Хочешь - прыгай, разве я держу тебя или уговариваю. - Я всем тогда интересовался. - Мне любопытно, никогда не видел, как красивая девочка тонет в водопаде".
"Вы, правда, считаете меня красивой?" - щеки Mirabell, а это именно она, мы позже познакомились, покраснели.
"Если бы мой дедушка не умер, то я бы пригласил вас посетить родину его предков.
На родине дедушки высшей красотой считается красота, подобная вашей".
"Спасибо, мальчик, ты согрел мое сердце! - Тогда Mirabell впервые взяла меня за руку. - Мне шесть лет, я уже все повидала в жизни, все испытала, и мне уже ничего не интересно, ничто меня не радует.
Я разочарована в жизни, поэтому решила с ней покончить.
Но вы вроде бы зажгли во мне огонек интереса.
От вас пахнет рыбой, и вы мокрый.
Вы - благородный?"
"Я очень благородный, мои родители богатые, но мне денег не дают.
Я ловлю дорогую рыбу и продаю ее.
За один мешок получаю денег столько, сколько не получает главный визирь падишаха.
Конечно, я не отдаю деньги родителям, - я хвастался, потому что на самом деле доходы от продажи рыбы намного меньше, но очень хотел понравиться девочке, поэтому лгал немножко, - я коплю деньги на свадьбу".
"На свадьбу? У тебя есть невеста?" - Mirabell рассердилась.
Все девочки и девушки сердятся, если у мальчика есть невеста.
Себе девушки позволяют сколь угодно женихов, хоть сто, а парню нельзя.
"Невесты еще нет, - я успокоил Mirabell. - Но, если я подружусь с тобой, то невеста у меня, возможно, появится" - я отбил у Mirabell желание тонуть.
"Если мы поженимся, то поедем на корабле в путешествие по Миру и станем останавливаться на экзотических островах", - от несчастья девочки быстро переходят к розовым мечтам.
"Да, а сейчас я хочу тебе поднять настроение, - я взял в руки палку. - Ничто так не доставляет радость, как бить палкой по траве".
"Бить палкой по траве? - Mirabell настолько удивилась, что чуть не упала с камня в водопад.
Я с трудом удержал хрупкое и почти невесомое на вид тело, которое оказалось не столь легким. - Но разве благородные этим занимаются?"
"Благородные делают то, что хотят, в этом сила благородства", - я и тогда умел доказывать.
Одну палку протянул Mirabell, а второй ударил по лопухам.
Раздался чмокающий звук, зелень полетела нам в лица, я рассмеялся.
Mirabell нерешительно тоже ударила палкой по лопухам: раз, второй, третий.
Затем вошла в раж, лупила с неистовой силой.
Щечки ее покраснели, любовь к жизни бурлила в жилах.
Mirabell забыла, что только что грустила, и ничто ее не радовало.
С тех пор мы дружили и целовались.
Иногда расставались на недолгое время, но я всегда помнил о ней со смешанным чувством восхищения и удивления.
Между нами царило полное доверие.
Я дарил Mirabell рыбу и икру, а она отвечала мне долгими затяжными поцелуями.
Все шло к свадьбе до ее шестнадцати лет.
В шестнадцать лед девушки меняются до невозможности.
Я надеялся, что с Mirabell подобное не произойдет, что она останется прежней невинной козочкой с желанием с утра до ночи бить палкой по лопухам.
Но мы слишком долго дружили, чтобы я не то, чтобы ей надоел, но в шестнадцать лет девушка хочет нового.
И новый жених, его звали Fritz, сразу появился.
Уголки его чувственных губ подняты во властной усмешке надо мной.
"Рыбак? - однажды Fritz застал меня за моим любимым занятием, я бил палкой по лопухам, рядом лежала рыба. - Рыбак, сын рыбака палкой ломает стебли лопухов.
Состоятельные и влиятельные женихи так не поступают. - Fritz старательно подул на желтый большой бриллиант в своем перстне. - Тебе лучше устраниться и не встречаться больше с моей невестой Mirabell.
Она девушка чувственная, может и сорваться к тебе в гости.
Не компрометируй Mirabell, а ищи себе другую невесту, с которой будешь ловить рыбу и бить палкой по лопухам.
А, чтобы забыть ее, то поезжай в Северные земли.
Я одолжу тебе карету, потому что ты нищий, рыбак". - Fritz явно нарывался на драку.
Я бы показал ему, кто сильнее в нашей компании, но и так видно, что Fritz мощнее, чем я.
Его могучий торс, крепкие мускулистые ноги, волевое лицо с выступающими мышцами на челюсть внушали мне не только уважение, но и трепет.
