel уважаемый господин, я бы не отказалась. - Пастушка закончила под одобрительные вопли толпы.
- Поэтому казнят самых красивых девушек, и через много лет останутся одни пастушки, как Anhen, - Vanessa неосторожно выкрикнула.