Я отступил, потому что на моем месте так поступил бы каждый разумный влюбленный.
Единственно на что я отважился это глубокомысленно, со значением произнес:
"Я бы не советовал упоминать Север в разговоре с южанами".
Мой ответ рассмешил нового жениха Mirabell.
"Боишься потерять здоровье на Севере, - Fritz нарочно пнул одну из моих рыб. - На Севере даже на озорных личиках мальчиков играют хищные улыбки.
Пошел вон!" - Fritz прогнал меня.
Я не стал ему доказывать, что я не бедный, что мои родители не рыбаки, а смирился на время.
Но в тот же вечер я решил серьезно поговорить с Mirabell, и, если мне повезет, то сделаю ей предложение.
Мы убежим в поля и станем жить на природе.
Как жить на природе без денег я не предполагал, но был уверен, что предложение очень понравится Mirabell.
Ночью под покровом тьмы я пробрался в сад роз около дома Mirabell.
В ее комнате зажжены свечи, их много, слишком много для полночи.
Дорога к окну Mirabell мне отлично известна: сколько раз я подсматривал за своей девушкой.
Сердце мое замирало, а затем бешено рвалось из груди.
Подозреваю, что Mirabell знала, что я за ней подглядываю, потому что иногда слишком долго расчёсывала свои прекрасные золотые волосы перед зеркалом.
При этом моя Mirabell стояла совершенно обнаженная, и я впитывал взглядом каждую черточку ее великолепного тела, мечтал, что оно после свадьбы станет моим.
Но о том, что я подглядывал за ней и о том, что она знала об этом мы молчали при встречах.
Общая тайна сильно возбуждает интерес.
В ту решающую роковую ночь я надеялся на большее, чем просто смотреть на обнаженную Mirabell.
Хотя не скрою, что надеялся, что она зажгла свечи для меня, чтобы я в полной мере насладился ее тонким царственным телом.
Дом моей девушки не новый, но поражает изяществом.
По плющу я привычно поднялся и осторожно заглянул в окно.
То, что я увидел, стремительно выбило из меня дыхание, будто молния прошла от глаз до кончиков пальцев на ногах.
Да, Mirabell совершенно обнаженная, но не для меня.
В углу ее спальни в золотом кресле сидел Fritz.
Его губы плотно сжаты, а острый подбородок выступает вперед клином.
Казалось, что Fritz не замечает наготу Mirabell.
В Северных землях люди привыкли к наготе, а в южных нагота считается грехом.
Хотя все должно быть наоборот.
Mirabell танцевала на мраморном столике для своего нового жениха.
Она словно почувствовала мой заинтересованный взгляд, мельком взглянула в окно, увидела меня.
Едва заметная улыбка прошла по лицу Mirabell, и моя красавица продолжила танец.
Она упивалась тем, что на нее обнаженную смотрят два жениха: бывший и новый.
"Я не подведу тебя после свадьбы", - Mirabell обратилась к Fritz.
Он в ответ покровительственно кивнул:
"Я не сомневаюсь, что ты станешь мне правильной женой, - Fritz отпил из золотой чаши. - Не требую от тебя верности.
У нас, на Севере, верность не в почете, потому что холодно, и некоторые мужчины лишаются на морозе своего мужского достоинства.
Условия настолько суровые, что девушка должна пытаться родить хоть от кого, хоть от любого встречного.
Если понадобится, то я помогу тебе в выборе любовника, но пока это не нужно.
Я еще ничего себе не отморозил". - Fritz адски зевнул.
Как можно зевать в присутствии обнаженной танцующей прекрасной девушки?
Я горел негодованиям, по телу побежали красные пятна от соприкосновения с ядовитым плющом.
Каждый раз после подглядывания я купался в целебном источнике, чтобы пятна исчезли.
Словно я виноват, я спрыгнул на землю, наступил на игуану, но не обратил на нее никакого внимания.
Игуана не обиделась на меня.
Я тайно пробрался в дом, за многие годы изучил повадки слуг, рабов в доме Mirabell, а также все проходы и комнаты.
Мы часто целовались в укромных уголках.
Рабы в это время обычно на кухне доедали и допивали то, что осталось после вечерней трапезы хозяев.
Без приключений я добрался до флигеля, в котором находилась спальня Mirabell.
Проник в ее личную комнату омовения и справления нужды.
Обычно Mirabell справляла нужду в своей спальни, в специальный кувшин, но при женихе она постесняется.
Одно дело - танцевать перед ним голой на столе, другое - показывать интимные подробности.
В комнате уединения я ждал недолго, и не напрасно.